Побывав по обе стороны

Тихий морозный ветер колышет простенькие шторы на окне спальни. Ранним утром, когда первые лучи солнца уже начали пробиваться сквозь гутой лес, в огромном замке Долохар начиналась жизнь. Под третьим по счету одеялом наметилось движение. Спустя минуту с кровати поднялось лохматое нечто, лишь отдалённо напоминающее девушку. Спустив ноги на пол, она, продолжая кутаться в спасительное одеялко, подошла к огромному, во весь рост зеркалу. Полюбовалась, фыркнула, и пошла в сторону ванной. Расправляя белый кошмар, не далее, как вчера бывший копной серебристых волос, Хеи вспоминала чудесный сон, как вдруг снаружи послышался грохот и чьи-то причитания. Выглянув в окно, девушка заметила несколько связок брёвен прямо около крыльца, под её удивлённым взглядом с нижней веранды спустился смуглый подтянутый человек преклонных лет. Сразу смекнув, что будет, когда вот-вот на шум в одной из башен откроется окно, девочка разом перемахнула через подоконник, прямо босиком и в тёплой ночной рубашке, Хеин подбежала к поленьям, умудрившимся откатится от связки и, оглянувшись, быстро схватилась за ветки кустов, густо усеянных пухлыми снежными шапками. Снег огромной лавиной ссыпался на поленья, а сама девочка прислонилась к стене. Крайнее окно центральной башни открылось и оттуда выглянул мужчины, возрастом лет под тридцать, с неприятным мрачным лицом. Несколько минут он рассматривал поляну, а Хеи задержала дыхание. «Нет, сейчас нельзя. Потерпи ещё немного.» — думала она, гася своё присутствие. Наконец мужчина, так и не найдя причину шума, скрылся за оконными ставнями. Сипло выдохнув, стараясь восстановить нарушенное дыхание, Хеи заглянула в открытый коридор, ведущий к террасе. Оттуда же спешил мужичок, сжимая в руках что-то шерстяное. — Быстро! Садись! — Велел он, буквально подхватывая девушку под руки и усаживая на только что расстеленной прямо на снегу шкуре. Девочка не сопротивлялась, у неё от дикого холода итак зуб на зуб не попадал. Очутившись на шкуре, девочка тут же закуталась в её уголок. — Как так-то, босиком и по морозу. В одной ночнушке. Ведь ты то замёрзнешь! — принялся причитать он, ловко выискивая под снегом раскатившиеся поленья. — Сама знаю. Но иначе было никак не успеть, если бы тебя увидел отец или ещё кто, пошёл бы ты на корм. Ты чего брёвна через главный вход таскаешь? — Хеи попыталась полностью зарыться в шкуру, но голову и плечи она не покрывала. — Так я это. Ну. Тебе полешек нёс. Да вот не уследил. У тебя ж, на первом этаже мороз во всю лютует, а дрова ток хозяевам на топку идут. Я лишний час с Приходькой в лесу проторчал, он что посуше всё выбирал, а мне неважно. Главное побольше, — затараторил дед, связывая непослушную древесину. Однако едва он закончил как на всю округу раздался звон серого колокола. Дедок посерьёзнел, нахмурился и исподлобья глянул на башню. — Я тебе это, в подвал занесу то, не боись. Ну, давай, беги, Хеи-ка. А то ещё чего негодяй удумает, — буркнул он, стремительно удаляясь. Хеи поникла. День опять начинался. Боже, как она молилась, чтобы однажды проснутся подальше от этого замка. Больше никогда не слышать звон треклятого колокола. Подхватив шкурку, девушка ринулась через весь двор к небольшой деревянной двери, ноги онемели от холода, поэтому она стала спешно их растирать. "Так, от колокола прошло всего пара минут, успею." Хеи спешно натянула старые потёртые сапоги, закуталась в тёмный плащ и поспешила вверх по холодным лестничным пролётам. На третьем по счёту остановилась и свернула в коридор главной башни. Подбежала к огромной деревянной двери, у которой уже стояла маленькая серая экономка, белая как полотно. Хеин кинула на ту вопросительный взгляд, экономка ответила запоздалым кивком и потёрла шею. Ясно. Отец явно не в настроении. Ждать под дверью долго не пришлось. Вскоре из недр комнаты послышался призывной щелчок и сначала экономка, а потом и сама Хеи прошли внутрь. В нос сразу ударил неприятный запах, по спине пробежала стая мурашек. Посреди комнаты половину которой занимала кровать, сидел мужчина, который не так давно выглядывал из окна. Экономка все ещё бледная склонилась в поклоне, запоздало, но Хеи к ней присоединилась. — Ты — прибери тут, — хорошо поставленным голосом, привыкшим приказывать, сказал мужчина, обращаясь к спутнице Хеи. Та поспешила немедленно исполнить приказ. Первым делом она направилась к кровати и уже собиралась начать её застилать, как увидела около неё девушку, зачахшую, с небольшими пятнами крови на вороте. Только экономка попыталась унести женщину без сознания как услышала «Не трогать, я не закончил!», и с двойным рвением принялась за уборку. Быстрее бы закончить. — Хеин. — Да, отец? — Произнесла девушка, замерев. — Для тебя будет поручение, — Холодно произнёс он, надевая узкий пиджак. Про род Долохар давно ходят легенды. И самое страшное — правдивые легенды. Этот древний род, пришедший сюда из далёких мест, вот уже много лет обитает в фамильном замке. Любой крестьянин знает, что, если дорога жизнь, никто не должен пресекать лес в направлении замка. Отец Хеи — Господин Долохар — чистокровный вампир, наводящий ужас на всю округу. В наше время редко кому удаётся воссоздать целый вампирский клан из пепла, но ему удалось. Помимо него в замке проживает, его сын и наследник, а также постоянно гостит кто-то из вампирской династии. Что касается матери девушки, то даже в замке о ней никто почти ничего не знает. Единственное, в чём все уверены — мать Хеи была человеком. Как и сама девушка. Она не родилась вампиром, даже несмотря на то, что её ближайшие родственники — вампиры. — Какое? — Немного запоздало спросила Хеи, поднимая голову. Ничего хорошего этот разговор не сулил уже сейчас. — Следующие пару дней у нас в гостях пробудет мадам Шепорт, ты приставляешься к ней. Она не должна ни в чём нуждаться, ясно? Ты обязана выполнять любые её просьбы, — Отец равнодушно взглянул на дочь, — Шепорт помешана на чистоте нашей крови, поэтому от человеческой прислуги она отказалась, — Господин Долохар, очевидно, видевший в этом какую-то иронию, усмехнулся, но вот его дочери было не до смеха. — Как прикажешь, — раздражённо фыркнула она, а спустя мгновение оказалась прижата за горло к стене, сухими узкими пальцами вампира. — Молчать! Как ты смеешь мне дерзить, жалкое животное? Будь моя воля, тебя бы уже давно выпили всю до капли. Если бы не её чёртово желание у меня было бы на порядок меньше проблем! — Кипятился отец, а Хеи навострила ушки. Это был едва ли не первый раз, когда он сказал ей хоть что-то о её матери, — Тебя даже как прислугу держать бесполезно. Убытков от тебя больше, чем пользы. И не сослать на каторгу. Слухи же пойдут «Дочь самого Долохара вкалывает как последний мусор где-то на каменоломнях». Если ты позволишь себе хоть один прокол, я за себя не ручаюсь! — Произнеся эту гневную триаду, Долохар отпустил горло девушки и буквально за шкирку выставил за дверь, под которой уже хихикала племянница отца — Джоис. Не удостоив ту и толикой внимания Хеи, служанка в собственном фамильном замке, припустила вниз по лестнице. Добежав до самого низа, она скрылась в неприметной двери под порогом и очутилась в кладовых. Здесь, не сбавляя шага, чуть не налетев на стойку с бочками, она привычно забралась в шкаф с зимней одеждой, которой здесь пользовались редко. Вампирам холод не страшен, хоть и неприятен, а прислуга пользовалась старыми грубыми плащами. Наощупь отодвинув заднюю стенку, девушка вышла из шкафа, но, с другой стороны. Здесь, в этом тёмном закутке стояла на коробке старая, наполовину прогоревшая свечка и лежала стопка из полудюжины книг, которые достались ей от знахарки, потерявшей все по вине её отца. Тогда Хеи сопровождала отца. Знахарка отказалась выдать вампирам раненых людей. Девушка как сейчас помнила тот вечер, как отец после отказа прошёлся по кабинету и поручил кому-то поджечь избу, не оставляя живых. Откуда ему было знать, что Хеи, стоящей под дверью было всё прекрасно слышно. Она помнила, как стёрла ноги в кровь, пока добралась до деревни. Но было поздно, где семилетней девочке обогнать на своих двоих вампира. На улице было пусто. Все сидели по домам, боясь высунутся. Боясь, что тогда придут и за ними. И в конце пустой улицы полыхала алой зарёй соломенная крыша избы. Легко ли было ребёнку слышать крики, мольбы о помощи и видеть, что никто не торопится помочь. Маленькая Хеи, не помня себя от ярости, бросилась в дом и с трудом разбирая хоть что-то в густом дыму и пламени, она увидела стоящую из последних сил знахарку, прижимающую что-то к себе. Не останавливаясь ни на секунду, ребёнок схватил женщину за подол её обгоревшего платья и с силой поволок к выходу. Минута яростной боли и они стояли под открытым небом. Хеин рванулась обратно, но её удержала знахарка. В следующее мгновение крыша обрушилась. А девочка заплакала. Навзрыд. Хеи помнила, как женщина приводила её в чувство, и утешала, хотя должно было быть наоборот. Одна фраза так до сих пор и стояла в памяти у грязнокровки. «Если твой отец узнает, что я жива, он доберётся до меня везде. Поэтому я уйду отсюда навсегда. Пожалуйста, возьми эти книги. Там, куда я пойду, они без надобности, а для тебя это пропуск в жизнь…» Четыре из этих книг были сказками, а ещё две посвящены врачеванию. Вскоре после того случая девушка нашла это место и оставила книги тут. Она по крупицам собирала знания, медленно, но верно обучаясь грамоте, подсматривая за обучением младшего брата. Весь оставшийся день девушка просидела в тесном каменном закутке, давясь слезами, и даже сказки не могли её успокоить, от слёз расплывались буквы. Под вечер ей пришлось вернутся в комнату. Следующее утро подкралось незаметно, отодрав голову от подушки, у Хеи создалось ощущение, что она не спала вовсе. «А ещё эта Мадам Шепорт, бесы её подери. Опять весь день за вампиром хвостом таскаться…» — с раздражением подумала она, одевая свою условно парадную одежду: свободную рубашку и единственный чистый костюм. Подбросив в камин свежих дров, Хеи села прямо перед ним — греться. Посмотрела на разбитые часы. Пол одиннадцатого — пора идти встречать гостью. Хеин вздохнула, успокоилась, заперла своё раздражение поглубже и вышла из комнаты. Она боялась, что снова не выдержит и сорвётся на грубость, что чревато для неё самыми печальными последствиями. Однако не смотря на наказания за хамство, девушку словно кто-то за язык тянул, и она упорно продолжала нарываться. Выйдя за ворота, обрамлённые огромными розовыми кустами с белыми шапками снега, девушка огляделась. Далеко слева виднелась чёрная точка повозки. Через пятнадцать минут точка разрослась до богатого экипажа, по старинке, запряжённого парой лошадей. Дождавшись, пока кучер остановит карету, Хеин дрожащей рукой открыла дверцу и произнесла: — До-добро пожаловать, госпожа Шепорт, — Девушка нерешительно протянула руку, на которую тут же опёрлись. Девушка старалась копировать дворецкого, так как до сегодняшнего дня ей ещё не приходилось встречать столь важных особ. Из повозки появилась эффектная женщина с темной короткой стрижкой, в пальто с шерстяным воротником. Легко встав на утоптанную тропинку, она, игнорируя Хеин, направилась в замок. Девушка засеменила за ней, открыв перед Госпожой Шепорт парадную дверь. — Отведи меня в мои покои, — Властным голосом, уверенной в себе светской львицы, приказала она. — Пройдёмте за мной, — Уже немного смелей ответила девушка и пригласительным жестом указала на лестницу. Минуя долгие лестничные пролёты, они достигли гостевого третьего этажа. Полукровка, стараясь действовать как можно более плавно, открыла дальнюю от лестницы дверь. — Есть ли на этаже человеческая прислуга? — Спросила дама, вальяжно входя в комнату. — Нет, госпожа, на весь этаж только я. — Произнесла девушка стоя в дверях. Входить в чужие покои без приглашения ей строго воспрещалось. — Хорошо. Ну и что ты стоишь как неприкаянный, входи. Что же у него за прислуга такая, элементарного не знает, — женщина села на диван, и откинувшись на спинку добавила: — А внешне ты ничего. Видела и хуже, особенно в плане манер. И кто же ты? — Госпожа, что вас интересует? — Вопрос немного застал девушку врасплох, но она тут же справилась с собой. — Родословная. — Я п-полукровка, Госпожа, мой отец — Господин Долохар, — произнесла Хеи, а про себя добавила «а об остальном вам знать не обязательно». — Как мило, почему же он скрывал, что у него есть ещё один сын, да ещё полукровка? Он вечно что-то недоговаривает… — Прошу прощения, госпожа, но… — Не успела полукровка начать, как мадам Шепорт остановила её резким жестом. — Будь добр помолчи. И принеси мне имбирный чай. И в смешанных чувствах девушка побрела на кухню. Надо же, её приняли за парня! Хоть костюм и делал её шире в плечах, волосы коротко острижены, и груди у неё почти не было, но это всё равно было обидно. Схватив поднос с заваркой, девушка, погруженная в свои мысли, почти на автомате добралась до покоев мадам Шепорт. Появившись в дверях, Хеи застыла, увидев экономку, в смертельных объятиях гостьи. Жертва издала грудной хрип и мешком осела на пол. Видя испуг на лице полукровки, Шепорт звонко рассмеялась и пояснила: — Ты сказал, что здесь больше нет людей. Вот эта была. Чтож, она заплатила за свою неосторожность. Люди только на это и годятся. — Г-г-госпожа, в-вы убили её?! — Полукровка попыталась взять себя в руки, но голос её предательски дрожал. — Нет, хотя мне очень хотелось. Однако, ты должен бы знать, что вампир, убивший чужого слугу, пусть и человека, вступает с его хозяином в открытый конфликт, — Дамочка лукаво прищурилась, очевидно находя ситуацию довольно забавной. Сидя на всё том же диване, она кивнула в сторону стола, где вскоре оказался поднос с чаем. — Это всё? Позволите мне убраться? — Терпению Хеин, державшемуся все утро, пришёл конец. И она с плохо скрываемым раздражением уставилась в окно. «Делает, что хочет! Ненавижу!» — думала она, уже догадываясь, что её сейчас пошлют куда подальше. А если ещё отец узнает… У неё скрутило живот от этой картины. Однако судьба сложила карты немного по-другому. — Нельзя. А теперь подойди сюда и сядь рядом, — Прозвучал голос госпожи Шепорт. Девушка не шелохнулась. Сесть в присутствии госпожи слуга не мог не в коем случае. Однако прозвучавшие следом слова: «Это приказ!», не оставили выбора. Полукровка, чувствуя, что что-то тут не ладно, аккуратно села на край мягкого дивана. Ситуация явно выходила из-под контроля, но Хеин, хоть ты тресни, никак не могла придумать, что делать, особенно не зная, что происходит. Однако следующий приказ заставил полукровку запаниковать. — Дай руку. Мне мало! — Нет, — в панике сказала девушка, отдёргивая руки и пряча их за спину. В голове вихрем метались мысли. Она может сказать, что отец не простит покушательства на своего ребёнка, но это не правда. Он для Хеи даже пальцем не пошевелит. Но ведь и она об этом не знает… а что остаётся? Убежать? Человеку от вампира — нереально, даже полукровке тем более от высшего вампира. — Мой отец не спустит вам это с рук, — предприняла отчаянную попытку полукровка. Но женщина, кажется, даже не услышала её. Ей понадобилось меньше секунды, чтобы выхватить руку девушки и, крепко сжав в своей, укусить. Хеин зажмурилась. Хоть это происходит и не в первый раз, к этому нельзя привыкнуть. Кожу словно протыкают четыре ледяных иглы, рука, а потом и всё тело становится пустыми и непослушными и всё это сопровождается болью, словно в тебя раскалённым гвоздём ткнули. Кровь, красная и густая, струится по руке и капает на деревянный пол. Вырываться бесполезно. Наконец, когда перед глазами всё покрылась цветными пятнами, а тело, кажется, всей спиной облокотилось на диван, железная хватка гостьи ослабла. Теперь даже лёгкий шорох резал слух и заставлял Хеин морщится. Вампирша облизала алые губы и уставилась на девушку с новым интересом. — Так ты девушка? — Неожиданно задала она вопрос. Однако Хеи не спешила отвечать. Ей было плохо, она с трудом различала хоть что-то, — Хватит себя жалеть, через час будешь в порядке, — добавила она. Хеин заставила себя подняться, собрать из шестерых мадам Шепорт одну, унять дрожь во всём теле. С превеликим трудом она села прямо, закрыв рукой рану и собрав все силы в кулак, произнесла: — Да, вы не дали мне возможности опровергнуть ваши… выводы, — закончила она совсем тихо. Благодаря тому, что она была полукровкой, у неё была повышена регенерация крови и тканей, однако менее больно от этого не становилось. — Отведи меня к своему отцу, — потребовала она. Полукровка только стиснула зубы и рывком поднялась. Куда вампиром понять, что чувствует человек, когда из него по капле выпивают жизненную силу. Подойдя к двери в отцовский кабинет, девушка открыла её и, впустив мадам Шепорт, благоразумно осталась снаружи, решив, что если она понадобится, её позовут, а оставаясь здесь, у неё будет оправдание подслушиванию, мол «Я жду, пока отец позовёт меня…» Пропустив мимо ушей холодные официальные приветствия, девушка вслушивалась в разговор, однако речь шла в основном о политике, поэтому Хеи быстро потеряла к беседе интерес. Однако насторожилась, услышав фразу: — Зачем ты её держишь? Она ведь тебе только мешает. Может, мм, отдашь её мне. Клянусь, тогда ты больше никогда не услышишь о ней, — хищно и в то же время благоговейно произнесла гостья. — Не могу. Всё её чёртово Последнее желание. Сама знаешь, тут даже мы бессильны. Сейчас я ничего не могу с ней сделать. Хотя возможно, после её совершеннолетия цепи Последнего желания ослабнут. Но ждать так долго! — Судя по голосу, отец прибывал в крайнем утомлении. «Что же это за Желание такое, которое так мешает моему отцу?» — Задумалась Хеи, однако услышав лёгкое шуршание, поспешила юркнуть за громадную гранитную вазу. К покоям отца приближался растрёпанный парень в длинном балахоне и широких штанах. Лицо у братца было сонным и недовольным. Девушка слышала, как он остановился и постучав вошёл. Полукровка вздохнула с облегчением, выбралась из-за вазы, однако уходить не спешила. И очень кстати, так как из покоев Графа Долохара разнеслось громовое «Хеин, сюда.» Такая громкость приказа была необходима, так как слуги должны были ждать на лестнице, пока их не позовут. Прекрасно осознавая это, полукровка нарочно громко пробежала круг по холлу и, чинно открыв дверь, вошла. Мадам Шепорт что-то тихо нашёптывала стоящему рядом брату, а глава клана Долохар обратился к Хеин. — Планы изменились. Сегодня до вечера ты должна помочь брату и мадам Шепорт собраться в долгое путешествие. Завтра утром они отправляются. Все ясно? — Отец выжидательно уставился на дочь, а брат лишь нагло улыбался. Он любил, когда грязнокровку ставили на место. — Да, отец, — отстранённо произнесла Хеи. «Надо же! Завтра он уедет отсюда! И не сможет больше, пользуясь каждым случаем эксплуатировать меня. Больше не станет укорачивать мои сарафаны до состояния футболок, не заставит убирать после его «попоищь», не сможет задирать прислуге юбки! И не станет выкачивать из меня кровь почти до потери сознания. Наконец-то! А уж с Джоис я как-нибудь совладаю!» — Увлечённая приятными мыслями о будущем, казавшимся теперь не столь мрачным, Хеи не увидев, как ухмыльнулся её брат, с разрешения вышла из отцовских покоев вместе со своим братом Арретом и мадам Шепорт. — Так, дорогой, — обратилась она к вампиру, — Сейчас мы с тобой пойдём собираться, а замарашка будет таскать твои вещи в экипаж! — Сейчас в голосе вампиршы было столько ненависти к Хеин, что та рефлекторно отшатнулась. Странно, мадам Шепорт относилась к ней намного лучше, когда считала её мальчишкой. Тем временем они поднялись на этаж Аррета. Хеи благоразумно осталась стоять у лестницы. Через двадцать минут, после того как её брат и его покровительница вошли в комнаты, раздалось насмешливое: «Хеи, пшла сюда живо!» — Девушка заставила себя не раздражаться мыслью, что скоро этого гада здесь не будет. Войдя в комнату, девушка увидела три огромных чемодана. Судя по тому, что внешне комната мало изменилась, таскать багаж ей ещё долго придётся. Девушка взяла два чемодана за крепкие кожаные ручки, но пока размышляла, как бы поудобнее схватить третью, Аррет придумал как поднять себе настроение. Он взял сумку и сказал: — Бери в зубы, тебе же не привыкать, животинка! — И выжидающе протянул сумку. Хеин воззрилась на него с такой ненавистью, что умей она прожигать взглядом, от вампира бы даже носков не осталось. Однако сейчас, находясь в одной комнате с двумя Высшими вампирами выбор стоял между послушанием и смертью. Умирать полукровке не хотелось, поэтому она, скрипя зубами, выбрала первый вариант. Покорно схватив сумку зубами, девушка чуть не взвыла. Чемодан был мелкий, но бесформенный и до жути неудобный. «Быстрее бы это закончилось! Быстрее бы!» — Думала Хеи, выходя из комнаты, однако братцу показалось мало. Он, не скрываясь, по-вампирски ловко поставил девушке подножку. Удержатся было не за что, поэтому Хеин упала прямо на пороге, выпуская сумку из зубов. Из-за спины послышался смех Аррета. «Хорошо хоть я в штанах, а не в юбке» — подумала она, оборачиваясь, чтобы вновь схватить сумки. Самое отвратительное, Мадам Шепорт так же находила это довольно весёлым, весь её вид выражал такой уровень сладкого яда, что Хеи скривилась, как от боли в животе. Окончательно разозлившись, девушка вновь подхватила сумки и без оглядки кинулась по коридору, а потом вниз по лестнице. И весь этот путь её сопровождал злой надменный смех вампиров. Первые вещи были заброшены в экипаж. Хеи снова поднималась и получая багаж с новой порцией унижений, уходила обратно вниз, сгибаясь под весом непосильной ноши. Сборы продлились до глубокого вечера. Под конец полукровка, добравшись до покоев брата, в изнеможении опёрлась на дверной косяк, и стоило Аррету немного прикрыть дверь, как девушка без сил грохнулась на пол. — Какая слабенькая, — с издёвкой произнёс брат и пару раз пнул девушку ногой в живот, отчего та свернулась калачиком, поскуливая. Аррету это понравилось, он — вампир, и поэтому привык ни в чём себе не отказывать. Чистокровный поднял сестру за шкирку, и ухмыляясь, шепнул: — Оголяй шейку, — В глазах его сестры появился столь привлекательный в людях священный ужас и ощущение безысходности. Однако закончить ему не дали, мягкая рука мадам Шепорт легла ему на плечо. — Не сейчас, дорогой. Не нужно марать свои клыки об это забитое животное, — мягко, но в то же время настойчиво сказала гостья и парень неохотно отпустил. Раздалось яростное «Свободна» и Хеин буквально выбежала на лестницу. Что о ней подумают волновало её сейчас в последнюю очередь. Даже не заворачивая на кухню, ибо ужин она всё равно пропустила, девушка вскоре очутилась в своей комнате. Забыв обо всём на свете, Хеи ринулась мыться, хоть как-нибудь. Ощущение, что её изваляли в грязи, не давало ей покоя. Она торопливо залезла под прохладную воду, тёплой воды из камина не хватило и полчаса усердно растирала кожу жестковатой губкой. Особенно досталось руке, из которой пила кровь мадам Шепорт. Через час Хеи почувствовала себя если не чистой, то хотя бы вымытой. А на небольшом столике перед кроватью стоял поднос с парой булок белого хлеба, прожаренным куском говядины и плошкой риса. «Странно, ужин уже закончился, может, это садовник принёс?» — Подумала полукровка, возликовала и умяла всё вышеперечисленное за пару минут. Скорее бы завтра! Может тогда жизнь Хеи станет немного легче? С этими приятными мыслями девушка торопливо переоделась в пижаму и легла спать. Однако сон всё не шёл. Только девушка начинала дремать, как тут же раздавался какой-то неприятный звук над самым ухом. То комар — зимой то. То писк мыши. То потрескивание поленьев. Заснула Хеин лишь под утро. Когда на восходе небо чуть посветлело, полукровку выключило, как лампочку… Тук-Тудук. Тук-тугудук. Какой-то странный равномерный шум мешал спать. Хеи недовольно заворочилась и попыталась подняться на кровати. Но не преуспела. Во-первых — она спала не на кровати, а во-вторых — руки и ноги у девушки были связаны. Похолодев, Хеи быстро открыла глаза, а вскоре вновь зажмурилась. Такой яркий свет. Немного приноровившись, девушка осмотрелась. Не было ни комнаты, ни камина, ни кровати, всё это сменилось тканным закрытым экипажем. В глаза светило холодное зимнее солнце. Ночная рубашка сменилась сарафаном, пальто и сапогами. Девушка решительно ничего не понимала. Это кошмар? Да нет, все наяву. И от щипка больно. Но тогда что происходит? Заметив, что девушка проснулась, возница что-то крикнул и вскоре в экипаже появилась леди, одетая в тёмный бархат. Никто иная как мадам Шепорт. — О, очухалась, — Хмыкнула она. — Что происходит? — Спросила ничего не понимающая девушка. — Ты так много пропустила, даже обидно за тебя немножко… — с издёвкой начала она, — Тебе оказана большая честь, для грязнокровки, конечно же. Мы едем очень далеко… — начала она, а лицо Хеин Долохар вытянулось, заметив это, высшая зло улыбнулась и добавила: О, не волнуйся, ты никогда больше не вернёшься в тот замок и не увидишься с отцом. А самое главное, он с тобой не увидится. Сам он не может от тебя избавится, но я помогу ему! — В голосе вампирши послышались ласковые нотки. Экипаж тряхнуло. Выругавшись, мадам Шепорт выглянула наружу и, удовлетворительно кому-то кивнув, вновь обернулась к связанной девушке. Каких трудов стоило похитить её из фамильного замка, подсыпав в ужин снотворное, так что бы хозяин не узнал. Он так страдал, ничего не мог сделать с этой рес, неполнокровной представительницей священного вампирьего рода! Но она, она, Мелис Шепорт это исправит. Как только эту девочку сживут со свету, только тогда она наконец-то вздохнёт спокойно. А пока, пускай маленькая негодяйка узнает, насколько отчаянно её положение. Женщина приосанилась, даже сидя на старом ящике, она умудрялась выглядеть величественно, отсвечивая в темноту красными бликами с волос. Снизу завозились. Девчонка попыталась ослабить путы. Не вышло. На её лице застыла сосредоточенно-суровая гримаса. Она уцепилась ногами за угол ящика и рывком села. — Куда вы меня везёте? — Спросила она. — «Госпожа», — с нехорошим прищуром добавила высшая. — Хм… — лишь молчание было вампирше ответом. Она резко замахнулась и отвесила девушке пощёчину. Лицо у той скривилось, но она все ещё сохраняла молчание. — Будешь знать, тварь, — не зло, а скорее как-то брезгливо молвила Мелис, — Вы с братом поедете в лагерь для одарённых детишек, — Хеин удивлённо вскинула брови, а Шепорт лишь усмехнулась и тут же добавила: — О, это не простой лагерь. Прибежище как людей, так вампиров. Поле для игры многих династий и кланов. Но не спеши радоваться. Ты туда попадёшь как расходный материал. Пойдёшь на корм вампирам. Самое любопытное — из этого лагеря сбежать не получится. Хотя ты будешь мечтать об этом. Мечтать, пока из твоих артерий будут пить кровь десятки вампиров одновременно! Твой братик дал тебе два дня, хотя я думаю ты умрёшь или сойдёшь с ума намного раньше. Формально в этом лагере права людей и вампиров равны, а по факту это касается только аристократов. Полукровок и бастардов пускают в расход очень быстро. Лицо Хеи побелело. У неё было слишком богатое воображение для таких описаний. Она почти физически ощутила, как в неё впиваются десятки клыков. Девушка предприняла отчаянную попытку освободить руки и вырваться, но её затея закончилась провалом. «О нет… Там мне точно конец!» — в отчаянии подумала Хеин, наблюдая, как мадам, хотя какая из неё мадам, Шепорт плавно выпрыгнула из экипажа. Будто очнувшись, полукровка задала вопрос вдогонку вампирше: «Д-долго ещё?» — на что получила лишь презрительный вздох, а девушка тут же стала соображать: «Если бы мы уже подъезжали, она была бы веселей. Если бы мы проехали меньше половины, она бы сказала, что мы уже подъезжаем, чтобы хоть на какое-то время отложить мои попытки побега. Которые несомненно будут! Значит мы проехали половину пути или немногим больше», — девушка подползла к ткани, закрывающий багажный экипаж и носом отодвинула её. В глаза ударил по-зимнему холодный солнечный свет. Светило находилось на высоте вдвое выше леса. Если она проснулась на следующий же день после принятия снотворного. Сейчас либо недалеко восход, либо закат. Если предположить, что выдвинулись они рано утром, то прошло то пяти до пятнадцати часов. Скорость гружёных повозок примерно 5 миль в час, следовательно, они проехали от 25 до 75 миль. Далеко. В самом худшем случае уже через полдюжины часов они прибудут в это страшное место. Где-то через четыре часа, повозки остановились. Хеин уже было подумала, что с одной из повозок что-то произошло, но оказалось всё намного прозаичней. Сделали небольшую остановку для смены извозчиков. Со связанными конечностями, с трудом передвигаясь, девушка выглянула из-под жёсткой ткани грузовой повозки. Прямо перед её повозкой, плетущейся в конце всей процессии застыло ещё около семи. Из одной как раз выбрался Аррет, сопровождаемый девушкой в красном дорожном костюме. Явно одна из личной прислуги мадам Шепорт. Братец потянулся, явно испытывая дискомфорт от долгого переезда. Девушка прислушалась к своим ощущениям. Колени и локти болели. Икры чесались от заноз, к тому же, несмотря на довольно тёплую одежду, в груди подозрительно побаливало. Спина ныла, и девушка облокотилась на один из ящиков. И вовремя. В повозку заглянул мужчина, смерил девушку уничтожительным взглядом и, видимо, убедившись, что та всё ещё на своём месте, скрылся за грубой материей. Вскоре оттуда же пахнуло свежей ароматной выпечной. Даже отсюда Хеин чувствовала лёгкий запах корицы и карамели. Живот скрутило, в глазах появились чёрные пятна. Зуд и боль в ногах как-то ушли на второй план, всё затмил голод. Полукровка с надеждой осмотрела экипаж, однако ничего, что можно было бы съесть так и не нашла. Снаружи послышался свист кнутов и ржание лошадей. Повозка резко тронулась, а всё, что находилось внутри, пришло в движение. Девушку чуть не придавило свалившимся сундуком. Она лишь чудом увернулась. Сундук был довольно тяжёлый, судя по звуку. Хеин, привыкшая к трудностям, умела использовать любую возможность поэтому она осмотрела сундук и заметила пару кривых гвоздей. Не теряя ни минуты, она развернулась к нему спиной и, нащупав руками один такой кривой гвоздь, принялась спешно перетирать о него верёвку. Первая далась сложнее всего, но всё же уступила через четверть часа. Освободив руки, девушка тут же кинулась развязывать узлы на ногах. Всё! Она свободна. Осталось лишь выбрать момент и улизнуть. Как ни удивительно, такой момент девушке всё же представился. Повозки как раз проезжали по мосту над небольшой, но бурной рекой. Хеин нашла в повозке кусок белой ткани, которым здесь закрывали вещи и укутавшись в него, в последний миг выскочила из повозки прямо в сугроб. Выждала пару минут, пока стук копыт окончательно не стихнет и ринулась бежать. Ткань, насквозь промокшую от снега, оставила прямо там, у моста. Полукровка бежала, поначалу по лесу, но придерживаясь дороги, чтобы вампиры не увидели её. Но спустя пару километров вернулась на дорогу. Силы были почти на исходе, к тому же началась жуткая метель. Хеи брела по дороге, закрывая голову капюшоном, предназначенным не для обогрева, а использующегося лишь для того, чтобы хоть что-то видеть. Спустя полчаса впереди неё образовалась одиноко проезжающая повозка, однако девушке было все равно, ведь ехала она ей навстречу. А сейчас её задача была лишь убраться отсюда как можно дальше. Хеин проигнорировала повозку, а вот экипаж её нет. Повозка остановилась и из открывшейся двери высунулась рука в тёмной перчатке, с предложением войти. Девушка косо взглянула на руку и лишь сильно помотала головой, отчего капюшон съехал на бок. Торопливо поправив его, она двинулась вперёд. Оставляя странную повозку позади. Однако, чем дальше она отходила от моста, тем сильнее её глодало беспокойство. Почему за ней никто не гонится? Понадеялись на бурю? Вряд-ли. Вампиры не могли знать, будет ли она. Девушка продолжала упрямо продвигаться вперёд по заснеженной дороге, с трудом переставляя ноющие ноги. Буря металась впереди, мешала смотреть вперёд, поэтому полукровка не заметила человека, стоящего у неё на пути, пока буквально не уткнулась в него носом. Подняв голову, она увидела безжизненное лицо мужчины в чёрном и с цепью на шее. Это зрелище показалось ей настольно страшным, что она рефлекторно отшатнулась, что и спасло её от косого удара по затылку. Лицо мужчины всё ещё оставалось отстранённым и безучастным, он моментально и без видимых усилий схватил девушку за шиворот и швырнул вдаль. Глухой удар. Жуткая режущая боль во всём теле и дикий холод. Ослабевшее сознание Хеи окончательно покинуло её, оставляя тело на растерзание метели, голоду и двум неизвестным.