Глава VII
«Лучшие уроки федерала Берна про уважение и разборки бандитов»
— Как сегодня провела халявный выходной? — с каким-то оптимизмом поинтересовалась Эверест, пытаясь приободрить подругу, которая скупо мешала ложкой сахар в чашке, не поднимая на неё глаз, — Неужели тебе не понравилось, как ты отдохнула? — Эва, можно попросить у тебя совета? — как-то слегка застенчиво задала вопрос девушка, наконец-то обратив на журналиста хоть капельку внимания. — Да, конечно, — немного удивлённо кивнула Дженифер, явно не ожидавшая вопроса на её вопрос. — Ты же довольно опытна в кругу любого мужчины? — вновь с каким-то смущением спросила Скай, продолжая звенеть ложкой, — Просто я хочу попросить совета по этой части. — Неужели роковая и дерзкая девчонка положила на кого-то свой глаз? — с какой-то хитрой улыбкой спросила Эверест, — Интересно, кто же избранник. Не удивлюсь, если это окажется Маршалл. — Нет, не в этом дело, — покачала головой детектив, положив ложку на стол. — Влюбилась не я, а наоборот, в меня. Я не знаю, что теперь с этим делать. — Дай угадаю, к тебе проявляет открытую симпатию Смит и ты чувствуешь себя в его кругу общения неловко? — сделала свой вердикт вопросом журналист. — Нет, это не Смит, — напрочь отрезала этот вариант Уильямс. — Ты не поверишь, но это Рокки МакКей. — Серьёзно? — сделала слегка недовольное лицо Эверест, когда услышала имя бывшего парня. — Где-то две недели назад он мне сказал, что я ему нравлюсь, — начала более подробно всё пояснять девушка, уже с каким-то страхом смотря на свою подругу, которая выглядела немного настороженной и очень-очень недовольной. — Последнюю неделю он прямо посвятил себя в роли озабоченного жениха. Не поверишь, он мне дарит шикарные цветы. Конечно, когда этого никто не видит. Иногда кажется, что такими темпами он меня и изнасилует. Я понимаю, возможно, это бред, но у каждой девушки свои опасения. — Он также за мной ухаживал, — вздохнула Эва. — Да, если у тебя нет к нему взаимных чувств, просто игнорируй, либо жёстко отшей. Не бойся, он тебя не изнасилует, у него совесть чиста. Я его знаю, он сразу отстанет, как ты только начнёшь его ставить ниже всех. А вообще, раз начали разговор о мужчинах, то хоть кто-нибудь тебе понравился за последнее время? — Насчёт Рокки, то я попробую его отшить, — улыбнулась фальшивой улыбкой детектив. — А если говорить о мужчинах в общем, то... Я бы тебе не сказала, что я ему симпатизирую или что-то вроде этого, но почему-то мысли о нём вызывают у меня кучу сомнений, зачем я вообще пошла на эту трудную работу. — Не стесняйся, скажи имя и фамилию, — уже хищно пожирая глазами подругу, мягко потребовала Дженифер. — Эва, я не могу сказать, что он относится к числу симпатии, скорее приятельской симпатии, — не торопилась говорить имя юноши Уильямс. — Я это уже поняла, — покивала головой журналист, отпив из чашки. — Скажи мне, кто он. — Допустим, что это Чейз Митчелл, — сдалась Скай. — Ещё один ваш напарник? — спокойным тоном поинтересовалась Эверест. Девушка в ответ только кивнула и слегка смущённо отвела взгляд. Она никогда не обсуждала что-то личное с кем-то, по этому эти непонятные ощущения ей было сложно описать. В её груди одновременно боролось волнение, а также совсем легко летало облегчение. — Говоришь, приятельская симпатия? — переспросила Эви, поправляя свои лиловые волосы, — Ты можешь мне объяснить, как это вообще? Я понимаю в чувствах только дружбу, влюблённость, любовь и тому подобное. Скай, тебе всё-таки не двенадцать лет. — Я могу сказать, это что-то между знакомым и товарищем, — как-то неуверенно дала ответ Уильямс, сделав глоток. — Я знаю, что я уже давно не наивная девочка, но всё-таки я не разбираюсь во всех этих личных отношениях, да и вообще в чувствах и эмоциях. Дженифер только опустила свои бирюзовые глаза, задумчиво начиная покусывать нижнюю губу. — Неужели у тебя никогда не было отношений? — на прямую спросила девушка, начиная сверлить глубокую дырку в подруге. — Нет, не было, — выдохнула детектив. — Мои родители давно хотят, чтобы я нашла себе будущего жениха. Я, конечно, не против, но мне пока что не хочется возиться с этими парнями и вступать в семейную жизнь. Вот только как мне объяснить это маме с папой? Они уже с двадцати одного года ждут от меня внуков. А если я пока не готова становиться настоящей женщиной? — Скай, не бери в обиду, но ты самая настоящая феминистка, — сделала свой вывод Эверест, как-то осторожно взяв конфету. — Либо ты какая-нибудь пацанка. Знаешь, тебе лучше стать хотя бы нормальной девушкой. Нет, не в том смысле, что ты типа похожа на парня и на подобие этого, просто... ты видела свой гардероб или косметику? — Ты что, уже в моих вещах успела полазить? — как-то немного грозно спросила Уильямс, нахмурив свои брови. — Нет, просто за эти полторы недели я смогла узнать о тебе достаточно много, — ответила Эва, откусив кусок от шоколада. — Ты почти не носишь платья или хотя бы юбки, у тебя в основном какие-нибудь брюки, так ещё и таких скудных цветов. Настоящая девушка должна быть яркой и грациозной, а ты напоминаешь лишь старую женщину. У меня вопрос, как Рокки смог так быстро сменить вкусы на взгляды девочек? — Мой выбор, что носить, — только и фыркнула с признаками обиды Уильямс. — На правду не обижаются, — заметила это Дженифер. — Неужели всё так настолько плохо? — вдруг переменилась в лице детектив, убирая золотистую прядь волос за ухо. — Я могу тебе с этим помочь, — по-дружески подмигнула девушке журналист, начиная водить пальцем по краю чашки. — Каким же образом? — в упор подняла свой малиновый взгляд Скай на подругу. — Мы можем на выходных или завтра, если ты окажешься свободной, сходить в местный магазин одежды, да что-нибудь присмотреть для тебя. Как раз потом может и найдёшь себе какого-нибудь красавца с хорошей прибылью, — ответила Эверест. — Завтра я свободна, так как в справке указано, что мне ещё три дня сидеть, — вздохнула Уильямс. — Ты что ли болеешь? — спросила Дженифер. — Пришлось соврать, потому что я решила поставить временную точку в работе, — без вранья сказала девушка, отведя малиновый взгляд в сторону. — Я уже настолько устала от всей этой криминальности. Нужно было слушать родителей, а не показывать им свои зубы. — А почему тогда не уволишься? Твой же возраст ещё позволяет куда-то перейти. Вот нам требуются новые журналисты. Зарплата, в принципе, нормальная, — с непониманием спросила Эва. Скай только промолчала, уткнувшись в свою чашку. Она не могла дать точный ответ на этот вопрос. Детектив сама и не знала, что её держит в этом чёртовом участке. Возможно, что довольно состоятельная зарплата, а может даже такие крепкие дружеские отношения с напарником. Именно Маршаллом, а не Чейзом. — Я пока как-то не думаю уходить с такого статусы работы, — дала ответ Уильямс.* * *
Чейз стоял на кухне перед открытым окном, вновь закуривая свою сигарету. Юноша выглядел слишком спокойным, даже крайне бесчувственным. Нельзя сказать, что тот последний разговор с Маршаллом сильно повлиял на поведение молодого офицера. Хотя, всё-таки сержанту удалось посеять сомнения где-то глубоко в душе у парня. Митчелл обдумывал этот странный со стороны напарника момент. Зачем он спросил про страх перед смертью? Какая ему вообще разница, чего он боится? Видимо, для этого у Смита был какой-то свой мотив. А всё-таки этот диалог всё и повторяется в голове стажёра. Разговор не хочет просто так отпускать его, заставляя парня с каким-то отвращением вспоминать ту холодную сталь пистолета на своём лбу. Тот встревоженный и жёсткий взгляд напарника настолько осел юноше на память, что он никак не мог перестать повторяться вновь. — Но ты же боишься смерти, Чейз? Действительно, довольно неожиданный и интересный вопрос. А боится ли он смерти? Странно, что Митчелл дал такой необоснованный для себя ответ. — Будет печально, если Вы лишите меня единственной жизни. С чего он вообще так ответил? Чейз даже раньше и не задумывался о том, что будет, если на одном из своих заданий он окажется в состоянии смерти. А правда, что бы было тогда? Интересно, а о чём бы думал сам офицер в момент своей кончины? — Что будет, если я спущу курок? А он ещё пытался уйти от ответа... — Вопрос звучит двусмысленно. Как такой простой человек, как Маршалл Смит, смог посеять такие сомнения глубоко внутри? Как у него это вышло? Раньше стажёра ничего не беспокоило, а тут такой довольно простой вопрос поставил его в тупик. Чейз не может найти выход из этого лабиринта мыслей, не может найти основной ответ. А где корень интереса младшего сержанта? Митчелл довольно многое узнал о своих напарниках. Узнал, что каждый из них заслуженный сотрудник полиции. Наверное, он бы никогда не достиг такого престижа. Пускай Чейз и талантлив, пускай он обладает такими навыками, которых нет у многих, даже у Маршалла и Скай, но у него нет самого главного — понимания человеческих эмоций. Здесь даже вопрос о смерти не поможет. Юношу никогда не трепали эмоции, он не чувствовал истинную любовь. Наверное, это странно. Как он не любил свою семью? А она у него вообще была? Митчелл родился в неблагополучной семье, в ней уже отсутствовал отец, мать была бедной, не могла прокармливать одного ребёнка и себя. Вскоре, её лишили родительских прав, а самого малыша забрали в детский дом. Надо же, просто так забрали молодого сына. Чейзу всего тогда было года три, он и не понимал, что такое любовь и привязанность. Он и вообще свою мать не помнит. Рос он настоящим интровертом в округе одиночества. Другие сироты не стали принимать его в коллектив, как и многих других. Так плохо, что в детдоме на тот момент всё делилось на группы. По расположению ума, по популярности, по другим обстоятельствам. Так вот, тогда мальчишке не повезло, он не был популярным, не был в этой святой элите, которая всех задирала. Митчелл казался простой беззащитной жертвой. Был мышью для голодных котов. Никакие воспитатели, никакие другие взрослые не могли это заметить, ведь он всё всегда хотел решить сам. Всегда выполнял задачу самостоятельно. И как же так вышло, что простой детдомовец стал таким смышлёным сотрудником полиции, так ещё и с высшим образованием? Не всегда детство и родители могут повлиять на будущее ребёнка. К своим шести годам Чейз оказался довольно умным ребёнком. Но дело-то не в его раскладе ума. Главный корень его бесчувственности — это никогда не проявившаяся любовь. В этом детском доме он никогда не был в кругу общения, в кругу одновременно добрых и отдалённых воспитателей. А кого это вообще волнует? Что было, то прошло. Главное, что юноша смог выбиться из этого мрачного детства, которого вовсе и не было. Сейчас остаётся каждый раз курить сигарету и думать о том, каким ты был в прошлой жизни. С какого-то сопливого мальчишки ты изменился в равнодушную тварь. А кто по-настоящему учил его любить? Именно, что никто. Митчеллу совершенно всё равно на то, что происходит с его знакомыми, с его товарищами, с его... друзьями? А у него были когда-нибудь для начала друзья? Нет, не те, которые кажутся на первый взгляд преданными, а потом отказываются подавать тебе руку в тяжёлой ситуации, а самые настоящие, такие душевные и близкие. Чейзу никто не дарил тепла и нежности. Возможно когда-то и дарила это всё ему его родная мать, о которой ни слуха и духа, но сам парень этого не помнит. Внезапно раздался звон телефона. Интересно, кто же рискнул позвонить стажёру в такое время? Юноша сделал последнюю затяжку, после чего выкинул окурок в окно. Оставив окно открытым, парень прошёл к мобильнику и увидел довольно знакомый абонент. Его очень трудно забыть, когда видишь каждый день на работе. Конечно, это был Маршалл. — Я слушаю, — каким-то холодным тоном оповестил Чейз, слегка расслабив ухватку галстука. — Слушай, Митчелл, мне тут Райдер звонил, — начал Смит с другой стороны. — Говорит, что завтра мы, желательно со Скай, но я не стал её трогать, должны обязательно присутствовать в кабинете капитана. Я мог тебе сказать об этом утром, но, как всегда, мне нужно везде высветиться. Ты же... Тут он оборвался, явно перехотев закончить начатое предложение. Странно, что Смит говорит с ним так, будто того разговора вообще не было. Чейз промолчал в ответ, ожидая продолжения. — В общем, забей, — послышался голос. — Я, наверное, отвлекаю тебя, да? — Нет, на данный момент я свободен, — ответил офицер, прикрыв шоколадные глаза. — Как думаешь, зачем капитан нас вызывает? — с каким-то легко различимым любопытством спросил Маршалл. Ему явно не терпелось узнать эту загадочную причину призыва Джонсонса. — Легче дождаться завтрашнего дня, чем потом осознавать, что догадки оказались опровергнуты. Иногда любопытство, мистер Смит, может привести не к очень хорошему концу, — проговорил в ответ Чейз. Он даже сам не понял, каким сильным образом намекнул на тот последний диалог. Образовалась тишина, в которой нарастало напряжение сразу с двух сторон. — Если ты про тот случай, то прошу принять мои извинения, — с какой-то нотой неловкости замялся Маршалл. — Я даже сам не знаю, что на меня нашло... Митчелл решил оставить это без ответа, так как понимал, что он окажется здесь явно лишним. Этот отдалённый разговор встал в тупик, что сразу же отметил стажёр, который терпеливо слышал какое-то сбивчивое дыхание своего напарника. — Ладно, пока, — как-то неуверенно проговорил Смит. — До завтрашнего дня, — произнёс Чейз.* * *
Нервный стук сердца перед таким моментом. Слишком больно осознавать, что всё может закончиться не очень хорошо, как на самом деле думаешь. — Мистер Смит, Вы в порядке? — перебил все сомнения равнодушный голос Чейза. Он интересуется чисто для галочки, хочет показать свою пунктуальность или же фальшивую привязанность напарника. Маршаллу даже стало на какой-то момент противно от этих мыслей. Митчелл вёл себя также, как и всегда. Не подавал признаков обиды или ещё чего хуже, он просто был хладнокровным овощем. Овощем не в том плане, что не понимает всю суть дела, а овощем в эмоциях. Он слишком скуп к такому процессу, сдерживает смятение, растерянность, гнев, но на допросах может вести себя неестественно. Здесь сержант и правда запутался в том, как вести со своим же товарищем по работе. Его действия никогда непредсказуемы. Нужно дать ответ? Да, определённо. А как его дать, если вся эта атмосфера нагоняет на тебя напряжение, а ядовитый ком в горле просто не даёт смысла врать о хорошем состоянии нервной системы? Маршалл как-то тяжело вздыхает. — Да, в порядке, — сначала врёт он, замечая подозрительный взгляд приятеля. — Ну, нервничаю немного. Разве это не присуще человеку? Чейз только понимающе кивает. Сам-то он себе признался, что на нём тоже играет напряжение, но даже старшему по званию почему-то это не может показать. Наверное, он просто привык носить маску безразличия ко всем, показывая своё недоверие. Вновь тишина. Виски начинают неприятно вибрировать. — Мы так и будем стоять возле кабинета капитана? — с непониманием спросил Митчелл, наклонив голову в своей манере. Маршалл резко вздрогнул и оглянулся на товарища, который только выжидающе прожигал в нём дырку. Ему нравится так делать? Как это можно объяснить? Смит нелепо улыбнулся и глухо постучал в дверь. Послышался ровный голос Джонсонса. Надеюсь, он не будет отчитывать их двоих за какой-нибудь косяк. Это было бы очень неуместно с тем, что вчера пережили оба парня. Тот разговор даже и Маршаллу не давал покоя. Ему было одновременно совестно перед напарником, одновременно хотелось как-нибудь просто дать под живот этому ублюдку за бесчувственность. Иногда это правда напрягало. Сержант приоткрыл дверь, тихо поприветствовал капитана и прошёл в помещение. Чейз с этой же каменной миной последовал за ним. Для них оказался довольно странный сюрприз. Райдер был в кабинете не один, рядом с ним был тот же федерал Берн и два незнакомца. Маршалл только приоткрыл рот в непонимании, словно хотел задать какой-то вопрос. Митчелл же только удивлённо приподнял свои брови, пытаясь мысленно и без диалога разобраться во всей этой атмосфере. Кажется, это что-то не очень приятное. Чего же Джонсонс на этот раз от них требует? Мужчина повернулся к юношам. За ним же последовал Берн и эти два остолопа, которые нахмурились при виде сотрудников полиции. — Добрый день, мистер Смит, — кивнул со серьёзным лицом Райдер. — Именно с Вами и Вашими напарниками хотел поговорить федерал Берн. Да, я не представил Вам этих двух специалистов. В общем, я могу... — Спасибо, мистер Джонсонс, за Вашу вежливость и тактичность, но пожалуй, я смогу сам всё объяснить нашим молодым юнцам, — как-то в своей манере усмехнулся федерал, похлопав Райдера по плечу, который поднял на него понимающий взгляд. А сердце Маршалла всё бьётся сильнее, что аж уже начинает казаться, будто грудная клетка ноет от раздирающей боли. Чейз пытается лишь найти ответы на все свои вопросы, но не выходит даже с имеющеюся информацией. Спустя время капитан кивает и покидает кабинет, оставляя двоих своих подчинённых на смертной казни на глазах у ФБР. Напряжение и стресс просто возросли сразу же. С Райдером было спокойнее, но сейчас его нет. Федерал хищно пожирает глазами Маршалла, после чего переводит немного отвращённый взгляд на Митчелла. Мужчина вскоре улыбается уголками губ, его глаза сияют какой-то интересной новостью. — Ну, мастера полицейские, к нам специально с другого конца страны приехали на помощь два специальных агентов ФБР, которые являются лучшими охотниками на подобных преступников, — начал пояснять Берн, показывая на двух мужчин, которые немного неловко переглянулись. — Именно с ними, когда добудем больше информации, мы сможем построить более точный план ликвидации, устранения всей проблемы и находки всех баз наших вооружённых разбойников. Ну, ребята, можете познакомиться. Двое незнакомцев кивнули и подошли к юношам. Первый шатен протянул руку сержанту, как-то спокойно произнося: — Эдвард Джонатан. — Маршалл Смит, — буркнул в ответ слегка возмущённый и удивлённый парень. Эдвард Джонатан был мужчиной тридцать трёх лет, но выглядел значительно старше. Был тоже серьёзным, но настолько стильным мудаком, что у многих просто закатывались глаза при его виде. Вскоре он подал руку и Чейзу, также отстранённо познакомившись. Митчелл выглядел недоверчивым и бдительным, изредка даже виднелся отблеск волнения в шоколадных глазах, которые обычно казались тёмным стеклом. Второй выглядел моложе, хотя не так. Ему тридцать шесть лет, но выглядит довольно симпатично. Как и первый, он начал с Маршалла, который и выделялся на фоне своего напарника. Он был выше, да и более мощнее выглядел. Тем более, они уже знают, что он старший по званию. Значит, уважения к нему больше. — Салли Корт, — пробубнил он, пожимая руку Смиту, который только до сих пор сдерживал возмущение перед федералом. Берн только наблюдал за ними с хитрым взглядом и лукавой ухмылкой. Это же было проделано с Чейзом. Вскоре мужчина оторвался от стола капитана и подошёл к двум своим собратьям. — Понимаю, вы оба, наверное, в замешательстве, но и Уильямс должна знать об этом, — произнёс он. — Трудно будет воспринять это положительно с точки зрения Вашего видного негатива, мистер Смит, но вам втроём придётся иметь дело с ними, также, как и со мной. — Неужели, правительство не верит в силы наших полицейских отделов и в общие военные силы ФБР? — с каким-то должным упрёком спросил Маршалл. — Разумеется, — не стал врать Берн. — Мы не можем решить задачу уже почти полтора месяца. Криминальность возрастает, а эти бандиты до сих пор на воле. Походу, у них есть огромная мотивация и... — Какая-то особая цель? — перебил федерала Смит. — Да, так и есть, — положительно кивает мужчина, кратко бросив взгляд на Чейза. — Мистер Салли Корт знает чуточку больше, чем мы. Может, мы выслушаем его? Маршалл отстранённо кивает, а Митчелл с недоверием косится на незнакомцев. Берн это замечает, на что хмурится в ответ Чейзу, который тоже обратил на это внимание. Здесь уже начинается незаметная война между федералом и офицером. Салли выходит ближе к столу капитана и проницательно смотрит на юношей, после чего упирает руки в бока и начинает рассказ: — Есть предположение, что число баз превышает двух. Как мы знаем, по всему городу происходит криминальная опасность. Ограбления, прочие убийства, даже изнасилования. По всем расчётами, их не менее трёх, а то и больше. Группировка уже довольно большая, явно их цель мировых масштабов. Преступники опытны, мгновенно скрываются с места преступления. Играют роль невидимок, чтобы не оставлять улики и следы, а особенно сидеть на допросах. Также, проявляют явную агрессию в сторону полиции и ФБР. Тут Корт затих. Чейз наклонил голову и не побоялся задать вопрос: — Каким образом был проявлен негатив к силам безопасности со стороны преступника со стимулом невидимки? Маршалл покосился на него, а потом отвернулся. Берн приподнял брови. На этот раз за Салли ответил Эдвард: — Видимо, кто-то из приближённых их лидера попался на глаза патрулю полиции. Все были убиты на месте. Они просто убивают всех свидетелей сразу же. — Интересный ход мыслей у их главаря, — довольно тихо пробормотал сержант. — О главаре лишь известно, что он опытный и носит кличку Хамелеон. Это стало известно по камерам наблюдения в местном магазине, который был ограблен месяца два назад. Информация выявлена только пять дней назад, — пояснил Берн. — Кто-то случайно из них не заметил устройство и попался на камеру, озвучивая псевдоним лидера. По кадрам выявить личность не вышло, что очень огорчило. — На данный момент, только этой тайной информацией располагает наше агентство, — вновь дал ответ Джонатан. — К сожалению, больше никаких фактов принести не можем, — покивал головой Салли. — Что скажете, юнцы? — обращаясь к парням, спросил федерал, слаживая руки на груди. — Сказать-то нечего, — усмехнулся Смит. — Я так полагаю, Вы уже хотите начать составление плана? Федерал только прищурил глаза. Специальные агенты остались стоять на месте, оглядывая парней. Чейз только оставался непоколебимым, пока вдруг не подал голос: — У нас есть тоже предположения, что может помочь нашей миссии. Смит резко повернул голову на стажёра и только хотел сказать в знак протестов, но не успел. Какие предположения? Что этот грёбанный загадочный офицер вообще несёт? — Какие? — поинтересовался Берн, переводя на него пустой взгляд. — У нас недавно была погоня, — начал отдалённо Митчелл, чтобы дать намёки напарнику. Тут Маршалла осенило. И как он мог об этом забыть и даже не обратить на это внимание? Чейз дал волю продолжить сержанту. — Да, была недели три назад, а может больше, — начиная вспоминать, произнёс Смит. — Беглецом оказался мальчишка, но именно он сделал нам первую незначительную зацепку и кое-что ещё, что я сразу не заметил. Люди в чёрном... — Возле банка, — закончил Митчелл, заметив, что его напарник слегка запнулся и застыл на месте в ожидании помощи от него. — Если это и есть эти бандиты, то явно их следующая цель, это ограбление местного банка. Берн только присел на край стола, продолжая слушать юношей, которые сами же пытались разобраться в своей же догадке. — Люди в чёрном возле банка, — повторил мужчина, прожигая дырку именно в Чейзе. — Говорите, это заметил мальчишка? А мы в праве верить... детям? — Если уж на то пошло, то Вы в праве верить нам? — ставя в тупик федерала, начал со скрытыми нотами дерзости давить на него Митчелл, — Мы молодые сотрудники, у нас у каждого остались повадки из детства. Я и сам совсем недавно был подростком, студентом высшей школы полиции. Из-за этого окружите меня недоверием? Или мистера Смита за его детские повадки? Маршалл мог бы здесь встрять, но остался стоять в тишине, следить за этим диалогом, который мог перерасти в крохотный конфликт. Мужчина усмехнулся и каким-то деловым взглядом оглядел стажёра. Смотрел на него, как на какую-то падаль. Специальные агенты почувствовали напряжение между ними, вновь неуверенно переглянувшись. Сержанту хотелось сквозь землю провалиться, только бы не сгорать от стыда перед высшими лицами. Зачем же, Чейз, ты это сделал? — Надо же, мне ещё так не один малыш не дерзил, да так ещё умело не заговаривал зубы, — с какой-то лукавой ухмылкой проговорил федерал, подойдя впритык к офицеру, который только слегка нахмурил брови. — Решил выпендриться перед своим напарником или свои зубы показать, а, стажёр? Или ты показываешь свою независимость, гордость? Зачем прерывать столь любезный диалог о деле своей некультурностью? — А Вы своей неточностью в своих же словах, — прищурив шоколадные глаза, чуть ли не прошипел Чейз. Берн тут на секунду освирепел. Или это просто Маршаллу так показалось? Мужчина прижал плотно губы и только высоко задрал подбородок. Взглянув на Смита, который просто стыдился своего же напарника, спросил: — Что же Вы, мистер Смит, молчите? — Я... — Вы же за мою правоту, да? — усмехнулся федерал. Маршалл встал в тупик. Такой наглый и прямой вопрос. С одной стороны с ФБР лучше держать положительные отношения, но с другой они просто хотят унизить его же напарника. Остаётся... Делать... Выбор... Сержант вздохнул и взглянул на Митчелла, который уже заподозрил какое-то смятение со стороны Маршалла. — Разумеется, Вы правы, — выдохнул Смит, пытаясь не смотреть на своего же напарника. Позор же перед ним. — Не знаю, что нашло на Митчелла, но я проведу... с н-ним беседу про уважение к Вам, мистер Берн... Чейз только отвернулся от напарника, понимая, что не получит поддержки с его стороны. Юноша поднял глаза на федерала, не боясь того, что он может с ним сделать за такое. Если нет плеча поддержки даже со стороны напарника, Митчелл остаётся полностью беззащитным с открытыми слабыми местами. Снова выговор? Какое-нибудь наказание? Выслушивание гнева от самого же капитана? Что-нибудь ещё хуже? А может быть вообще увольнение? Нет, офицер готов принять удар, раз на то пошло. — Отлично, мистер Смит, я так и знал, — проговорил Берн, похлопав в ладоши. — Только вот... Вы так просто кидаете своего напарника на произвол судьбы? Это меня огорчает в Вас... — Я... — хотел что-то сказать сержант, но понял, что теперь получил больше стыда, чем за Чейза и перед ним. — Мы можем вернуться к диалогу о деле? — встрял серьёзный Эдвард. Берн обернулся на него слегка недовольным, но потом опять принял свой рассудительный вид, отойдя от Чейза, который только пытался найти ответ на вопрос, чем же он так напортачил перед федералом. С одной стороны он всё понимал, но с другой просто старался отрицать, что его только что кинули. — С этими ребятами у меня исчезло желание вести разговор, — проговорил он, с каким-то упрёком смотря на Митчелла. — Смит, Корт, Джонатан, вы все свободны, а вот с Митчеллом мне хотелось бы провести отдельный диалог без лишних ушей. — Так точно, мистер Берн, — кивнули специальные агенты, моментально покидая комнату. Маршалл остался стоять на месте. — Никак нет, — тихо пробубнил сержант. — Прошу прощения, но Митчелл мой напарник. — Не беспокойтесь, мистер Смит, с ним ничего не случится. Мы просто поговорим, — заулыбался мужчина, хотя в душе юноши всё равно порхало недоверие в сторону ФБР-овца. Наверняка у него особый разговор для Чейза. Маршалл взглянул на парня, который скупо одарил его равнодушным взглядом. Ему всё равно? Как так можно себя вести? Или он ничего не понимает? — Но... я имею право... — хотел что-то сказать сержант, но вновь был перебит, на этот раз самим офицером. — Мистер Смит, не нужно оказывать сопротивление. Я уверен, что диалог будет проведён самым оптимальным образом. Берн только подтолкнул юношу на выход, что Маршаллу всё же пришлось покинуть кабинет. Не нравится ему это всё... Мужчина только усмехнулся в след наивному сержанту, после чего та фальшивая улыбка спала с его лица и он обернулся к стажёру, который только внимательно следил за действиями и мимикой федерала. Он вновь подошёл к юноше и на этот раз приготовился нанести удар под живот. Чейз заметил это и сразу же напрягся, чтобы ослабить схватку боли, но её не последовало. Кулак остановился возле солнечного сплетения парня, на что Митчелл даже сам не знал, как реагировать. Берн заметил смятение офицера, на что слегка ухмыльнулся. Мужчина видел, как он напрягся, приготовился к незначительному урону. — Неплохие рефлексы, Митчелл, — отметил федерал, убирая руку в прежнее положение. — Вот только, как мне научить тебя уважению без насилия, м? Рассказать капитану, как полёвая крыса? Может всё-таки врезать тебе? А может приукрасить твою каменную мину? Я удивлён, что ты обладаешь такой хладнокровностью, терпила. Не надоело скрывать свои черты характера? Может, наконец проявишь себя в роли настоящего мужчины? Или ты такой же, как и все эти молокососы? Ворон считаешь? О женском поле думаешь? — Мистер Берн, я не понимаю, к чему Вы ведёте, — продолжая смотреть на мужчину равнодушным взглядом, чётко произнёс Чейз. — Недавно был студентом? Во сколько высшую школу закончил, а, стажёр? — спросил федерал, переводя тему. — С дополнительным обучением психолога в двадцать один год, — с непоколебимым видом ответил офицер. — С каким стажем на работе? — Девять месяцев и две недели, — ответил Митчелл. — Не рано ли дерзить в таком возрасте мне? Мне, который опытнее тебя в десять раз и который видел больше, чем ты? — проговорил Берн, спрашивая со стажёра хоть какую-то эмоцию. Митчелл только стоял на месте и не желал показывать себя. Ему не страшен какой-то ФБР. Мужчина качает головой и резко наносит удар под солнечное сплетение, что офицер не успевает это заметить и поставить хоть какую-то блокировку. Выбор Берна сделан, явно не в пользу самого Митчелла, который скорчился от боли и мог бы потерять равновесие на ногах, но всё-таки удержался, схватившись за живот. Какой дискомфорт он сейчас ощущает, даже сложно сказать. Это с ним происходит уже не в первый раз. Почему всегда калечат именно в это слабое место почти что каждого человека? Вот только боль с каждым разом всё сильнее и сильнее. Юноша прикрыл тёмные глаза, уже наплевавший на этого идиота. Боль-то не отступает, приносит тонну боли. Берн только смотрит на то, как сгибается его соперник, после чего медленно опускается вниз на пол. Федерал был неплохим борцом, мог сразу же вырубить или нанести болевой удар. Что можно сказать про тот удар под солнечное сплетение, то это один из болевых. Его и нужно наносить со всей силы. По мнению мужчины Чейз лучше поймёт свою ошибку через физическое насилие. Митчелл чувствует, что воздуха становится меньше. Обычное явление при таком состоянии. Скоро это пройдёт и всё будет нормально. ФБР-овец тихо злорадствует, после чего тихо, но так зловеще и отстранённо говорит: — Учись на ошибках. Надеюсь, больше не увижу такого неуважения ко мне. Со мной ещё никто так не разговаривал. Ты первый, кого я хочу взять под контроль твоего воспитания, чудак. Чейз только поднялся и, слегка придерживая рукой за живот, пытался смотреть на Берна непоколебимым взглядом, но в них всё равно была видна обида, гнев? злость? даже месть? Федерал это заметил, от чего расплылся в ухмылке, после чего задел плечом парня и покинул кабинет со словами: — Увидимся.* * *
— Как тебе идёт это платье! — восхитилась Дженифер, оглядывая свою подругу, которая с неуверенным видом стояла перед огромным зеркалом в тёмно-малиновом платье, — Прямо сочная клубничка! Любой парень взгляд на тебя положит! — Ты уверена, что оно не делает меня слишком худой? Просто, непривычно... — проговорила Скай, поглаживая себя по линиям талии. — Оно наоборот подчёркивает твою талию, — подмигнула ей Эверест. — Бери его. Детектив слегка хмуро оглядела себя, но потом всё-таки решилась довериться словам Эвы. Она и правда казалась божьим цветочком в этом платье, только сама Уильямс этого не понимала. — Ценник каков? — Тысяч девять-десять что ли, — ответила журналист. Скай нахмурилась. — Я не могу себе это позволить, ещё родителям немного отправить от своих денег нужно, — ответила Уильямс, переведя взгляд на подругу. Дженифер только вздохнула, после чего прикрыла бирюзовые глаза и в её таинственной голове явно созрел какой-то план. Она поднялась и подошла к Уильямс, осматривая платье опять, проверяя его на ощупь. Это было немного неудобно, особенно, когда Скай ниже Эверест почти что на голову. Казалось, будто Эва проверяет качество материала, задумчиво рассматривая хрупкое телосложение Уильямс в нём. После осмотра она вынесла вердикт: — Качество хорошее, есть за что отдать такую сумму. Я могу тебе занять максимум тысяч пять. Потом можешь отдать, как лишние деньги появятся. — Нет, такие большие суммы не занимаю, — покачала головой девушка, встряхнув золотистыми волосами. — Да брось, отдашь! — отмахнулась Эви.* * *
Мирон стоял возле огромного круглого стола, где ещё присутствовала Свитти и некоторые юноши. Рен постучал указательным пальцем по деревянной поверхности, после чего перевёл взгляд на Фрост, которая явно ожидала от него начало беседы. — В общем, нужно уже действовать, — прошипел главарь, оглядывая каждого присутствующего. — Ты говоришь про ограбление банка? — задал один из незнакомцев вопрос. Лидер покачал головой. — Нам нужно устранить преграды, прежде чем брать власть над городом, — начал он. — В первую очередь, избавляемся от полицейских сыщиков. Мне с моей помощницей уже известны личности, которые ведут по нам розыск. Представь, пожалуйста. Он кивнул девушке, которая только надула свои накрашенные красные губы, после чего сложила руки на груди и начала рассказывать: — Главным, точнее руководящим лицом по нашему делу, является в первую очередь сам ФБР. Представляющее лицо — федерал Алексиос Берн, тридцать восемь лет, опытный специальный тайный агент с двумя высшими образованиями и идеальной физической подготовкой. — Пока его не трогаем, но запомните наших противников, они не так слабы, как кажутся, — с какой-то нотой угрозы обратился ко всем вожак. — Менты ментами, агенты агентами, но эти люди реально чувствуют себя в своей фишке на миссиях. Присутствующие только переглянулись. Свитти закатила розоватые глаза и продолжила: — Дальше идёт руководящее лицо сотрудничества полицейского участка — Маршалл Смит, двадцать семь лет, младший сержант полиции, имеет высшее образование с дополнительными навыками фельдшера, стабильная физическая подготовка. Стаж работы пять лет с копейками. Живёт в ближайших районах. — Тоже не останавливаемся. Дальше, — прервал Фрост парень. — Я иду ниже по званиям, — уточнила девушка. — Скай Уильямс — детектив полиции, двадцать четыре года, стабильная физическая подготовка по женским нормативам, среднее образование с дополнительными полутора года обучения в вышке. Стаж работы почти три года. Тоже в ближайших районах. — Девушка? — задал кто-то из присутствующих. Мирон вместо ответа просто положительно кивнул, покосившись на Свитти, которая решилась продолжить: — Последний Чейз Митчелл — молодой офицер, статус стажёра, не имеет полных уполномочий официального полицейского сотрудника. Стабильная физическая подготовка, одно высшее образование с дополнительным обучением на переговорщика. Двадцать два года, стаж работы примерно девять месяцев. В пару кварталов от тебя, Фред. Один брюнет из сборища только растерялся от взгляда воровки, но потом принял уверенный вид и кивнул. Мирон дослушал помощницу и жестом руки приказал ей встать рядом с ним и прикрыть рот. — Самый ближайший от нас — этот Митчелл, — отстранённо начал Рен. — С него мы и начнём. — Будем его убивать? — спросил какой-то блондин, сверив лидера серебристым взглядом. — Разумеется, но это произойдёт, как только мы возьмём его к себе и допросим, — покивал головой главарь. — Кому-то из вас могу позволить добровольно потом его лишить жизни, но сейчас разговор не об этом. Он стажёр, значит неопытный и самая лёгкая добыча из всех перечисленных. Живёт довольно близко. Рен дал право голоса Свитти. — Мы попытаемся построить точный план и проникнуть в его дом ночью, когда он отложит свои ласты. Вы, в общем, поняли. Мы его схватим и заберём сюда, ясно? — А как насчёт его графика работы? — А если на него откроют поиски? — Они уже прямо на нашем следу? — Им известно местоположение наших баз? — Им известен наш лидер? — Тише, вопросы потом, — угрожающе проговорил Мирон. — Ближе к делу. Фрост хмурится, толпа постепенно затихает, не хочет злить своего лидера, который со спокойного рассудительного парня может превратиться в настоящего кровожадного дьявола. Девушка поправляет свои длинные белоснежные пряди волос, присаживает на край стола и внимательно смотрит на своего главаря. Рен вздыхает и, подозвав жестом руки к себе Фреда, начинает продолжать это собрание: — Значит, Фред, тебе наверняка известен район Санди-Пак 37? Там недавно было совершенно изнасилование, но не нашей группировкой. Ты живёшь на окраине этих улиц, мало есть свидетелей. Примерно в соседнем районе Резде будет находиться наша жертва. Фред только покивал головой. — Свитти, тебе известен график его рабочего дня? — спросил со серьёзным видом Мирон. — С шести-семи утра до восьми-девяти вечера пропадает на работе. Может вернуться позже или вообще уехать на ночное преступление, либо остаться каким-то дежурным. Я не знаю его постановку на дежурную ночь, но... я точно уверена, что в ближайшие три дня он сможет возращаться домой в положенное время, — ответила Свитти, облизывая губы, словно элегантная кошка. Лидер только покивал, потом оглядел толпу. Она всё молчит, Рену это наоборот и нравилось. Фред стоит в недоумении и не понимает, какую участь он должен принять в этом плане. — Фред, ты лучше всех знаешь район Санди-Пак 37 и район Резде. Чтобы пройти скрытно, проведёшь через забытый бедный свой район прямиком к Резде, но скрытым путём, ясно? — дожидаясь кивка, озвучивал Мирон, — Далее Свитти нам потом даст его личный адрес, обсудим это позже, проберёмся к нему домой примерно в два часа ночи. Так мы будем уверены, что он точно в отбое. Хрен поймёшь этих ментов. В общем, основная информация понятна? — Да, — приглушённо отозвался парень. Толпа вновь тихо начала что-то озвучивать и комментировать. Фрост резко взмахнула рукой, призывая всех к молчанию. Лидер в знак благодарности кивнул. — Остальное обсудим чуть позже. Я сам в группировке участвовать не буду, отправлю только самых опытных тихушников и домушников, — продолжал Мирон, в его глазах горел огонёк злорадства. — Пойдёте под командованием моей помощницы. Если пойдёт что-то не так, скройтесь красиво, либо убейте этого старп... стажёра и прочих свидетелей. Это в безысходном положении, но всё равно за это... каждый будет иметь... своё наказание. Ясно? Все закивали. Отлично, всё основное сделано! Осталось продумать всё до мелочей и действовать в течении трёх дней.