Глава XVI
«Больно, потому что обжигает»
Сердце болело. Скай не знала, как заглушить возобновлённую боль, и её лёгкие содрогались от рыданий. Ей казалось, что она задыхалась, но как только она отдалилась от своих напарников, слёзы потекли по её глазам, и она расплакалась — снова. Почему она такая слабая? Скай всегда хотела быть сильной и независимой, но какой-то глупый офицер заставил её опустить руки и завять, как роза, отбывшая свой срок. Самое больное и удушающее для неё было, что боль отличалась. Сейчас она обожглась сильнее, чем в прошлый раз, и, как кажется, она задыхалась от дыма в её лёгких. Скай вновь закашлялась, продолжая идти дальше, невзирая на слёзы и боль. Ей сейчас так хотелось вырвать своё сердце, растоптать и больше никогда не вспоминать, потому что она даже сама не представляла, что порой бывает так больно. Так больно, что задыхаешься. Скай остановилась и затряслась. Она совершенно одна на ночной улице, вокруг ни души, ни звука — только её прерывистое дыхание и нервные всхлипы. Скай бы не плакала на публику, потому что ей стыдно так открыто проявлять себя. На мгновение она почувствовала удовлетворение от своих рыданий. Такое ощущение, что она выплеснула все свои эмоции наружу, и ей стало так спокойно на душе — возлюбленная апатия. Скай грубо вытерла рукавами своего бежевого кардигана слёзы с глаз, и её тушь неопрятно размазалась по лицу, — она же совсем про неё забыла. Скай отмахнулась и сердито шмыгнула носом, понимая, что плакать из-за кого-то, вроде Чейза — глупо; очень-очень глупо. Он не заслуживает её слёз, потому что ему на это совершенно плевать. Честно, Скай ожидала, что Чейз отрицательно воспримет её знаки внимания, но ведь почему-то рискнула. Она знала, на что шла. Она знала, каков Чейз, каковы его цели и каково его отношение к подобному — никакое, потому что ему такое неинтересно. Скай сейчас хотелось уткнуться в подушку и хорошо так прокричаться в неё, потому что она такая глупая и наивная дура. Вместо того, чтобы осознать свою ошибку и больше никогда её не повторять, она сделала это снова — снова совершила её, и теперь жалела об этом, потому что больно. Скай не стала бояться Чейза, потому что от её чувств особо ничего не поменялось. Она будет так же смело смотреть ему в глаза, не стыдясь, потому что это её чувства, и ничего страшного в этом нет. Чейза не волнует это, а, следовательно, он просто забудет об этом и не будет обращать на это внимание. Они — напарники. Однако самое сложное и больное — забыть об этом Скай. Даже если Скай и поменяла мнение насчёт своих чувств, чувства-то сами не изменились, и боль просто так не утихнет, даже если Скай постарается это погасить самостоятельно. Наверное, Скай нужно просто отвлечься или найти другого человека, который мог бы занять пустоту в её сердце так же, как сделал это Чейз. Дать шанс Рокки? Скай, наверное, слишком отчаялась, раз решила, что лучше будет попробовать завязать что-нибудь с Рокки, чем плакать в подушку о Чейзе, которому на это плевать с колокольни. Но плакать всё равно хотелось, и Скай не могла это исправить. Видимо, она слишком сильно обожглась. Скай не помнила, как так получилось, что её дрожащие руки стали искать нужный номер. Ей просто нужна была поддержка. Ей просто нужно понимание и утешение, потому что она впервые не может справиться с этим сама, и Скай попросит помощи, хоть это и нанесёт удар по её неприкосновенной гордости. — Да? — послышался сонный голос по ту сторону провода. Скай замерла, смотря перед собой. Она знает, что ей можно доверять. — Эви?.. — растерянно окликнула подругу Скай, чувствуя, как по её щекам вновь текут слёзы. — Одиннадцать часов ночи, Скай, — спокойно, но всё же недовольно проговорила Эверест. — Случилось что-то важное, раз ты звонишь мне в такое время? — Я хочу поговорить, — как-то слишком жалобно проговорила Скай осипшим и дрожащим от слёз голосом. Эверест затихла. Послышалась возня, но подруга ничего не говорила, и Скай напряглась. Она боялась, что даже Эва не сможет её понять, и просто скажет что-то банальное, по типу «всё будет хорошо» или «это всего лишь неприятная случайность». — Скай, с тобой всё в порядке? Ты плачешь? — взволнованно спросила Эверест, и Скай из-за этого снова хотелось разреветься. — Эви, мне так больно... — почти что тихо провыла в телефон Скай, закрывая глаза и чувствуя, как слёзы обжигали её щёки. — Где ты? — как-то быстро среагировала Эверест. Скай судорожно оглянулась, не задумываясь, зачем Эверест это знать. — Паркер-стрит, — ответила она. — Чёрт, это далеко от моего дома. Давай я сейчас скажу Зуме, чтобы он подвёз тебя ко мне? — рассуждала Эверест на том конце провода, и её голос действительно звучал обеспокоенно. Скай промолчала, громко всхлипывая. Ей было всё равно, она просто хочет утешения и помощи. — Зума, вставай, — послышался шёпот Эверест, и Скай распахнула глаза. Она не удивлена, потому что это было ожидаемо, но не так скоро... Скай не знает, ужасная ли она подруга, но сейчас ей совершенно не хотелось радоваться за личную жизнь подруги. Она стояла одна на ночной улице, до её дома ещё слишком далеко, а ночных автобусов в ближайших кварталах нет, и Скай только сейчас заметила, как на улице холодно. Тем не менее, она всегда успеет поздравить Зуму и Эверест, просто сейчас это не та ситуация, где бы она радовалась и находилась на одной волне с подругой. — Подожди немного, — уже обратилась к Скай Эверест. Скай ждала, и пока там происходила непонятная возня, а после слышались голоса, которые она не могла разобрать, она услышала какой-то неясный и непонятный звук. Она в страхе оглянулась вокруг, но никого не было поблизости — Паркер-стрит зачастую являлась одинокой и тихой улицей, поэтому неудивительно, однако Скай сейчас не могла определить, откуда до неё донёсся звук. Она отстранила телефон от уха, и её посетило дурное предчувствие. Стало так страшно, что мрачная темнота на улице, которая сначала не пугала Скай, стала казаться ужасающей. Её сердце нервно застучало, и едва слышные звуки повторились. Она вновь оглянулась, ища источник звука, и ей сейчас так хотелось верить, что это всего лишь бродячая кошка, которая возилась с мусором, однако звуки были... непонятные, словно шаги или даже рокот. Как только Скай собралась сдвинуться с места, чтобы отойти в более освещённое или безопасное место, её неожиданно схватили со спины, зажимая рот. Скай от неожиданности выронила телефон, а крик, который грозился вырваться из неё, был заглушен огромной ладонью, что Скай вновь стало тяжело дышать. Она стала вырываться и, догадавшись, укусила похитителя за ладонь, и на мгновение ей было позволено кричать. Она так надеялась, что Эверест не сбросила звонок. — Эверест! — беспомощно выкрикнула Скай, и в этот момент она почувствовала тупую боль от удара по голове. Голова закружилось, и картинка перед глазами расплылась. Ещё несколько секунд и... Скай отключилась. — Скай? Всё в порядке? — слышался взволнованный голос Эверест из телефона, — Скай? Ты меня слышишь? Скай? О, чёрт... И в этот момент телефон был растоптан.* * *
Чейз молчал, смотря на себя в зеркало в ванной комнате, — он ужасен: растрёпанные густые волосы; синяки под глазами, которых он раньше не замечал; едва заметная щетина, и Чейз думает, что он выглядит отвратительно, считая свой прошлый внешний вид. Раньше он укладывал каждый волосок, брился чуть ли не до такой степени, что его лицо сияло, нормально высыпался и не чувствовал какой-то тяжести на себе. Ему казалось, словно его подменили, исправили в нём что-то, и он теперь ужасен — он не был идеален, коим всегда себя считал. Однако только сейчас он осознал, что никаким идеалом он и никогда не был. Чейз был просто орудием департамента — исправный, правильный и шустрый сотрудник, умеющий быстро разбираться в делах. Он действительно рождён для этой работы — он идеал только в этом плане, но ведь на самом деле Чейз был вовсе не человеком, а кровью и плотью на скелете. Он настолько боялся боли и унижений, что превратил себя из искреннего и доброго мальчика в бесчувственного и лицемерного мудака. Чейз всего лишь защищался, и от этого ему наоборот стало тяжелее. Очень тяжело держать все чувства в себе. Чейзу очень сложно морально, и даже в тот момент, когда ему подарила поцелуй Скай, он вёл себя не так, как говорили ему эмоции. Он просто снова струсил, убежал и спрятался, но на этот раз он ранил не только себя, но и ни в чём невинную Скай. Какой же он мудак. Чейз понимал это. Он не достоин того, чтобы его любили, а Скай не достойна той боли, которую он ей причинил. Как же это всё отвратительно. Почему просто нельзя отключить чувства и эмоции? Чейз устал от того, как его тело и разум изнуряют эмоции, которые он никому не может показать, потому что боится. Боится, как огня. Он тоже боится обжечься, как Скай. Однако всё равно обжёгся, словно между ним и Скай тогда был пожар или слишком горячая искра, которая ослепила и обожгла их двоих. Нет, это не та искра, когда люди влюбляются или понимают, что нашли родственную душу, друга, коллегу, товарища или просто доброго человека — эта искра другая... Совершенно другая и необъяснимая. Словно два заряда электричества, которые встретились друг с другом или как столкновение туч во время грозы, или... встреча плюса с плюсом или минуса с минусом, хотя это теоретически невозможно. Почему Чейз вообще позволил этому случиться, если мог легко оттолкнуть её ещё до этого? Почему он вообще заговорил с ней, если боялся? Он действительно её боялся, потому что при виде Скай что-то внутри переворачивалось, и ему становилось некомфортно — непривычно в своём пустом и одиноком мире, словно Скай проломила проход к свету и зашла в его тайное место без разрешения. Чейз включил кран с водой и набрал в ладони холодной воды, чтобы освежить себя. Нужно взять себя в руки и перестать думать об этом. Это всего лишь несчастный случай и очередная неудача. В следующую встречу он просто извинится за грубость и... ему должно стать легче. Определённо легче, ведь ничего, кроме вины он больше не чувствует. Кого он обманывает? Самого себя, и глубоко в душе он знает это. Чейз, наверное, тоже любит. Или он ошибается. Что такое любовь? Он не знает и боится этого чувства, потому что не понимает. Отношения — сложный конструктор, а чувства — часть это конструктора. Любовь — это... Чейз не знает. Он впервые ничего не знает и всего боится. Чейз шипит сквозь зубы от обжигающего холода и сразу отплёвывается от воды. Холодно, очень холодно. Пусто и холодно, как и всегда было в его жизни. Чейз, ты ужасен. Чейз резко жмурит глаза и накрывает лицо ладонями, с какой-то злостью растирая его, словно это поможет отмыться ему от того, что он совершил. Он хочет стереть себя сейчас, смыть всё это. Чейз, ты мудак. Бесчувственная мразь. А может быть козёл? Нет, ты урод и сволочь, не умеющая ценить и любить. Ты — никто. А ещё Чейз плачет. Прямо сейчас. Впервые за столько лет. Чейз старается это прекратить, вытирает со всей силы слёзы, но успокоиться не получается. Вот чёрт... Он действительно плачет, и Чейз даже сам не верит этому. Слёзы капали в раковину, и Чейз бесшумно застыл, следя за этим. Он так давно не чувствовал этого. Давно не чувствовал облегчение и выплеск эмоций. Ему сейчас так хорошо, и Чейз позволяет себе плакать дальше. Сильные не плачут. Он сильный, но плачет. Сильные тоже плачут. Внезапно зазвонил телефон в другой комнате, и Чейз вздрогнул. Сейчас не время. Не надо ему звонить. Не сейчас, когда он только-только осознал свои эмоции. Чейз резко всхлипнул и даже сам этого испугался, но в итоге позволил себе прекратить рыдать, вновь быстро умываясь холодной водой, чтобы успеть ответить на звонок. Когда он закончил, Чейз пулей вылетел из ванной комнаты, отвечая на звонок — незнакомый номер. — Да? — его голос хриплый после рыданий, но Чейз думает, что вряд ли этот некто догадается о его слезах по обычному хрипу. — Это Чейз?.. — послышался взволнованный и одновременно напуганный женский голос. — Кто Вы? — с малым интересом задал вопрос Чейз. — Это Эверест, подруга Скай. Мы встречались, когда я прикрывала вас от журналистов после вашего провала на миссии. Помнишь? — быстро последовал ответ от девушки, и Чейз сразу понял, что она чем-то очень сильно обеспокоена. — Да, помню, — без энтузиазма дал ответ Чейз, присаживаясь на старый и чахлый диван, доставая пачку сигарет. Он зажал её между губ, после чего поджёг зажигалкой — он ещё никогда не курил не около окна, а прямо внутри дома, но у Чейза явно есть на это причина. — Не пугайся только и не отключайся, номер я выпросила у Зумы, — протараторила Эверест, и Чейзу это на мгновение показалось забавным, но подозрительным. — Мне кажется, что со Скай случилось что-то ужасное... Чейз напрягся, но промолчал, делая первую затяжку и выдыхая дым, внимательно наблюдая за ним. — Я... разговаривала сегодня с ней буквально двадцать минут назад, и она, кажется, кричала о помощи. О, чёрт, я так волнуюсь... — чуть ли не плача, начала рассказывать Эверест. — Потом звонок резко прекратился, и всё, что я знаю, что она была на Паркер-стрит. Но её там нет... Чейз сузил глаза, скрывая своё зарождающееся волнение. — Кричала о помощи?.. — аккуратно переспросил Чейз, чувствуя, что его руки от чего-то затряслись. Не могли же они... — Я не знаю, честно! — громко и как-то панически ответила Эверест, — Она плакала. Кажется, она была в ужасном состоянии, попросила у меня помощи. Потом резко что-то случилось, и она очень громко выкрикнула моё имя... прямо душераздирающий крик... А потом звонок оборвался. Я пыталась ей звонить снова, но её телефон выключен. Чейз нахмурился сильнее и снова повторил затяжку. Он отказывался в это верить, но Скай не из тех, кто мог бы так ужасно пошутить. Чейз догадывался, почему она плакала, но вот всё остальное... заставляло его думать о кое-чём неисправимом. — Ты сказала, что она была в тот момент на Паркер-стрит, но её там не оказалось. Ты проверяла то место, верно? — собираясь с мыслями, задумчиво начал рассуждать Чейз. — Я поехала туда вместе с Зумой. Но эта улица полностью пуста. Там не было Скай, — уже спокойнее ответила Эверест. — Эви, кажется, я кое-что нашёл, — послышался второй голос в телефоне. Это был Зума, Чейз сразу же его опознал. — Чейз, подожди, пожалуйста, — сказала девушка, а после послышались шаги. — Что там? О, чёрт... Чейз напрягся, но, ничего не говорил. Он просто надеялся, что там не труп Скай. Только не труп Скай. Если это труп Скай, то Чейз сорвётся. Только не труп... — Чейз, ты тут? — позвала его Эверест. — Что там? — до сих пор скрывая волнение, холодно поинтересовался Чейз, хотя он чувствовал, как его сердце стучало и грозилось вырваться из грудной клетки. — Тут... — Эверест прерывисто вздохнула, — ...сломанный телефон. Телефон Скай. О, я не хочу в это верить... — Кажется, её похитили, — вновь послышался отдалённый голос Зумы. — Это не может быть правдой... — уже, видимо, собираясь заплакать, произнесла Эверест. — Нет, я отказываюсь верить в это. Чейз плотно сжал губы, смотря на горящий конец сигареты. Его сердце сейчас каталось на американских горках, и он чувствовал, как его живот волнительно содрогался. Чейз тоже отказывался верить, что его подозрения подтвердились... Они теперь добрались и до неё. — Маршалл об этом знает? Ты звонила ему? — спокойно спросил Чейз, вновь делая затяжку. — Я звонила, но он не берёт телефон. Возможно, он спит, — уже успокоившись, ответила Эверест на вопросы Чейза. — Поэтому я и позвонила тебе. Мы должны найти Скай... Я даже не могу представить, что с ней могут сделать... — Паркер-стрит. Это очень далеко от меня. Если пойду пешком, то это займёт очень много времени, — рассудил Чейз, смотря, как «плавится» сигарета. — Дай мне телефон, — вновь голос Зумы. — Думаю, ночью мы сейчас ничего не выясним. Легче аккуратно собрать улики и сообщить об этом начальству утром. Как никак, Скай точно будут искать, ибо она сотрудница нашего департамента. Зума во многом прав, и Чейз не отрицает этого. — Улики лучше не трогать. Это место преступления, а у нас нет даже ордера на обыск, чтобы кому-то предъявлять эти найденные улики, — заметил Чейз, стараясь успокоить своё тело. Его руки дрожали, а живот переворачивался от волнения. — А вдруг утром этой улики не окажется? — задал вопрос Зума, и Чейз застыл в какой-то апатии, смотря перед собой. — Я не знаю. Нам могут не поверить, если мы заберём эту улику прямо сейчас, — равнодушно ответил Чейз, и он настолько задумался, что забыл про тлеющую сигарету. — Даже если Скай пропала, у нас нет на это права. На том конце провода последовала тишина, и Чейз слышал только учашённое дыхание. Чейз почувствовал странный холод, и ему было сейчас настолько хреново от осознания, что он всё в этой жизни сделал не так, хотя считал себя идеальным и успешным. Скай ни в чём не виновата, и сейчас в её пропаже Чейз почему-то винил себя. Если бы он ответил ей взаимностью, она, возможно, не ушла бы одна, а поехала вместе с ним и Маршаллом в машине, и её бы никто не перехватил. У Чейза болит сердце, оно у него не на месте в прямом смысле. Чейз вспомнил про сигарету и уставился на неё, после чего поднялся и потушил её о металлическую поверхность какой-то ненужной и странной статуэтки в виде кролика с яблоком в лапах. Он задумчиво закусил губу, и даже на мгновение забыл, что разговаривает по телефону. — Рокки же программист или кто он там. Хобби у него такое. Наподобие читера или хакера, — послышался голос Зумы. — Думаю, он сможет как-то доказать, что телефон Скай, если мы заберём его сейчас. А вообще лучше надеяться, что симка цела. Нам и Рокки не понадобится. — А не легче вызвать полицию? Ночные сотрудники же остались. По ночам вызовы тоже поступают, — влезла в диалог Эверест, уже говоря спокойнее и не так волнительно. — Ты не понимаешь, — ответил ей Зума. — Чейз, ты наверняка догадался, о чём я, верно? — О чём? — спросила Эверест. — Пропажа Скай наверняка как-то относится к делу о той банде. Я уверен в этом. И я знаю, Чейз, что ты тоже это понял. Другие сотрудники просто потопчатся тут и всё попортят. Это дело должны вести Чейз и Маршалл, понимаешь? — кратко и понятно объяснил Зума, и Чейз впервые был так сильно кому-то благодарен. Ему сейчас не хотелось говорить, потому что какой-то противный ком больно давил ему на горло. Вновь наступила тишина, и Чейз вздохнул: — Хорошо, забирайте сломанный телефон. Надеюсь, мистер МакКей сможет нам помочь в доказательствах в случае неисправности сим-карты. И да, лучше сфотографируйте телефон перед тем, как брать. Мало ли, обвинения перейдут на нас. Это очень опасно. — Тогда встретимся утром в участке. Сейчас мы всё равно ничего не решим. Предупреди Маршалла без нас, ладно? — попросил Зума, — Думаю, Эверест нужно успокоиться. Мы тут, как на иголках. А Чейз-то как на иголках сидит сейчас — описывать не нужно. Он чувствует на себе вину. Он чувствует на себе что-то такое необычайно тяжёлое, и ему хочется задохнуться вместо того, чтобы работать над этим. Чейзу страшно и больно за Скай. Он уверен, что эти мрази из той банды посмели покуситься на её жизнь, и ему становилось страшно только от одной мысли о том, что они могут с ней сделать, пока будут продолжаться её поиски. Они не знают, где их новое укрытие, а дело до сих пор не в их руках, и Чейз даже не знает, как посодействовать этому делу. Сломанный телефон ничем не поможет. Вряд ли Невидимки могли оставить на них отпечатки пальцев, они не настолько глупы. Как же Чейз сейчас зол. Они посмели навредить Скай, и Чейзу очень хреново из-за этого. Он впервые не мог найти себе места, даже сигареты не помогали, а за время раздумий об этом он выкурил их очень много — не считал. Чейз рвал волосы на своей голове, а потом... Что-то на грани истерики и последней частички разума. Чейз не истеричка, но ему почему-то было сейчас так тяжело и больно. Скай в опасности, а он бесполезен в этой ситуации. Чейз хочет помочь. Чейз хочет спасти и защитить её, и даже не понимая, что это не просто потому, что она его напарница. Ему плохо, потому что Скай ему не просто напарница, не просто пустой звук и приятельница. Скай ему не просто человек в рабочей сфере. Скай ему дорога, хоть он это и отрицал. Если с ней сделают что-то ужасное... Чейз не хочет представлять себе это. Он не хочет видеть её труп, если они не успеют или не найдут способ спасти её. Скай не достойна смерти. Потому что он любит её, чёрт возьми!* * *
— Понимаете, это серьёзная ситуация, капитан, — с отчаянием в голосе проговорил Маршалл, смотря на Райдера, который с утра был не в настроении, и Маршу впервые пришлось пойти наперекор начальству. — Они доказали, что телефон принадлежит Скай, даже есть фото с места преступления. Скай не явилась сегодня на работу, в её квартире никого нет. Сейчас важна каждая секунда для её жизни. Возможно, что её могут убить через час или два, а может быть прямо сейчас. — Или она уже мертва, — сказал, как отрезал мужчина, и все в кабинете вздрогнули. — Не пудрите мне голову с утра! Исчезните с моих глаз! Ещё и журналистку привели! Возмутительно! Дело заведено, всё! Что вам ещё нужно? — Доступ к допросу, — спокойно, но твёрдо сказал Чейз, вновь хищно сузив глаза, и, кажется, капитана пробила дрожь. Райдер отвёл взгляд в сторону и устало потёр переносицу. Маршалл знал, что в последнее время они приносили капитану и вообще всему департаменту только одни проблемы, но, после того, как он узнал, что со Скай произошло нечто ужасное, он забыл о всех правилах приличия. Скай — его подруга, и он не хочет позволить ей сильно или неисправно пострадать. — За что же мне это? — как-то жалобно спросил в пустоту Райдер, и все присутствующие поняли, что испытывают его терпение. Маршалл, Скай и Чейз точно прославились на весь полицейских участок, как «золотая троица». Марш готов портить жизни, но он должен помочь своей подруге. Эверест смущённо и немного испуганно стояла позади Маршалла и Чейза, а Зума стоял рядом с ней, поддерживая своим уверенным взглядом. Зума был уверен, что коллегам удасться вытащить согласие из капитана, потому что капитан на самом деле их очень сильно любит и ценит, просто общество и состояние в городе заставляет реагировать на своих сотрудников и подопечных иначе. — Вы же понимаете, что я не могу дать вам согласие? Я не агент ФБР. Дело не в наших руках, — уже спокойно проговорил Райдер, собравшись с мыслями. — Та гнида, которая сидит в камере, — Маршалл приблизился к капитану и показал указательным пальцем в стену, где за ней предположительно находились камеры для подозреваемых, — знает очень много. Этот арестант — ключ к делу, его можно закрыть. Нам нужно его только допросить. — Знаю я, чем закончился ваш прошлый допрос! — вновь вспылил капитан, угрожающе ударяя кулаком о стол, — Аж так хорошо допрашиваете, что сами арестанты готовы застрелиться! Марш вспомнил тот неприятрый случай, и он почувствовал вернувшийся осадок после того, когда он впервые увидел простреленную голову того ублюдка, который тоже угрожал жизни Скай. Его кулаки сжались. — Этот преступник был психические нестабилен, — спокойно привёл аргумент капитану Чейз. — Уверен, он много раз задумывался о самоубийстве, но решился на допросе. Райдер гневно перевёл свой взгляд на Чейза, но тот даже не шелохнулся, и Марш завидовал этой сказочной выддержке Чейза, однако с утра он заметил в нём одну вещь — Чейз выглядел не апатичным и бесчувственным, потому что он выглядел каким-то... разбитым. Возможно, на нём так сказалась пропажа Скай, но Маршалл чувствовал что-то ещё, но не мог понять, что же ещё так сломало Чейза. Мужчина не смог переиграть Чейза и с поражением опустил взгляд вниз, хватаясь за голову. Капитану сейчас тоже было тяжело. Пропала сотрудница из полицейского участка, в департаменте под охраной находится арестант, которого должны передать ФБР где-то в полдень для следующих разбирательств в деле, и ещё собственные подопечные смели давить на Райдера, который растерялся во всей этой суматохе. — Этот арестант принадлежит не нам, а ФБР. Даже у меня нет на него прав, понимаете? — вновь спокойно стал объяснять капитан. — Вы подставляете меня. — Мы ошиблись тогда, признаём. Мы опозорили участок и подвергли осуждению федерала Берна, но сейчас мы точно знаем, что делаем, — убедительно проговорил Марш, чуть ли не щенячьими глазами смотря на капитана. — ФБР ни о чём не узнает. Нам нужно всего лишь допросить этого арестанта. Только он знает, где находится новая база Невидимок. — Ради моей подруги, — не выдержала Эверест и вмешалась в диалог, она тоже выглядела весьма разбито. — Пожалуйста. Зума схватил её за руку и попытался улыбнуться ей, но девушка даже не посмотрела на него, с надеждой смотря на капитана. Не только у Чейза сильно болело сердце за Скай. Они все переживали по поводу неё. Сейчас самое важное для жизни Скай — узнать, где находится новая основная база, а знает это только арестант в камере, которого словили ещё при ограблении банка. Однако проблема в том, что он принадлежит ФБР, но временно его оставили в полицейском участке, и он под тщательной охраной. Маршалл и Чейз не стали отчаиваться и поняли, что этот «пленник» — единственный ключ и решающий шанс в этом деле. Однако они это больше делали не для дела, а ради Скай, потому что её жизнь очень ценна для них. Жизнь Скай, грубо говоря, в их руках, и только они сейчас могут ей помочь. ФБР будут слишком долго с этим разбираться, а сейчас важна каждая секунда, ведь никто из них не знает, что на самом деле со Скай и в каком положении она находится. Марш надеялся, что они успеют. Они должны успеть, пока не поздно, иначе всё кардинально изменится со смертью Скай. Капитан мялся, но выглядел уже не таким сердитым. Он вновь потёр свою переносицу, косо глядя на Эверест. — Это последний раз, когда я вам что-либо позволяю, ясно? — тихо и даже как-то до сих пор сердито проговорил мужчина, — Если вы снова допустите ошибку, то вас ждёт увольнение, даже Скай останется без работы. Ясно? — Ясно, — благодарно согласился Маршалл, и его глаза засияли. — Мы можем сейчас приступать к этому? — Приступайте, главное не спалитесь и успейте до приезда ФБР, — спокойно вздохнул Райдер, как-то непонятно глядя на Марша и Чейза, а потом он резко рассердился. — Убирайтесь с моих глаз, и журналистку эту уберите! Глаза мне тут натирает!.. Теперь Маршалл и Чейз почувствовали уверенность в том, что они смогут помочь Скай, потому что дело в надёжных руках.