***
Маркус вышел на открытый ветрам этаж с наполовину снесенной внешней стеной. Солнце освещало бетонный пол, открывая взору все даже самые мельчайшие крупицы бело-серой пыли и редкие остатки прогнивших досок. Легкий ветер чувствовался на синтетической коже. С этажа открывался вид на индустриальный пейзаж заброшенного завода. Но сознание Маркуса рисовало лишь попрошаек на улицах Детройта, маленькие сборища митингующих против андроидов и разноцветно загорающуюся в надвигающемся сумраке вывеску «красок Белинни»… Обычно его, в некотором роде, секретное место пустовало. Заброшенный завод находился фактически в паре шагов от Иерихона, так что приходить сюда даже в морозные дни не было особой трудностью. Маркусу нравилось быть здесь. Он называл это «развеяться» — так он отвлекался от проблемной рутины. Благоустройство корабля было делом, конечно, приятным и благородным, но Маркуса все еще периодически одолевала меланхолия. Они (народ, постепенно заполняющий железное нутро корабля) все еще сидели в протекающем темном помещении. Хотя нельзя так же отрицать, что с прибытия Маркуса Иерихон стал несколько оживленнее. Не верить на слово Люси и Норт — девушка тоже вызывала какое-то ощущение авторитета — у Маркуса оснований не было. Но рук все еще не хватало, чтобы залатать все дыры в корпусе корабля. Запчастями и биокомпонентами «делились» те, кто закончил цикл своего функционирования. Ведь мало кто находил Иерихон, если к этому их не подтолкнула нечеловеческое отношение со стороны, как бы это ни было смешно, людей. Но, к счастью, большинство новоприбывших все же были пригодны к восстановлению. С тех пор, как Маркус здесь, на Иерихон пришло еще двое. Трое, если считать того, кто смог пополнить запас запчастей… Легкий ветер обдавал наполовину разрушенный этаж, беспокоя осевшую на полу пыль и чуть слышно шурша полиэтиленовыми огрызками, оставшимися от пакетов. Сегодня помимо Маркуса это укромное место все же посетил еще кое-кто. Светловолосый андроид — Саймон — сидел за инструментом, клавиши которого в былые времена уносили Маркуса подальше от тревог. Правда именно этого пианино Маркус не имел возможности коснуться те несколько раз, что посещал место. Ему было не до того. Все, что он успевал — это лишь одиноким взглядом издали другого конца полуразрушенного помещения смотреть на отполированную до блеска черную лакированную поверхность, в которой четко отражались и серые облака и птицы, пролетающие над домом. Потом же надо было возвращаться к суете, в одно мгновение возникшей вокруг него. Так было те пару раз, но теперь он был уверен, что шел на встречу именно с этим уже заждавшимся его музыки инструментом. Однако когда он взобрался на второй этаж здания, пианино встретило его не в величавом тихом одиночестве. Теперь к нему прилагалась компания… Саймон почему-то лишь сидел, держа руки на коленях. Взглядом он пробегался от одного края к другому по белым зубным рядам инструмента. Маркус вышел из-за своего «укрытия», которым временно служила когда-то межкомнатная стена. Он размеренным шагом направился к светловолосому андроиду. Саймон обернулся, услышав за собой негромкие шаги. Те были бы совсем бесшумные, если бы под ногами не разрушались комочки старого цемента, издавая характерный треск, и не шуршал нанесенный ветром песок. — Привет, — поприветствовал Маркус парня, едва заметно демонстрируя слегка скошенную ухмылку. — Привет, — дружелюбно отозвался Саймон. Андроид на табурете полностью развернулся к Маркусу. После взгляд пастельно-голубых глаз будто ненадолго застыл на смуглом лице собеседника. Губы чуть приоткрылись, но никакого продолжения так и не последовало. Улыбка темных же стала чуть отчетливее. — Ты ухаживаешь за этим пианино? — один из порывов ветра выбился из общей ненавязчивой гармонии весеннего дня и хлестко обдал двух андроидов, сидевших на самом верхнем этаже здания. — Когда я впервые обнаружил это место — оно мне показалось каким-то уж слишком выбивающимся пятном. Я подумал, что такой вроде новенький инструмент забыл в месте подобно этому, — Маркус обвел широким жестом руки бόльшую часть этажа. Весь пол был усыпан цементной крошкой разрушенных стен и припорошен плотным слоем бело-серой пыли. От здания отходила полоса железного скелета, когда-то натягивавшего брезентовый козырек. — Мне показалось, что на этом пианино кто-то играет. Ты? Саймон смутился, слушая Маркуса. Для того инструмент казался «новым». Когда же Саймон впервые нашел пианино — оно пребывало в плачевном состоянии. Было покрыто плотным, как и весь остальной пол сейчас, бело-серым слоем пыли, из которого даже не пробивался «черный блестящий лак». Каждая щелочка забита мелкими крупицами, и педали со стершейся позолотой были неподатливыми. Только внутреннее строение выглядело не столь устрашающе и клавиши, которые были прикрыты крышкой. Теперь же пианино выглядело как обычное пианино. Разве что пара клавиш самых высоких нот отвалилась, будто из-за неаккуратного использования. Саймон даже раздобыл банку с краской — он вместе с Джошем украл это у андроида, выносившего ее из «Красок Белинни». Забвная была шалость. Но таких можно было счесть по пальцам… — Я не умею играть, — отозвался Саймон, не особо довольный тем фактом, что пришлось дать отрицательный ответ. Ведь на губах интересного ему андроида была такая заинтересованная полуулыбка. — И ты все это время ухаживал за пианино просто так? — но на лице Маркуса вместо того, чтобы всплыть разочарованию, отразилось лишь искреннее удивление. — Да. Мне оно нравится… Нравится приходить сюда и смотреть на город. — Саймон, как и Маркус, на мгновение повернулись к далеко шумящему Детройту. Но ни клаксонов машин ни гудения одиноко плывущего парохода было отсюда не слышно. Лишь негромкий шорох ветров в прозрачном воздухе. — Я надеялся, что, может, когда-нибудь мне удастся услышать голос этого невероятного изобретения. — Саймон не сдержал смешка и скромная улыбка застыла на бледном лице. — Однажды коснувшись клавиши, я понял, что повторить такое не смогу. Я знаю, что есть какой-то шифр, который приводит сочетание звуков, издаваемое инструментом, к изумительному благозвучию. Но вот как это происходит, в моей программе заложено не было. Маркус усмехнулся. Он попросил Саймона уступить место и, устроившись на табурете, стал примеряться к клавишам. Маркус нажал пару нот и зажмурил один глаз, чуть поморщившись. Инструмент издал неподобающий звук. — Да. На нем точно никто не играл, — усмехнулся Маркус. — Ну ладно… на первый раз можно и потерпеть. Мне просто не терпится… Музыка полилась из-под смуглых пальцев андроида. Тот, прикрыв глаза, почти на ощупь находил каждую ноту. Мелодия звучала фальшиво. Но для нетренированного слуха Саймона, она разве что казалась «немного странной». Маркус закончил свое представление, состоящее из недолгого перелива будто несколько детской мелодии. Он посмотрел на Саймона, а тот приглушенно захлопал в ладоши, наполовину прикрытые рукавами кофты. — Браво, маэстро Маркус, — Саймон чуть посмеивался. Видя искреннюю радость товарища, Маркус и сам не смог сдержать улыбки. Такой аккуратной, но уже совсем не скрываемой. Прошло немногим больше часа после того, как Маркус добрался до этого места. И лишь пару минут с тех пор, как он сыграл на пианино. Но лучи солнца уже коснулись края горизонта, добавляя к голубым краскам неба немного оранжевых оттенков. Пара андроидов расположилась на двуместном выцветшем (или же и бывшим изначально серым), диване в противоположной от пианино стороне. Здесь Маркус обычно сидел один. Чувствуя себя свободно, он расположился несколько вальяжно — полуразвернулся, протянув руку по всей длине серой спинки. Саймон тоже сел так, чтобы смотреть на лицо собеседника было удобно, но его поза была более скромной, — руки лежали на скрещенных коленях. Ладони он сцепил в легкий замок. — Ты был музыкантом? — Саймон уже не мог сдерживать улыбки. Ему очень нравилось рассматривать еле заметные веснушки, усыпавшие нос и смуглые щеки. Он пока не понимал причины, но ближе к регулятору насоса тириум грел особенно приятно. И раз это происходит, пока Саймон смотрит на Маркуса, — он даже не думал, что надо разбираться почему. — Нет. Я был создан, чтобы ухаживать за моим хозяином. А потом это уже он научил меня всему, что я умею. — Без обновлений? — случайно сорвалось с губ Саймона, и он вздохнул, про себя подумав, что, возможно, Маркус еще не закончил. — Без, — Маркус прыснул смешком. — Мой хозяин обо мне заботился. И даже не давал в обиду фанатикам, — он на доли секунды словил вопрошающий взгляд Саймона. — Расскажи я об этом остальным, все наверняка бы удивились, да?.. — немного шепелявый голос к концу чуть захрипел, изображая грустный смех, будто Маркусу стало немного неловко. — Мелодия, которую я сыграл, — была первой, которой научил меня хозяин. Саймон посмотрел на него, раздумывая, как реагировать на это высказывание. В голосе Маркуса слышалась меланхолия, но еще больше — теплота. Поэтому делился ли Маркус с ним своей историей или немного грустил, до конца было не понятно. — Почему ты тогда ушел из дома? — Мой владелец… его имя Карл, выгнал меня. — Маркус смотрел на Саймона, — по выражению лица отчетливо читалось, что тот сбит с толку. — Я… — Маркус поднял руку, надавливая пальцами на внутренние уголки глаз. — Мне сложно об этом рассказывать, может, ты сам посмотришь? Саймон увидел, как искусственная кожа деактивировалась на ладони Маркуса. Первым его импульсом было — вложить в нее свою руку, но уже потянувшись, он вдруг остановился. — Подожди, ты уверен, что мне можно смотреть? — Конечно, — Маркус взглянул на оранжевое небо над ними. — Саймон. Я сам удивлен. Я даже не думал, но я начал с тобой разговаривать и мне будто стало… легче? Удивительное чувство. Я буду только рад, если ты узнаешь мою историю. Поделиться с кем-то… кажется, будто только сейчас я понял, почему люди так ценят тех, кто много о них знает, — с губ Маркуса снова сорвался короткий смех. Но на этот раз не горький, а совершенно естественный. — Это поддержка. Раньше я мог бы испытать это чувство только от обновления антивируса до новой версии. Оба андроида чуть хохотнули, когда Маркус сделал паузу после своего откровения. Саймон старался держать улыбку на своем лице. Стоило ли рассказать Маркусу, что у них на Иерихоне это не принято? Саймон не видел, чтобы кто-то давал безграничный доступ к личной информации другому. Если надо было передать какие-то данные — все пользовались облачной синхронизацией. Поэтому Саймон представлял себе, что слияние — это что-то недопустимое, ну, или хотя бы неприличное. Но смотря на абсолютно неприкрытое выражение лица Маркуса, он понимал, что вряд ли тот даст иной ответ, даже если Саймон все ему объяснит. Он лишь потратит время. Так что все, что он мог сделать — в благодарность предоставить доступ к своей. В том числе к этим объяснениям, тем самым принося свои извинения. — Ладно, — Саймон вложил ладонь в руку Маркуса, чувствуя, как его скин деактивируется, начиная будто сгорать в тех местах, где андроиды соприкасались. Он прикрыл глаза, почувствовав, как поток неупорядоченных мыслей накрывает его волной. Маркус сделал то же самое, ощущая более спокойные порывы. Довольно скоро Саймон очутился в коридоре с комнатами и непонятный шум улегся. Каждая дверь теперь хранила свой фрагмент памяти. Маркус приоткрыл глаз, ощутив, как большой палец чужой руки неосознанно скользит по его ладони, слушая воспоминания. Саймон что-то нашел и сжал руку чуть крепче. Улыбка Маркуса чуть расплылась. Андроид снова закрыл глаза, не собираясь быть невоспитанным — желая с такой же самоотдачей познать историю Саймона. — Прости, — поток мыслей медленно оставлял сознание Саймона, отделяясь от его собственных. Он все же показал ему, как это могут воспринять остальные. — Все в порядке, — на лице Маркуса Саймон увидел нечитаемое выражение. Приглушенная улыбка и добрый взгляд — да, все это было. Но все равно Саймон не понимал, о чем думает Маркус. Андроид поднял голову к небу. Оранжевый градиент уходил в красный и уже темнел на горизонте. — Думаю, нам пора возвращаться на Иерихон. На вечер было запланировано собрание, — сказал Маркус, повторив движение за собеседником. Их взгляды встретились, когда Сай опустил голову. — Да, — ответил Саймон. Маркус ему улыбнулся и поднялся с дивана. Саймон поднялся следом, направившись за ним.***
День тянулся за другим. И не было и секунды, чтобы Маркус не обдумывал, что теперь ему делать. Пустые безликие дома — давно заброшенные. Странно, что жители города их будто не замечали. Будто те были лишь городскими призраками, и только редкий тронувшийся умом экземпляр мог утверждать, что за невзрачными фасадами кроется еще что-то кроме тонкой фанеры, имитирующей прилежный вид. Внутри помещений было сухо. И уж точно теплее, чем на улице. Немногим, но безветренный уголок уже был достаточным подарком, чтобы не терять лишние жизненноважные компоненты. Некоторых Маркус и без того лишился… Поэтому считал себя достойным укрытия более комфортного, чем зубастые морозные улицы. С первых этажей и бывших подвалов зданий тянуло сыростью. Сезон дождей в Детройте медленно уступал заморозкам, но между тем ливни становиться более щадящими даже не думали. Маркус взобрался на покрытую пылью поверхность, зацепившись за край образовавшейся за долгие годы дыры. Прыжок был опрометчивым — если бы он не смог в очередной раз схватить удачу за хвост, точно пришлось бы искать себе другое пристанище. Оставаться на первом этаже, который преодолевать возможно было только вброд (вставшая вода доходила до колен), абсолютно точно было не вариантом. А на улице солнце уже давно выкатилось из-за горизонта. И хоть город только просыпался — ходить с зияющей дырой в голове было не самой лучшей идеей. Маркус поднялся, цепкими руками подтащив себя на поверхность пола. Он встал, отряхивая изодранные штаны от пыли и песка, прилипших к мокрой ткани. Этот дом был похож на пару-тройку предыдущих. Все те же полуразбитые колонны пабов в прошлом или складских помещений. В стене зияла дыра. Меж двух тонких слоев цемента и штукатурки торчали разбитые кирпичи, как запекшаяся кровь на глубокой ране. Но и без этой пробоины во внешней стене в помещении было достаточно светло. Мягкий дневной свет наполнял комнату через пару широких окон. В воздухе мерцали миллионы светлых пылинок, подобно искоркам. Под подошвами ботинок негромко трескались нанесенные песчинки. В здании было несколько комнат, но к большинству доступ был ограничен из-за образовавшихся в полу дыр, где доски уже давно прогнили и обвалились. Маркус пересек помещение и дошел до обвала. Дальше путь отрезан. В его распоряжении было три комнаты, — включая ту, где он влез на второй этаж. Он собирался выйти в предыдущий холл, но тут в углу преимущественно пустовавшего здания, — лишь некоторая мебель проеденная крысами или изорвавшаяся от времени осталась здесь, — увидел предмет, покрытый огромным куском ткани. Он подошел. По форме было мало понятно что это, — ткань стлалась неровно, зацепляясь за радиатор нерабочей батареи и продолжая свое стремление к полу. Маркус взялся за один край, стаскивая материал. Но на что бы ни надеялся андроид, — под ним оказалось всего лишь зеркало с пробежавшей в углу широкой темной трещиной. Маркус увидел свое отражение. Не зря он все это время опасался человеческих взглядов. Штаны, которые этим словом и назвать было-то сложно, изодранные по колено, облепляли разодранными грязными кусками темную кожу. Кофта была в чуть лучшем состоянии, но тоже истрепана и запачкана. Взгляд поднялся выше. До этого момента Маркус мог лишь представлять, как выглядит со стороны. Теперь сквозь редкие помехи поврежденного оптического модуля он видел. Когда-то привычное лицо было искажено. Не безобразной маской, а отсутствием оной. Половиной отсутствия. Он сопротивлялся стойкому желанию приложить ладонь к зияющей выемке с белым обрамлением. Внутри и так бушевали неоднозначные мысли. Если продолжит — не найдет причин вылезать с этого полуразрушенного провонявшего сыростью и плесенью склада. Он посмотрел на вторую руку, в которой все еще сжимал темное покрывало. Склонившись на одно колено, он придавил ткань к пыльному бетонному полу. Маркус приложил силы, пока не услышал, как материал со стрекотом начал рваться. Одним протяжным рывком он освободил полоску ткани и, оставив остальное лежать на земле, перевязал голову наискось. «Неплохо, — ухмыльнулся он, посмотрев в зеркало во второй раз. — Так хотя бы, если меня и заметят люди, могут подумать, что я просто бездомный». Маркус рассмеялся, чуть всколыхнув тишину пыльного помещения. Он вздохнул, осмотревшись. Что ж, неплохое место, чтоб остановиться. Он устал, поэтому неплохо бы отдохнуть — пополнять растраченное топливо теперь нечем. Так хотя бы переход в спящий режим между утром и вечером сберегало энергию.***
Зима закончилась. Для большинства иерихонцев это было большим облегчением. Жить становилось проще, когда не надо было переживать — выдержат ли биокомпоненты стужу следующей ночи без регулятора тепла. Тем временем на корабле появились новые проблемы — некоторые пробоины, заморозившиеся на время зимнего периода, дали о себе знать. И площадь работы над убежищем значительно увеличилась. Маркус взял со стола сиреневый керамический горшок с подросшим в нем лимонным деревом. Он собирался отнести его в угол помещения, где после очередной вылазки андроиды сгрузили «улов». Кто-то предложил обзавестись растениями. И этот кто-то не прогадал — с тех пор, как жители занялись внутренним озеленением — корабль заметно преобразился и стал уютнее. Пока Маркус рассуждал про себя, где лучше оставить горшок — к столу подоспел Саймон. Он взял рядом стоящий фикус. Пересекшись с ним взглядами, Маркус улыбнулся. И в ответ получил такую же мягкую полуулыбку. Саймон остановился. — Наше укрытие, которое когда-то было лишь темной сырой дырой, теперь становится действительно нашим домом, — глаза Маркуса светились мягким теплом. Лучи солнца, проникавшего сквозь иллюминатор, озорно подчеркивали разноцветный взгляд с прищуром. — Ты отличный лидер, Маркус. Поэтому под твоим контролем жители работают слаженно. — Не говори так, — Маркус чуть слышно усмехнулся. — Если бы не ты, то разве Иерихон стал бы тем, чем он является сейчас? Убежищем для андроидов, которым больше некуда идти. — Маркус поудобнее перехватил увесистый горшок с лимонным деревом. — Может быть, даже я не смог бы найти себя здесь вновь. Саймон не видел, но он чувствовал, как кончики ушей нагрелись. И он переживал, что это как-то внешне отразилось и выглядит странно. Тем временем и щеки стали медленно нагреваться вдогонку к ушам. Саймон не нашел в себе сил смотреть на Маркуса дольше. Он отвернулся, сохраняя на своих губах застывшую улыбку. — Ну… что ты такое говоришь. Не было б меня, Люси наверняка бы сохранила порядок до твоего прихода, — Саймон говорил еле разборчиво — будто отвечая не Маркусу вовсе, а бормоча все несчастным листьям фикуса. Его рука покоилась на стальной столешнице. Рядом послышался негромкий стук опустившегося цветочного горшка. И поверх его ладони легла чужая. Он проглотил скопившийся ком, рассматривая легкий отпечаток еле заметных веснушек на смуглой коже. — Будь в себе увереннее, Саймон, — шептал рядом чуть шепелявый голос. Большой палец смуглой руки чуть повел вверх, оглаживая гладкую кожу на ладони. — Давай вместе постараемся ради блага нашего народа. Саймон не сводил взгляда с сцепленных рук. Он легконько кивнул, надеясь, что этот жест вообще был заметен. Чужая ладонь, напоследок сжавшись чуть сильнее, исчезла. Маркус взял лимонное дерево и понес его в дальний уголок комнаты. Саймон поднял свое растение, место которому уже нашел в капитанской кабине.***
Маркус не понимал в чем дело, но это помещение будто отличалось от тех, в которых он был до этого. На стенах были граффити, как почти и в каждом доме, где он останавливался. Сыростью тянуло, но чуть меньше, чем в предыдущем. В общем-то, не в каждом же доме на первом этаже застаиваться воде. Здание разрушено в большинстве своем только с внешней стороны. Внутри бетонные стены были целыми. Пыль все так же танцевала в воздухе, искрясь на свету. Возможно, дело было в потревоженном плотном покрове на полу. В некоторых местах пыльный слой был чуть тоньше, вырисовывая темнеющие следы. Маркусу казалось, будто в отличие от всех остальных — это место было оживленным. А потом. Отбросив размышления о своих подозрениях, он решил — мало ли кто мог забрести, гуляя меж заброшенных домов. В конце концов, как-то граффити — искусные и не очень — появлялись на этих стенах. Он двинулся дальше, осматривая бетонное помещение. Сколько он уже так бродит? Около недели? Двух. Один раз подзадержаться в доме ему пришлось подольше — в самом первом. Как только он включился и обнаружил себя с тем прутом, застрявшим в голове — ему потребовалось немало сил, чтобы освободиться. Восстановление потребовалось тоже длительное. К тому же, Маркусу пришлось думать, что теперь делать дальше. Проходя мимо одного из многочисленных четырехугольных столбов, Маркус заметил фигуру. Кто-то привалился к одному из них. Маркус подошел ближе, за пару шагов распознавая в фигуре еще одного андроида. «Что это? — подумал он. — Еще один такой же как я? Брошенный… или же испугавшийся и сбежавший. Бесхозный андроид». Маркус приблизился, склонившись перед незнакомцем, взял его за плечо. «Не двигается», — подумал Маркус. Андроид, склонив голову, заснул, подобно человеку, но если бы это было так — от шороха шагов Маркуса тот бы очнулся. Футболка — узнаваемая униформа, которую надевал и он, когда выходил на улицу без Карла, — была пропитана засохшим тириумом. Следы тянулись от середины груди. «Понятно», — как вердикт прозвучала еще одна фраза в голове Маркуса. Он приподнял голову бездвижной фигуры. Проанализировав, он нашел совпадения. «Надо же», — удивился он, доставая оптический блок у андроида, которому он все равно уже был не нужен. Маркус поднялся. Размотав голову, он прислонил протез. Тот заполнил выемку, будто был собственной заводской деталью Маркуса. Зрение стабилизировалось, помехи исчезли. Маркус улыбнулся. «О, и еще кое-что», — обратился Маркус к андроиду, который и не мог его слышать. Он сделал выпад, подхватывая бежевый плащ, прикрывавший искалеченное искусственное тело. «Спасибо, парень», — произнес Маркус, накидывая на себя плащ. Он посмотрел наверх — где через небольшое оконце проникали солнечные лучи. Маркус увидел пролетевшую в голубом небе птицу. «Спасибо», — повторил он еще раз, с улыбкой направившись к заваленному досками выходу. Там, куда вышел Маркус, к своему удивлению, — он увидел не очередную многолюдную улицу, на которую рассчитывал, а пустынные заброшенные бараки. Здесь стоял корабль. С картой возможности свериться не было. Но судя по тому, что место было действительно абсолютно бесшумным, — даже птицы, которых пару мгновений назад он видел через окошки здания, не кричали высоко в небе — людей здесь точно не было. Корабль стоял тут один, когда-то оставленный ржаветь наедине с самим собой. Маркус подумал об андроиде, который остался чуть позади его пути. Он сделал шаг, направившись к кораблю, в половину корпуса которого белой краской было написано «Иерихон». Ступив на мост, ведущий к самому кораблю, и сделав два шага, Маркус слишком поздно почувствовал дрожь конструкции под своими ногами и услышал скрип проржавевших перил. — Осторожно! — раздался возглас рядом прежде, чем андроид успел хоть что-то сообразить. Маркуса дернуло в сторону. И когда конструкция моста обвалилась, с грохотом подняв пыль у дна корабля, Маркус смотрел на это сверху вниз, находясь на самом краю платформы. Он повернулся, чтобы посмотреть, кто так сильно дернул его за руку, предотвращая падение. — Привет, — перед ним оказался андроид с темным тоном кожи. За его спиной болтался набитый черный рюкзак. — Я Джош, — парень протянул ему руку. Маркус посмотрел на протянутую ладонь. Он немного еще отходил от мысли, что мог сейчас лежать в ржавых обломках моста. — Привет. Мое имя Маркус, — он пожал протянутую руку. — Будь здесь осторожнее, — предупредил его Джош. — Я уже это понял. Темнокожий андроид двинулся прочь от Маркуса, а тот остался на месте, наблюдая, как новый знакомый отдаляется от него. Андроид остановился, обернувшись к застывшему Маркусу. — Идем, я покажу тебе вход. Здесь живем мы — андроиды, лишившиеся дома. — А, — опомнился Маркус. — Иду. — За пару шагов он нагнал продолжившего путь Джоша. Следуя за ним, Маркус рассматривал окружавшую корабль территорию. Теперь он представлял, куда занесли его ноги. И мысли сомнений о том, что его теперь ожидало, вдруг рассеялись. У него появился новый путь для поиска себя.***
Сидя в кабине оператора, Маркус выписывал на лист бумаги результаты, которые собрал при очередной ревизии их запасов. Как запчастей, так и всего остального. Он, конечно, мог просто передать информацию по облаку, — но после долгого собрания, где обсуждался вопрос по улучшению корабля, как их жилища, мало кто был заинтересован в том, чтобы обсуждать еще и стратегию вылазки. Но Маркус разрешения на паузу так и не дал. Норт сидела и играла в свой излюбленный мяч, швыряя его в прозрачную стенку кабины. Трейси с синими волосами наверное единственная делала вид, что все еще готова к обсуждению (конечно если она правда была заинтересована — это только прибавляло ей бонусных очков). Ее подружка была рядом, дремля на кресле и сложив голову на ее плече. Руперт стоял в стороне, сложив руки — тоже копил энергию. Все ждали окончательных распоряжений Маркуса. Поэтому легче всего было выписать детали на бумаге. В случае, если кто-то что-то прослушает — тот может подойти к списку, а не терроризировать лишний раз уставшего не меньше остальных Маркуса. — Нехватка запчастей под вопрос давно не ставится, — негромко говорил Саймон лидеру, чтобы не тревожить покой остальных прикорнувших товарищей. — Конечно, у нас что-то есть. Но не всех моделей. Да и то, что есть почти каждое в единственном экземпляре. Маркус надавил на уголки глаз, ставя вопросительный знак рядом с пунктом «замена вышедших из строя деталей». «Тририум 310» был отдельной строкой — жирно обведен и подчеркнут несколько раз. Несмотря на то, что это был один из немногих универсальных биокомпонентов — его чаще всего и не хватало. Пока нет запчастей — не залатать дыры. Пока есть дыры — лишняя потеря топлива неминуема. В итоге именно в тириуме андроиды испытывали большую всего нехватку. — Может, свалка андроидов, — так же тихо обратился Маркус к светловолосому андроиду, примостившемуся рядом на катушку из-под проводов, которая имитировала подобие стола. — Чего? — не понял Саймон. Он расслышал, но не мог соединить, как это связано. — Свалка, — повторил Маркус. — Как мы раньше не подумали. Здесь нам с тяжестью приходится выжидать, пока кто-то из наших собратьев окажет последнюю благородную услугу и поделится с нами тем, что ему больше не понадобится. А там — да десятки тех, кто может нам помочь продержаться куда больше времени, чем мы сами себе добываем здесь же. — Ты прав, — вдруг раздался голос Трейси с синими волосами. Маркус и Саймон обратили на девушку внимание. Саймон обдумал это предложение — действительно. Это казалось весьма рациональной идеей. — Надо спросить у Люси. Она рассказывала, что как-то уже выбиралась со свалки. Может, еще помнит дорогу. Маркус разослал всем сигналы с краткими указаниями, что надо делать. В кабине стало пооживленней. Трейси проснулась и посмотрела на свою синевласую милую. Маркус взял с панели приборов скотч, и, оторвав кусок, прилепил лист на одну из прозрачных стенок кабины. — В случае если что-то забудете или захотите взять дополнительное задание — можете обратиться к этому листу, — Маркус постучал сгибом пальца по стеклу. — Я пойду поговорю с Люси. Со мной пойдет Саймон, чтобы хотя бы двое из нас знали информацию из первых уст на всякий случай. — Хорошо, — нескладным усталым хором отозвались все. Норт спустила ноги с кресла, поймав резиновый мяч и, поправляя штаны, двинулась к листу, прилепленному Маркусом. Маркус и Саймон прошли мимо Норт. Саймон ей коротко улыбнулся. И она в ответ, когда они были уже у выхода. Остальные остались в кабине. Отдохнуть можно было и там. Двое андроидов сбежали по ступеням. Маркус завернул за угол. И Саймон по инерции последовал за ним, не придавая значения, что Люси, как и обычно, сидела в своей комнатушке, которая располагалась совсем в другой стороне. Маркус нырнул за прорезиненный прозрачный занавес. Саймон зашел за ним. Но на секунду вдруг потерял из вида лидера. — Сай, — раздался знакомый чуть шепелявый голос. Саймона притянули за руку. Он под ладонями ощутил чужую крепкую грудь, когда его глаза столкнулись с разноцветным взглядом Маркуса. — Саймон, — повторил Маркус. Он оперся о стену позади него, и уронил голову на плечо блондина. — Поделись, пожалуйста, со мной своей энергией. Я так устал. А ты казался таким спокойным. Я иногда завидую твоей способности не растрачивать попусту энергию. — Руки Маркуса легли вокруг Саймона. — Все устали, Маркус, — блондин, чувствуя жар на щеках, сложил ладони на его плечах. — У всех процессоры перегрелись от такого количества обработанной информации, — чуть рассмеялся он. — Ты отлично справляешься. Мы б без тебя так и не взялись бы за обустройство нашего собственного жилья. — Саймон обвил одной рукой плечи лидера, второй мягко поглаживая его по голове. — Без тебя, у меня б ничего не вышло. — Маркус прислонил лоб к шее Саймона. — Спасибо тебе, что поддерживаешь меня. Вообще я до сих пор удивляюсь отзывчивости ребят. — У нас хороший лидер. — Да, — Маркус зажмурил глаза и снова закопался в плечо Саймона. — Но этого недостаточно, — он отстранил от себя блондина. — Надо делать что-то больше. Глобальнее. — Мы придумаем что, — Саймон свел брови, смотря прямо на лидера. И его добрый взгляд вселил в Маркуса уверенность, что они действительно это сделают. — Спасибо, Сай, — произнес он. Но не успел Саймон даже смутиться, как Маркус взял андроида за обе щеки и притянул к себе, целуя лоб. Саймон только схватился за запястье андроида, чувствуя, как в месте поцелуя деакивируется кожа. Маркус отстранился. — Пойдем к Люси, — сказал он. Мягко отстранив Саймона, он бодрым шагом вышел из-за шторки. Наверное, Саймону все же удалось подпитать его энергией…