Твоя любовь - Моё спасение

/// От лица Макса Фолла Мия бездвижно повисла у меня на руках. Её дыхание сбилось с ритма: можно было сказать, что она почти не дышала. Девушка обжигала красным светом, сотрясаясь от мурашек. Я всё еще не мог поверить, что это она. Еще немного простояв в замешательстве, здравый смысл поставил мои эмоции на место. Нужно отвести её в больницу. Уже было невыносимо держать её на руках. Стало безумно жарко и душно, что дышать было неимоверно трудно. Ногой я почти выбил дверь, отчего та чуть не слетела с петель. Ноги сами несли меня к кабинету Итана, но взгляд был полностью прикован к Мии. Снова видеть такую картину… Сколько еще должна она страдать? Смотря на её бездыханное тело, можно было прочувствовать всю боль на себе. Страшно даже представить, что сейчас чувствует Мия. Не осталось и живого участка кожи. По всему её телу были разбросаны зелёно-синие синяки, глубокие раны, мелкие царапины в просто огромных количествах, пузыри желтоватого оттенка, а в каких-то местах и вовсе мёртвая, обугленная черная кожа. Я старался как можно быстрее дойти до кабинета Вуда, но вампиры всё равно успели почувствовать запах крови. В клубе, даже сквозь громкую музыку, было слышно шипение пиявок. Быстрее, Макс. /// От третьего лица Кабинет Итана снова заполнился приятными разговорами и задорным смехом. Семья Фоллов и не расходились, ожидая, когда к ним присоединятся остальные. Первыми пришли Барт и Эллен с напитками для всех, за ними запыхавшиеся Дастин с Одри, пришедшие прямиком с танцпола, затем улыбающаяся Моника и Итан, который бурно что-то рассказывал. Только не хватало Макса. Приятная атмосфера, дружеские переговоры, шутки и смех. Ничего не могло испортить вечер этим друзьям. Овальный стол посередине комнаты, слева от двери находился диванчик на двоих-троих человек, кресло такого же черного цвета и белый, стеклянный кофейный столик. Чуть правее от дивана стоял письменный стол Итана и, позади него, книжный шкаф, заваленный разными книгами, документами. С противоположной стороны висел телевизор, под которым располагался камин. По обе стороны от телевизора стояли лампы и растения, наполнявшие без того уютный кабинет приятным освещением и запахом. Но главной изюминкой этого места было панорамное окно, позволяющее видеть весь танцпол, сцену, угол бара и выход на улицу. — Смотрите, — Пальцем указывал через стекло Дастин, — Кто это у Макса на руках? — Поворачиваясь ко всем усмешливым лицом и отходя от стекла, спрашивал он. — Опять кто-то напился до ужасного состояния, — Безразлично пожимал плечами Барт, обнимая Эллен. Все дружно засмеялись, продолжая свои дела: Итан и Моника сидели на диванчике, попивая вино и посмеиваясь, Одри, Дастин и Хелен с Ральфом о чём-то спорили, Конрад что-то показывал Джону и Шону, а Эллен сидела у Барта на коленях рядом с Дастином. Счастливые лица сменились удивлением и шоком, когда в проёме дверей появился запыхавшийся Макс с незнакомкой на руках. Все затихли, недоумённо уставившись на Фолла. — Это… — Начала Эллен, сжимая руки Барта. — Итан, вызывай скорую, врачей, любого, кто ей поможет. — Серьёзным тоном, не терпящий возражений, кричал волк. — Что… — Продолжал Вуд, срываясь со своего места, но, не смея приближаться, остановился. — Да, да! Мало времени, Итан! — Пытался достучаться Макс до князя. Фолл бережно уложил Мию около камина, заворачивая её в плед. Мию трясло. Температура тела падала почти до минимума, а потом резко возрастала. Ей становилось всё хуже. — Мия? — Растолкав всех, Барт почти выхватил девушку у волка, но не прикасался к ней. Он склонился к лежащей ведьме, и практически не двигался. Только руки дрожали. Сильно тряслись от воспоминаний, от ран, что были на ней, от страха. — Бенни? — Нежным, надломленным, полным боли голосом, произнесла Мия. С трудом ей удалось открыть глаза: всё было как в тумане, но она видела Барта, девушку, которая обнимала его со спины, Макса, который что-то кричал, Итана, бегающего… где? Этого Мия никак не могла разглядеть, из-за белой пелены перед глазами. Из-за пустоты в глазах, которая так манила в сладкий и долгий сон. Где-то дозывалась сирена скорой помощи, крики её друзей и врачей, но девушка уже окуналась в глубокий сон, в белоснежное царство. /// От лица Мии От головной боли мой сон пропал, оставив со мной только неприятные ощущения. С трудом я открыла глаза: белые стены, провода, подключенные к моему телу, плотные шторы, закрывающие солнечные лучи. Неприятный треск над головой от аппаратов отзывался эхом в голове, отчего виски сдавило с ужасной силой. Что-то сильно обжигало мою руку, но я была не в состоянии пошевелить ни ей, ни другими частями тела. Пролежав еще немного, я попыталась подняться на локти, но болезненный скачок в районе диафрагмы не дал мне встать. Колкие ощущения распространились по всему телу, отчего я чуть не закричала. Тяжело выдохнув, я подняла голову: пустая палата в больнице, рядом с койкой сидел Макс, который, по-видимому, спал. Волк заботливо держал мою руку, а как почувствовал на себе мой взгляд, тут же открыл глаза. Его зелёные глаза блестели уютом и добротой, губы расплылись в бережной улыбке. — Извини, я тебя разбудила? — Я откинула голову назад, машинально сжимая руку еще сильней. — Что? Нет, Мия, всё хорошо, — Хмыкнул он, вставая со стула. — Сейчас врачей позову, жди. — Макс аккуратно отпустил мою руку, собираясь уходить. — Нет! У меня голова трещит от их воплей! — Сама того не заметив, я села, облокачиваясь на ладошки. — Посиди еще. — Жалобно я указала рукой на стул, рядом со мной. Тот в ответ лучезарно улыбнулся. — Ты как? — Осторожно спросил волк, снова взяв меня за руку. От него исходил жар, обжигающий кожу, но это было не больно, даже приятно. Я всё еще сидела, не зная, что ответить. — Ты на фокусника похожа. — С серьезным лицом констатировал оборотень, но в его голосе явно была усмешка. — В каком смысле? — Не понимая, к чему он клонит, я уставилась на него: Макс словно сиял от счастья. Даже не словно, он сиял. Глаза светились теплом, улыбка ослепляла добротой. Рука крепко сжимала мои пальцы, распространяя жар по всему телу. — Твоё появление заслуживает аплодисментов, — Смеялся волк, — Умеешь ты удивлять, Мия! — Мягко произнёс он, откидывая свою иронию. Но, увидев моё непонимание, повторил, — Ты как? — Я, — Больница моё самое нелюбимое место, мне безумно хотелось домой, а меня спрашивают как я? Меня успокаивало только то, что боль куда-то пропала, но от этого желание оказаться дома возрастало. — Я хорошо себя чувствую. Даже великолепно! — Но волк не оценил моё воодушевление, презрительно глядя на меня. — Ладно! — Я подняла руки в сдающемся жесте, — Домой ужасно хочу. — Надув губы, я невольно скрестила руки на животе. — Мия, Мия, — Качая голову из стороны в сторону, вторил Макс, — Из восставших из мёртвых, ты и, правда, выглядишь чудесно. А вот домой тебя вряд ли отпустят сегодня. — С печальным видом посмотрел на меня оборотень. Но его слова не сразу дошли до меня. — Что ты сказал? Восставшей из мёртвых? — Испуганно вымолвила я. Да не может быть! Что за чушь! Мои расспросы у себя в голове прервал скрип открывающейся двери. Сперва показался букет моих любимых цветов, белых лилий, а затем с угрюмым лицом вошёл Итан. Он без слов, схватил стул рядом с дверью и поставил около Макса. Без каких-либо эмоций он сел рядом, смотря в сторону, а как перевел свои глаза на меня, улыбнулся самой искренней улыбкой. Как же я рада их видеть. — Мия, — Видимо он хотел взять мою руку, но волк отчаянно её не выпускал из своих, поэтому холодная ладонь Итана легла мне на колено. — Ты хорошо себя чувствуешь? — Обеспокоенный голос Вуда заставил меня еще больше насторожиться. — Макс сказал, что я «восстала из мёртвых». — Тихо произнесла я, — Что… что это значит? — Лицо Итана вмиг сменилось грустью? Сожалением? Тревогой? Он посмотрел в сторону Макса, но тот лишь отвернулся и тоже нахмурился, сильнее сжимая мои пальцы. Спустя несколько минут молчания, я всё же ответила на его вопрос, — Хорошо, Итан. Я готова горы свернуть. — Ободряюще высказалась я, разряжая обстановку. Все посмеялись, но хмурые лица остались. Да что же случилось? — Мия, ты же знаешь, Макс может и не такое ляпнуть, — Пытался оправдываться князь, но выходило у него это плохо. Очень. — Да, да… ты же меня знаешь. — Поддакивал волк, пытаясь улыбнуться. Да уж. Все очень плохо. — Нет, вы серьёзно? За кого вы меня принимаете? — Не удержалась я, повышая голос и пытаясь оттянуть руку от хватки Макса, но не вышло. Да что такое? — Мия, нам пора. — Твёрдо сказал Вуд, испепеляя взглядом Макса. Но тот лишь вздохнул и тепло мне улыбнулся. Оборотень провёл большим пальцем по моей руке, а затем отпустил. Они синхронно вскочили со своих стульев, покидая комнату. Но кто-то из них заботливо включил мне телевизор. Оба так же вместе застыли, смотря новости, которые включились. — В настоящее время число задержанных возросло до 64. Массовые демонстрации начались в середине июля 2019 года из-за намерения властей…. — Сообщала пресса. Стоп, что? 2019? Нет-нет. Я… год… — Ответьте на мой вопрос! Сколько меня не было? — Я кричала не то, что на всю палату, на всю больницу. Господи, да что же это за люди! Простые же вопросы! — Макс! — Волк резко выключил телевизор и с грустью посмотрел на меня, но мигом отвёл взгляд. — Уходим! — Приказал Итан, открывая дверь. — Извини, Мия. Объяснения потом. — Его голос вселял надежду. Надежду на то, что все хорошо, но она в ту же секунду испарилась. Моя ладонь остыла, и всё тело начало ныть, будто из него выжимали все силы, как из тряпки. — Нет! Рассказывайте немедленно! — Я хотела соскочить с койки, но врачи удержали меня, а затем мне что-то вкололи. Глаза начали слипаться, тело становилось невесомым. Снотворное? Отлично… Снова этот сон… Снова я проснулась от криков… Врачей? Родителей? Итана? Родители! Я тут же попыталась открыть глаза, но солнечный свет отчаянно бил в глаза, не давая ничего сделать. Я попыталась закрыть руками свет, но руки были такими тяжелыми, что поднять их казалось невозможным. — Меган и Райан Брэдли-Джонсон? — Спрашивал мужской хриплый голос. — Что вы ей вкололи? — Злобно, почти шипя, сказал женский голос, пропуская вопрос. Меган? Мама? — Успокоительное. — Сдержанно отвечал тот же незнакомый мне голос. Видимо голос врача. — Да от обычного успокоительного столько не спят! Зачем же вы ей его вкололи? — С такой же яростью вопил голос отца. — Кое-кто ей проговорился по поводу воскрешения. — Спокойным тоном ответил за врача Итан. Уверена, он в гневе. — Кто? Кто ей рассказал? — Теперь уже с испугом спрашивала Меган. Я почувствовала теплые прикосновения: обе мои ладошки грели заботливые руки. — Не рассказал. Проговорился. — Сухо отмечал князь. — Боже… — Выговорил папа, а хватка на одной руке усилилась. — Мистер Джонсон, всё будет хорошо. Скоро она должна проснуться, — Вяло утверждал голос врача. — А что этот… этот здесь забыл? — Даже не открывая глаза, я чувствовала, как гневно дышит мой отец, как злобно сжимаются его кулаки. — Барт? — Прокашлялся князь, — Он ненадолго, — Отрезал Итан. Да что же происходит? Я почти заставила себя открыть глаза. Опять. — Мама? Папа? — Всё еще стараясь что-то увидеть, спрашивала я. Руки крепко сжали, отчего стало душно, а тепло распространилось по всему телу, приятно согревая всё с ног до головы. Меня очень осторожно приподняли, подложив подушку за спину. Глаза медленно открывались: сначала была белая пелена, кругом одна пустота и ничего более, но чуть позже чёткая картинка всплыла перед глазами. Всё та же белая комната, рядом сидят родители, Итан стоит чуть позади отца, а врач около мамы что-то записывал. — Дорогая! — Тихий женский голос перешёл в шёпот. — Мия… — Одновременно вскрикнули родители, пытаясь меня обнять. — Я думала, что… — Голос мамы надломился, но она решила продолжить, — Что никогда больше не увижу тебя. — Еле слышно произнесла Меган на ушко. Господи, как я была рада их видеть. — Мия… — Повторил отец, не сдерживая слёз. Мы обнимались всей семьёй. Ну, почти. — Итан, иди сюда. — Позвала я князя к нам. Всё, теперь точно вся семья. Объятия согревали не только кожу, но и душу. Внутри магия будоражила всё тело. Как отчаянно я в них нуждалась, как я счастлива, быть рядом с ними. Слёзы потихоньку наворачивались и у меня. До последнего я старалась сдерживаться, но как? Разве можно? Теперь плакала не только я и папа, но и мама. И Итан? Сердце билось чаще. От счастья, от любви, от того, как сильно я по ним скучала. Хоть для меня всё было словно во сне, хоть для меня я видела их будто вчера. Я хотела что-то сказать, но поняла, что слова будут излишни. Они не нужны. Всё и так понятно. Любовью заполнилась вся комната, все внутри. Крепкие объятия только усилились, но в один момент, как все перестали лить слёзы, прекратились. Счастливые улыбки до ушей не спадали с лиц. Не было никаких проблем, не осталось и грамма сожаления и грусти. Только нескончаемая радость, блаженство, только всё самое хорошее. — Тебе лучше? — Интересовался отец, пытаясь сдерживать слёзы, которые вот-вот снова выйдут наружу. — Да, — Ответила я, но не сдержалась. Солёные капли катились по щекам, не щадя чувства и сдержанность других. Вновь объятия, слёзы, радость, улыбки. Все до последнего искренне были счастливы. Было в этом мгновении нечто, что нельзя было объяснить. Тёплый момент воссоединения, такого долгожданного и чарующего. Все чувства оголились и даже малейший всхлип, маленькая капля с глаз — и я снова паду в истерику. Как же хорошо, как хорошо, когда все рядом. — У меня хорошая новость, — Отозвалась Меган, переводя взгляд с отца на Вуда. — Бенни приехал? — Радостно улыбнулась я, но, видимо, зря. Отец подавился, а Итан хлопал его по спине. — Нет, — Папа взял стакан воды со столика рядом, отпив глоток, — Раз тебе лучше, тебя сегодня выпишут. — Теперь взгляды всей семьи свелись на враче, а тот лишь кивнул. — И мы решили, что тебе лучше пока пожить у нас. Ты же не против того, чтобы почтить нас своим визитом? — Ободряюще предложила Меган, поправляя прядь моих волос, которая явно мне мешала. — Конечно! — Без лишних раздумий крикнула я, почти прыгая, и чуть не упала с койки. Все снова залились смехом. Настолько заразительным, что даже врач не устоял и тоже весело хохотал. Спустя еще несколько минут приятных разговоров, врач попросил всех выйти, чтобы отключить все те провода, что были на мне. Родители оставили сумки с новой одеждой, а сами вышли, сказав, что будут ждать при выходе. — Я рад, что ты снова с нами, — Прошептал Вуд, а затем поцеловал меня в макушку. Я широко улыбнулась, кивая. В палате остались только мы с врачом, который всё еще что-то записывал. Спустя какое-то время, доктор принёс мне таблетки, выписал пару рецептов, и приятно улыбнулся, отпуская домой. Я в спешке стала собираться, забывая обо всём. О проблемах, обо всех вопросах, что приходили ко мне в голову, о том, что заставляло меня сомневаться, грустить или думать о плохом. Сейчас мне хотелось провести время с родителями и откинуть все мысли. — Можно? — Кто-то стучался в дверь, но мне это не особо волновало. Мне быстрее хотелось уйти из этой палаты, больницы и поехать скорее до-мой. — Да, да. — Сказала я себе под нос, но меня услышал… Бенни? В дверях стоял Барт, который излучал вечное тепло и доброту. Я хотела подбежать к нему, крепко обнять, но что-то меня остановило. Его глаза, наполненные страхом, сожалением, чем-то, что отталкивало все позитивные мысли. — Поговорим? — Натянуто улыбнулся певец, взъерошив волосы. Тут моя догадка подтвердилась: я поймала взглядом кольцо. Обручальное кольцо на безымянном пальце. Ну, что же. Не думала, что этот разговор наступит так быстро. Я молча кивнула, собирая последние вещи в сумку. — Мия, — Вздохнул певец, сверля взглядом стену. Он остановился, и говорить дальше не решался. — Я знаю, Барт. — Само вырвалось из моих уст. — Ты молодец. — Истерично издала смешок я. Честно, я была не готова к этому разговору, но я ждала его. Понять было не сложно: еще тогда, в клубе, была девушка, обнимающая его, запах парфюма Бенни смешался с ароматными духами этой девушки. И кольцо. Вывод очевиден. — Я рада за вас. Рада, что за… год? — Спросила я то ли себя, то ли певца. Барт кивнул. Теперь всё встало на свои места. Год. — Рада, что за год ты не сдался, что шёл вперёд. Я не держу зла, не обижаюсь. — Слова просто сыпались, не давая даже задуматься над сказанным. — А вот на счёт моего отца… — Пожалуй тут ты права, можешь не продолжать, — Уже от всей души улыбнулся певец. — Я счастлив видеть тебя, — Бенни встал напротив меня, положив руки на плечи. — Живой. — Зачем-то добавил он, крепко сжимая меня в объятиях. — Мия, береги себя. — Отрезал Барт, почти вылетая из палаты, оставляя меня в смятении. И так ужасный ком в груди, стал еще более тяжким. Пульс ускорялся, напоминая о его прикосновениях, доброте, заботе. Обо всех моментах, связанные с ним. Рука сама упала на плечо, сжимая его с такой силой, что стало больно. Кислород перестал поступать в легкие, заполняя все внутри горечью. Я глубоко вздохнула, пытаясь привести себя в чувства. Нужно усмирить себя, нужно сделать вид, что мне всё равно. Именно из-за того, что ты любишь человека, тебе нужно его отпустить. Однако было тяжело себя заставить поверить в своё равнодушие, тяжело воспроизвести всё в действие, ежели сказать. Слёз не было. Только неприятный осадок внутри, будто пожар сжигает тебя, омертвляя все органы. Сейчас весы сердца и разума боролись друг с другом, перевешивая то один, то другой. Хотелось убежать, но куда? Ладно, отбросим. Всё выбросим из головы. Но как? Истерический смех взял своё. Скорее всего, я была похожа на сумасшедшего, но это, действительно помогало. Хотелось кричать, плакать, крушить. Но не осталось сил. Я откинула голову назад, закрывая глаза и впиваясь ногтями в простыню. Одно меня успокаивало: так будет лучше. Лучше для нас обоих. Ему хорошо, значит мне еще лучше. Нужно жить дальше, как сделал это он? Я хмыкнула, но не поняла или про себя, или вслух. Из моих головных терзаний меня вернул в реальность отец, вошедший в палату. Долго он там стоял? Неважно. Уже всё неважно. — Готова? — Настороженно спросил отец, нагружая свои руки пакетами с едой, что были у меня. — Да, — На выдохе сказала я, настраиваясь на хороший настрой. Я с родителями, которые меня любят. Этого разве мало? Ехали мы в тот самый дом около озера. Я не была там очень давно. С того момента, как увозила туда Меган, после нападения на неё. Но запах, вид из окна не менялся: хоть и было светло, лес стоял в кромешной тьме. Хвойные деревья накрывали собой дорогу, которая вела к небольшой хижине. Если пристально вглядываться вглубь сосновой чащи, то можно было увидеть небольшой ручей, бьющийся о самые маленькие камешки на пути, увидеть пчёл на цветах около дороги, бабочек, беззаботно летящих где-то вдали. Открыв полностью окно, я наполнила лёгкие запахом из детства: привычный аромат иголок, шишек, леса. Музыка, играющая в машине, настраивала на самую приятную атмосферу. Люблю такие моменты. Мы подъехали к небольшому двухэтажному домику. Белые стены этого дома, большие окна, коричневая крыша и небольшая отделка из оранжевых камней возвращали меня в детство. На душе стало так уютно, что захотелось просто упасть на траву и забыть все приключения. Ловить гусениц, а потом наблюдать, как из неё появиться бабочка. Дуть мыльные пузыри, а потом бегать и лопать их. Купаться в небольшом озере напротив дома, где всё еще стояла папина лодка на пирсе. В этот момент я безумно хотела стать беззаботным десятилетним ребенком. Ребенком, который резвился здесь 11 лет назад.  — Вот мы и дома! — Пританцовывала Меган, уставшая сидеть в машине. — Ты рада, Мия? — Не прекращая своих смешных движений, интересовалась Меган, смотря в стекло заднего вида. — Да, — Растянула я гласную, — Очень. — Не передать словами, как я была счастлива быть здесь. С полными сумками, мы зашли в дом. Небольшой слой пыли, приятный запах дома, уютное окружение. Как же я люблю это место. Разобрав все сумки, я решила пойти в комнату. В своё укромное местечко, где не была очень давно. Я бегом поднялась по лестнице, забегая в типичную комнату подростка: кровать под окном, слева стол, и моё любимое кресло. Географическая карта над спальным местом, рядом шкаф с книгами, напротив с вещами. Самая светлая в доме комната. Здесь хранятся столько воспоминаний, столько тёплых моментов. Каждая вещь лежала так, как я оставила их в самый последний раз. Теперь даже карандаши, разбросанные по столу, мягкие игрушки на кресле, мятая подушка — всё будто лежало на своих местах. Я упала на кровать лицом вниз. Чувства комфорта, безопасности, гармонии и переполняющего уюта, тепла, радости заполняли меня. Медленно подходила усталость. Я дома. Наконец-то я дома.