Change the past

      Чимин трёт сонные глаза и садится на кровати. Он улыбается, наблюдая за тем, как Хосок мило спит на соседней кровати, уткнувшись носом в мягкую подушку. Потянувшись, Пак смотрит на часы: пол второго ночи. Чим поднимается с кровати и тихонько выходит из комнаты, направляясь в кухню, чтобы налить себе стакан воды.       Выпив всё до дна, постояв минутку и зевнув, парень уже хочет возвращаться в свою комнату, но вдруг слышит какое-то копошение, доносящееся со стороны ванной. Немного притормозив с продолжением сна, он почти на цыпочках крадётся к заветной комнате, а подойдя ближе, замечает лучик света. Выглянув из-за угла, Чимин застывает с открытым ртом. Тэхён прижимает Чонгука к косяку двери, крепко целуя того в губы. Халат младшего свисает с плеч, а руки старшего блуждают по юному телу. Пак во все глаза смотрит на них и боится даже пошевелиться. Он знал, что они странно себя ведут, но не до такой же степени, чтобы целоваться! Чимин уже хотел возмутиться и отчитать обоих, если, конечно, отойдёт от шока, должен же он что-то предпринять. Он уже уверенно выруливает из-за угла, но не успевает, потому что кто-то прикрывает его рот ладонью и тащит назад, заводя за угол. Чимин смотрит в глаза Намджуна, а лидер, убрав руку, прикладывает палец к его губам.       — Тихо.       — Что тихо? Ты видел это? Ты видел, чем они занимаются? — шипит парень. Внутри бушуют непонятные чувства.       — Я прекрасно вижу, Чимин, но… не надо… не лезь.       — Но…       — Иди спать.       Зло посмотрев на лидера, Чимин уходит в свою с Хосоком комнату. Он плюхается на кровать, не заботясь о том, что может разбудить соседа, и дуется. Неужели Джун ничего не предпримет? И как вообще эти двое стали настолько близки?       Намджун не может уснуть: из-за увиденного сон и вовсе пропал. Он тоже заподозрил неладное, но просто не подавал виду. А сейчас убедился в этом, увидев, как два когда-то бывших друга целуются в ванной. И как теперь быть? Спросить напрямую он не может, это будет немного не правильно да и неудобно. Возможно ли, что они сами признаются? Сами расскажут мемберам, что теперь между ними нечто гораздо большее, чем просто дружба? Джун глубоко вздыхает и поворачивается на другой бок. Он, конечно, поражён, ничего не сказать. Теперь в их группе есть два парня нетрадиционной ориентации. Это станет проблемой, если узнает общественность, а уж тем более агентство. Намджун пока не будет забивать этим голову, нужно сначала дождаться признания самих парней, а уж дальше он будет решать, что делать с этими двумя.       Чонгук еле отрывается от губ парня, заглядывая в глаза, в которых плещется несгораемое желание. Он проводит по взмокшему лбу Тэ и улыбается.       — Чонгука, я хочу тебя… хочу так сильно…       — Хён, — дрожащим от возбуждения голосом почти выстанывает Чон.       Тэхён хватает его за руку и ведёт в свою комнату. Чонгук не сопротивляется, он давно хочет этого, хочет доказать хёну, что уже не ребенок.       Не успев зайти в комнату, Тэхён прижимает его к себе, снимая халат. Он легко соскальзывает со стройного тела и падает на пол, а парни, горячо целуясь, двигаются к постели и падают на неё. Тэхён целует горячо и страстно, заставляя макнэ издавать мурлыкающие звуки сквозь поцелуй. Тэхён возбуждён, он с легкостью устраивается между раздвинутых ног макнэ и трётся о пах. Чонгук сгибает колени, неуверенно двигая тазом, а тело ломает от нахлынувшего возбуждения. Кровь приливает к органу, щёки начинают гореть, а поцелуй становится мокрым и всё более пошлым.       Тэхён осыпает шею Чона поцелуями, стараясь не делать засосов, хотя так хочется прикусить и оставить этот багровый след, чтобы Чонгук краснел и прятал его, вспоминая об их горячей ночи. Но пока он только покрывает поцелуями ключицы, заставляя тело под ним выгибаться, и спускается ниже. Чонгук рвано дышит, его длинные пальцы путаются в светлых волосах хёна, он приподнимает бёдра, чувствуя немалых размеров член старшего, в то время, как тот продолжает создавать трение между ними.       Тэхён выцеловывает накаченный живот, большими пальцами рук ласкает тазобедренные косточки, приспустив нижнее белье партнёра. Чон краснеет и отворачивается, когда Тэ полностью освобождает его от одежды, а его член уже полностью стоит, выделяя смазку. Чонгуку почему-то стыдно, неловко, и он, кажется, краснеет до кончиков ушей.       — Чонгука, у тебя где-то было масло, я помню… — от этого возбуждающего голоса, низкого и сексуального, макнэ поднимает трясущуюся руку, указывая на комод. Тэхён не понимает, при чём здесь его комод, но, покинув парня на секунду, он открывает первый ящик и замечает, что среди его белья лежит маленькая бутылочка Джонсонс Беби. Тэхён усмехается: «Вот же малыш. И как вообще она оказалась здесь?»       Он возвращается обратно и кладёт бутылочку рядом, поворачивая лицо макнэ к себе, целуя его припухшие губы. Чонгук поднимает руки и стягивает пижамные штаны Тэ вниз, он тоже хочет видеть хёна открытым для него, но тот выхватывает руки, переплетая пальцы, и прижимает парня к кровати. Чон недовольно мычит и слегка покусывает губы старшего, закинув одну ногу на бедро парня и сильнее прижимаясь к паху. Чон возбуждён до предела. Оторвавшись от сладких губ, Тэ страстно шепчет:       — Я доведу тебя до эйфории….       Чонгук теряет голову, когда Тэхён уверенно склоняется над его органом и кончиком языка проходится по блестящей головке. Чонгук не сдерживает стонов, выгибается, ощущая горячий и мокрый рот, что принимает его полностью. Тэхён сам возбуждён, но терпит, он хочет довести макнэ до головокружения, чтобы он запомнил эту ночь надолго. Он тянется до розовой бутылочки и, открыв ее, выливает немного прозрачного масла на руку, продолжая глубоко вбирать член. Как только пальцы касаются сжимающегося сфинктера, Чонгук распахивает глаза. Он опускает голову, наблюдая за тем, как плавно движется голова хёна, а член исчезает в полости его восхитительного рта. Чонгук протяжно стонет, тянется рукой и дотрагивается пальцами до макушки, и рука безвольно падает на простыни, сжимая их, как только хён начинает аккуратно ласкать проход, обильно смазывая его детским маслом.       Пальцы плавно проникают в узкую дырочку, а Чон сводит колени вместе. Тэ целует эти острые коленки и просит, чтобы Чон максимально расслабился, и парень слушается, раздвигая ноги шире и жутко краснея. Длинные пальцы легко проходят, ощущая теплоту и то, как стеночки принимают их. Он проталкивает пальцы глубже, лаская языком головку, макнэ пробивает, словно током, по телу течёт горячая кровь, он выгибается в пояснице, сжимая руки в кулаки, а Тэхён уверенно массирует простату, доводя парня до предела. Он посасывает член, кончиком языка играя с уретрой, второй рукой лаская мошонку, а Чон кусает губы. Пальцы уверенно создают ритмичные толчки, и перед глазами всё плывет. Мышцы начинают сокращаться, тело пробивает мелкой дрожью, он сам насаживается на пальцы, и Тэ увеличивает темп. Еще несколько мгновений, и Чон сойдет с ума. Это просто наивысшее удовольствие, которого ранее он никогда не получал, Тэхён вытворяет что-то невообразимое с его телом, и макнэ это нравится, он хочет ещё. Не сдержав громкого стона, не заботясь о том, что разбудит весь дом, он максимально выгибается от накрывшего его оргазма, ему кажется, что кости ломает, он дышит глубоко, часто и не может открыть глаз. Его продолжает потряхивать, Тэхён поднимается выше, легко касаясь дрожащих губ. Чонгук не может прийти в себя, его впервые унесло так далеко и так сладко. Но пересилив себя и приоткрыв глаза, Чон наблюдает за тяжело дышащим хёном и тянется за поцелуем, получая нежный и глубокий.       — Тэхёна… ты, — он сглатывает. — Тоже… я хочу тебя… хён…       Тэ трется головкой возле входа, он так хочет ощутить эту узость не только пальцами. Чонгук приподнимает бедра, чтобы хён наконец-то вошёл. Смазав член маслом, он легко проникает, а глаза Чона закатываются. Он кусает пальцы, стонет, чувствительный комочек внутри снова поддаётся трению, наливая член новой порцией возбуждения. Тэхён двигается медленно, постепенно увеличиваясь. Чонгук обнимает его за плечи, а ладони Тэ скользят под мокрую спину, слегка приподнимая парня на постели. Тэ тихо постанывает от удовольствия, как же он давно хотел этого, и макнэ, кажется, тоже. Его бьет в предоргазменном экстазе, и Тэхён большего не выдерживает. Он подаётся вперёд, впиваясь в губы Чона, и мощно и жёстко входит в него. Чонгуку хочется кричать, но вместо этого он мычит в губы, пальцами впиваясь в кожу на спине, и обоих накрывает волна, выплескивающая эйфорию на двоих.       — Это было потрясающе, хён… — немного отдышавшийся и пришедший в себя Чонгук лежит рядом с хёном, укрывшись одеялом. Его тянет в сон, а теплые руки обнимают так нежно.       — Спи, Куки, — шепчет Тэ, целуя его в область виска.       Чон спит крепко, Тэ смотрит на него, а у самого глаза соловьиные.       — Я люблю тебя, Чонгук.

●•●•●•●

      Парни готовятся к мировому туру. Полным ходом идёт подготовка их выступления в Сеуле на Олимпийском стадионе. Ребята в предвкушении, два дня выступлений в Корее, а дальше большое путешествие. Следом Америка, Германия, Франция, Япония. Ребят ждёт большая работа, и они готовятся не только морально, но и физически, чтобы всё прошло гладко и без происшествий.       Чимин все выпытывает у Намджуна, почему он молчит и не предпринимает каких-либо действий. А что он может сделать? Лезть в их личную жизнь он не хотел, лидер ждал, пока парни сами признаются. Чимин злился, наблюдая за ними. Тэхён даже однажды поинтересовался, что случилось с его лучшим другом, на что Пак пыхтел, но старался мило улыбаться, как и всегда уверяя, что всё хорошо, ему просто показалось. Пак продолжал дурачиться с Чоном, всё было, как и обычно бывает в их группе, никто и подумать не мог, что между двумя мемберами всё намного серьёзнее. Сильнее и больше, чем просто дружба.       Чимин сам не понимал, почему обижается на Тэхёна. Возможно, потому что Ким ничего ему не рассказал, всё держал в себе. Но с другой стороны, как он мог вот так просто всё рассказать. Чимин ведь делился с ним самым сокровенным, рассказывая все то, что копилось у него глубоко в душе. А Тэ молчал. О самом главном своём секрете молчал и оттого мучился.       Чонгук всё время крутится рядом с хёном. Мимолётные касания, глаза в глаза на расстоянии, улыбка. Чонгук хочет запомнить эти моменты, а ещё хочет провести незабываемые дни вместе в различных странах во время тура. Тэхён приобнимает за талию, касается рук, шеи, улыбается, пока хёны продолжают репетиции. Чимин не сводит взгляда с этих двоих и не понимает, почему Джун до сих пор молчит.       Но, видимо, судьба решает всё взять в свои руки.       — Хён, вдруг кто зайдет, — Чонгук упирается руками в грудь парня, пытаясь отвертеться от поцелуя.       — Не волнуйся, — шепчет парень, притягивая упирающегося макнэ ближе.       — Но… умф, — Тэхен крепко целует любимые губы, по которым скучал весь день. Чонгук обнимает его за плечи, прижимаясь сильнее.       Тэхён глубоко заглядывает в карие глаза, а Чон усмехается в своей манере, оголяя передние зубы и отводя голову в бок.       — Хён, мы… расскажем всё ребятам? — этот вопрос мучает Чонгука уже довольно долго, он чувствует вину оттого, что они до сих не признались. Ведь совсем скоро они не смогут скрывать это, к тому же хочется банальной поддержки со стороны друзей. Но будет ли она? Чонгук боится, но и вечно молчать — не лучший вариант.       — Я понимаю, но Чонгука, может, ещё рановато?       — Ты боишься?       — Не в этом дело, просто… давай ещё немного повременим.       Парни идут по коридору, направляясь в комнату отдыха. Работа закончена, можно ехать домой. Чимин проходит вперёд мимо этой самой комнаты и, снаружи услышав разговор парней, замирает и останавливается. Мемберы уже на подходе, и Пак бежит вперёд, прикладывая палец к губам, чтобы те вели себя тише. Парни ничего не понимают, но слушаются, а Намджун осуждающе смотрит на Пака, говоря взглядом: «Что ты делаешь?»       — Чонгука, я люблю тебя, ты ведь знаешь, как дорог мне.       — Но они наша семья, мы должны рассказать им.       У парней на лицах непередаваемые эмоции. Пак смотрит на них и всем своим видом показывает: «Я же говорил!». Мемберы переглядываются, а Намджун только прикрывает глаза рукой.        — Тэ-хён, я тоже люблю тебя, я знаю, мы справимся, но всё же… Мы просто не можем скрывать это…       Пак больше не намерен это терпеть. Он врывается в комнату, застав парней врасплох. Они явно не ожидали такого, поэтому, увидев Чимина, отскакивают друг от друга словно ошпаренные, смотря испуганными глазами на остальных ребят, проходящих в комнату.       — Вы что, серьёзно? — Пак подходит и толкает Тэхёна в грудь с такой силой, что тот даже отшатывается назад.       Чонгук опускает голову вниз, сжимая руки в кулаки.       — Тэхён, вы что… С каких это пор? Вы серьёзно?       Пак взбешён до предела. Ребята смотрят на двух парней, что сейчас выглядят, как котята, которых отчитывают за шалость. Намджун пытается успокоить разбушевавшегося Пака, но тот вырывается, смотря на Тэхёна. У Чонгука глаза на мокром месте, он опускает голову ещё ниже, боясь смотреть в глаза своей семье.       — Тэхён! Да как такое возможно вообще? Как давно вы… вместе?       У Чонгука слёзы бегут по щекам, и это не укрывается от глаз старших. Мемберы никогда ещё не видели, чтобы макнэ плакал так открыто, и от этого сердце щемит. Намджун наконец успокаивает Чимина. Тэхён проглатывает ком в горле, он уверенно подходит к Чонгуку и заключает руки в замок, крепко сжимая их.       — Пожалуйста. Поймите нас. Пожалуйста. Не осуждайте нас. Пожалуйста. Не отворачивайтесь от нас.       Тэхён произносит слова тихо, смотря в пол. Чонгук поджимает и облизывает солёные от слёз губы, сжимая руку хёна ещё сильнее. Парни даже не знают, что сказать. Их друзья состоят в отношениях, скрывая всё это, и сейчас стоят перед ними, словно на распутье. Тяжело признаться в том, что вы любите друг друга, но при этом вы оба парни.       Сокджин выдыхает и подходит к ребятам. Он приобнимает их за плечи, слегка прижав к себе.       — Вы наша семья, мы и не собираемся отворачиваться от вас, просто это немного… неожиданно? Все будет хорошо, мы ведь вместе, мы вас не бросим, — успокаивающе произносит Джин, похлопав парней по плечу. А сам переживает ещё больше.       Чонгук слегка поворачивает голову к старшему, а тот только улыбается своей мягкой улыбкой и вытирает рукавом слёзы с щек макнэ. Тэхён облизывает губы, говоря тихое: «Спасибо». Чимин молчит, немного успокоившись и рукой зачесывая волосы назад.       — Да, ребят, вам нужно было рассказать нам раньше, — начинает Хосок, хоть и сам ещё не отошёл от признания мемберов.       Тэхён чувствует облегчение. Он боялся, что всё может закончиться куда хуже. Он не думал, что Чимин так бурно отреагирует на это. Шуга говорит, чтобы мелкий скорее вытер свои сопли, и уже нужно собираться, пока здесь не оказались посторонние. Чонгук знает, что хён не со зла, он тоже волнуется за них. Пока все остальные собирают свои сумки, Тэхён отходит в сторонку вместе с Чоном и крепко обнимает его. Макнэ немного успокаивается, получая тёплый поцелуй в висок, и смотрит блестящими глазами в глаза хёна.       — Давайте свои нежности дома будете проявлять, собирайтесь, — не поворачиваясь на них, сказал лидер и закинул сумку на плечо.       Чонгук улыбнулся. Он понимает, что дома они уже никуда не денутся, предстоит серьёзный разговор. Он немного побаивается и видит, как начинает нервничать и Тэхён. Они ведь хотели рассказать, но попались так просто. Что их ждёт дома, Чонгук не знает. Не знает и, о чём будут говорить старшие, будут ли их отчитывать или, наоборот, подбодрят. Но макнэ точно знает, что будет крепко держать руку хёна в своей, и оба примут даже наказание, если оно будет. Но пока небольшой камень упал с души. Тэхён проводит ладонью по его щеке, вытерев слёзы, и говорит, что нужно скорее собираться и постараться сесть в одну машину. Чонгук слушается и уходит, упаковывая вещи в рюкзак. Ким выдыхает, смотря на свою коричневую сумку. Всё будет хорошо.

●•●•●•●

      Комнату сквозь задернутые шторы заливает мягкий свет утреннего солнца. Тэхён потягивается на кровати и, склонив голову, смотрит на Чона. Ким поворачивается на бок, уткнувшись подбородком в область лопаток, и рассматривает мирно сопящего парня. Тэ улыбается, макнэ до сих пор ещё ребенок, с невероятным телом, красивой улыбкой, смазливым личиком, а ещё он просто восхитителен в постели… Да. Ребёнок. Тэхён понимает, что начинает возбуждаться, и, целуя выпирающую косточку на лопатке, заныривает рукой под одеяло, сгибая ногу макнэ в колене. Навалившись сверху, он начинает уверенно массировать сфинктер. Почувствовав это, Чон приоткрывает один глаз, морщась.       — Хён… что ты делаешь, — кряхтит парень сонным голосом.       — Как что? Ты сам меня просил об этом, — басит Тэ на ушко.       — О чём я тебя… — и тут макнэ так хмурит густые брови, что между ними проявляется складочка.       Вспомнив, как однажды он сидел в комнате, болтая с фанатами на фанкафе и попивая вино, а после, пожелав Арми добрых снов, слегка хмельной он поплёлся в комнату Тэхёна. Тогда он нагло залез на ноги старшего, сам от себя такого не ожидая, выцеловывая губы, и стонал, чтобы хён как-нибудь взял его прямо сонного ранним утром. Тэхён только усмехнулся, ощущая на языке привкус алкоголя, и, подхватив макнэ, опустил в омут оргазма почти три раза.       — Хён, я… не помню, чтобы просил тебя о чём-то… — нагло врёт Чон и краснеет, чувствуя мокрые пальцы хёна, проникающие всё глубже.       Утренний секс хорош и полезен для здоровья, говорил Тэхён, пока Чон тихонько стонал в подушку, выгибаясь в пояснице, а Ким нарочно медленно и глубоко входил, сжимая тонкую талию руками. А ещё виноват чёртов утренний стояк.       Пока Чон пытается отдышаться, Тэхён уже успевает сходить в душ. Он присаживается на край кровати, вытирая волосы полотенцем и залезая под одеяло одной рукой, хлопает парня по упругим ягодицам.       — Вставай, у нас много дел сегодня.       — Хён, а ведь всё хорошо, правда.       — Правда, — улыбается Тэ, ероша волосы младшего.       — Я, конечно, не ожидал, что парни так отреагируют, но вроде они спокойны. И мы во всем разобрались и поговорили.       — Они просто пока не могут отойти от этого, просто не показываются нам, чтобы мы не чувствовали себя неловко, но все же… они смирились и не отвернулись от нас.       — Даже Чимин попросил у тебя прощения.       — Да, Чимин просто был поражён больше всех.       Чонгук садится на кровати, прикрываясь одеялом. Тэхён просто млеет перед ним и его шикарным телом.       — Ты можешь вообще не прикрываться, я уже видел тебя всего.       — Мне всё равно порой неловко, — хмыкает макнэ и встает, завернувшись в одеяло.       Тэхён поднимается следом, обнимая его и чмокая в губы.       — Чонгука, давай создадим ещё больше воспоминаний. Вместе.       Чон улыбается и, сдув челку с глаз и сбросив одеяло с плеч, целует хёна, осторожно и трепетно. Они создадут воспоминания, сохранив их глубоко в сердце. И будут защищены невидимой стеной, созданной из пяти любимых хёнов.

●•●•●•●

      Двадцать пятое августа две тысячи восемнадцатого года — сегодня официально начался тур бантанов «LOVE YOURSELF».       Всё готово к первому большому выступлению в Сеуле на стадионе. Парни волнуются, но лидер даёт ребятам сильную поддержку. Они крепко держатся за руки, улыбаясь друг другу, они справятся и покажут фанатам всю свою любовь и самое незабываемое и фееричное выступление.       В толпе из работников и стаффа стоит мужчина. Его лицо озаряет улыбка, когда он наблюдает за всемирно популярной группой. Он качает головой, смотрит на Чонгука и Тэхёна.       — Ты справился. Вы справились.       Он прикрывает глаза, но улыбка не исчезает с его лица. Он медленно разворачивается, проходя мимо людей и направляясь к выходу.       Его бейджик, пристёгнутый к карману пиджака, переливается, выводя черными буквами: «О Сун».