Холод Смерти

Только после того, как автобус начал въезжать в Лондон, Гарри понял, насколько сильно отличалась его нынешняя родина от той, что было в прошлой жизни. Британская Империя до сих пор оставалась именно империей, раскинувшейся не только на территории Европы, но и сохранив заморские колонии в Индии. Кроме Британских островов, власть Императрицы была установлена в Исландии, Нормандии и Фарерских островах, а в Азии кроме Британской Индии под её властью так же оказалась и Шри-Ланка. И всё это сказалось не только на развитии Империи, но также и на том, что Лондон был крупнее себя прежнего в несколько десятков раз, и в этот раз население было представлено не только европейцами, но и индусами тоже. Проезжая улицы Нового Лондона, который образовался вокруг предместий Внешнего Лондона, Гарри осознавал, что это действительно не самое лучшее место для подрастающего поколения — этакое гетто, в котором можно было встретить не только наркоманов, курящих травку или сразу же на улице пытающихся попасть в паховую вену шприцом, но и проституток, охраняемых вооружёнными сутенёрами, уличными бандами и многим чем другим. Крайняя остановка автобуса, везущего в столицу жителей графства Суррей, была на границе между Внешним и Новым Лондоном, всего в пятнадцати шагах от полицейского участка. Вдохнув тяжёлый, промасленный аромат лондонских улиц, Гарри неспешно побрёл за своей тётей, которая остановилась перед довольно большой картой и внимательно осматривала её. Чему-то вздохнув, женщина присела на скамейку, стоящую тут же, и похлопала ладонью по ней, приглашая Гарри. – Нужный нам автобус прибудет через пять минут, а затем с пересадками мы доберемся и до Пентонвилля, — устало улыбнулась женщина, которая поставила всё на это путешествие с племянником в центр Лондона. — Думаю, оттуда мы и пройти пешком сможем. – А куда именно мы едем? — тихо спросил мальчик, внимательно осматривая окрестности. От его взгляда не укрылся небольшой фургон, что остановился аккурат перед входом в полицейский участок. – Кафе «Биннеас», — улыбнулась женщина, которая была рада храбрости ребёнка, не боящегося задавать вопросы и явно не чувствующего себя брошенным. Было ощущение, что Гарри уже заранее попрощался со своими родными, не держа на них зла. — Там нас встретит Себастьян Блу. – У... какое истинно британское имя, — с лёгкой ухмылкой произнёс Гарри, всё так же не отрывая взгляд от фургона, что остановился напротив участка. Как только ребёнок захотел продолжить предложение, старый фольксваген взорвался и мир для маленького мага исчез... Стоило Гарри вернуться в мир, как он тут же почувствовал страшную боль по всему телу, которая словно двигалась вдоль его рук и ног, создавая воистину поразительные ощущения. Глухо застонав, ребёнок попытался открыть глаза, но дикая головная боль не дала ему это сделать, отчего мальчик не удержался и тихо вскрикнул. Быстрые шаги, раздавшиеся справа от него, заставили мальчика напрячься, но спустя пару минут боль слегка отступила, вполне достаточно для того, чтобы он открыл глаза и попытался увидеть стоящего рядом с кроватью человека. Естественно, у Гарри ничего не получилось, мир был размытым и плавал, лишь большое светлое пятно выделялось перед ним, что никак не улучшало его состояние. Поняв, что его скорее стошнит, нежели он поймет, кто перед ним, Гарри прикрыл глаза. – Как себя чувствуешь? Что-нибудь болит? — голос явно принадлежал женщине, немолодой, но доброй, что слышалось в её интонациях. К концу войны Гарри прекрасно научился разбираться в людях с помощью своей интуиции, голоса говорившего и пассивной легилименции. Правда, сейчас у него не было этого необходимого навыка, но мальчик всё же в девяти из десяти случаев не ошибался с определением человеческих качеств. — Ты меня слышишь? – Да... — тихо прошептал ребёнок, только сейчас осознав, насколько пересохло его горло. Попытавшись сказать «воды», он закашлял, но явно опытная медсестра быстро поднесла к его рту небольшой стакан с водой и утолила жажду мальчика. — Болит всё тело, но голова и ноги особенно. – Ничего, это пройдёт, малыш, — приободрив его этими словами, женщина чем-то зашелестела, и спустя какое-то время боль действительно утихла. — Ты помнишь, как тебя зовут? – Гарри... Гарри Поттер, — спокойно произнес ребенок, который всё еще плохо соображал. — Мы ехали с тётей в Лондон... хотели посетить её друга... А где она? Где тётя Туни? – Она спит, спит в соседней палате, — с лёгкой хрипотцой произнесла женщина, и мальчик отчётливо понял: нет больше никакой тёти Туни. Именно таким голосом ему сообщали о потерях «Сопротивления», когда очередной рейд егерей и Пожирателей Смерти выходил на охоту, именно с такой интонацией близнецы зачитывали имена погибших. — Скажи, а куда вы направлялись? – В Пентонвилль, — напрягая мозг, стараясь абстрагироваться от эмоций и боли, что ещё бродила в его теле, произнес мальчик. — Встреча должна была пройти в кафе «Биннеас», Себастьян Блу... так зовут её друга. – А как зовут твою тетю? И где твои родители? – Я... — Гарри постарался продолжить беседу, но резкая боль в голове не дала ему этого сделать. Глухо застонав, он в считанные секунды потерял сознание... Боль снова преследовала Гарри, даже во снах не было покоя от неё. Он снова и снова переживал тот день, когда узнал о том, что вся его жизнь была сплошной фальшью, он снова вспоминал тот день, когда умер. Тело Волдеморта только-только успело осесть на землю, а уставшие участники битвы за Хогвартс ещё даже не успели перевести дух, как со множеством хлопков на поляне стали появляться авроры и другие взрослые волшебники. Гарри ещё не осознавал, что это было не просто подкрепление, что это были те, кто отсиживался за его спиной, готовые, словно коршуны, налететь на победивших в сражении. – Поздравляю, мальчик мой, ты сумел победить Тома, — раздавшийся голос Дамблдора заставил Гарри обернуться, чтобы увидеть как «мёртвый» директор Хогвартса лениво вынимает из рукава палочку и нацеливает её на Гарри. — Ты прекрасно сыграл свою партию, но, боюсь, теперь тебе пора покинуть сцену... Герои нашей стране не нужны, вы слишком уж своевольные... – Директор?! — Гарри всё смотрел в лицо того, кто назвал его своим учеником, кто погиб перед ним на крыше от рук Северуса Снейпа. — Что вы гов... – Гарри, беги! — раздавшийся крик Гермионы заставил юношу отвлечься, и в тот же момент перед ним упала Флер, милая француженка, что закрыла парня своим телом. – Спасайся, Гарри, эти bâtards не должны тебя поймать, — только и успела произнести блондинка, как какое-то проклятие попало в её тело, рассекая надвое. – Флер... — боль прорезалась в голосе мальчика, на глазах которого погибла его любимая. Боль вновь вернулась к нему, заставляя испытывать муки агонии. – Fiendfyre, — голос Дамблдора потонул в глухом рокоте огня, который быстро поджёг тело умершей девушки, разрезанной надвое, и юноши, что так и не смог подняться с колен возле её трупа. Как долго Гарри пересматривал один и тот же кошмар, он сказать не смог. Иногда вместо этого ужасного воспоминания его окружала тьма, милосердно дарящая покой и избавляющая от боли, что преследовала мальчика. Но всё имеет свойство заканчиваться, так и сон мальчика подошел к концу. Что именно его разбудило — пение птиц за окном, тихий шелест штор или яркий солнечный луч, что попал прямо на его лицо, Гарри так и не понял. Но факт того, что он не спит, был налицо — слишком уж необычной оказалась комната, в которой он оказался, и это явно была не больничная палата. А ещё зрение... оно было не идеальным, но намного лучше, нежели раньше. По крайней мере мальчик видел мир не расплывчатыми пятнами, а вполне себе нормальным образом. И это его радовало и удивляло одновременно. – Ну наконец-то, — тихий голос, раздавшийся справа, заставил мальчика вновь открыть глаза. Гарри увидел силуэт темноволосого мужчины. Его голос чем-то неуловимо напоминал голос Сириуса, вот только он был немного другим, более властным и уставшим что ли. — Так, предупреждаю сразу, не кричать, не вопить и вообще не дёргаться. Это опасно, в первую очередь для тебя же, хорошо? – Да, сэр, — спокойно произнес Гарри, всё ещё не понимающий, где он находится. — Только можно мне мои очки? Я без них плохо вижу. – Хм... сейчас придет Октавиус, твой лечащий врач, он поможет на время нормализовать твое зрение, — присаживаясь на стул перед кроватью, произнёс мужчина. — Уж прости, но твои очки были разбиты при взрыве. – А как вас зовут? – Регулус, Регулус Блэк, — усмехнувшись, произнёс мужчина. Темные вьющиеся волосы закрывали его лицо, скрывая один глаз. Сам мужчина был похож на своего брата, с той лишь разницей, что, по сравнению с Сириусом, он выглядел более серьезно, и несмотря на возраст - старше. — Знаю, что это может показаться немного странным, но вот уже семь дней я твой опекун. – Слишком английское имя, да? — тихо произнёс мальчик, закрывая глаза. Встревожившись, Регулус быстро встал, чтобы поторопить шагающего к кровати врача, но тот уже и сам, увидев состояние ребёнка, быстро дошёл. – Как он, Окто? — посмотрев на медика, спросил мужчина. Несмотря на то, что по заверениям колдомедика мальчику ничего уже не угрожало, видеть, как ребенок просто засыпает во время разговора, было необычно. И Регулус не сказал бы, что приятно. – Всё хорошо, лорд Блэк, — тихий голос мужчины, внимательно осматривающего мальчика мануальным путём, заставил шатена дёрнуться. — Можете не переживать, молодой наследник просто устал. Выспится часиков так десять-двенадцать и будет в порядке. Слабость только ещё будет несколько дней. – Очень надеюсь на это, док, — покачав головой, Регулус вышел из комнаты. У него было много дел, отложить которые было невозможно. Активная политическая позиция, работа в Министерстве и личные проекты и исследования съедали львиную долю того времени, что было у Регулуса, и как в бешеный ритм жизни вместить ребёнка, Блэк не знал. – Что-то случилось, сынок? — голос Вальбурги, раздавшийся с каминной полки, был неожиданным, но приятным. Леди Блэк, умершая шесть лет назад, очень редко разговаривала со своим отпрыском, предпочитая слушать и изредка давать свои советы. Всё же женщину угнетало, что случилось с её семьёй из-за амбиций. — Возможно, я смогу помочь тебе советом? – Спасибо, мама, — улыбнувшись, произнёс Регулус. — Сейчас на третьем этаже в гостевых покоях находится Герой Войны, победивший Волдеморта и забытый всеми — Гарри Поттер, сын Джеймса и Лили, крестник Сириуса. – Тот, который сквиб? — несмотря на нежелание женщины, некоторая суровость в её голосе всё же прорезалась. Очень тяжело было отказаться от тех убеждений, что создавали основу твоего мировоззрения. — Я слышала, что Волдеморта победила его младшая сестра, Оливия, а старший сын Поттеров стал сквибом. – И да, и нет, — усмехнувшись, произнес мужчина. — Гарри некромант, и его дар проснулся немного позже обычного, всего лишь несколько дней назад. Да и Волдеморта именно он остановил — мне Руфус помог провести ритуал Знания. Дамблдор, когда прибыл на место, увидев, что случилось, решил ребёнка изолировать. Его младших брата и сестру отдать Сириусу и Аделаине на воспитание, а Гарри запрятать у Дурслей. Всё-таки Герой не может быть Тёмным магом, общественность этого не примет. – Стадо баранов, — фыркнула женщина, но всё же больше она не стала проявлять свои эмоции более явно. — И что же именно тебя тревожит? Если о нём забыли и мало кто вспоминает? – Два дня назад у него проснулась магия, как именно, не знаю, но Петуния, сестра Лили, сразу же мне позвонила, — улыбнувшись, произнёс мужчина. Голос, взгляд говорили о том, что ему было жаль, что смерть настигла эту женщину, любящую мать своего ребенка. — Они направлялись к нам, но в Лондоне попали под взрыв, который убил её и тяжело ранил Гарри. Вызвав Октавиуса, я надеялся, что тот сумеет помочь Гарри, но оказалось, что мальчик некромаг и сила Ферро приносит лишь вред ему. В итоге мне пришлось попросить Легиона исцелить его в купели... – Что!? — кресло на картине леди Блэк упало, а сама женщина встала и гневно посмотрела на сына. — Ты отправил ребенка не нашего Рода в купель? Ты захотел самолично убить Наследника чужого Рода? Захотелось схватить еще один откат от магии? Мало тебе того, что за создание крестража ты стал бесплоден? Ты решил род подвести под метку детоубийцы?! — Он на четверть Блэк, мама, — спокойно произнёс Регулус, пытаясь не поддаться тем эмоциям, что бурлили в нём, так как именно из-за них он в своё время и принял метку Волдеморта, именно из-за них он оказался таким, каким был сейчас. — Магия Рода могла спасти его, особенно учитывая тот факт, что я просил саму Магию об этом. И после купания в купели он выжил... правда, не очень понятно теперь, что делать. – Я слушаю, — тихо произнесла женщина, понимая, что срываться на ребёнка все же не стоило. Мужчина прекрасно понимал все риски и проблемы, которые были связаны с ситуацией, но если он решил поступить именно так, значит у него действительно не было иного выбора. – Магия рода сделала его Наследником рода Блэк, а перед Поттерами у нас теперь долг помощи, — тихо произнёс мужчина. — Всё же тот факт, что ребёнок умирал, а мы его вылечили, помог снизить силу долга, но на родовом гобелене появился Гарольд Орион Блэк. И что теперь делать с этим, я даже не знаю. – Радоваться, что род не зачахнет, — спокойно произнесла женщина, успокаиваясь. Вспышка эмоций прошла так же быстро, как и началась. Всё же темперамент семьи был их гордостью и проклятием. — Неужели ты не знаешь, что надо делать в таком случае? Или мне рассказать тебе, как подделать документы? – Я думаю, как сообщить это ребенку! - Регулус всё же не выдержал и тоже взорвался эмоциями, которые клокотали в его душе. — Ты можешь думать не только о Роде, но и о тех, кто его составляет? Семья это не только нечто эфемерное, но и те, кто являются её частью! И если никогда не думать о их чувствах, эмоциях членов семьи, из неё будут уходить. Как сделала это Андромеда! Или дядя Альфард! Я уж не говорю про Сириуса, которого вы гнобили с детства! – Как ты разговариваешь с матерью, неблагодарный щенок! — вновь завелась женщина, не желающая слушать про свои ошибки от своего же ребенка. Это было неприятно и горько — царапать те остатки эмоций, что были позволены портрету. Она и ожила лишь из-за вины перед детьми, чьи судьбы она сломала своим фанатизмом. — Я вырастила тебя, дарила ласку и любовь, и ты меня этим же и попрекаешь! Да как ты посмел только открыть свой... – Кошачий дом, — бросив дымолётный порошок, Регулус резко ушел от криков матери к своему другу. Руфус Скримджер всегда понимал его лучше, нежели его родные, пусть он и был на три года старше и учился на Хаффлпаффе. Но дружбу с этим человеком мужчина бы не променял ни на что иное. Дом главы Аврората был на удивление обычным, ну, насколько мог быть обыкновенным дом мага. Хотя, по сравнению с тем же особняком Грюмов, которые поколениями трудились над защитой небольшого трёхэтажного домика практически в центре Ливерпуля, дом Руфуса был действительно обыкновенный. Расположенный в городской черте магловского города, «Кошачий рай», как когда-то назвал его сам Руфус, разместился на одной из уединенных улочек Йорка. Это было одно из условий, которое соблюдали все волшебники, входящие в политическую партию лорда Блэка — жить они должны были среди маглов, скрываясь и изучая их технологии. Двухэтажный особняк, с большой гостиной на первом этаже и уютной кухней и спальней на втором этаже, был намного уютнее, нежели Блэк-хаус, так как здесь не было искусственной тьмы, создаваемой интерьером и артефактами, да и сам Скримджер был гостеприимным хозяином. – Регулус? — только что вошедший в гостиную мужчина выглядел лет на сорок. Красивая грива тёмно-рыжих волос была слегка тронута сединой, а желтоватые глаза в роговой оправе смотрели на людей с задумчивостью вивисектора. В мгновение ока, стоило Регулусу посмотреть на главу Аврората, тот изменился — лицо стало походить на морду льва, волосы удлинились и действительно стали гривой, а взгляд приобрел настороженность. — Не ожидал тебя увидеть сегодня. Что-то произошло в Министерстве? – Даже не предложишь мне выпить? — усмехнувшись осторожности, спросил Блэк. Иногда знать некоторые тайны своих друзей было отвратительно, особенно в те моменты, когда ты нуждался в их помощи. – Прости, просто твой приход очень неожиданный, — смутившись, мужчина вновь изменился, становясь внешне похожим на человека и подходя к бару. Поиски квадратной бутылки не заняли много времени, и мужчина через пару минут разливал по гранёным стаканам янтарную жидкость любимого напитка Блэка. - Недавний взрыв в центре Лондона заставил меня подумать чёрте что. В том участке служило несколько существ, да и среди задержанных был кто-то из наших. — Подойдя к Регулусу, который сел в одно из кресел перед камином, львиногрив предложил ему напиток. — Вот паранойя и взвыла благим матом. – Я к тебе отчасти именно из-за этого случая и пришел, — кривовато усмехнувшись, произнёс мужчина. — Вчера у меня появился сын, Наследник Рода Блэк. Крёстным будешь? – Э... — зависнув на добрые пять минут, Руфус даже не знал, что ответить старому другу. С одной стороны, его хотелось поздравить, ведь Регулусу уже перевалило за двадцать пять, и, учитывая его социальный статус, ему действительно стоило подумать о детях. А с другой стороны, тон, которым было сказано данное сообщение, был далек от радостного. — Я никогда не отказывался от своих обещаний, Рег. Но, может, ты всё же расскажешь мне, что произошло, более подробно? Всё же такие новости просто так не говорят... – Не переживай, учитывая, что мне так же понадобится твоя помощь, я всё расскажу, — хмыкнув, произнес Регулус. — У тебя ещё остались связи с контрабандистами Франко-Иберии? – Сначала история, – всё же присев в кресло, произнёс мужчина. Новостей для него за короткие полчаса было слишком много. Два дня спустя... Следующее пробуждение для Гарри выдалось на удивление обычным. У него ничего не болело, зрение было всё таким же — слегка размытым, но гораздо лучше, чем раньше, да и на душе не скребли кошки от ужасных воспоминаний прошлого. В общем, как подумал про себя мальчик, всё оказалось не так уж и плохо, да и кровать, в которой он лежал, была достаточно удобной. Полежав так ещё несколько минут, Гарри всё же понял, что вставать придется. Организм настойчиво требовал своё, посылая недвусмысленные сигналы о том, что было бы неплохо посетить уборную, да и природное любопытство не давало ему лежать просто так. Вздохнув, мальчик всё же поднялся с кровати и, слегка пошатнувшись, огляделся. Полумрак комнаты был вызван шторами, которые искусственно затемняли помещение, хотя при этом сама она была довольно светлой — вся мебель, как и обои, были в светлых тонах, а пустое пространство в центре делали ещё и больше. Вздохнув, Гарри почувствовал слабость и, пошатнувшись, чуть было не упал, так как организм был несильно настроен на рассматривание помещения. Но, подхваченный в последний момент кем-то, мальчик удержался в вертикальном положении. Посмотрев на спасителя, брюнет, вздохнув, понял, что его жизнь, как обычно, больше всего напоминала бред... - Добрый день, мистер Блэк, - учтиво произнёс Гарри, смотря на взрослого волшебника. Немного кривая улыбка, серьезный взгляд и какая-то затаённая робость в глазах — Гарри уже давно не видел такого спектра эмоций у людей, хотя и людей он много не видел, всё же о племяннике Дурслей знал ограниченный круг особ. — Насколько я понимаю, ваши вчерашние слова в силе? – Я понимаю, что тебе кажется, что ты уже взрослый и помощь тебе не нужна, — спокойно произнес Регулус, не на шутку перепугавшись неожиданного падения ребенка. — Но ты недавно пережил серьезные неприятности с организмом, и доктор запретил тебе ближайшие пару дней вставать с кровати самостоятельно. Тебе сейчас надо отъедаться. – Мне бы в туалет, — тихо заметил ребёнок, которого всё еще мучила потребность избавиться от лишнего. Смущенно хохотнув, Регулус поднял мальчика на руки и быстро отнёс в ванную. Когда же мужчина хотел было остаться с ребенком, тот, упрямо надув губы, посмотрел на него. — Я что, стал подопечным педофила? Я стесняюсь! – Какой же ты привередливый, — хмыкнув, произнёс Регулус и вышел из комнаты. Кроме не очень приятных мыслей о том, как бы сообщить мальчику о смене статуса и смерти родственников со стороны матери, мужчина также пытался вспомнить и свои пять лет. Всё же опыта в воспитании детей у него не было, да и откуда он мог появиться, если Блэк был бездетным, и наследницей хотел назначить дочку Андромеды. — Ну что, закончил там? – Да, — тихий голос Гарри заставил Регулуса влететь в ванную, переживая за мальчика. Правда, нервозность он испытывал напрасно — мальчик стоял перед зеркалом, рассматривая своё отражение. Волосы остались такими же темными, как и были, глаза всё так же зеленели, да и лицом ребенок был похож на родителей, но на лбу не было зигзагообразного шрама, а глаза пусть и плохо, но видели. — Шрам... он исчез? – Идём в кровать, я расскажу тебе кое-что, а ты подумаешь, хорошо? — спокойно подняв на руки мальчика, Регулус продолжил свой монолог. — Ты ведь знаешь, что в мире не всё просто так? – Если хочешь печенье, то надо заработать на него уборкой или иной помощью по дому, — кивнул мальчик, вспоминая, что именно в мире не так просто. Скривившись, Регулус понял, что совсем не умеет общаться с детьми. — Что? Тётя Туни всегда говорила, что сладость можно получить за хороший труд! Правда, это не мешало Дадли воровать печеньки и конфеты... и он всегда всё на меня скидывал. – Ну, я думаю он поступал неправильно, — усмехнувшись, произнёс мужчина. — Но все же я хотел тебе рассказать немного не об этом. Как ты знаешь, мир большой. И в нём есть место не только несправедливости, но и чудесам. Например магии... – Это как джинн из «Алладина»? — тут же заинтересовался мальчик, стараясь не переигрывать. Всё же показывать истинно детские эмоции ему было сложно, в конце-концов ему было двадцать лет, пусть эти года и были разделены смертью. — Но я не знаю... вряд ли можно исполнять желания просто так, ведь это может быть несправедливо по отношению к кому-то еще! Кто-то трудился, а кто-то нашёл лампу и загадал желание. Это неправильно. – Ну, все немного не так, — слегка нервно рассмеялся Регулус, который был совершенно не знаком с диснеевским мультиком, но очень хорошо знал джиннов. И в голове мага никак не могла уместиться мысль, что эти дэвы, питающиеся исключительно человеческим мясом, могли исполнять чьи-то желания. — Мда... даже не знаю, как тебе это объяснить, но кроме маглов в мире есть и маги, те кто может творить чудеса. Вот только чудеса — это тоже труд, и чем ярче чудо, тем сложнее его создать. И поверь, когда ты будешь учиться создавать эти чудеса... ты несколько десятков раз проклянешь свою судьбу. – Звучит как-то не очень, — даже не покривив душой, признался Гарри. В этот же миг Регулус рассмеялся, настолько заразительно, что и мальчик не удержался от улыбки. — И всё же, мой шрам? Он исчез из-за магии? – Да, его убрал Легионер, дух-защитник рода Блэк, — вздохнув, произнёс маг. — С позавчерашнего дня ты стал моим сыном, преемником моего рода. Наследником рода Блэк. Скажу честно, я очень занятой человек, да и не планировал я детей, слишком уж ты внезапно появился, но... Но я рад, что у меня появился такой сын. Я не прошу называть меня «папой», но с этих пор я отвечаю за тебя перед собой. И, если тебе будет нужна моя помощь или что-то еще, обращайся. – А как же тётя Туни? Дядя Вернон и Дадли? Что с ними? — спросил Гарри. С одной стороны, войти в род Блэк было интересно, получить то образование, что давалось аристократам, с самого начала было соблазнительно, учитывая, насколько подготовленными они были по приезде в Хогвартс. Да и повлиять на некоторые события было бы неплохо, но у него были и кровные родственники... – Я сожалею, но они умерли, Гарри, — тихо произнес маг. — Не смогли пережить смерть Петунии. – Я... — начал было нервничать мальчик, но ничего не успел. Яркий луч какого-то заклятия врезался в его голову, принуждая ко сну. Веки потяжелели, да и тело захотело скрыться под одеялом. – Спи, малыш, — тихо произнёс маг. — Сон всё сгладит.