Будни будущих отцов

***

      — Тебе чай или кофе? — как обычно спросил Фёдоров, вставая из-за стола, когда услышал кипящий чайник. Слава заметно замялся. Было видно, что парня что-то ужасно терзало в этот момент. Мирон это прекрасно заметил, но решил промолчать. Если его омегу будет что-либо действительно безумно тревожить, то тот несомненно расскажет ему об этом. Таким уж был его молодой человек. Сам Янович предпочитал держать всё в себе. Всегда, везде и при любых обстоятельствах. Ему уже слишком поздно меняться.       — Мне чай. Зелёный. — тихонько выдохнул Карелин, всё ещё немного колеблясь. Его терзали сомнения, он был натянут, словно струна какой-нибудь скрипки. Глаза бегали по ставшей уже привычной и родной кухне. Всё те же светлые стены, мятного цвета столы из Икеи и большие белые стулья. Когда он увидел это место в первый раз, то ему стало жутко неловко. Слава и представить себе тогда не мог, что всего через полгода эта кухонька будет для него роднее всей его старой квартиры, в которой он прожил больше трёх лет. Омега настолько полюбил это место, что при внезапном расставании скучал бы не только по Мирону, но по его уютной квартире. Но об этом он старался не думать.       Альфа же говорил ему о любви, а значит расставания в ближайшее время не ожидается, верно? По крайней мере, парню искренне хотелось верить в это. Без любимого он уже не мог и дня. Скучал по нему так сильно. И по его члену, кстати, тоже. Карелин едва не погиб, когда на время его течки Фёдоров должен был уехать в тур. Омега чуть ли не выл, цепляясь за стены и считал сутки до возвращения любимого альфы. А тот, к слову, даже из других городов умудрялся помогать ему. Мужчина купил огромную кучу обезболивающих и подавителей за день до отъезда, избавив тем самым своего молодого человека от похода в магазин в такие неблагоприятные для него дни. Парень был непомерно благодарен своему любимому за это.       — Я залетел. — коротко, но максимально ёмко выдавил из себя молодой человек. Ему эти слова дались с огромным трудом. Теперь он боялся даже просто смотреть в чужие глаза, ибо прекрасно знал отношение Мирона к этому всему. Фёдоров, мягко говоря, не особо сильно любил детей и в принципе никогда к ним особой симпатии не проявлял. Его максимумом было пару минут подержать на руках детей знакомых или друзей. На большее он не был способен. И тут Слава со своим положительным тестом.       Омега очень переживал, что его попросту оставят одного с парой тысяч рублей в кармане на аборт. Именно поэтому он сейчас так дрожал и колебался. От Фёдорова можно было ожидать всего. Он мог приласкать его и сказать, что всё будет хорошо. А мог напротив, без лишних эмоций выгнать на улицу. Карелин до сих пор не знал точно, как альфа к нему относился. Они вроде бы жили вместе и у них всё было просто прекрасно. Но всё их так называемое "счастье" строилось на частых ссорах и бурных примирениях.       Мирон любил трахаться часто и долго. Он был таким холодным в жизни и таким до дрожи жарким в постели. Слава точно знает, если Янович говорит "обсудим это дома" или "потом поговорим об этом", то это несомненно означает, что дома он получит кожаным ремнём по своей нежной заднице. Фёдорову нравилось играть на возрасте, называть своего омежку неразумным мальчишкой, что очень нуждается в твёрдой умелой руке на своих ягодицах.       Карелин это мало понимал. У него до Фёдорова не было ни одного полноценного нормального секса. В течку его спасали пальцы, а без неё он подобным в принципе не занимался. А вот трахаться с Мироном было очень приятно. Он взрослый, бывалый в этом деле и знающий точно, как можно доставить несоизмеримое удовольствие омежьему телу. Для него не составляло особого труда заставить Славу потечь, словно в самый разгар течки. До этого момента бедный парень и не знал, что из него может что-либо вытекать не в положенное время. Он вообще мало что знал до члена Яновича. Именно с ним у него получилось познать истинное животное удовольствие от самого настоящего оргазма.       Фёдорова, казалось, совершенно не удивили слова любимого человека. Он был всё также спокоен и максимально расслаблен. Мужчина ловко налил две чашки ароматного зелёного чая с клубникой и поставил одну рядом с парнем. Тот с ожиданием смотрел в чужие глаза, пытаясь понять хоть что-то. На лице альфы вдруг засияла тёплая ухмылка. Его забавляло поведение своей омеги. Он и представить себе не мог, что обычно болтливый и наглый Славик может быть таким покладистым и тихим.       — Поздравляю, кто счастливый отец? — по-доброму так издеваясь, с улыбкой спросил Фёдоров. Он, естественно, прекрасно понимал, кто являлся папой этого малыша. Мирон был уверен в своём партнёре на все сто процентов и полностью ему доверял. Да и к тому же, омежка любил трахаться только с ним. Мужчина видел искру в чужих глазах, когда тот раздевал его. Такую искреннюю страсть нельзя изобразить.       — Ты сейчас, блять, серьёзно? — разгораясь прямо на глазах, проговорил разъяренный Карелин. — Вы, дорогой мой Мирон Янович. Вы счастливый папаша. Большое спасибо, что ваши сперматозоиды оказали нашей яйцеклетке такую несоизмеримую честь.       Мирону вдруг стало жутко смешно. Он не выдержал, рассмеялся в голос и не мог остановиться. Его глупый мальчик даже и не понял, что это была не более чем шутка. Слава в это время весь надулся. Щеки омеги покрылись неловким румянцем. Он действительно не знал что делать и видел в этом огромную проблему. Ему всю неделю хотелось выть от отчаянья. Молодой человек совершенно ничего не понимал и просто хотел, чтобы всё хорошо закончилось.       — Слава, ты же давно не маленький омежка. И я очень надеюсь, что ты вполне способен сам принять решение. Тебе вынашивать его все девять месяцев, тебе потом рожать. Я же могу только помочь тебе с тем решением, что ты примешь. — уже максимально серьёзно проговорил Мирон, осторожно касаясь чужой руки. — Если ты хочешь, то я оплачу тебе аборт и нормального врача. Никаких последствий не будет. Я об этом позабочусь. Ты можешь быть во мне уверен.       Карелин молчал, не зная как на это ответить. Почему-то, ему было жутко обидно. Не такого ответа он ожидал. Конечно, было глупо ожидать от Фёдорова предложения руки и сердца. Но всё же... Парню бы этого хотелось. Но он прекрасно понимал, что это практически невозможно. Кем таким являлся этот простой омега, который и привлекательным-то не был? А о его характере и вовсе лучше тактично промолчать. Слава и сам до сих пор не знал точно, чего же такого неповторимого и уникального увидел в нём сам Янович. Но он не забивал себе голову такими вопросами ранее. Парень просто молча довольствовался тем, что у него было.       Карелин вообще не был привередливым. То, что Мирон исправно трахал его, жил с ним в одной квартире и вроде бы даже не изменял, уже являлось для него огромной победой. Альфа относился к нему довольно трепетно и бережно. За всё время их отношений он ни разу не посмел осудить его или как-либо оскорбить. Напротив, мужчина с лёгкой полуулыбкой выслушивал весь тот бред, что мог литься из парня часами. А секс с этим человеком был чем-то необыкновенным. Слава в принципе мало хуёв за свою жизнь повидал, но от чего-то был свято уверен в том, что Фёдоров в постели являлся едва ли не богом.       Настоящий альфа, твёрдый, уверенный в себе и нежно любящий свою омежку. Карелин таял, не понимая как раньше смел быть неуверенным в его мужественности и брутальности. Именно с Мироном он понял, как это быть "настоящим омегой". Ему не хотелось признавать это, но папа и дедушка были чертовски правы, когда говорили, что парень когда-нибудь встретит того самого, истинного человека. Раньше, при встречи с папой он упорно доказывал, что никакие альфы ему не нужны и он сам себе альфа. Теперь же парень лишь неловко краснеет, когда у него спрашивают о молодом человеке. Ведь, его "молодой человек" уже давно не молодой. Да и сам Славик уже много лет не мальчишка.       — Я не знаю точно, что надо делать в таких ситуациях и даже не понимаю чего хочу. Но я уверен на все сто, что нужно его оставить. Извини, просто мне этого бы очень хотелось. Типа, свой маленький малыш. Это же так хорошо. — слегка мечтательно проговорил Карелин. Он и представить себе не мог раньше, что окажется в таком положении. Залететь от Оксимирона, жуть какая-то.       Мужчина был хорошим партнёром, внимательным и очень заботливым. Но, несмотря на это, парень прекрасно видел его холодное отношение к детям. Фёдоров не хотел их сейчас, это явно. Но так уж вышло. Внезапная течка решила всё за них. Это было примерно пару недель назад. Мирон только приехал с тура. Естественно, альфа был донельзя голоден до тела своего возлюбленного. А у молодого омеги был третий мучительный день течки. А дальше было море жаркого секса, сладкие омежьи стоны и незамеченный вовремя порванный презерватив.       — Поверь, я всё понимаю. Но и ты тоже должен понимать, что здесь нужно быть максимально объективным. Ибо это тебе не шутки. Буду предельно честен с тобой, ты не выглядишь как хороший будущий отец. Уж извини. Но это моё мнение. — спокойно сказал Мирон, холодно смотря в чужие глаза. Ему очень не хотелось расстраивать любимого человека, но он понимал, что Слава ничего пока не осознавал. Молодой человек был крайне сентиментальным и просто поддавался чувству жалости к ещё нерождённому ребёнку. Янович же, всё прекрасно видел и понимал. Но не решался заговорить об этом. Мужчина заметил использованный тест на беременность в туалете ещё неделю назад. Но не подал виду, ибо хотел проверить своего омегу. Всё-таки, всё было возможным. Быть может, Карелин и вовсе не сказал бы ему об этом.       — То есть, ты хочешь отправить меня на аборт? В таком случае, мне стоит собирать вещи, ибо я хочу его оставить. А ты как знаешь. — быстро вставая из-за стола, прошипел недовольный Слава. Он спешно направился в сторону их спальни. Парень хотел выглядеть решительным и серьёзным, но что-то внутри него так неприятно и больно ныло. Ему не хотелось уходить от любимого человека. Но, видимо, придётся. Словами нельзя передать ту разрывающую изнутри боль, что испытывал сейчас будущий отец. Ему хотелось выть и плакать. Но он сильный, справится со всем сам и без лишних слов.       Мирон тихо выдохнул и устало закатил глаза. Ему, честно говоря, было жутко смешно от всей этой ситуации. Опять глупый и чересчур эмоциональный Славик понял его неправильно. Мужчина едва заметно улыбнулся и неспешно последовал за своим вспыльчивым омежкой. Наивный мальчик думает, что его кто-то куда-то отпустит в таком положении. Нет, Фёдоров далеко не так глуп, чтобы просто взять и ничего не сделать. Хотя бы у кого-то в их шатких отношениях должны быть мозги. И молодой человек явно не претендовал на это место.       — Свой любимый спортивный костюм не забудь. А то ещё вернуться придётся. — ехидно напомнил Мирон, с интересом смотря на то, как резво любимый собирал свои вещи. Он совершенно спокойно стоял, облокотившись на белую стенку. Его забавляло то, с какой скоростью Слава кидал свои многочисленные антихайповские шмотки в старую тёмно-серую спортивную сумку с синими лампасами. «Лучше бы так на встречи со мной собирался» — пронеслось в голове у заинтересованного мужчины. Он еле слышно захихикал своим мыслям, но увидев чужой озлобленный взгляд, быстро надел обратно свою суровую маску. Парень жутко оскорбился таким злобным выпадом. Он такого отношения к себе не потерпит. Это уж точно.       Простояв без действий ещё пару минут, альфа стремительно направился к своему любимому человеку. Всё, он уже насмотрелся на эту красивую картину, теперь её со спокойной душой можно испортить. Карелин стоял к нему спиной и казалось, совсем не обращал на него своё внимание. Но это ничего.       — Ох, блять... — испуганно выкрикнул Слава, когда его неожиданно прижал к себе со спины мужчина. Фёдоров едва сдержался, чтобы не засмеяться вновь. Но он понимал, что в данной ситуации это будет крайне неуместно. У бедного парня и так нервы натянуты. Поэтому, альфа осторожно и нежно уткнулся носом в чужое плечо. Молодой человек не двигался. Ему страшно нравилось, когда Мирон был где-то сзади. И тот об этом прекрасно знал. Славе очень хотелось оттолкнуть любимого человека и гордо подняв голову, спешно уйти, на последок громко захлопнув дверь. Но он просто не мог поступить именно так. У мужчины руки были такие тёплые, приятные, прижимают к себе так сильно и уверенно. Молодой человек таял, не в силах сделать что-либо.       — Если ты так сильно хочешь этого, то я не в силах тебя принуждать. Мы оставим его. — спокойно и тихо сказал Янович. Он буквально чувствовал, как чужая нежная кожа покрылась мурашками от его тона. Мужчине безумно нравилось смущать своего партнёра. И это не то чтобы было очень сложно. Парень только перед камерой был таким чересчур самоуверенным и донельзя дерзким. А на деле же его было крайне легко заставить краснеть.       Омежка был жутко стеснительным и ранимым. Но, к великому сожалению, только тогда, когда это не было необходимо. Вот, к примеру, в их первую совместную течку, Слава, наверное, минут тридцать отказывался выходить из ванной. Его захватил ужасный стыд и смущение. Ему казалось, что всё это невыносимо неправильно. А потом, когда тот всё-таки решил выйти, мужчине пришлось долго его расслаблять и успокаивать.       Фёдоров ещё во время их разговора после баттла осознал, что с этим омегой просто не будет. Но он не бросил свои попытки заполучить себе такого очаровательного, пускай и немного скандального молодого человека. Мирон и сам не понимал почему его так тянуло к нему. Ведь, вокруг него полно красивых и сексуальных омежек, что готовы буквально на всё ради одной только ночи с ним. Но нет, ему нужен именно этот недоальфа и никто другого он иметь не желал.       Но даже несмотря на довольно скверный характер и многочисленные заёбы, парень стал для него до невозможности родным и незаменимым. Янович уже не представлял своё утро без сонного Славика, который с счастливой улыбкой на губах уплетает в сухомятку бутерброды. Нет, Фёдоров этого человека никуда не отпустит. Слишком уж сильно засел этот нескладный парнишка ему в душу. И если его любимый хочет от него детей, то так тому и быть. Это серьёзная ступень в их отношениях, но он к этому готов.       — То есть, я могу не собирать вещи? — с лёгкой ноткой страха в голосе спросил Карелин. Ему было хорошо рядом с Мироном. И расставание стало бы для него целой трагедией. Ему нравилось засыпать рядом с любимым человеком, который никак не мог оторваться от какой-нибудь крайне интересной книги. Он обожал приходить домой с тяжёлых съёмок и с кружкой ароматного чая в руках, в красках рассказывать заинтересованному альфе о том, как прошёл день. Это вроде бы такие простые повседневные мелочи, но без них ему придётся действительно очень плохо.       — Да. А ещё это означает, что весь твой запас пива отправляется в раковину. Даже Балтика нулёвочка. Меня не волнует. И да, все сигареты тоже улетают в мусорку. И ещё, с этой минуты ты у нас становишься заядлым ЗОЖником. Никаких сырков из Дикси, только нормальный творог с орехами и мёдом. Ты у меня станешь самым примерным и образцовым беременным омегой. Приём у врача каждую неделю и витамины два раза в день. — с улыбкой сказал Янович. По его голосу было прекрасно ясно, что тот ни капельки не шутил. Если омега по-настоящему хочет иметь детей, то он должен быть готовым к кардинальному изменению своего образа жизни. Мирон привык подходить ко всему серьёзно.       — Не-ет, только не творог с мёдом. Это же просто ужасно на вкус. Боже. — недовольно промямлил парень, скорее ради шутки. — Но с остальными я полностью согласен. Я честно готов отказаться от всего этого ради нашего ребёнка.       — Рад, что ты меня понимаешь. Это всё-таки огромная ответственность. Любая капля алкоголя или сигарета может стать для плода решающей. Многие относятся к этому небрежно. Но мы с тобой будем относиться к этому максимально серьёзно, верно? — чуть мягче спросил Мирон. Он понимал, что у Славы попросту не было выбора. Ведь, это действительно не шутки. У молодого человека далеко не самый стойкий и крепкий организм. Частое потребление алкоголя и вредной еды так или иначе сказалось на нём. Поэтому, нужно быть внимательнее и как можно осторожнее. Фёдоров, конечно, быстро вычеркнул из жизни парня огромное количество разнообразного алкоголя и походы в КФС, заменив это домашней едой и безалкогольным пивом. Но бурное прошлое так просто не стереть.       — Да, верно. — возможно, чересчур уверенно проговорил Карелин. Он был твёрдо настроен начать новую, "правильную" жизнь. Да, ребёнок требует многого, но Слава готов к этому. Когда он увидел две полоски на тесте, то испытал такую искреннюю радость. Это чувство нельзя было описать. Самое настоящее счастье. Но его эйфория продлилась, увы, недолго. Через пару секунд до него дошло осознание своего положения. Он испугался того, что останется один. А вдруг Мирон будет не рад? Этот вопрос ужасно волновал молодого будущего отца.       — А теперь пойдём на кухню, а то чай стынет. Да и печенье само себя не съест. — ярко улыбаясь, проговорил Мирон. Он с ещё большей силой прижал к себе излюбленное тело. Такое родное и мягкое. Мужчина сходил с ума, ощущая любимый аромат своего омеги. Терпкий, но при этом до невозможности нежный и сладкий. Нет, он никогда не отпустит этого человека. Тем более сейчас. Теперь им обоим придётся многое в своей жизни поменять. Но, несмотря на неожиданность, они были готовы к этому. Они справятся с этим, вместе.