Стихийное бедствие

      Калеб опаздывал на собрание.       Альберт в очередной раз проверил время на часах — уже почти полчаса прошло. Он оглянулся на остальных членов Круга и поморщился: Фергюсон, жирная скотина, забивал себе желудок отвратительными булками, запивая пивом, а Вайнберг что-то черкал у себя в блокноте, довольно улыбаясь. У ученого вообще в последние дни была слишком довольная физиономия, так и тянуло запихнуть ему в глотку лимон с перцем.       На задержку Редгрейва никто не обратил внимание.       Де Сальво вздохнул и откинулся на спинку кресла, прикрыв глаза. Если другие не реагируют на отсутствие главы их кружка по интересам, почему он должен? Хотя все равно это странно. Уже больше двадцати лет прошло, и за все это время Калеб опаздывал всего пару раз, да и то не больше чем пять минут. Не то, чтобы он по жизни был пунктуальным, но на собрание Круга всегда приходил заранее. Может, случилось что-то?       Наконец-то он услышал звук приехавшего лифта и лениво приоткрыл глаза. Пит недовольно отвлекся от набивания своего брюха:       — Ты где шлялся, Редгрейв?       Калеб не ответил. Он стремительно шел к Вайнбергу, который так и не отвлекся от своего блокнота.       Де Сальво моргнул, когда тот с разгону замахнулся кулаком и впечатал его в лицо учёному.       Очки полетели на пол и Айзек ошарашенно заморгал, пытаясь понять, что только что произошло. Но прежде чем он успел что-либо сказать, ему в лицо прилетел второй удар. Калеб взял сидящего в кресле Вайнберга за грудки левой рукой и начал методично его избивать.       Первым в себя пришел, как ни странно, Фергюсон:       — Ты чего творишь?! — он вскочил со своего места и бросился к взбелинившемуся Редгрейву, который продолжал выбивать из Вайнберга все дерьмо. Схватив Калеба, Пит попытался оттащить его подальше от избиваемого. Тот отчаянно сопротивлялся:       — Вайнберг, ты ублюдок! Я тебя убью, нет — я тебя в шахтах сгнию, нет — я тебя Де Сальво на опыты отдам!!!       Ого. Чем бы Айзек не умудрился разозлить их главного моралиста, это было что-то действительно серьезное. Беспрецедентное. У Альберта вообще не было никаких идей, что могло так взбесить Редгрейва.       У Вайнберга, как не странно, тоже:       — Какого черта, Калеб? Ты совсем в маразм впал? — в его голосе Альберт явно услышал недоумение и испуг. Калеб не затягивал с ответом:       — ТЫ ЧТО С МОИМ СЫНОМ СДЕЛАЛ?!       От неожиданности заявления все замерли. Пит неосмотрительно ослабил хватку.       Редгрейв вырвался и сделал шаг к Айзеку, который вжался в кресло. Но в этот раз он не стал его бить: он схватил спинку, повернул кресло вместе с Вайнбергом к окну и взял разгон.       Наверное, зря они поставили здесь стулья на колесиках.       Айзек, видя стремительно приближающееся окно, заорал и предпринял попытку покинуть свой транспорт. Свалиться на пол он успел вовремя: секунду спустя раздался звон стекла и пустое кресло отправилось в долгий полет с тридцать седьмого этажа.       Пит встал перед Калебом, прикрывая собой тяжело дышащего от ужаса Вайнберга.       — Редгрейв, либо ты сейчас же успокоишься, либо тебя успокою я! — гаркнул он. Признаться, прозвучало это чуть менее уверенно чем обычно.       Альберт только сейчас осознал, что в какой-то момент сам вскочил из-за стола и выхватил скальпель. От дикого взгляда Калеба стало не по себе. Не вовремя вспомнилось, что орудовать лезвием он умеет только на хорошо связанных людях, Редгрейв же его просто сметёт прежде чем он успеет порезать ему что-либо.       — Что. Ты. Сделал. С моим. Сыном? — повторил он свой вопрос, тяжело дыша.       — Я… Ничего?! Калеб, я никогда в жизни не видел твоего отпрыска, как я мог ему что-то сделать?       — Не видел, значит, — Калеб прищурил свои глаза. Альберт как-то неуместно подумал о том, что ему в очках никогда не удавалось выглядеть настолько угрожающе. — А это тогда что такое?! — крикнул он, показывая в сторону лифта.       Де Сальво обернулся и увидел, что рядом с кабинкой стоит незнакомый ему парень, поразительно похожий на молодую версию Калеба. Только чуть стройнее, с другой прической и голубыми глазами. Сейчас он со скучающим видом, будто не перед ним сейчас пытались убить человека, изучал вид из окна.       Айзек прищурился, плохо видя без очков, и неуверенно ответил:       — Карл? Зачем ты привел моего клона…       — Карл? Какой, блять, Карл?! Ты совсем в своей лаборатории крышей поехал? Думал, я своего сына не узнаю?       — Калеб, это — Карл, клон человека по имени Карл Штейн, который…       — Да он даже на имя свое отзывается! Эван! — крикнул он в сторону парня и действительно, тот впервые за все время отвлекся от окна и молча посмотрел на Редгрейва.       Вайнберг переводил взгляд с Калеба на клона и обратно, и явно начал признавать очевидную внешнюю схожесть.       — Но-но… Но мне должны были доставить Карла Штейна? — неуверенно сказал он и едва слышно добавил: — Похоже, он таки не врал, когда твердил, что его забрали по ошибке…       После этих слов Калеб едва не бросился на Вайнберга снова, но Пит решительно преградил ему дорогу:       — Редгрейв, прекращай, — он сжал руку в кулак, явно жалея, что стол находится в нескольких метрах в стороне, и по нему нельзя привычно стукнуть.       Редгрейв зло насупился, но, похоже, решил наконец-то послушаться голоса разума в лице Пита. Фергюсон в роли разума смотрелся странно, но не намного страннее Калеба-берсерка.       Альберт понял, что опасность миновала и спрятал скальпель в карман. Он снова оглянулся на парня, который с отсутствующим видом сейчас наблюдал за Ближним Кругом. Сделав к нему пару шагов, он окинул того взглядом с ног до головы:       — Кто ты?       Клон слегка склонил голову на бок и ответил:       — Эван 42.       Со стороны Калеба донёсся какой-то полурык-полувой и он закрыл лицо руками. Де Сальво вспомнил его в день смерти жены. Сейчас Редгрейв выглядел на порядок хуже.       — …Ладно, пацан похож, — неуверенно протянул Фергюсон, после чего обернулся к развалившемуся на полу Вайнбергу: — А ты с какого перепугу решил сопляка на опыты пустить?       — Это должен был быть Карл Штейн! — теперь уже Айзек звучал, будто был на краю истерики. — Управляющий домом на Крушвице шесть, в Хельмере…       — Эван жил в Реддинге! — Калеб поднял лицо из долонь и добавил почти мертвым голосом: — В Реддинге, на Крушвице шесть.       До Альберта начала доходить возможная причина произошедшего. Он не выдержал и прикрыл лицо рукой.       Похоже, в произошедшем идиотизме виновата бюрократическая ошибка.