Твоя любовь - Моё спасение

/// От лица Мии — Мия! — Меня тихонько потрясывали за плечи, а потом поцеловали в лоб, — Вставай, к тебе Макс приехал, — Шёпотом, но довольно усердно пыталась дозваться до меня Меган. Пряди моих волос аккуратно убирали с лица, закрепляя за ухом. Нежные прикосновения мамы, теплота от солнца и хорошее настроение — настраивали на отличный день. — Мия! — Уже в голос повторила Меган, отчего я взлетела с кровати. Она рассмеялась, но почему — я не поняла, — Доброе утро! — Поцеловав в лоб, мама скрылась за дверью, а я неподвижно сидела. Сон еще не успел окончательно покинуть меня, поэтому я рухнула обратно на подушку. — Чёрт! — Прокричала я, заметив, сколько сейчас время. Господи, ну почему я такая соня? Я судорожно стала бегать по комнате, подбирая, в чём мне поехать. Как хорошо, что сумки я собрала вчера вечером… — Чёрт! — Повторила я, когда увидела себя в зеркале. Теперь понятно, почему смеялась Меган: я выглядела так, будто за всю свою жизнь проспала только один раз. Стоя. Без подушки. И не сегодня. Спустя каких-то пятнадцать минут я была готова: небрежный пучок на голове, просторная футболка, джинсовые шорты и удобная обувь. Выдохнув и махнув рукой на моё замученное лицо, которое было уже не исправить, я почти сбежала с лестницы, чуть не упав. Сумки я бросила возле выхода, а сама направилась на кухню. — Доброе утро, — Робко отозвалась я, осматривая всех присутствующих: Райан сидел за столом и пил кружку ароматного чая с ромашкой, запах которой заполонил всё пространство, Меган опиралась на спинку его стула руками, и наблюдала за Фоллом, который до этого что-то бурно рассказывал, стоя около раковины. — Доброе, — Отозвались родители, а волк лишь фыркнул. — Добрый день! — Сделав акцент на последнем слове, он поставил предо мной кружку с горячим напитком и задорно улыбнулся. Родители незаметно ушли, оставив нас. Он посмотрел им вслед, а затем перевёл свои блестящие зелёные глаза на меня, облокачиваясь на стол и поддерживая кулаком щёку. — Извини, — Чуть рассмеялась я, допивая чай, а затем быстро за собой помыв стакан, вылетела в гостиную, чтобы попрощаться с родителями. Меган и Райан сидели на диване, смотря телевизор. Я втиснула голову между ними, а они одновременно меня поцеловали в обе щёчки. — Я поехала, — Шёпотом произнесла я, притягивая обоих к себе за шеи. — Удачи, — В унисон произнесли они, тепло улыбнувшись. Развернувшись, я заметила пристальный взгляд волка, и самую добрую улыбку. Он буквально сиял заботой и чем-то, что заставляло улыбаться. Он попрощался с родителями, дав обещание вернуть меня «в целости и сохранности». Макс вальяжно направился к выходу, а я подталкивала его со спины, ускоряя его шаг. Быстро минув небольшую поляну, озеро, и пройдя по небольшой тропинке до его машины, мы быстро сели, оставляя позади моих родителей. — Моя семья скучала по тебе, — Не отвлекаясь от дороги, констатировал Фолл, широко улыбаясь. Его привычная поза не сменилась: локоть на дверце автомобиля, другая рука уверенно держит руль, блестящие глаза наблюдательны, нога в пол давит на педаль газа. Но голос волка отдавал хрипотцой, отчего казался необычным. — Правда? — Это единственное, что смогла выдавить я, зачарованная его голосом и словами. — Конечно, я же сама серьёзность, — Мимолётное непривычное поведение сменилось прежним: ехидная ухмылка, насмешливый взгляд. Такой момент испортил… — Ну, ну, — Закатила я глаза, смеясь. Обычный запах леса сменился другим: если раньше ощущался аромат хвои, листвы, травы и чего-то домашнего, то сейчас он напоминал еловые шишки, иголки, непривычный запах грибов, какой-то свежести и совершенно другой лесной жизни. — Какой у нас план? — Я высунула в открытое окно руку, чувствуя, как ветер бьёт мне по ладони, как порывы воздуха несут с собой музыку природы. — Пока, к счастью, жизненные. До загробных еще руки не дошли. Хотя… — Он сбавил скорость, смотря на меня, — Ты просто так спрашиваешь, или действительно интересуешься? — Макс! Я не шучу! — Я слегка пихнула его в плечо, а затем звонко рассмеялась. — Я тоже, — Пожал плечами Фолл, включая приятную музыку в машине. — Если не нравится, то могу предложить другие планы, — Я с презрением и интересом на него посмотрела, складывая руки на груди. — Мы можем спасать мир. А также твои выходные. И еще, — Он поднял указательный палец вверх, — Мы просто обязаны спасти торт от одиночества. — Фолл! — Я поставила локоть на дверцу, обхватывая шею рукой, — Я о подарке. — Точно! — Волк ударил себя по лбу, делая вид, что всё это время он и знать не знал, о чём я говорю, — Мия, я уже его купил. И забрал, — Макс чуть съёжился, готовясь к моим ударам, однако их не последовало. Я развернулась к нему вполоборота, перебирая пальцы. — Эй! — Я сложила руки на коленях, продолжая сидеть лицом к Максу, — Это неправильно, — Волк резко повернул в сторону, отчего я чуть не налетела на него, — Осторожней! — Не парься, Мия. Ты прекрасно знаешь, что это не столь важно, — Он мимолётно на меня посмотрел, улыбаясь уголками губ, — Для него будет главным подарком — твой визит. — И он был прав. По его многочисленным рассказам, Конрад и вправду ждал моего возвращения. Да и не только он, а вся семья Фолла. Мне показалось, что сейчас он выглядел настолько счастливым, что описать было невозможно. Макс в прямом смысле излучал доброту, нескончаемую радость и энергию, огромное воодушевление и энтузиазм. Сейчас он был беззаботным, простым, ликующим даже от одной приятной мысли. Фолл завораживал. Его настроение передавалось и мне, настраивая на самые чудесные выходные, на самый чудесный праздник и веселье. — Запомнила? — Кивнул Макс, прежде чем выйти. — Да, — Сказала я, хлопнув в ладоши и скрещивая пальцы. В целом, наша идея была проста: небольшой презент сначала, а затем неожиданный главный сюрприз в конце. Выйдя из машины, я оглядела окружение: полянка, вытоптанная тропинка, ведущая к дому Фоллов, и кругом лес. Несмотря на множество деревьев, он не был тёмным. Даже сквозь сосны и ели прорывался солнечный свет, озаряя каждую травинку и листик, на которых красовались крохотные капельки росы, иногда мелькая на лучах небесного светила. — Вещи я занесу, а ты жди меня, — Забирая сумки из багажника, волк подмигнул, а затем быстро удалился по направлению к дому. — Спасибо, — Крикнула я ему в след, рассматривая коробку приличных размеров из-под первого подарка, приготовленный в машине. Спустя какое-то время, я услышала переговоры, возле деревянного дома, откуда поочерёдно выходили Дядя Джон и Хелен в обнимку, следом Ральф и Одри, которые оборачивались назад, где шёл Макс с Шоном на плече. Не хватало только Конрада. Увидев меня, Одри завизжала, на бегу разводя руки для объятий. Её быстрый бег чуть не сбил меня с ног, однако волчица меня удержала, поднимая и кружа вокруг себя. Я поддержала её криками, еще крепче обнимая. — Мия! — Орала мне прямо в ухо Одри, опуская меня на землю, но, не распуская руки со спины. — Одри! — Поддержала я подругу, принимаясь теперь её кружить. К этому моменту подошла вся семья, только Макс и Шон шли чуть позади. — Ральф, — Я хотела пожать ему руку, но тот притянул меня, так же сжимая в своих руках. — Рад видеть тебя, Мия, — Шёпотом сказал он, чуть отстраняясь. Он пару раз похлопал меня по плечам, а затем сложил руки на груди, смотря в сторону брыкающегося Шона и Макса, который отчаянно не выпускал его со своего плеча. — Дядя Джон, — Растянула я последнюю гласную, вставая на носочки, чтобы обнять его. Он коротко, но очень мягко меня обнял, кивая. Теперь вся семья Фоллов столпилась около меня, улыбаясь самыми искренними и восторженными улыбками. — Макс, отпусти! — Восклицал маленький мальчишка, ударяя Макса по бедру и тряся ногами в разные стороны. — Хорошо, — Фолл пожал плечами, наклоняясь чуть вперёд, отчего Шон почти упал, но рука Макса удержала его за щиколотку. — Дядя! — Шон сложил руки на животе, продолжая висеть вверх головой. Вся семья пыталась сдерживать смех, но выходило это у них плохо. Первой сдалась Одри, чуть ли не падая со смеху, а за ней рассмеялись все, кто был рядом. Макс осторожно перевернул его, ставя на ноги. — Я запомню эту подставу, дядя Макс! — Мальчишка стоял, скрещивая руки и топча ногой, сдувая упавшую прядку волос. Макс только поднял руки в сдающемся жесте, а затем посмотрел на меня, улыбаясь. Я закрыла глаза маленького волчонка, ожидая его реакции и ответа. — Мама? — Рассмеялся Шон, хватая мои ладошки и опуская с глаз. Я посмотрела на неё, а та почти ревела от… счастья. Развернувшись и увидев меня, мальчишка стоял с открытым ртом, а затем прыгнул мне на шею, обнимая. — Задушишь, — Рассмеялась я, обнимая его в ответ одной рукой, а другой растрепала его волосы. Шон слегка отстранился, но продолжал обнимать меня за талию. — Хелен, иди сюда, — Протянула я руку, а она, вытирая пару слезинок, обняла нас с Шоном. Её глаза блестели. Нет, не от слёз. Будто в её глазах отражались все её самые положительные чувства, бушующие внутри. — Как я рада вас всех видеть! — Восторженно выговорилась я, оглядывая каждого: Ральф широко улыбался, переводя взгляд с Хелен на Шона; Дядя Джон стоял позади всех, но даже оттуда можно было разглядеть маленькую улыбку и яркие глаза, в которых находились те же чувства, что и во взгляде Хелен; Одри стояла в обнимку с Максом, улыбаясь самой чарующей улыбкой; сам Фолл опёрся щекой о макушку сестры, и мне казалось, что он готов взлететь от восхищения и счастья. Хелен и Шон не выпускали меня из объятий, пока не раздался насмешливый голос позади: — Никого не забыли? — Смеялся Конрад, потирая руку об руку. Я развернулась на голос, а его улыбка стала еще шире. Глаза его стали не то, что гореть, они стали сверкать самыми приятными чувствами, стали одаривать меня таким теплом, что я даже растерялась. — Конрад! — Теперь я сорвалась со своего места, почти в два шага оказываясь в его объятиях. Он аккуратно гладил меня по волосам, — Конрад… я скучала и… — Я запнулась, не зная, как передать все слова, как сказать о том, что вырывается из самого сердца. И решила, что слова тут не нужны. Думаю, он сам понимает все то, что излучает моя душа. — Да, Мия, — Сказал он еле слышно, — Я тоже. Остальные слова были излишни. Ничто не могло испортить этот момент. Ничто. Моё сердце трепетало, хоть и не билось. Я была счастлива. Искренне. По-настоящему рада видеть их, находиться в самых крепких и добрых объятиях. Какое-то чувство переполняло и перекрывало все остальные. Но я не могла понять его. — Конрад, — Обратилась снова я, вытирая слёзы и сжимая его плечи, — Я поздравляю Вас. Желаю самого крепкого здоровья, жизнелюбия и оптимизма. Чтобы близкие люди, — Я обвела всех взглядом, — радовали своей заботой и вниманием, — Я снова обняла его, продолжая говорить на ухо, — Вы самый добрый человек, которого я когда-либо встречала, вы очень мудрый, как путеводная звезда в ночном небе. Спасибо за любовь, которую дарите вы и ваша семья, за тепло и ласку. Будьте счастливы. — Спасибо, — Это, наверное, единственное, что смог он сказать, поскольку дальше я чувствовала, как он немного содрогается. То ли от радости, то ли от слёз. Я хотела отстраниться, но он только сильнее прижал меня к себе, — Никогда не думал, что мы сможем встретиться с тобой вновь. — Эй, — Я мягко похлопала его по спине, — Всё хорошо. — Мия, — Позвал меня Макс, держа в руках коробку и передавая её мне. — Человек без мечты, что птица без крыльев, — Я осторожно передала тяжёлую коробку имениннику, — Только аккуратно. — Как вы…? — Конрад заглянул в коробку, но не стал доставать оттуда огромную модель мотоцикла. Каждая её деталь была выполнена вручную с особой любовью мастера. Он выглядел как настоящий, но был в разы меньше, но мне казалось, что по весу эта коробка была одной тяжести. — Ты же так его хотел, — Посмеивался Макс, смотря на счастливого деда, а потом подмигивая мне. — Да… — Гордо произнёс тот, рассматривая подарок, — Тут открытка? — Он подозрительно посмотрел на нас с Максом, аккуратно доставая небольшой листок со дна коробки, — Я жду тебя за домом. Твой Harley-Davidson. — Прочитал вслух Конрад содержимое записки. Его глаза округлились, а нижняя челюсть и вовсе отвисла.  — Сумасшедшие! — Прокричал именинник, бегом направляясь на место, где был оставлен главный сюрприз: тот самый байк. Настоящий. Не игрушечный. Металл красиво блестел на солнце, гордо переливаясь и слепя глаза. На первый взгляд громоздкий и тяжёлый мотоцикл выглядел так, будто величаво парил над землёй. Хром, чёрная кожа, заклепки, глубокие крылья, сделанные под цвет тёмного дерева, круглая фара, вынесенные вперед платформы для ног, прямая посадка. Стиль у него, мягко говоря, одуревал. Уютное широкое сиденье, высокий руль, в меру толстые ручки, удобные платформы. По мне, так это был идеальный круизер. Вся семья следом шагала к месту, откуда исходили восхищенные крики Конрада. Как вся семья оказалась около него, всё вокруг воцарилось в царство смеха. Ничего вокруг не имело значение. Пение птиц, ветер, солнце — всё это ушло на второй план. Существовало только счастье, радость, теплота, нескончаемый уют и беззаботность. Сейчас Конрад напоминал маленького мальчика, бегая и прыгая вокруг своего подарка. Много ли для счастья нужно? Конрад, видимо, уже уставший бегать вокруг своего мотоцикла, стал поочередно обнимать и целовать в щёчку каждого члена своей семьи, заканчивая Максом и мной. — Огромное спасибо тебе, Мия, — Его глаза зажмурились от улыбки, а лицо излучало доброту. В ответ я также поцеловала его в щеку, обнимая. — Пойдёмте в дом, будем готовить ужин, — Лучезарно улыбнулась Хелен, растрепав волосы Шона. Послушно все пошли в дом, попутно разговаривая и смеясь от бурных эмоций Конрада. За готовкой Хелен начала что-то подпевать себе под нос, а я удачно подхватила её мелодию и под конец мы уже во весь голос кричали строчки из песен. Остальные же накрывали на стол на улице и иногда помогали нам с Хелен. Все праздничные блюда были приготовлены, а на улице начинало темнеть: солнышко скрылось за белоснежными облаками, а небо стало чуть более тёмного оттенка. Пение дневных птиц потихоньку заглушалось, уступая ночным, и летний ветерок всё чаще продувал полянку, где мы и сидели. Одри и Ральф украсили всё вокруг гирляндами, отчего было светло и неимоверно уютно. Вкусный запах еды сбивал меня с толку, откидывая все переживания и вообще всё, что могло испортить настроение. Плотно поужинав, вся семья, кроме нас с Конрадом, разбежались, чтобы включить музыку и потанцевать. Как заиграла приятная песня, я заёрзала на стуле, качаясь в такт музыке. Гирлянда, которая до этого горела жёлтым цветом, стала переливаться, как северное сияние: от светло-розовых до бирюзовых цветов. Этот вечер стал незабываемым. Совершенным. — У вас волшебная семья, Конрад, — Само вырвалось у меня из уст, — У меня чувство, будто я знаю вас с самого рождения, — Эти слова шли далеко из глубины души. — Спасибо, — Мягко проговорил именинник, слегка приобнимая меня за плечо, — Ты знаешь, Мия… — Он тихо посмеялся, но свои мысли пока не озвучивал. Только спустя несколько жадных минут он продолжил, — Несмотря на количество наших встреч, наша семья любит тебя. И всегда ждёт в гости, — Он похлопал меня по плечу, поднимаясь из-за стола, а затем, прежде чем уйти, добавил, — В особенности Шон. — Нет, это вам спасибо, дедушка, — Я сказала это так тихо, что из-за музыки я не услышала свой собственный шёпот. Но, на моё удивление, Конрад, который шёл в сторону дома, остановился. А развернувшись, широко улыбнулся. Услышал, значит… Только сейчас я поняла, что за чувство сидит внутри меня. Чувство, перекрывающее всё — любовь. К этой семье, к их уюту, к их улыбкам и смеху. Остальная семья уже вовсю танцевала: Ральф кружил Хелен в танце; Макс поднял Шона в воздух и кружил над землёй; Шон смеялся, прося Дядю Джона о помощи, а тот заливисто смеялся. — Мия, пошли танцевать! — Я хотела отнести посуду в дом, но грозный голос Одри меня остановил, — Поставь обратно тарелки и иди сюда. — Одри! — Я направилась дальше, но она подлетела ко мне, выхватила посуду и поставила обратно на стол. Волчица потянула меня за руку к месту, где танцевала вся семья, но я отчаянно сопротивлялась, поскольку танцы были точно не моим талантом. — Танцы это не совсем моё… — Мия, расслабься, — Одри активно двигалась, беря мои руки. Поначалу выходило у нас не очень, но под конец третьей, а может четвёртой песни мы уже вошли в ритм. Вся семья растворилась в танце и музыке, иногда смеясь, показывая неловкие движения. Танцы, нескончаемый смех от шуток, песни, а также конкурсы, устраиваемые Ральфом и Дядей Джоном… их тепло, уют, радость в глазах, блеск улыбок, а главное их любовь… всё это заставляло чувствовать меня живой. Позже все еще раз перекусили, а после стали уносить всё в дом. Когда оставалось совсем немного, мы остались с Одри, а все остальные уже были в доме. — Мия, — Одри протирала руки полотенцем и ожидала, пока я на неё посмотрю, — Скажи честно. У вас что-то было? — Её лицо было серьёзным, но уголки губ всё же расплывались в улыбке. — Что? — Я опешила от прямоты волчицы. Сначала я не поняла, о чём она говорит, но потом, когда она перевела свой взор на проём дверей, где стоял её светловолосый брат, я поняла и улыбнулась, — Нет, — Неуверенно протянула я, сваливая в кучу остатки посуды, пытаясь скрыть свою глупую улыбку. — Неужели? — Она забрала у меня тарелки из рук, — Ты уверена? — Теперь её лицо стало строгим, а улыбка исчезла, — Я вот нет. — Ну… — Я прищурилась, улыбаясь и разглядывая Одри, которая еле сдерживала смех, — Возможно, мы… — Я осеклась. Что? Сглупили по пьяни? — Продолжай, — Одри оперлась на стол ладонями, стуча по нему пальцами. — Ну… мы… поцеловались, — Как-то робко ответила я, опуская голову и смотря на траву под ногами. Я из подо лба посмотрела на волчицу, а та улыбнулась, но закрыла рот рукой, — Но, — Мои щёки начали гореть, и я покраснела, — Это было после неоднократного количества алкоголя и… — Одри издала тихий смешок, подходя ко мне и обнимая. Я рассказала ей всё: про университет, слова Итана, про наше соревнование, в котором я выиграла. Хоть и итог вышел… неожиданным. Даже про письмо Бенни. Про всё, что я хотела забыть хотя бы на сегодня. — Не пойми меня неправильно, но, — Господи, почему всё должно быть таким сложным? — Алкоголь вперемешку с желанием попробовать, с мыслью, что «вдруг получится?» подействовал безнравственно. В общем, — Я вздохнула, закрывая лицо руками, — Я решила попробовать и ничего не вышло, — Произнося всю ситуацию вслух, я поняла, насколько это была откровенно глупая идея. Я фактически использовала её брата. Но воспользовалась ли? — Мия, это… — Одри продолжала меня обнимать, но резко отстранилась, — Это много значило… для него, — Мы собрали оставшуюся посуду и пошли по направлению к дому. — Я знаю, Одри. Это и для меня не просто так, — Я пожала плечами, краснея еще больше, медленно шагая чуть позади волчицы, — Наверное. — Да, очень много. — Припечатал Фолл, когда мы заходили в дом. Волк прищурился, а я просто сгорела от стыда. Смотреть в его оливковые глаза полные сожаления, злости, непонимания — было просто пыткой. Какая же я… Слова не подходили из-за ужасного кома в горле. Я буквально стала задыхаться от напряжения и мыслей, которые съедали меня с каждой секундой. Сейчас всё хорошее настроение улетучилось и уступило место горечи, жалости, сочувствию и угрызениям совести. Мы смотрели друг на друга достаточно долгое время, но слова так и не шли, а я стояла как вкопанная, боясь сделать и движение. Боясь сказать лишнее слово, ведь я и так наговорила ненужного. Он стоял, облокачиваясь на деревянный косяк дверей и скрещивая руки на груди. Его лицо было будто безжизненным. Хмурым. Губы сжались в полоску, делая его еще более холодным. Секунда — и он уже в теле волка убегает в лес. Вторая секунда — и его уже не видно. Деревья, которые окружали всё вокруг, закачались из стороны в сторону, пропуская через себя прохладный ветер. Мурашки пробегали по всему телу. — Макс, стой, — Пыталась крикнуть я, но мой голос больше походил на шёпот, нежели крик. Мне хотелось побежать за ним, бросить всю посуду, что была у меня в руках, но крепкая рука Одри схватила меня под локоть и притянула к себе. — Нет, Мия. Оставь его, — Волчица отрицательно покачала головой, забирая у меня всё содержимое из рук. Пока я помогала Одри мыть посуду, Макс так и не пришёл. Я не могла найти себе место, весь уют и спокойствие ушли, заполняя разум и всё сознание беспокойством и чувством предательства. Какая же ду-ра! — Он может быть недалеко отсюда… — Начала сестра Макса и Ральфа, смотря на мой мрачный вид, — Помнишь в какую сторону он убежал? — Я кивнула, замирая, — Там, если пройти чуть дальше, есть разрушенное здание. Ты его сразу увидишь. На одном из его башен золотой купол, — Последнее предложение я слышала частично, ведь я сразу выбежала, направляясь в лес. Шла я достаточно, но ничего не видела перед собой кроме деревьев, кустов, камней под ногами. Я слышала только треск веток, уханье совы, и где-то стрекотание кузнечиков. Ночной воздух имел приятный запах, а ветер, будоражащий деревья и листья, успокоился. Погода была тёплой, всё предполагало к тому, чтобы гулять в такое время. Осознание резко вбило в голову. Неужели? Неужели он мне… не друг? Не просто друг. Неужели Одри права? Я хотела отогнать такие мысли, но зачем? Зачем бежать от вещей, которые слишком очевидны? Да и куда от них денешься.… Но, что это… симпатия? А может просто благосклонность? Слабость? Мимолетная влюблённость? А может чувство привязанности. Или чего-то, что притягивает, что затуманивает всё плохое. Когда тебе легко и просто. Когда ты хочешь бесконечно быть рядом. А может всё это только эмоции. Сплошной абсурд и ничего более. Нет-нет-нет. Хватит. Одри права. Куда бы ты ни бежал — от себя не убежишь. Стволы деревьев прекратились, открывая вид на небольшой склон, наверху которого была разрушенная… церковь. Или храм небольших размеров, рядом с которым спереди росло одно единственное дерево, будто огибая его как спираль. Старый дуб, листва которого изящно колыхалась от ветра. Солнце давно ушло за горизонт, а луна только-только одарила землю нежно-голубым светом. Тут было прекрасно, что захватывало дух. Мне показалось, что даже погода, все звери и птицы, все насекомые затихли, давая этой встрече волшебную нотку тишины и необычности… Сердце ушло в пятки, когда, взобравшись на склон, я увидела долину с холмами и недалеко озеро, от которой шла маленькая речка вдаль. Смотря вниз можно было увидеть бескрайний лес, множество высоких деревьев. Эта красота была невообразимо сказочна и изумительна. Я была словно во сне. Во сне.