«Спокойной ночи»
Другая девушка с испугу бы выронила телефон или закричала, но только не Хомура. Она вопросительно изогнула бровь, вчитываясь в текст по несколько раз. Номер скрыт, а значит узнать кто это был ей не удастся. Остаётся лишь один вариант, который казался ей самым логичным — признать, ошиблись номером. Зачем гадать над сообщением, если есть дела куда важнее? На следующее утро девушка получила новое сообщение с пожеланием приятного дня. На сей раз такие послания насторожили её, но говорить родителям об этом она не хотела. Может всё-таки это ошибка или чей-то глупый розыгрыш? Что бы это ни было, она надеялась, что это не помешает её учёбе. Однако стирать сообщение на этот раз не стала. В школе всё шло своим чередом: занятия, перемены, обед. Девушка получила пару отличных оценок за ответы, записала домашнее задание и уже готова была идти вниз, чтобы переобуться и направиться домой, как упустила учебник. Пока она поднимала его, выпала бумажка:«У тебя зацепка на колготках, Хомура. На правой ножке»
На этот раз она огляделась, но было уже поздно, все ученики давно вышли из кабинета. Ей показалось странным, что почти никто никогда не говорил с ней по-дружески, просто так, не пытаясь попросить помощи с учёбой. А тут записка. Вроде ничего плохого, но она насторожилась. Неужели кто-то разглядывает её ноги? Было немного противно от осознания подобного, но девушка быстро отмела неприятные мысли и выкинула записку в ближайшую урну. Она не стала останавливаться и смотреть на свои колготки, лишь на этот раз поехала домой на метро. Оставшийся день у Хомуры всё валилось из рук: в тетради помарки или ошибки, примеры не сходились или не решались, ужин сгорел вместе со сковородой, а родители остались на дежурство на работе. Как назло ещё пошла так нелюбимая ею гроза. Мощные от ударов капли стекали по оконным стёклам, отбивая устрашающий ритм, как ей казалось. От молний сверкали яркими вспышками небеса, из-за чего девушка каждый раз вскрикивала, но почему-то не могла подойти и занавесить окна. Боялась, видимо, приближаться. На радость ей, грозовых раскатов было мало, что уже успокаивало. Кое-как она вылезла из своего одеяльного укрытия и убежала вниз — на кухню. Изначально Хомура хотела лишь закрыть окна на первом этаже, но вспомнив свой провал с едой, девушка почувствовала как закрутило живот. Собрав всю решимость в кулак, она выпрямила спину и открыла холодильник. Хорошо порыскав, на радость ей и её животу, она обнаружила, что мама оставила ей макароны с сыром. Ах, как же она была счастлива, что не нашла их в прошлый раз, а то спалила бы их заместо картошки! И вот сейчас довольная своей находкой и тем, что не останется голодной, девушка расставляла приборы на столе. Дождь всё продолжал неустанно барабанить по стёклам, молнии разрывали тёмную пелену небес, но она, кажется, успела забыть об этом, ненадолго. Гром с небывалой силой разрывался на улице, от чего Хомура выронила стакан: тот неизбежно упал и разбился о холодную плитку. На сей раз у неё был план — включить телевизор на полную громкость было отличной идеей, он заглушал непогоду, но лишь пока очередной раскат не перебивал звуки какого-то неинтересного ей концерта — главное громко, а что — не важно. Телефон в заднем кармане пижамных шорт завибрировал, на что девушка немного смутилась. Карман у неё был большой, а ткань очень тонкой. От неожиданной вибрации в области попы она почувствовала дискомфорт.«Спасибо за зрелище, Хомура»
Девушка нахмурилась, но лишь через минуту поняла о чём говорится в сообщении. Сама не зная, выглядела крайне нелепо, как подумала она, но очень сексуально, о чём имел в виду аноним. Лямки пижамной майки спадали с плеч, немного оголяя грудь. Хомура не носила дома бюстгальтера, считая это лишним, ведь грудь должна отдыхать, тем более когда та третьего размера. До момента получения СМС-ки девушка без всяких задних мыслей ела жаренные сосиски, изредка макая те в соус, и, видимо, не заметила, как испачкала майку жирными каплями. Единственное к чему Хомура не могла себя приучить — аккуратность. Да, в школьных тетрадях она старалась сосредоточенно выводить каждую буковку, чтобы ни дай боже не было ни одной помарки! А вот дома, особенно когда она позволяла себе расслабиться от рутины, девушка могла вести себя как ей угодно, забывая вовремя вытереть пятно, подложить салфетку или вымыть посуду. В её комнате творился беспорядок, но даже в нём она могла вывести систему. Поначалу родители пытались приучить своё чадо к уборке и порядку, как никак будущий врач, но все их попытки увенчались крахом, все долгие годы её школьного обучения. И те позволили дочери отдыхать хоть над этим, ведь все мы прекрасно понимаем как Хомура отдаётся учёбе и сколько сил та у неё отнимает. Халатность дома — её отдушина. Девушка встала, быстро отряхнулась и бегом кинулась к окну. Дождь стихал, сходя на нет, но ни в одном доме напротив не горел свет. Кто может писать ей сообщения? Откуда? И зачем? На этот раз Хомура забеспокоилась. Она перепроверила заперты ли замки на дверях и окна, и отправилась в свою спальню.«Спокойной ночи, Хомура»
Вновь эти сообщения, на которые даже нельзя ответить, чтобы попытаться узнать кто и зачем терзает её. Уснуть девушке так и не довелось, ведь очень странные мысли так и норовили напугать. Они не покидали её до самого утра, когда будильник громко вопил, а солнце пыталось протиснуть свои лучи сквозь плотно занавешенные шторы.***
Новый день начался ужасно. И чего не хотелось видеть, так это очередного сообщения от странного поклонника. Девушка начинала его бояться, но всё ещё сомневалась стоит ли говорить кому-либо, а именно родителям, ведь больше было некому сообщить, не с кем поделиться и выговориться об анониме. Она как одержимая держала в руках телефон и ждала пока тот завибрирует от приходящей СМС-ки. Так продолжалось более получаса, пока, наконец, долгожданное сообщение не настигло адресата.«Доброе утро. Приятно знать, что тебя ждут»
Никогда не было никаких смайликов, каких-либо знаков или точек в конце, ничего больше. Только короткие текстовые сообщения с надменными, как ей казалось, предложениями. Он будто насмехался над бедной девушкой. Хомуре становилось не по себе, что-то внизу живота болезненно кололо, а земля, словно, уходила из-под ног. Так продолжался весь семестр. Утренние пробуждения, ночные пожелания и изредка небольшие похабные фразы, как, к примеру: «У тебя сегодня красивые трусики, Хомура», «Прекрасные плотные чулки, Хомура». Если ранее она хотела рассказать родителям о преследователе, то теперь, после получения такого содержания сообщений, она попросту боялась. Противилась показывать это кому-либо, ведь думала, что посчитают её виноватой, что дала кому-то толчок для действий. Родители девушки очень строгих нравов, они даже спали в раздельных комнатах, не то чтобы в кроватях, а тут дочь красавица с пышными формами да при том на первом году обучения. Мать оберегала её как никого и никогда прежде, наряжала в длинные платья, скрываемые её тело, практически всегда коротко стригла и никогда не давала в руки косметику. Возможно это из-за ревности, что в свои года у дочери уже сфомировалась прекрасная фигура, когда её мать не может похвастаться никакими физическими данными в свои сорок пять. Мало кто знал, но женщина никогда не отличалась красотой, лишь умом, не более. У неё не было длинных волос, пушистых ресниц или хорошо сформированного телосложения, даже кожей не могла похвастаться. В юношеские года она отдавала всё предпочтение знаниям, о чём никогда не жалела. Вот и после свадьбы, конечно же по расчёту, ведь в любовь она не верила, та никак не хотела рожать, а пришла к выводу о том, что может позволит себе суррогатную мать. Всё шло гладко, все документы она взяла на себя и никогда не упоминала об этом случае, о чём наказала и мужу. А теперь, когда дочь пошла в старшую школу и попросила на день рождение отпустить волосы и больше не стричь их, на что отец не мог ей отказать, родителя терзали ревностные черти. Хомура прекрасна, Хомура идеал её когда-то не сбывшейся мечты. Мать закрылась и перестала давать дочери свою любовь, как прежде. С каждым новым годом, с каждым новым сантиметром её волос, новой отличной отметкой и прилежной работой, женщина злилась пуще прежнего. Она нарекла Хомуре своё будущее — работа, работа и только работа. Ничего кроме. На вопросы о замужестве, отвечала чётко: «Я сама найду тебе мужа, матери лучше знать». И дочь никогда не противилась. Она любила мать и верила ей. Всё что она делает — делает для неё и её блага. Хомура далеко не глупая, может наивная, но не глупая. Она верила в то, что взрослые знают, что тебе нужно, поэтому всегда повиновалась и не высказывала своего мнения. Это было лишним, ведь всё и так будет прекрасно. А сейчас, выходит, что Хомура плохая, Хомура распутная девка. От одного только вида этих сообщений и представления в какое бешенство впадёт мать и как на неё посмотрит отец, было невыносимо стыдно. И если бы не воспитание, она бы уже давно жалела себя: какая она несчастная и как несправедлива судьба с ней обошлась. Но девушка не пыталась найти выход, она уже привыкла к этим сообщениям и не может представить своё утро без них. Стало так тепло от осознания, что кто-то желал ей спокойной ночи, чего никогда не делала мать. Она словно получала всё то внимание, что ей недодали когда-то. Как теперь она может жалеть себя? Девушка понимала в какой странной, нелепой и в тоже время глупой ситуации она находилась, но не могла противится. Потому что Хомура послушная, а аноним сказал ей молчать. И вроде она не обязана его слушать, но что-то внутри ломалось, что-то хотело поступать так, как он велел, лишь бы эти сообщения — это внимание к ней — не прекращалось.***
Год близился к концу. Скоро новогодние каникулы. Все сообщения от тайного поклонника, какими бы они ни были, какого содержания бы не несли в себе, пошли Хомуре на пользу. Они стали её личной отдушиной. Осознание того, что у неё есть секрет, который не знал никто, даже родители, заводило, даровало ей лёгкий адреналин, отчего умственные способности приходили в норму. Ей давалась с лёгкостью даже такая нелюбимая биология, что преподаватели только гордились своей ученицей, а родители часто поощряли дочку чем-то вкусным, походами в кино всей семьёй и даже обычными прогулками. Казалось, что их жизнь — их семья — стала походить на нормальную. Хомура даже смягчилась, отбросила мысли о боевых искусствах. Ей хорошо так как есть, хорошо с маленькой тайной, узнав о существовании которой могут произойти страшные вещи. И только мысль об этом подогревает её интерес к анониму.