Письма из будущего

      Костя собирается в клуб с особой тщательностью. Словно готовится к свиданию, в каком-то плане так оно и есть, ведь если там окажется его Федя, это вполне может им и стать. Он сам не уверен, что поступает верно, но какое-то седьмое чувство говорит ему о том, что он делает все правильно. Отыскав в шкафу белую рубашку, он с каким-то трепетом отглаживает каждую складку, пытаясь сделать это идеально. Потому что выглядеть сегодня он хочет идеально. Битый час выбирает подходящие джинсы, чувствуя себя девушкой, собирающейся на выпускной, и завершает образ черным пиджаком. Потом долго укладывает свои непослушные волосы, которые не хотят поддаваться расчесыванию, с особой аккуратностью сбривает трехдневную щетину, так что бы не осталось ни единого волоска, брызгается щедрой порцией парфюма, что привез ему Саша из какой-то командировки и которым он до сих пор ни разу не пользовался. Все как-то повода не было.              Когда за ним в назначенное время заезжает Вадим, Костя полностью готов, собран и даже немного волнуется. Хотя причин вроде бы и нет. Ну поехали они в этот дурацкий клуб, и что дальше? Кучаев чувствует себя довольно глупо от того, что вырядился словно на свадьбу, и еще от этого взгляда, которым оценивающе окидывает его Вадим и слащаво улыбается.              — Ого! А ты, оказывается, умеешь одеваться, — ухмыляется молодой человек, глядя на отчаянно краснеющего Костю, — и краснеть! Ни фига себе, Кучаев, это прям вечер открытий.              — Заткнись, — беззлобно огрызается Костя, пристегивая ремень, — я и так себя клоуном чувствую.              — Ты чего? Ты потрясающе выглядишь, серьезно, это гораздо лучше, чем-то, в чем ты обычно рассекаешь по стройке, — Вадим заводит мотор и мягко трогается с места.              — Ну спасибо. Наверно.              Дальнейший путь они преодолевают в тишине. Костя даже удивлен тому, что обычно не затыкающийся Вадим сегодня особенно молчалив и будто бы погружен в свои мысли. Ему даже становится интересно, о чем же думает его коллега, так сосредоточенно вглядывающийся в дорогу.              — О чем задумался? — наконец не выдерживает Кучаев. Любопытство всегда было его слабой стороной.              — Да так, ни о чем, — вяло отмахивается молодой человек, а потом, задумавшись на пару секунд, все же выдает, — а если честно, то я думал о той девушке. Кате. Она красивая и забавная. Как думаешь, с ее парнем у нее все серьезно?              Костя от неожиданного признания теряет дар речи. Он то был в полной уверенности, что Вадик исключительно по мальчикам, не зря ж он все время рядом с ним трется.              — Я… Даже не знаю. Может и не очень серьезно, — наконец, придя в себя, отвечает Костя.              — А чего это ты на меня так смотришь?              — Хочешь правду? Я думал, что тебя девушки не интересуют.              — Что? Ты дебил, Кучаев. Точно дебил! — качает головой Вадим, — ты поэтому от меня шарахаешься постоянно? Думаешь я на твою задницу глаз положил? — усмехается он.               — Прости, — все, что сейчас в состоянии сказать Костя. Ему почему-то становится жутко стыдно перед молодым человеком. И смешно.              — А я ведь просто подружиться хотел. У меня здесь совсем нет друзей. Но наверно, я сам идиот, иногда я бываю очень навязчив, — виновато улыбается Вадим, — так, что, Костик, расслабься. Как мужик, ты абсолютно не в моем вкусе!              — И слава богу! — смеется Костя.              Вскоре они подъезжают к клубу, который, к слову, Кучаеву совсем не знаком. Он вообще не особый любитель ходить по подобным местам, но про этот не слышал даже краем уха. Припарковавшись, они направляются ко входу, где с виду грозный охранник, больше похожий на шкаф с ножками, окинув их беглым взглядом, без проблем пропускает их в заведение.              Внутри Костю оглушает от громкой музыки и ослепляет от светящего яркими лучами диско-шара. Ему требуется пара минут, чтобы глаза привыкли к этим всполохам, а в ушах перестало звенеть. Он оглядывается, заведение ничем не примечательно, клуб как клуб, но он кишит народом. Танцпол забит битком, и люди ритмично двигаются в такт какого-то очередного хита. В дальнем углу он замечает бар, а лестница на второй этаж, видимо, ведет к ресторанному залу, где можно отдохнуть от зажигательных танцев и выпить коктейль-другой, не толкаясь около бара.              Костя сомневается, что здесь можно найти хоть кого-то знакомого. Он уже начинает жалеть, что вообще сюда пришел. Но у Вадима другое мнение, он быстро хватает его под локоть и тащит к бару. Кучаеву не остается ничего, как послушно следовать в нужном направлении. Он все еще сомневается в правильности решения, но с первым глотком алкоголя, что за него заказывает Вадим, ему становится все равно.              — Кажется, я вижу Катю, — почти кричит ему в ухо Вадим, пытаясь перекричать громкую музыку.              — Где? — рассеяно озирается Костя.              — Наверху! — они одновременно смотрят на ресторанную площадку. В полутьме видно плохо, но возможно, это и правда она, — пошли!              Вадим снова тянет Костю за собой, а тот лишь успевает схватить свой недопитый стакан и снова они пробираются сквозь толпу, теперь уже к лестнице. Поднявшись наверх, они и правда видят Катю, сидящую у двух сдвинутых столиков, в обществе нескольких девушек и молодых людей. Сердце Кости на секунду замирает, когда среди всех эти людей он видит знакомую светловолосую голову, что сейчас склонилась над телефоном. Он ни на секунду не сомневается, что это его Федя. В голове это теперь звучит только так: «его Федя». Теперь становится ясно, почему Катя казалось такой до боли знакомой. Вадим уверенно направляется к веселящейся компании, а Костя следует за ним. Девушка замечает их и машет им рукой.              — Как я рада, что вы пришли! — с ходу заявляет она, — ребята, знакомьтесь — это Вадим и Костя. А это Федя, наш сегодняшний именинник.              После чего она представляет и остальных присутствующих, но Костя уже ее не слушает, потому что все его внимание привлечено к Чалову. Тот довольно равнодушно окидывает их взглядом. На человека, у которого сегодня день рождения, он совсем не похож. Кучаев вспоминает, что кажется Федя как-то упоминал, что не любит этот день. Они подсаживаются к компании, Вадим тут же вливается в разговор, а Костя молчит и украдкой разглядывает именинника, который тоже не особо разговорчив, лишь иногда бросает ленивые фразы и односложно отвечает на вопросы. Хотя скорее не разглядывает его, а любуется. Видно, что Феде скучно, ощущение, что пришел он сюда исключительно, чтобы его девушка повеселилась. Потому как от предложения пойти на танцпол он отмахивается, оставаясь сидеть на диванчике и лениво копаться в телефоне. Костя тоже решает никуда не ходить, потому что как можно бросить его здесь одного? Тем более это такой шанс, чтобы пообщаться.              — Мой самый скучный день рождения, — неожиданно признается Федя, когда они остаются одни.              — Что? Почему? — не понимает Костя.              — Терпеть не могу клубы, музыка глушит, свет этот дурацкий в глаза светит, куча потного народа трется друг об дружку на танцполе, а диджей дергается так, словно его током бьет. Лучше посидеть, где-нибудь в тихом кафе или пойти на природу. Но Кате захотелось в клуб. Прости, наверно, я похож на старого ворчливого деда.              — На самом деле я с тобой полностью согласен. Сам не понимаю, зачем я сюда приехал? — говорит Кучаев, не признаваться же в самом деле, что приехал он сюда исключительно ради него.              — А мы никогда раньше не встречались? –спрашивает Федя, вглядываясь в его лицо.              — Не знаю, вроде нет, — врет Костя. Было бы странным рассказать ему о их встрече в метро. Неужели Федя запомнил его лицо? Ведь виделись они тогда мимолетом.              — Ты кажешься каким-то смутно знакомым. Очень странное ощущение, знаешь ли, — улыбается Чалов, и снова на его щеках появляются безумно милые ямочки.              — Может, просто у меня лицо такое? — в ответ улыбается Костя, — ну такое знаешь, когда всем кажется, что оно чем-то знакомо.              — Может быть. Катя говорила, что ты живешь в доме у озера…              — А, да.              — Всегда хотел жить поближе к природе. Тебе там нравится?              — Очень. Я думаю, что, когда я оттуда съеду, ты сможешь там поселиться.              — Вот как. Почему ты не пошел танцевать со всеми? — неожиданно спрашивает Федя.              — Не хочу. А если честно, то просто не умею, — пожимает плечами Костя, — а ты?              — Это кажется таким глупым — дергаться под музыку. А вообще, я наверно тоже не умею, — снова улыбается Федя.              У Кости каждый раз от этой улыбки сердце заходится в бешеном ритме, потому что сильно хочется сгрести его в объятия и никогда от себя не отпускать. И с каждым разом сдерживать себя становится сложнее, потому что вот он, совсем рядом, лишь протяни руку, и можно дотронуться до того, кого до этого момента знал лишь по переписке. И кажется, успел полюбить.              — Федя, а можно глупый вопрос?              — Конечно.              — Представь, что у тебя есть человек, с которым вас разделяет огромное расстояние, которое преодолеть практически невозможно, а если и возможно, то очень сложно, — Костя неосознанно садится ближе к Феде, а тот смотрит на него с интересом, кажется, впервые за вечер в глазах его мелькает огонек любопытства, — и который, стал тебе не просто другом. А гораздо, гораздо большим.              — То есть влюбиться в человека на расстоянии? — уточняет Чалов.              — Ну вроде того. И вот вы, наконец, встречаетесь, но человек этот тебя не узнает. То есть он тебя просто даже не знает.              — То есть как не знает? — перебивает его Федя.              — Ну просто они разделены не километрами, а временем.              — Это что, сюжет книжки какой-то? Или фильма?              — Ну, допустим. Допустим один в прошлом, а другой в будущем. И первый встречает второго в своем времени. Чтобы ты сделал на его месте?              — Честно? Очень странный сюжет для книги и тем более для фильма, — усмехается Федя, — но скорее всего, постарался бы познакомиться поближе с тем, со вторым. Попытаться с ним сблизиться. Но это игры со временем, а что если вследствие этого знакомства, они бы не познакомились потом? В будущем?              — Ты думаешь, что простая встреча могла бы помешать их знакомству? — эта мысль Косте в голову не приходила.              — Эффект бабочки, знаешь ли, — хмыкает Федя, — но я несу какой-то бред. На самом деле, если я вдруг бы встретил человека, который мне безумно нравился или тем более я был бы в него влюблен, я бы точно не стал думать о какой-то ерунде, типа времени. Я бы просто не отпускал бы его от себя больше никогда.              — Так просто? — смеется Кучаев, — хватай и приковывай к батарее, чтобы не сбежал?              — Ну это крайние меры, но ты мыслишь в верном направлении.              Костя замолкает, размышляя над словами Феди и раздумывает над тем, а не рассказать ли все ему. Но ему страшно, что сейчас своим признанием он просто спугнет его, и тогда точно в будущем они не познакомятся. А Федя тем временем прислушивается к песне, что доносится с танцпола. Кажется, диджей решил, что настало время медленных танцев.              — Ты знаешь, это моя любимая песня, — Чалов даже глаза прикрывает.              — Тогда пойдем потанцуем! — зовет его Костя. Была ни была!              — Что? С тобой? — удивленно смотрит на него Федя, — с парнями медляк я еще никогда не танцевал, — хихикает он. Но с места своего все же поднимается.              — Все когда-то бывает в первый раз, — Кучаев протягивает ему руку, приглашая. Федя несмело, словно раздумывая, правильно ли он поступает, свою руку все же подает. Но взглянув вниз, где людей стало еще больше Косте эта идея уже не кажется такой правильной. Везде гаснет свет, оставляя светить лишь крохотные лампы, что висят вдоль стен, что погружает все заведение, в том числе и второй этаж в полумрак. В котором разглядеть что-либо сложно, разве что силуэты.              — Может, останемся тут? — спрашивает Костя. Здесь наверху сейчас они одни. Это удивительно, но все куда-то подевались. Федя пожимает в ответ плечами, мол мне все равно.              Костя осторожно притягивает его к себе, несмело кладя руки Феде на плечи. Он боится спугнуть его, поэтому действует максимально аккуратно. Чалов же, чему-то улыбаясь прижимается к нему, устраивая свои руки на его талии.              Они медленно, неумело двигаются в такт музыке, переступая с ноги на ногу, кружась вокруг собственной оси, в одном лишь им понятном ритме. Костя растворяется в музыке, песня и правда очень красивая, он умирает от ощущения близости Феди, вдыхает аромат его парфюма, такого свежего и пряного одновременно, это кружит голову и путает мысли, вглядывается в его лицо, пытаясь запомнить каждую его черточку. Потому неизвестно, когда будет их следующая встреча. И будет ли она вообще? Косте жарко, то ли от близости Феди, то ли просто вокруг стало гораздо теплее? Он тонет от случайных прикосновений, когда они легонько сталкиваются головами или, когда руки, будто бы случайно, скользят по его телу.              Когда Федя не то специально, не то случайно носом ведет по оголенному участку шеи, Костя думает, что сейчас просто взорвется от ощущений, потому что это вызывает в нем какой-то ураган, что выкручивает внутренности, посылает разряды тока по телу и нестерпимо, невыносимо вызывает желание чего-то большего.              Федя хватается за плечи Кости, судорожно сжимая их. Руки Кости спускаются с плеч, мягко скользя по спине. Кучаев слышит тяжелое, учащенное дыхание Феди, что обжигает его ухо, но не понимает этой реакции. Или не может поверить в то, что они сейчас чувствуют одно и тоже. Безумное влечение, желание стать одним целым, срастись, сплестись телами, мыслями, чувствами. Губами.              Костя слегка откидывает голову, заглядывая Феде в глаза. Они встречаются взглядами. В потемневших зрачках, что затопили всю радужку, Костя видит лихорадочный блеск и что-то еще, чему не может дать определения. Их лица в опасной близости, всего пара сантиметров разделяет их, которые сокращаются по миллиметрам. И вот уже Костя чувствует на своих губах дыхание Феди, а сам он прикрывает глаза и доверчиво подается на встречу. Губы Феди мягкие, податливые и с готовностью отвечают на каждое движение. Костя касается их с каким-то особым трепетом, осторожно изучая. Сам Федя, кажется, смелеет и пытается перехватить инициативу, языком скользя по кромке зубов, лаская нёбо. В этом поцелуе нет ни грамма страсти, лишь бесконечная нежность, что заставляет сердце сладко сжиматься, а в животе запускать стаи пресловутых бабочек.              Они не слышат, как песня заканчивается, для них в этот миг есть только они и ощущение близости, а время вокруг словно замедляет свой ход. Не слышат они, как возвращаются Катя с Вадимом, не слышат их приближающийся смех и то, как они застывают, застав двух целующихся парней.              — Федя? — вопрос, что заставляет их смущенно отпрянуть друг от друга, — что здесь происходит?              — Ничего, — Федя отчаянно краснеет, — мы просто разговаривали.              — Костя, мне кажется нам пора, — красноречивый взгляд Вадима, яснее всех слов.              — Да-да, пора, — все это вызывает в нем какое-то чувство дежавю. Словно что-то подобное уже было. Они с Вадимом спешно уходят, и Костя размышляет об этом всю дорогу. Если с его памятью все в порядке, не о об этом ли поцелуе писал тогда в письме Федя? Неужели этот поцелуй стал для него самым лучшим в жизни? Стоит ли спросить об этом самого Федю? Или все же стоит промолчать и оставить этот разговор для личной встречи? Но ответы приходят сами собой, когда, вернувшись к дому у озера, Костя находит письмо в почтовом ящике:              «Так это был ты?»