Обладать

Мои глаза в тебя не влюблены, Они твои пороки видят ясно. А сердце ни одной твоей вины Не видит и с глазами не согласно.

Воскресенье. Мина       Я решила устроить с мамой генеральную уборку и небольшой ремонт по дому в свой единственный выходной в неделю, несмотря на то, что в душе я была занята совсем не этим. Я не видела Чимина уже неделю, с той самой встречи в кафе. Я очень, очень сильно обидела его и теперь не знаю куда себя деть. Как мне быть? Что мне ему сказать при встрече? Я по возможности постараюсь избегать его (что я, в принципе, и так делала до сих пор), но не уверена, что долго протяну. Мы - одна семья, как никак. Любое семейное событие, встреча, праздник обязательно пройдут при участии всех членов семьи. Тем более раз мама души не чает в своем пасынке и обязательно уговорит его прийти.       Той ночью я так и не смогла уснуть, переживая за него и под утро уже сидела, построив несколько теорий насчет того, что могло с ним произойти и во что он вляпался на этот раз. Я так переживала, черт бы его побрал! Он постоянно заставляет меня волноваться. У меня так чесались руки нажать эту чертову кнопку и позвонить. Просто позвонить! И убедиться, что он в порядке, тем самым успокоив свою душу. Но нет, моя гордость не позволила мне этого сделать. Я так и просидела, грызя ногти, до семи утра, а потом собралась и пошла на работу с заплаканными глазами и темными кругами под ними.       Боже, пусть с ним всё будет в порядке. Прости мое жестокое сердце по отношению к нему...       Что еще хуже, так это то, что мой босс является его лучшим другом и каждый раз при виде него, я вспоминаю Чимина. Особенно меня раздражает его веселое настроение, непонятно откуда взявшееся, он ведь всегда был таким холодным, сдержанным. Влюбился что-ли? Он и сейчас пытается выглядеть по прежнему, и хотя никто не замечает разницы, я, как знаток психологии человека, всё же заметила кое-какие изменения.       Блеск его счастливых глаз заметен невооруженным глазом.       Мама просит отнести ненужные коробки на террасу, пока сама с горничными убирает спальню. Я еле тащу эти коробки на себе, с грохотом бросаю их на пол, не рассчитав силу, от чего их содержимое разлетается по сторонам. Недовольно охнув, начинаю нагибаться и собирать старые семейные фотографии. Вот Чимин родился, вот ему лет пять-семь, он со своей мамой. Мама у него была настоящей красавицей, и он унаследовал этот идеальный нос и губы от нее, а глаза, скорее всего, от отца, хотя нет... они немного похожи и на мамины. Думаю, от отца он унаследовал только физические данные: телосложение, рост. Ибо ни лицом, ни характером не походит на него. Должно быть, фотография, на которой ему около десяти - последняя. Последняя, на которой он изображен вместе с матерью. Среди всех этих старых фотографий я нахожу ту, от которой на глаза невольно наворачиваются слезы. Чимин в школьной форме старшей школы Ёнсан, с букетом и аттестом в руках. Его лицо озаряет яркая, счастливая, невинно-юношеская улыбка, которую я уже давно не лицезрела. Рядом стою я, тоже в форме, с букетом и аттестатом. Я помню этот день как вчера: утром был дождь и я расстроилась, что выпускная церемония может быть испорчена, ведь мы планировали выпустить шары на улице. Но уже к десяти дождь прекратился и всё прошло благополучно. Если бы меня спросили, в какой бы день я вернулась, будь у меня машина времени, я бы, безусловно, выбрала этот.       Мы были так молоды, такие счастливые, беззаботные, без памяти влюбленные... Вот бы вернуть эти прекрасные времена - школьные годы, беззаботная жизнь, игры, баловства, наши убегания с уроков, погоня учителя за нами... Однажды мы со всем классом убегали с последнего урока и я, как назло, не смогла перелезть через высокий кирпичный забор. Помню, как мой брат-спаситель вернулся обратно в школу, когда среди одноклассников не увидел меня, поднял меня на забор, сам спустился, затем поймал как пушинку и понес, побежав на всех порах. Я всю дорогу просила его опустить меня на землю, он и слышать не желал: я не смогла перелезть через забор, так как днем раньше растянула лодыжку на занятии по балету.       Выпускной год был годом чудес и мечтаний, взлетов и падений, ссор и примирений... Перед экзаменами мы всем классом пошли в горы на пикник, где мой брат устроил для меня фейерверк как на новый год. Это был настоящий сад падающих звезд.       Из воспоминаний о школьных временах меня выводит звук мужской стопы. Я сразу узнаю походку и медленно оборачиваюсь. Руки так некстати дрожат и я роняю фотографию на пол. Он стоит прямо за моей спиной; меня так передёрнуло, что я не смею поднять взгляд. В голове метаются тысяча мыслей и выражений, которые мне стоит и не стоит говорить, и я быстренько перебираю самые подходящие. В следующую секунду он обходит меня стороной и медленно шагает к противоположной стороне, с которой виден наш сад, устланный газоном и всеми видами цветов, деревьев и кустарников. Плетучая алая роза нежно расходится по террасе, скручиваясь вокруг каждого столба и раскидываясь по подоконникам и полу. Солнце светит прямо на цветок, делая его еще алее и ярче, лучами играясь с его зелеными листьями и красными лепестками.       Алая роза прекрасна, как любовь.       Я смотрю на эту мужскую спину, годами меня защищавшую и готовую на всё ради меня, и мне так... так сильно хочется обнять ее, крепко прижаться и никогда не отпускать, если бы она не принадлежала моему брату. Одно слово рушит весь мой мир: мечты превращаются в прах, а грёзы - в нежелаемую реальность. - Просматривала старые фотографии? - рушит он тишину своим, как обычно, усужливым и вежливым тоном мягкого голоса, заставляя таять у меня в ушах. Он поворачивается ко мне и мы встречаемся взглядами. У него измученный вид: от ясного, оживленного взгляда не осталось и следа. Если раньше эти карие глаза горели светом, страстью, влюбленностью, то сейчас какие-то тусклые и потухшие, как угаснувшие чувства. И мне, признаться, совсем это не нравится. - Да, перебирала, - молвю. Он замечает фотографию, которую я выронила из рук и, видимо, его тоже уносит в воспоминания. - Помнишь этот день? - выдает он что-то наподобие улыбки, - я бы всё отдал, лишь бы вернуться в то время и никогда в тебя не влюбляться, - признается он вдруг, - надо было погасить свои чувства еще тогда, а теперь я уже не в силах совладать с ними. - Чимин...- перебиваю я его, но он не дает мне сказать. - У тебя что-то с Хосоком? Поэтому ты отказала мне? - выдает он внезапно, чем вводит меня в замешательство. Его глаза начинают страстно гореть, требуя ответа, а губы - чуть подрагивать от волнения. - Кто такой Хосок? О чем ты вообще говоришь?! - начинаю я, вставая. Даже не видя себя в зеркале знаю, что начинаю краснеть от злости; лицо горит, будто на нем выжигают чугун, а в груди неприятно щиплет, что хочется вырвать сердце и тут же помереть на его глазах. Он опять за свое! Он снова начинает это делать! - Так у тебя с ним ничего нет? - он переходит на настойчивый тон, делая шаг ближе. Не могу смотреть в эти глубокие, задумчивые, полные страданий глаза, прожигающие меня взглядом. - Прекрати! - кричу я, на глаза уже наворачиваются слезы, - каждый раз одно и то же... ты постоянно подозриваешь меня в каких-то связях с парнями, твоя глупая, беспочвенная ревность...я сыта ей по горло! - я хватаю себя за горло, тем самым указывая на то, что задыхаюсь от его выходок ревности, - ты обещал, что не затронешь эту тему... - Я обещал, и я не затрагиваю эту тему, - говорит он дрожащими губами, отводя взгляд, - я спрашивал о другом. - Я не знаю никакого Хосока, но если в моей жизни и появится какой-нибудь Хосок, или Чонгук, или Тэхён, ты не имеешь права вмешиваться, - отвечаю резко, тыльной стороной руки вытирая слезу. - Это я-то не имею права вмешиваться? - он резко поворачивает голову, подходит еще ближе, почти в упор, и становится напротив меня вплотную. Наши лица разделяют какие-то сантиметры и я чувствую его учащенное сердцебиение. Он шумно вздыхает и выдыхает, а сахарно-ванильный аромат его тела так и манит. Наверно, его голос, походка и аромат - единственные вещи в мире, которые я без колебаний узнала бы из тысячи других, - я больше, чем кто-либо другой имею право. Ты - моя младшая сестра, я должен знать о тебе всё, с какими людьми ты связываешься и... - Пак Чимин, - ухмыляюсь я, перебивая, - ты далеко не по этой причине следишь за моей личной жизнью, и мы оба прекрасно это знаем.       Он виновато опускает взгляд. Я вижу, что он хочет ещё что-то сказать, что ему много чего нужно объяснить мне, высказаться. Я уже готова кинуться ему в объятья, не выдерживая его опустошенного, страдающего вида, но неожиданно в дверях появляется мама, испуганная из-за наших криков. Мы с Чимином быстро отходим друг от друга, увеличивая расстояние между нами. - Вы опять ссоритесь? - недовольно ворчит мама, стоя у дверного проёма и одаривая нас предупреждающим взглядом, - ей-богу, как дети. Я понимала, когда подростками вы ссорились, спорили, но вы уже не 18-летние школьники, хотя ведёте себя хуже них, - она подходит к нам, говорит, что позвала Чимина помочь нам с перестановкой (хотя могла бы позвать рабочих, но она всегда была экономной), и они уходят. Наконец-то. Я глубоко вздыхаю и начинаю собирать разбросанные фотографии обратно в ящик. Странно, и нигде не могу найти ту, на которой мы с аттестатами в руках. В клубе. Чонён       Вспоминая свои семейные проблемы и вечно недовольные выпады мамы и ссоры с ней, начинаю медленно прожигать себя изнутри, виня себя за происходящее в данный момент. Интересно, что я сделала в прошлой жизни, что заслужила такую хреновую сейчас. Развод родителей, холостятская жизнь брата, мои никак не складывающиеся отношения. И это только половина всего того дерьма, что происходит в моей жизни.       Бармен выдает мой заказ и я залпом выпиваю его, осушив стакан, а потом кривлю лицо от горьковатости вкуса. Освежает. - Какие люди, и без охраны, - выдает он. Я поднимаю взгляд, пристально смотрю и, хоть убейте, не могу вспомнить, где же я его видела. Он выглядит до ужаса знакомым, но... - Страдаешь по очередной потерянной любви? - продолжает он флиртовать. - А ты откуда...- хочу задать вопрос, как он узнал, но меня тут же осеняет. Разве это не тот курьерщик, которого я видела в доме брата? - Догадался, - прерывает он мои мысли, отвечая на вопрос выше, - обычно девушки по этой причине и сидят здесь, выпивая в одиночестве, - он принимает заказ у одного парня, а у меня остается время на размышления. - Не узнала или притворяешься? - он снова обращается ко мне своим басистым голосом, ухмыльнувшись. Меня так и тянет съязвить. - Курьерщик-эгоист или бармен-грубиян? Как тебе больше нравится? - говорю, поднимая бровь. Несколько секунд он пристально вглядывается в мои глаза, после чего выдает самую что ни на есть яркую улыбку, которую я лицезрею на нем впервые. Откуда? За что? Почему? Пока я задаю себе эти вопросы, к нему подходит клиентка и он снова отходит. Какая ирония встретиться с ним дважды за эту неделю!       Я слежу за его движениями: как он здоровается с молодой брюнеткой, улыбается во все 32, смешивает какие-то напитки, ловко достает лёд и добавляет его в напиток. Вот он отдаёт содержимое клиентке, кажется, еще больше улыбается, о чем-то болтает, болтает, БОЛТАЕТ...       Стоп, что я делаю? Какое мне дело до этого? С какого перепуга меня волнует флиртует он или нет, мне-то какая разница?       Внезапно он замечает мое пристальное внимание к своей особе, тем самым загоняя меня в краску. - Как тебе нравится. И как же мне называть тебя? - говорит он, подходя ко мне. Я уже забыла, на чем мы остановились, а он даже после разговора с клиенткой продолжает нашу тему, - избалованная богачка? Гордячка? Роковая дама? Хотя нет, роковая дама тебе не подходит, - делится он мыслями, осматривая меня с ног до головы. Я чувствую себя загнанной в угол. Ненавижу, когда люди обсуждают и комментируют меня. У них всегда одно - "симпатичная, но этот мальчишеский стиль и мужские черты лица..." Бесит. Почему-то всех волнует моя внешность и мой стиль. Нравится мне, и всё! - И кто же, по-твоему, достоин такого звания? - спрашиваю, скрестив руки на груди. - Ну, - отвечает он протянуто, суша бокалы салфеткой, - роковой дамой, мне кажется, является кто-то, кто имеет огромный опыт в отношениях, кружит головы десяткам мужчин, все без ума от нее, все влюблены... Это тот, кто умеет и исполняет на практике свои умения в отношениях; строит отношения не только из-за любви, но и ради выгоды, - вздыхает он, вновь повернувшись ко мне, - а ты, мне кажется, совсем не такая. Уж слишком невинная, хотя и с острым языком.       Я давлюсь воздухом от его характеристики о себе, негодующе смотрю на него и успеваю за этот короткий промежуток времени охарактеризовать его: высокий, русоволосый, кариглазый и максимально похожий на ангела, спустившегося с небес, а белоснежная рубашка, закатанные рукава и яркая улыбка придают еще больше нежности и простоты этой натуре. Ну почему все красивые парни грубые и самовлюбленные? - Сочту за комплимент, - отвечаю на его заявление, - Лонг Айленд.       Он недоверчиво смотрит и с минуты колеблется, на что я вопросительно поднимаю брови. - Не стоит. Ты и так уже пьяная, - отговаривает он меня, от чего я начинаю дико ржать.       Он странно косится на меня своими щенячьими глазками, я еле успокаиваюсь и сквозь смех лепечу: - Ты... что... - и опять начинаю ржать, - да кто ты вообще такой? Работник на полставки. Я сказала подавай Лонг Айленд или пожалуюсь администратору и тебя уволят. Тоже мне, спаситель нашелся.       В миг он становится настолько серьезным, что мне кажется, будто я нахожусь под прицелом, а он наводит курок. Бармен отходит и через минуту возвращается с моим заказом. Однако сразу поставив стакан передо мной, он снова оставляет меня одну и, кажется, больше не желает со мной говорить. Вот и всё. Примерно так заканчиваются абсолютно все мои еще не начавшиеся отношения - либо я грублю, либо не нравлюсь им. В этом случае, полагаю, оба варианта подходят.       Минуту сверлю взглядом свой напиток, еще минуту - бармена, улыбающегося молоденьким девушкам, беру свой клатч и выхожу, так и не притронувшись к коктейлю. Минутой позже. Вернон       В жизни не встречал настолько нахальную и грубую девушку, но абсолютно не похожую ни на одну, которую я знал или встречал доныне. Эти кошачьи глазки, пухлые губы, вздёрнутый носик и совершенно невыносимый язык придают ей ещё больше очарования. А этот хрипловато-манящий голос... этот глубокий взгляд... Я даже не смею гадать о её внутреннем мире.       Я специально еще больше улыбаюсь клиенткам, зная, что она смотрит. Но аккуратно повернувшись в её сторону замечаю, что она ушла, а напиток оставила нетронутым. Что? Значит, решила меня послушать? А зачем тогда ушла?       Я выбегаю на улицу, надеясь догнать её, чтобы хотя бы узнать имя, и замечаю направляющуюся к иномарке высокую девушку в джинсах и черной кожаной куртке. - Какие мы воспитанные! Уходишь, даже не попрощавшись? - говорю, догнав её. Она медленно поворачивается и, увидев хозяина этих слов, нагло ухмыляется. - Мы не настолько близки, чтобы прощаться и здороваться, - выдает она, не останавливаясь. - А, может, я хочу стать ближе? - задаю риторический вопрос, остановив ее и взяв за локоть. - Зря время теряешь, я ежедневно знакомлюсь с парнями и ни один из них не задерживается более суток, - она продолжает ход, выпустив свою руку. - Не делай из себя жертву, - выдаю внезапно, заставляя ее остановиться в паре шагов от себя, - ты прекрасно знаешь, почему так. Ты абсолютно не умеешь вести себя с людьми: грубишь, язвишь, остроумничаешь, оскорбляешь, выкидываешь из дома, хамишь старшему, а к своей семьей ты так же относишься? Твоя проблема и твой главный враг - это ты сама. Научись обращаться с людьми так, как хотела бы, чтобы они относились к тебе. - Да кто ты вообще такой, что смеешь раздавать мне советы? Мать Тереза что-ли?       Пока я думаю, как бы лучше смягчить свой тон, она разворачивается и доходит до Мерседеса и я в ужасе подбегаю к ней. Схватив ключи от машины, начинаю звонить водителю по вызову. - Эй! Что ты делаешь? - кричит она в недоумении, пытаясь выхватить свои ключи. - Спасаю тебе жизнь, - отвечаю спокойно, никак не реагируя на ее попытки достать до моей поднятой руки с ключами, - хочешь в аварию попасть? Или в участок за вождение в нетрезвом виде? - А тебе-то что? И вообще, оставь свои советы и геройские выходки для кого-нибудь другого! - Как тебя зовут? - Что? - еще больше недоумевает она, - это сейчас настолько важно, что... - Я правда хочу знать, скажи свое имя. - Верни ключи, кому говорю! - Имя! - Ладно, верни ключи и я скажу, - ставит она условие, поставив руки на пояс и одаривая меня своим дерзким, страстным взглядом амазонки. Я опускаю руку и говорю, что если она скажет, отдам ей ключи. - Ни на того напал, - довольно улыбается она, - ты меня за дуру считаешь, чтобы поверить первому встречному? "Я ни на секунду не считал тебя дурой. Должен признать, ты в разы умнее большинства мужчин, включая меня. Ты из тех, кем вообще не легко обладать."       Она отводит глаза и нервно поправляет свои короткие, до плеч, волосы. Тишину и неловкость между нами рушит неожиданно появившийся водитель - мужчина сорока лет. Когда моя новая знакомая садится на заднее сиденье, я подхожу и через опущенное окно говорю следующее: - Ты не выпила оплаченный коктейль, приходи как-нибудь ещё... - Чонён, - заканчивает она мою фразу и продолжает, - господин Чхве Хансоль, - прочитав имя на моем бейдже. Через пару секунд я стою один, провожая взглядом отдаляющийся автомобиль, и шепчу себе под нос "Чонён". Понедельник. Цзыюй       Я стою в очереди у кассы, и когда доходит до меня, заказываю восемь кофе себе и девочкам, как вдруг кто-то касается моего плеча. - Привет, - выдает мне мой знакомый, неловко улыбнувшись. Что-то в последнее время мы часто видимся, неужели это судьба? - Привет, Джун, - здороваюсь со своим новым другом. Да, мы с тем байкером вроде как подружились уже. После нашего разговора в Буме, он нашел меня в соц.сетях и написал. Мы уже неделю как друзья или что-то вроде того... - Что ты здесь делаешь? - Очевидно, то же, что и все, - он наигранно хмурится и смотрит по сторонам, от чего я не выдерживаю и смеюсь вслух, - я с другом, на байке катались. Вот, решили перекусить. А ты, я вижу, на работе? - задает он мне вопрос, указывая на мою униформу: белую блузку и черную юбку. - А, да, - я сажусь за свободный столик, пока жду свой заказ, и Джун следует моему примеру, - у нас обед, пришла купить кофе. А что с другом будете есть? - интересуюсь. - Я, наверно, кукси. Насчёт него не уверен... - Ты любишь кукси? - машинально вставляю, - какое совпадение! Я очень хорошо его готовлю, - дальше он смеётся, кивает, смущенно отводит глаза, а я, как радостный ребенок, рассказываю, что ему обязательно как-нибудь надо попробовать мое творение и оценить. Я настолько погружена в предмет обсуждения, что теряю счёт времени и не замечаю... директор Ким? Что он здесь забыл? Блин, совсем забыла, это же его торговый центр! И его кафе! Он стоит у входа, положив руки в карман и странно щурясь на меня. И давно он там стоит? Я делаю что-то наподобие поклона в знак приветствия, но он делает вид, что не замечает, и вместе со своим секретарем выходит. Не пойму, что с ним не так?       Номер моего заказа показывается на экране в ранге "готовые" и я встаю с места. Попрощавшись с Джуном, я беру свой кофе и возвращаюсь в бутик. Никак не выходит из головы этот пронзительный взгляд директора Кима. Почему он сделал вид, будто не заметил меня? Я не прошу его говорить со мной или здороваться при каждой встрече. Я всего лишь кивнула в знак уважения, а он... Нахал, что тут ещё скажешь. Не то, что мой Джун. Они вообще - как небо и земля. Как добро и зло. Инь и янь. Милашка и идиот. Друг и злейший враг.