Труба. Пустыня

Рассвет уже скользил по верхушкам барханов, когда Ремили покинул оазис, закинув за спину мешок из козьих шкур с инструментами. Широкие ступни привычно вязли в песке, но глубоко не проваливались, что позволяло держать хорошую скорость. Надо было добраться до лодки раньше, чем её занесёт песком слишком сильно. Местные не одобряли рукотворных предметов. Уже несколько раз Реми приходилось выпрямлять мачты и чинить растерзанную оснастку. Теперь он не заводил лодку в оазис, если приходилось тут заночевать, а прикапывал неподалеку. — Сиид, Сиид, — позвал Ремили симбионта, но тот не показался. Когда удалось разгрести лодку и собрать паруса, солнце уже заметно поднялось над горизонтом. Реми сунул палец в рот и поднял над головой, определяя направление и силу ветра. Все складывалось более чем удачно. Через минуту легкое трехколесное суденышко несло его по бескрайним пескам. Если ветер не изменится, то после полудня он прибудет на место. Очень интересное и прибыльное место. Заросли пустынных колючек скрипели на ветру, потираясь друг о друга ветками. Тщательно заякорив лодку, Ремили раскопал песок до более прохладного, вытянулся во весь немаленький рост и прикрыл глаза, отрешаясь от тела. Сперва он чувствовал только песок, который простирался на много метров вниз, и бесконечно далеко в стороны. Потом появилось ощущение растений и маленьких живых существ, живущих неподалеку. На границе восприятия, под толщей песка, вырисовывались контуры древних построек. Все они были разрушены и наполнены песком, кроме одной, герметичной. *Сиид! — позвал Реми мысленно, и сразу получил ответ. Симбионт подплыл снизу и ткнулся щупами в спину, ласково пощипывая. Ремили схватил мешок с инструментами и прижал к груди, поджимая колени и обхватывая их руками, чтобы спрятать инородный предмет как можно сильнее. Бутон из щупов раскрылся под его спиной, втягивая внутрь. Песчаный оказался в полупрозрачном куполе, образованном растянувшимся телом. Стараясь не коснуться мешком чувствительных стенок, он нащупал дыхательный щуп и прижался лицом, дышать стало гораздо легче. Активный разум симбионта вспыхивал в голове вопросами и ощущениями. Ему было интересно, куда сегодня они попытаются проникнуть, насколько это сложно, можно ли будет посетить подземную речку, которую он обнаружил, но еще не исследовал. Одновременно он уже сейчас был недоволен, что придется вытаскивать на поверхность чужие предметы, но если хозяин согласен поделиться спермой, то, так и быть, он постарается. Реми хмыкнул и указал направление. *Ты вытаскиваешь находки, я делюсь спермой, только так. Поначалу, хитрый симбионт часто обманывал песчаного, получив угощение, отказывался работать. Теперь Реми не делал такой ошибки. Они двинулись вниз, и он максимально сосредоточился, сканируя засыпанный город. Обычно без окон были технические помещения или механизированные производства. Лезть внутрь через узкие технические отверстия было может и быстрее, но опаснее, часто они заканчивались крепкими решетками или тупиками. Сиид обогнул здание по периметру и нашел дверь. Мощные щупы уперлись в косяк, отжимая немного пространства. Реми перевернулся, изучил открывшийся стык, довольно угукнул. Эта дверь, как и большинство в древних городах, открывалась внутрь стены. Обычно песок не забивался глубоко в механизм, и дверь удавалось отжать монтировкой. Небольшое помещение скрывало сложный и бесполезный для песчаного механизм. Такое с собой не унесешь. Он сел на странный холодный и ровный пол, попытался определить, нет ли чего-нибудь небольшого, что поместится в мешок. В углу обнаружилась стойка с маленькими толстыми дисками. Сиид говорил, что это инфрокристаллы, но чтобы узнать, что на них записано, нужен специальный прибор, который жители, видимо, носили с собой. Ремили ссыпал диски в мешок, надеясь когда-нибудь раздобыть и читающую машинку. Под рукой стукнуло, и он на лету поймал что-то небольшое и округлое, повертел в руках, тоже сунул в мешок, позже рассмотрит. Дальнейший осмотр дал еще несколько мелких предметов и пластиковый рекламный буклет. Не густо, но и не пусто. Сиид нетерпеливо перебирал щупами, не давая песку закрыть выход. Едва Ремили оказался в пределах досягаемости, тонкие центральные щупы нащупали его голову, задавая направление, помогли забраться внутрь, вновь сворачиваясь вокруг мешка с добычей. Дыхательный щуп влажно плюхнулся на лицо. Воздух древних домов был слишком тяжел для дыхания, а может и ядовит, потому что Сиид всегда заставлял Ремили долго дышать через его фильтры после каждой вылазки. Остатки древних городов и поселков, засыпанные песком, манили Реми с самого детства. Оазис, где он рос, находился неподалеку от большого города, сильно разрушенного и засыпанного песком. Ночи, проведенные среди развалин в обнимку с маленьким тогда еще Сиидом, были лучшим воспоминанием из детства. Тогда же он начал приучать симбионта к искусственным предметам. Любопытный от природы Реми обследовал все, что мог раскопать, и таскал это Сииду. Тот сперва шарахался, но привязанность к хозяину переборола страх. Чужие предметы он не полюбил, но и не боялся. Память предков подсказывала ему, что это могло бы быть, ведь большая часть предметов потеряла свой изначальный вид от времени и песка. Подсоединившись, он рассказывал о находках Реми. Несколькими годами позже, когда Реми только начал подкармливать симбионта семенем, они обнаружили, что могут соединяться телепатически, без болезненного тыканья щупом в шею. Эта новость так поразила песчаного, что он хотел рассказать все матери и отцу, но подслушанный разговор остановил его от откровений. Один из старших братьев пропал два месяца назад, его пробовали искать, потом объявили мертвым. Ночью мать плакала, а отец ругался в полголоса, проклиная её предков за дар, позволяющий песчаным говорить с симбионтами и видеть невидимое. — Его разум оказался слишком слаб, чтобы устоять под грузом знаний предков. Симбионт сжег его, не рассчитав, и умер сам. Мы никогда не найдем их в бескрайних песках! Если это передалось еще хоть одному ребенку, то я убью их всех! Наплодила уродов! Ремили уполз в детскую и долго плакал, уткнувшись в мягкий пол Дома. Сиид почувствовал, что ему плохо, соединился и заполнил сознание цветными пятнами, плавно перемещающимися на внутреннем экране. Они приглушили горе и боль, убаюкали и успокоили. Ремили так и не сказал родителям, что легко общается с симбионтом даже на расстоянии, что может отличить живое от неживого в толще песка, почувствовать подземную воду. Не так хорошо, как симбионт, но гораздо лучше обычных песчаных. С каждым годом он все чаще стал уходить из дома, возвращаясь только с землей для огорода или едой для растущей семьи. Родители приставали с расспросами, где был, да что видел, но Реми предпочитал отделаться общими фразами или сказками о поиске идеальной возлюбленной. На самом деле больше всего на свете его интересовали предметы древних. Глубоко под песком скрывались несметные сокровища. Как-то он наткнулся на поле механизмов. Сиид рассказал, что это «машины». Одни ездили по земле, другие летали в воздухе. Они были большими и маленькими, совершенно расплющенными и почти целыми. Ремили несколько дней пытался откопать машину, ближе всего расположенную к поверхности, но не преуспел, только стер руки до крови и разревелся от бессилия и злости, теряя драгоценную влагу. Сиид обещал достать ему такую штуку, когда попадется близко к поверхности, а пока отнес в другое место, где Ремили забыл о машине в два счета. Новое русло одной из немногочисленных речек, выходящих на поверхность, после весеннего ливня прошло по древнему поселению, и вода вымыла множество любопытных вещичек, в том числе рекламные каталоги универсального магазина. Пластиковые страницы почти не пострадали от песка и влаги, обеспечив Реми занятием на много дней вперед. Сперва он рассматривал яркие картинки, потом обратил внимание на закорючки, сопровождающие их, расспросил Сиида, и тот залил ему язык древних. Это было жестоко с его стороны, впихивать разом столько информации, но когда Реми пришел в себя, с помощью все того же Сиида, закорючки обрели для него смысл. — Крем для загара, солнечные очки, пляжное полотенце, пляжные тапочки… Какими странными были эти древние. Для кожи нужна слизь симбионта, глаза защищают ресницы, а полотенце придется постоянно бросать на улице, потому что Дом его не пропустит. Практичная вещь — плавки, песок в задницу не так будет набиваться и член не мотается, но ты же ругаться будешь. Будешь? Он похлопал Сиида по толстому щупальцу, чтобы привлечь внимание, тот вяло щелкнул его по затылку другим щупом, попытался отобрать рекламку третьим. — Не трожь, моя добыча! — возмутился Ремили, быстро отбегая в сторону. — Ай! — запрыгал на одной ноге. Из песка чуть заметно торчала железяка на которую он наступил. Непродолжительные раскопки дали ему несколько колес и других частей легкого средства передвижения на педальном ходу. Реми быстро пролистал каталог и радостно потряс им в воздухе: — Велосипеды! Восстановить хоть один, чтобы он поехал, не удалось, зато обнаружилась коробочка с небольшими металлическими штуками. «Набор инструментов», — подсказали картинки. — А что ими делают? — задался вопросом Реми. Сиид не ответил, медленно погружаясь в толщу песка и отправляясь на поиски пищи. Он понял, что застряли они тут надолго. Через год Ремили смог собрать первую барханную лодку на педально-парусном ходу, сбежав на ней из-под венца. Первого в своей жизни научника он встретил на очередных раскопках. К тому времени они с Сиидом уже наловчились нырять в многометровый слой песка и вытаскивать небольшие предметы из древних зданий. Старый научник набрел на их свежую добычу, состоящую из кофемолки, мясорубки и овощерезки. Приборы были в неплохом состоянии, потому что хранились в большом металлическом ящике, с которым пришлось повозиться, прежде чем удалось открыть. — Приветствую вас, песчаный, — церемонно поклонился научник, не выпуская из рук кофемолку. Ремили уставился на кусок ткани, обернутый вокруг сморщенного старческого тела, будто это была кабанга — длинная ядовитая тварь, похожая на оторванное щупальце. — Одежда? — О, да вы, я вижу, из посвященных, — улыбнулся старик, ловко разбирая треснувший корпус, чтобы достать маленький моторчик. — Положи на место, это моё, — угрожающе зашипел Ремили и мысленно подозвал Сиида. Научник с изумлением, переходящим в ужас, уставился за спину Ремили, где из песка все выше поднимался симбионт, опираясь на могучие внешние щупы. Угрожающе раздувшись, Сиид выглядел весьма внушительно, чем пользовался, защищая хозяина от двуногих. Плотная, эластичная шкура песчаного цвета слегка переливалась на солнце при каждом движении, обозначая жгуты мышц. — Положите мою вещь на место, — тихо повторил Ремили. Старик медленно наклонился и положил моторчик на песок. — Зачем это вам? — вкрадчиво спросил он, выпрямляясь и делая шаг назад. — А тебе? — с вызовом шагнул вперед песчаный. — Мы уже много лет изучаем механизмы древних, чтобы повторить их, но нам редко попадаются предметы в столь хорошем состоянии. Мы не можем нырять в песок, и доставать погребенное под его толщей, — его взгляд метался между, все еще покачивающейся на щупах, тушей симбионта и находками. — Вы знаете, что это за предметы? Насколько я могу отсюда разглядеть, это все использовалось для приготовления пищи. Вы пробовали жареное мясо? Хотя, зачем, вас же кормит симбионт. — А где твой? — Реми не нравился снисходительный тон научника. Про странное племя, живущее на стыке пустыни и гор, известно было очень мало, только то, что они ходили без симбионтов и говорили странные слова. Сейчас Реми добавил бы еще про одежду. Пустынные не цепляли на себя никакие тряпки, это считалось вредным и оскорбительным для симбионтов. — Мы преодолели зависимость от этих существ, — гордо заявил научник, приосаниваясь. — Ааа, — насмешливо протянул Реми и позволил Сииду уйти в песок. Он не считал отсутствие симбионта преимуществом. — Что ты можешь дать взамен на эти очень хорошие и редкие вещи? — А что нужно? — Земля и тот, кто знает, как сделать лодку лучше, — Реми кивнул на кораблик за спиной. Старик забыл об осторожности и бросился рассматривать незамысловатую конструкцию. — Где вы это нашли?! — Сам сделал. — О, это потрясающе! А другие песчаные тоже делают такие? В голосе научника слышался неподдельный энтузиазм, взгляд стал более испытующим. — Нет, — охладил его пыл Реми. — Я дам тебе землю, много земли, пойдем со мной, — старик заговорил ласково, будто обращался к ребенку, поманил пальцем одной руки и завел за спину другую. Песок между ними пошел волнами, и один из щупов Сиида, обвил песчаного за щиколотку, удерживая на месте. Старик выбросил руку вперед, Сиид в то же мгновение хлестнул щупом, выбивая металлический предмет под ноги Реми. Отпрянув, старик заругался и осмотрел ушибленную руку. Ремили поднял добычу, осмотрел. — Оружие? Никогда не видел такого вживую. Спасибо, — он бросил пистолет в лодку, туда же отправились остальные предметы, развернул паруса, поймал ветер. — Научники не так умны, как говорят в песках, — насмешливо кинул он напоследок, разогнался и прыгнул в корыто, к которому крепились колеса и мачта. Отъехав достаточно далеко, он остановился, заваливая парус набок, сел в тени лодки рассматривать новую штуку. Пистолет был потертый и старый, как все, что сохранилось с древних времен, но хорошо смазанный вонючим маслом и явно рабочий, из тонкой трубки противно пахло горелым. Реми подергал за все выступающие детали, попытался что-нибудь отковырять, сдвинул рычажок на корпусе, потянул за крючок. Страшный грохот ударил по ушам, ногу обожгло огнем, Ремили вскрикнул, отбросил пистолет далеко в сторону под кусты колючки, в панике уставился на кровь, текущую по простреленной голени. Пуля прошла вскользь, распоров кожу, он получал травмы и пострашнее, но в сочетании с дымом и грохотом показалось, что нога висит на волоске, и вот-вот оторвется. — Сиииид! — в панике заголосил Ремили, накрывая рану рукой. Песок бесшумно расступился, выпуская осязательные щупы. Вылезать полностью для прояснения ситуации симбионт не собирался. Подвижные конечности ощупали хозяина, начиная с головы, Ремили схватил один щуп и ткнул прямо в рану. Тот немного поелозил, заставляя песчаного морщиться от боли, и выпустил густую клейкую массу. Еще два щупа пришли на помощь, старательно плюя и размазывая. Кровь перестала идти моментально, постепенно пропала и боль. Симбионт знал, как вылечить хозяйское тело. — Спасибо, ты мой спаситель, — погладил щупы Реми, расслабленно откинулся на борт лодки. — Попить дай. Из песка вынырнул питьевой щуп с плоской лопастью на конце, ткнулся в губы. Реми старался запасти воды в тыквянках и нескольких стеклянных бутылках, которые удалось раскопать и выстругать к ним пробки, но сейчас запас подошел к концу, пришлось просить. Сиид никогда не жадничал и поил его вдоволь, только потом приходилось расплачиваться. Осязательные щупы убедились, что рана обработана, и сместились к паху, скользя и потираясь о раздвинутые бедра и расслабленный член. Вода становилась все слаще, по телу начала разливаться приятная истома, переходящая в предвкушающее напряжение, член дрогнул. Ремили прикрыл глаза и ощутил, как кровь меняет направление и устремляется к пещеристым телам, наполняя их горячим жаром. Химия симбионта действовала безотказно. Маленькие щупы продолжали ласкать, попутно стряхивая вездесущий песок. Реми помог им, отряхнул руки, повозил ладонью по животу и голому лобку, огладил напрягшийся член, покатал в руке уже скользкие от смазки яйца, провел пальцами дальше, попутно прижав к промежности один из щупов, потер им о приоткрывшийся в нетерпении анус, направил внутрь. — Ааахх… От сидения на корточках начали затекать ноги, но щуп так приятно распирал и поглаживал изнутри, что положение менять совершенно не хотелось. Рука сама потянулась к члену, и Ремили принялся дрочить медленно и сильно, почти до боли сжимая себя в кулаке. В заду затрепетало, разгоняя по всему телу горячие волны, в руку толкнулся толстый щуп с большим отверстием посередине, вынырнувший из песка. Перевалившись на четвереньки, Реми позволил симбионту всосать свой пенис и содрогнулся от сильных ощущений. Мускульный мешок заработал, сжимая его кольцевыми мышцами и волнообразно сокращаясь. Тонкий щуп сзади подстроился под новый ритм, Реми едва заметно задвигал тазом, усиливая ощущения до болезненного предела. — Еще немножко, Сиид. Сейчас! — прохрипел песчаный и поджался, кончая. Тонкий щуп дернулся, наполняя кишечник густой кончей, погладил напоследок и исчез в песке вместе с собратьями. Выдоенный до последней капли, Реми упал на песок, не заботясь, что он налипнет на смазку. Секс с Сиидом никогда не был долгим или экстремальным, они справлялись с обоюдной разрядкой за десяток минут, только потом накатывала слабость и чувство пустоты. Реми подозревал, что это из-за веществ, которые Сиид использовал для его возбуждения, но легче от этого не становилось. Полежав немного, Ремили медленно поднялся, отряхнул песчинки с лица, позволяя остальным осыпаться самостоятельно. Надо было решать, куда двинуть дальше. Солнце клонилось к закату, рисуя на песке длинные тени, скоро выйдут на охоту ночные хищники, с которыми песчаный предпочитал не встречаться. — Сиид, я к бункеру, — сообщил Реми и толкнул лодку. Кубообразное строение на две трети занесенное песком, Реми нашел совсем недавно. Он много раз проезжал по тем местам не замечая чего-то необычного, Сиид тоже молчал, сканировать пустынное место не приходило в голову, тем более было удивительно наткнуться на хорошо сохранившееся здание после трехдневного урагана, переместившего барханы на новые места. Вскарабкавшись на крышу по мачте лодки, Ремили осторожно опустил ноги на занесенное песком покрытие, притопнул, пытаясь понять, провалится он сразу или нет. Раньше он не был так осторожен, и Сииду приходилось вытаскивать его из завалов и лечить ссадины и переломы. Быстрое сканирование не выявило крупных трещин или провалов, Реми рискнул дойти до коробки с дверью. На разгребание двери ушел не один час, потом настала очередь замка, пришлось вернуться в лодку за инструментами. По-хорошему старинный механизм не сдавался, пришлось вырубить его вместе с куском металла. Пахнуло застоявшимся воздухом и древностью. Песок тут же просочился на ступеньки, уползая в темноту. Ремили закрыл глаза, заставляя активироваться другие чувства. В помещениях без окон, так же как и под песком, света нет, но это давно не проблема. Узкий коридор вывел его к следующей двери. К счастью, с ней не пришлось бороться, пальцы нащупали щель, удар плечом помог распахнуть её настежь. Едва не свалившись в кучу какого-то мусора и костей, Реми ухватился за косяк, останавливая падение. Поводил рукой из стороны в сторону, убедился, что живых организмов нет, перешагнул препятствие и двинулся «осматривать» находку века дальше. Если бы Реми владел такой информацией, то он понял бы, что наткнулся на бункер выживальщика. За долгие годы все, что могло рассыпаться в прах, рассыпалось, остальное можно было изучать сколько влезет, гадая о значении. Без зазрения совести стащив в подвал все, что посчитал ненужным, Ремили устроил тут склад собственных находок. Внешнюю дверь починить не удалось, очень уж он её раскурочил, а внутренняя хорошо закрывалась на крепкий засов, обеспечивая безопасность ночью. Сиид в древний дом не лез, хотя выбор одобрил, подтвердил, что тот крепкий и уходит глубоко в каменистую породу. Был и один минус, от бункера рукой подать до гор научников, хотя, не было никаких доказательств, что они ходят в эту сторону. Забравшись на крышу, Реми внимательно осмотрел песок, на предмет следов чужаков, но поверхность была девственно ровной. Хорошо. Втянув за веревку мешок с добром, он, не таясь, протащил его волоком до входа и скинул по лестнице вниз, наслаждаясь какофонией звуков. Вечер определенно будет посвящен музыке. Вообще-то, Ремили не называл ритмичное извлечение звуков из разных предметов именно так, ему просто нравилось барабанить всем и по всему. Он то бешено колотил, то нежно позвякивал, ловя пальцами возникающую вибрацию. В его оазисе никто не пел и не музицировал, считалось кощунством издавать звуки неприродного происхождения. Говорили и то мало. Молча копали вечно пересыхающую землю, таскали в тыквянках воду из источника, обирали вредных насекомых, да следили, чтобы песок не пересекал границ оазиса. Тогда поднималось все население разом, и таскали песок в корзинах, не давая поглотить пятачок зелени среди бескрайней пустыни. К ночи поднялся ветер, бился в стены, шуршал песком по замурованным окошкам. Ремили перещупал бутылки, нашел в одной немного воды, смочил губы. Пора пополнить запас, а то совсем мало осталось. Пожевав вяленого мяса, уснул под завывание ветра. Проснулся внезапно и сразу, будто кто-то толкнул внутри. Ветер стих, идеалную тишину ничего не нарушало, кроме… Он быстро подошел к двери и прислушался. С той стороны раздавалось тихое скуление, не похожее ни на одно животное, с которым приходилось встречаться. Детеныш пустынного длинноклыкого волка? Как он сюда попал? Если только прятался от бури и случайно провалился. Вооружившись металлическим колом, Реми сдвинул засов и осторожно потянул на себя дверь. В образовавшуюся щель проникли лучики света, слишком резкие после кромешной темноты, посыпался песок. Странно, Реми точно помнил, что закрывал внешнюю дверь. Замка на ней не было, но дыру он заделал и прикрывал её на ночь, подперев металлическим ящиком со всяким хламом. Если незваный гость сталкивал его, то банки и железки громко грохотали по ступенькам, предупреждая хозяина о чужаке. Видимо буря заглушила звуки, и какое-то существо пробралось незамеченным. — Пить, — едва слышно простонали за дверью на всеобщем, и Реми понял, что надежда на приблудившегося щенка тает, а ведь можно было бы его воспитать, защищал бы. Тяжело вздохнув, он распахнул дверь шире, и к его ногам тут же свалилось непонятное существо бурого цвета. «Одежда. Научник», — тут же выдал мозг, и Реми скривился. Меньше всего он хотел бы общаться с этим подлым племенем. Может закрыть дверь и немного поспать? Вряд ли он протянет долго. — Воды, — опять прошелестел пришелец. Законы пустыни велят напоить попавшего в беду, поделиться последней водой. Сегодня поделишься ты, завтра напоят тебя. Выживаем вместе. Схватив научника за одежду, Реми затащил его внутрь, но дверь закрывать не стал. Немного света не помешает, тем более, надо рассмотреть, кого же к нему занесло. Беззастенчиво задрав подол хламиды, Реми определил, что перед ним мужчина. Убрав с лица волосы и повернув его к свету, разглядел, что это не давешний старик, а довольно молодая особь. Нащупав бутылку с водой, приложил к пересохшим губам. Стеклянное горлышко стукнулось о зубы, драгоценные капли стекли из уголка губ на подбородок. Ремили отодвинулся, научник всхлипнул и мертвой хваткой вцепился в его запястье, присасываясь к источнику влаги. Только выглотав все до конца, он поймал языком последнюю каплю и открыл глаза. Столько ужаса разом Реми не видел ни на одном лице. Бросив его руку, научник отползал назад, судорожно суча ногами, пока не уперся спиной в дверь, закрылся руками, зажмурился и замер. — Че, правда такой страшный? — Ремили самодовольно выпятил грудь и тряхнул головой. Из подушки светлых, курчавых волос брызнул песок, прилип к губам, пришлось совершенно неизящно отплевываться и отряхиваться. Научник приоткрыл один глаз, потом второй, немного развернулся. — Ты из песчаных? — А ты кого ждал тут увидеть? Древнего? — Ремили рассмеялся и пошел в темноту, поискать, не осталось ли еще воды, да и пожевать чего-нибудь не мешало бы. — Откуда ты тут взялся? — Я в песчаную бурю попал и вот… Думал успею вернуться. — Все, можешь уходить, буря закончилась, теперь вернешься. Идти туда, — Реми указал рукой направление. Научник завозился, с трудом поднялся на ноги, пошел вверх по ступеням, опираясь сразу на обе стены, и хромая на обе ноги. Реми проводил взглядом его голые икры и подранный подол коричневой хламиды, сползающей с конопатого плеча. У самого Ремили кожа была смуглая, еще и прожаренная на солнце, сливалась по цвету с песком, научник был светлокожий с конопушками на лице и плечах. Может и еще где, но одежда мешала рассмотреть. «Тряпки — зло», — подумал песчаный и выкинул случайного гостя из головы. Надо было собрать тару, да съездить на источник. И попытаться закрепить как следует заднее колесо, то и дело отваливается. Он поковырялся в железках, нашел кусок толстой проволоки, сунул в мешок к бутылкам, тщательно закрыл дверь и побежал на крышу, позвякивая тарой. Научник обнаружился в тени от будки входа. — Далеко же ты ушел, — хохотнул Ремили, свешиваясь с края крыши через парапет, чтобы разглядеть как долго придется разгребать песок. В этот раз он угадал с направлением ветра, лодку почти не засыпало. Он спустил мешок на веревке, схватился за мачту, перекинул ногу, намереваясь соскользнуть вниз. — Когда вернусь, чтоб тебя здесь не было, — грозно рыкнул на научника, тот вздрогнул и закивал выгоревшими рыжеватыми космами. Вызвав Сиида, Ремили погнал на источник, исчеркивая идеальную поверхность барханов бороздами от колес. День не задался. Если по дороге туда колесо соскочило только дважды, то обратно отваливалось раз шесть. Под конец Реми уже не считал, а сжав зубы брел за укатившимся колесом, мотал на ось проволоку и волок лодку дальше. Ветер дул в бок, и разогнать хлипкую посудину, загруженную по самые борта, было тяжело. У бункера все же пришлось передохнуть, иначе не хватило бы сил затащить воду наверх. Сиид, видя как умаялся хозяин, согласился безвозмездно его подкормить. От питья Ремили отказался, не очень доверяя бескорыстности симбионта. — Сиид, давай завтра. Проснусь и сразу к тебе. Ладно? Сейчас во мне все присохло, ничего не шевелится, пойду спать. Подкинешь? Толстые щупы уперлись в ступни снизу, Ремили покрепче намотал веревку на кулак и подобрался. — Пошел! Мощные мышцы симбионта вытолкнули его на двухметровую высоту, Реми лег животом на край парапета и ловко перевалился внутрь, сразу начиная вытягивать веревку, к которой последовательно привязал три мешка. Он уже втянул последний мешок, когда почувствовал чужое присутствие за спиной, резко обернулся и встал в стойку. — Ты! — его возмущению не было предела. Научник лежал в тени, видимо переползая весь день. Попытка сесть сопровождалась болезненной гримасой. — Извини, — научник еле сипел, целый день на жаре явно не пошел ему на пользу. — Почему не спустился вниз, раз не ушел? Отпаивай тебя теперь! Ремили скинул с руки веревку, которую сматывал в бухту, перешагнул научника, быстро сбежал по ступенькам, отпер дверь, вернулся наверх, вскинул парня на плечо, занес в бункер, сбросил на шкуры, которые служили ему постелью, вернулся за водой, выудил из мешка одну бутылку, зубами выдернул пробку и сунул в руки научнику. — Пей маленькими глотками, уродище. У тебя что-то с ногами? Ты же по ступенькам шел! — Я не могу ходить по песку так же легко, как ты, — он пошевелил узкой ступней, — а еще буря, направление потерял… — Надо было ложиться и голову юбкой своей накрывать, чтоб песок в рот не набивался, так бы и переждал. — Я не знал, думал правильно иду, а тут стена, песка много намело, я и залез. — Залез он, — вздохнул Ремили, садясь рядом. — Сними ты эту халабуду, не позорься. Надо же додуматься вешать на себя всякую гадость. Как вас только симбионты терпят. Он дернул за подол, ткань затрещала, научник опять округлил глаза от страха, пополз к стене, подальше от разбушевавшегося песчаного. — Мы не ходим голыми, это неприлично, — залепетал он, прижимая одежду руками к груди и ногам. — Древние ходили одетыми. Ремили посмотрел на него и громко рассмеялся, похлопывая себя по коленке. — И где теперь твои древние? — немного успокоившись, поинтересовался он. — Вымерли все, одни бутылки, вон, остались, да барахло всякое, — ответил сам себе. — Они во время эпидемии вымерли. Случайно занесли инфекцию с другой планеты. — И как они попали на ту, другую планету? — На космических кораблях. — Это вы у симбионтов спрашивали? — Да, — видя, что песчаный отвлекся от одежды, научник немного расслабился и опять принялся пить. — Завтра у Сиида спрошу. Такого он мне не показывал. Расставив бутылки и тыквянки по полочкам, Реми снял с веревки полоску сушеного мяса, разорвал пополам, бросил кусок научнику. Тот вцепился в него зубами, разве что не заурчал, как барханный кот. Ремили хмыкнул, ушел в другую комнату и долго бренчал на ударной установке, отвлекаясь от тягот и неприятностей дня. Внутренние часы подсказали, что неплохо бы лечь спать. Научник уже уснул, пустив во сне ниточку слюны. Реми посмотрел на его расслабленное лицо, освещенное последними солнечными лучами, отблескивающие бронзой пыльные волосы, грязные разводы на щеках со светлыми дорожками от слез. В руках он все еще судорожно сжимал бутылку, давно пустую. По потертому плечу вычислил, что наверняка была сумка, надо будет поискать потом. Мало ли что там может оказаться интересного. Рука сама собой потянулась стряхнуть песчинки с потрескавшихся губ, шершавых и горячих. Сиид в момент залечил бы ранки. Надо будет попросить завтра, может согласится помочь. Стараясь не разбудить, лег спиной к чужаку, устроил голову на руке. Научник все же проснулся, вскинулся, пискнул придушенно, но, видя, что на него никто не покушается, тоже развернулся спиной и вновь засопел спокойно. Ремили долго не мог уснуть, ощущая спиной чужой зад, наполовину прикрытый задравшейся юбкой. Снилось, что Сиид обнимает его, и это так приятно, что сжимается в груди и перехватывает горло. Нехватка воздуха выдернула в реальность. За ночь научник развернулся к нему лицом, обнял и закинул ногу на бедра песчаного. Реми ругнулся и скинул с горла чужую руку. Научник, как песчаный червь, быстро отпрянул к стене и натянул юбку на колени. Двигался он явно легче. Ремили хотел возмутиться, посмотрел в испуганные глаза, криво усмехнулся. — Сдался ты мне, у меня симбионт некормленый под стеной, твоя задница может не бояться. — Я и не боюсь! — зарделся научник. — Поднимайся, отвезу тебя к горам, а то ты пока сам соберешься, всю еду мою поешь и воду попьёшь. Вы без симбионтов опорожняться умеете? Или только щупами? Научник покраснел еще сильнее, поджал губы. — Мы не зависим от симбионтов. — Совсем? — удивился Ремили. — Мне тут один из ваших то же самое втирал, я подумал, что врет. — Совсем. Только таблетки приходится пить… для пищеварения, — он сел, и Реми увидел, насколько у него надулся живот. — Больно? — бесцеремонно ткнул его Реми. — Пока не очень, но надо быстрее добраться домой. — Если колеса не будут отваливаться, мигом домчу, — собирая сумку, кивнул песчаный. Колеса не подвели, слетев всего один раз, а вот Сиид вытребовал лакомство, едва научник покинул лодку и скрылся за ближайшим камнем. — Ненасытный симбионтище, — выговаривал ему Реми, постанывая и раскачиваясь между двумя щупами. — А если он еще не ушел и подсматривает за нами? Тебе не стыдно? Сиид вывернул щуп в его заднице сложной загогулиной, заставляя захлебнуться стоном, и послал картинку притаившегося за камнем научника, трогающего себя через ткань. Ремили всхлипнул и кончил, гораздо сильнее, чем обычно. Сиид щедро наполнил его изнутри, забрасывая кончу к самому желудку. — Так ты это нарочно, — поймал Ремили уползающий щуп. Тот мотнулся в руке, мазнул слизью по губам и выскользнул из пальцев. Ремили раскинулся на песке, аккуратно смазал пальцем все губы, вспомнил научника. «Несчастное племя. Как можно отказаться от симбионтов, когда в них вся жизнь? Еда, вода, лекарства, защита, удовольствие…» Из песка вынырнул щуп, повозил по животу. «Забота и любовь», — додумал он мысль, пружинисто встал и погнал лодку в пустыню. Сегодня им обязательно надо поохотиться. Мяса осталось совсем мало. Охота затянулась, горбатые козы откочевали к северу в поисках корма и воды, потом пришлось попотеть, выслеживая и загоняя. Ремили гнал, Сиид ловил. Симбионт был отличным охотником, разве что надо было успеть забрать тушу, пока он её не сожрал сам. Не желая таскать по жаре быстро протухающее мясо, Реми нашел себе временное убежище, разделал козу, повесил сушиться мясо, бродил по окрестностям, выкапывая различные клубни и луковицы, на которые оказался богатый урожай в этих местах. В бункере оказался только через две недели, привез досушивать мясо в местную жару. Признаки чужого присутствия обнаружил издалека. На стене красовалась веревочная лестница. Привычно подогнав лодку с подветренной стороны, забрался по мачте, не доверяя чуждым технологиям. Песок от входа был разбросан в стороны, на ступеньке стояла доска на палке, заменявшая лопату, изнутри раздавался ритмичный шум. Кто-то долбил по его ударной установке. Оторвав доску от палки, он перехватил её поудобнее и шагнул в темноту. Темноты не было. Реми прищурился, усилием воли вернул себе способность видеть глазами. Окна-бойницы, были открыты, но затянуты какой-то пленкой, пропускающей свет, поэтому снаружи незаметно, что ставни сняли и прислонили рядом к стене. В комнате наблюдались значительные изменения, все, что валялось на полу, было аккуратно разложено вдоль стен и на полках, шкуры вытрясены и сложены стопкой. Начиная подозревать чьих это рук дело, Реми крутанул палкой, перехватывая поудобнее, и шагнул в следующую комнату. Научник сидел за ударной установкой и самозабвенно колотил по разнообразным металлическим поверхностям, которые Реми признал пригодными для извлечения звуков. Совершенно отдавшись процессу, он закрыл глаза и мотал головой в такт самодельной музыке. Получалось энергично и громко, слишком жестко, на вкус Реми, он бы переиграл этот же ритм немного медленнее, но сейчас было не до этого. Толстая палка ловко выбила тонкие железки из рук научника. Тот посмотрел на свои руки растерянно, внезапно выпав из захватившего процесса, увидел конец палки, напрягся и медленно поднял глаза, одновременно сползая с ящика, на котором сидел, стараясь оказаться как можно дальше от разъяренного песчаного. — Кто разрешил?! — взревел Ремили, не уточняя, что именно. — Я… я подумал… я хотел… — заблеял научник, бочком продвигаясь к выходу. Реми перегородил ему дорогу палкой, но парнишка поднырнул под неё и рванул к двери, пулей вылетая на крышу. Ремили бросился следом. Немного побегав вокруг будки входа и получив пару раз палкой по мягкому месту, научник шустро спустился вниз, через пару мгновений взлетев обратно. С неописуемым ужасом на лице, он метнулся ко входу в бункер, наткнулся на грозно рыкнувшего песчаного и забился в угол, вжимаясь спиной в раскрошившееся от времени ограждение, и поджимая ноги. Его так ощутимо трясло, что Ремили не удержался и посмотрел вниз, ожидая увидеть там, по крайней мере, песчаного дракона, или, на худой конец, длинноклыкого волка в компании сородичей, но возле лодки бороздил песок только Сиид. — Э, ты чего? — Реми от удивления перестал злиться, отбросил палку и присел перед научником. Научник попытался что-то сказать, но смог только икнуть и пошевелить выставленными вверх пальцами. — Ты Сиида испугался? Это мой симбионт, он не кидается, можешь идти спокойно. Судя по судорожно сжатым на голенях пальцам, идти научник никуда не собирался. — Ладно, сиди, — махнул рукой Реми и пошел в бункер за рамками, на которых обычно развешивал досушиваться мясо. Дважды перевернув все в двух жилых комнатах и даже заглянув в подвальный этаж, но так и не найдя вожделенных железяк, вернулся на крышу. Научник уже не трясся, но и не ушел. Натянул посильнее хламиду на колени, обхватил их руками и понуро глядел в никуда. — Хей, страшилище, а как тебя зовут? — поинтересовался Ремили, останавливаясь напротив. — Зачем тебе? — после минутного молчания глухо осведомился научник. — Хочу звать по имени того, кого сейчас буду сильно бить и выкидывать с моей крыши. — Не надо выкидывать, — отчаянно затряс головой научник, посыпая песком из волос и без того пыльный балахон. — То есть против битья ты не возражаешь? — хмыкнул Реми. — Возражаю, но не так сильно. За что ты хочешь меня побить? — парень явно пытался наладить конструктивный диалог, уводящий в сторону от вопроса об имени. — Ты без спроса в мой дом влез. — Я хотел спросить, но тебя не было. А потом началась буря, и пришлось прятаться. — И буря продолжалась пол двоелуния? — Нет. Я приходил сюда… иногда. — И все переставил, я теперь ничего найти не могу! — Я помогу, — с готовностью вскочил на ноги научник и прошмыгнул мимо Реми в бункер. Едва спустившись, уже Ремили пришлось уворачиваться от тычков и летящих предметов. — Я старался, наводил порядок, а ты все раскидал, варвар! — бушевал научник, гневно сверкая очами. — Я тебя не просил, — заметил Ремили, подходя все ближе. — Представляешь, я сам догадался, что это надо сделать! Ремили сделал еще шаг, и научник прижался спиной к стене, выставив кулаки. Реми показал свой кулак для сравнения, научник сдулся. — Давай поговорим, как цивилизованные люди, — опустил руки научник. — Я думал, ты обрадуешься, что я открыл окна и разобрался. Шкуры вон, вытряхнул и проветрил, они так жутко воняли. Это же от диких животных? Ты их сам убил? А ты знаешь, что в древние времена тут не было пустыни, а была долина, города, реки, лес. Поэтому ты так много всего находишь. В сухом песке стекло не разрушается, и металлические предметы сохранились, только механизмы не работают, потому что внутри были части из других материалов: пластмассы, резины. Вон те маленькие плоские штуки были нужны для переговоров на расстоянии. Мы восстановили несколько, только нужен спутник и вышки, аппаратура специальная. У нас нет, пока. Вон тот железный ящик как раз часть ретранслятора. Нам такого целого не попадалось, связисты будут рады. А вон та штука, это… — Руки подними, — вдруг велел Реми. Научник выполнил просьбу и тут же пожалел об этом. Ремили одним движением снял с него балахон и закинул в дальний угол. — На моей территории мои правила. Научник прикрылся ладонью, покраснел до кончиков обгоревших на солнце ушей и явно вознамерился вернуть песчаному его слова при случае. — Железки вот такой длины, смотанные проволокой, в углу стояли, теперь где? — показал руками размер Реми. — В той комнате поставил. — Неси, я не нашел. Научник попытался просочиться бочком, но уперся в выставленное колено. — И ты так и не сказал, как тебя мама зовет, когда выпороть хочет за самоуправство. — Меня не бьют, — научник попытался оттереть Ремили плечом с дороги. Реми не уступил, оба замерли, упираясь друг в друга. — А я из дома сбежал, чтоб не прибили, — внезапно признался Реми, и осторожно провел ладонью по резко вспотевшей спине научника, с удивлением отмечая, какая у него нежная и гладкая кожа. Внутри что-то предательски дрогнуло, будто глотнул сладкой симбионтской воды. Реми шагнул назад, научник качнулся вперед, внезапно теряя опору, но быстро выправился, не поднимая глаз прошел в комнату с барабанами, загремел железками. — Тео, — вручая Ремили связку металлических прутьев и трубок, буркнул научник. — Отец, когда недоволен, зовет полным именем Теофраст. — Ремили, можно Реми, — забрал тяжелый «букет» песчаный и пошел на крышу, собирать раму. С первого раза ничего не получилось, кое-как скрепленные пруты норовили отвалиться, нарушая устойчивость конструкции. Тео стоял в дверях, несколько раз порывался помочь, но каждый раз смущенно отступал в тень. Ремили надеялся, что избавив научника от его жутких тряпок, он перестанет чувствовать себя неудобно в его обществе, но получилось еще хуже. Тео краснел и прикрывался, Реми навязчиво ловил каждое его движение, залипал на веснушчатой коже и розовых ореолах сосков, не в силах сосредоточиться на деле. Прутья в очередной раз со звоном рухнули в песок. Молча пройдя мимо, он нашел скомканную хламиду и сунул в руки Тео. — Оденься, сгоришь. Просияв, Тео быстро оделся, подхватил разъезжающиеся подпорки. — Я знаю, как закрепить, чтобы не падало. — И как? — Сейчас. Через полчаса низки мясных пластинок покачивались на ветру, а Тео и Ремили прикручивали своенравные колеса. Правда для этого пришлось попросить Сиида отойти подальше, и все равно Тео предпочитал сидеть в лодке, а не стоять на песке. Опробовав нововведения на ближайших барханах, вернулись в прохладу бункера. Необычное средство передвижения привело Тео в восторг. Еще более растрепанный и раскрасневшийся, чем всегда, он фонтанировал идеями по усовершенствованию. Реми несколько пугал его внезапно прорвавшийся энтузиазм, особенно, когда научник начал метаться по комнатам, притаскивая то одну, то другую неведомую хрень и повествуя о её назначении. — А вот это часть аэромобиля! У древних были такие машины, которые умели летать. Мы раскопали одну, но она оказалась слишком помятая и сгоревшая. Механики говорят, что взорвался топливный бак. Мы знаем, где должны быть еще такие машины, но они слишком глубоко, невозможно достать. — Они расплющенные все, — охладил его энтузиазм Реми. — В каждом древнем поселении остались такие машины, и разобрать их на части, чтобы вытащить, очень сложно. Этот кусок уже оторванный был. — Откуда ты знаешь? — Видел. — А я могу посмотреть? Реми задумался, рассказывать или нет о своих способностях. Пока он сохранял это в тайне ото всех, и не видел причины раскрываться навязавшемуся научнику. — Ты симбионтов боишься, значит не сможешь. — Это он тебе показывает? Тео попытался заглянуть ему за спину, чтобы разглядеть ранки от подключения, но Ремили встал и принялся раскладывать по железным лоткам рассортированные корни для сушки. — Тебе домой не пора? — Я пешком не пойду, там этот твой… — Не бойся, я найду чем его занять, — поиграл бровью песчаный. Тео покраснел и засобирался, Реми понял, что Сиид был прав, тогда научник подсматривал за ними. Несмотря на обещание вернуться на следующий день, Тео не появился и через неделю. Ремили покатался вдоль границ территории научников, напугал парочку, нашел несколько мест, где они вели раскопки, подивился на большие машины, сгребающие песок металлическими лапами, и длинную ленту транспортера, уносящую его из ямы вверх. Открывающиеся руины не представляли ничего интересного, на взгляд песчаного, он посещал места и побогаче, только далеко, такую громадину хилые научники по пескам недотянут. В механизме погрузчика что-то болезненно лязгнуло, процесс поднятия песка остановился. Из ранее раскопанных развалин выскочил взрослый научник в традиционном коричневом балахоне, подпоясанный широким поясом с множеством карманов, бодро оббежал погрузчик, заглядывая между лопастями, постучал по кожуху, закрывающему мотор, и громко заорал на своём языке. Что именно он кричал, Реми не понял, но имя Теофраст выделил в звуковом потоке безошибочно. Свой гневный окрик мужчине пришлось повторить еще дважды, прежде чем появился юноша в набедренной повязке с красными, обгоревшими плечами. Мужчина явно не одобрял минимализм в одежде, и разорался пуще прежнего, Тео терпеливо молчал, бесцельно бродя взглядом по песчаным холмам. Ремили пошевелился, разрушая природную маскировку, улыбнулся и помахал рукой. Тео поймал движение взглядом, открыл рот от удивления. Мужчина замолчал, медленно повернулся, но не увидел ничего необычного, только тонкие дорожки сползающего песка на склоне. Тео прищурился, пытаясь понять, что же он только что видел, потер руками лицо, взлохматил и так торчащие в разные стороны волосы, повернулся к сломавшейся машине. Мужчина вспомнил зачем звал Теофраста, оба полезли под кожух. Когда лента транспортера опять потащила песок вверх, мужчина ушел, а Тео остался, устроившись в тени. Цветок из щупов эффектно вырос в метре от его ступней, заставив взвизгнуть и вскочить на ноги. Ремили выпрямился, пружинисто выпрыгнул на песок, щупы убрались, оставив после себя небольшую воронку. — Тсс, — приложил он палец к губам. — Давай сразу определимся, ты рад меня видеть или мне лучше убраться отсюда подальше и не подходить к тебе больше. Не люблю гадать, знаешь ли. — Рад, но лучше убраться, — Тео воровато оглянулся, схватил Реми за руку и потянул вниз, заставляя присесть. — Отец, когда узнал, с кем я познакомился, чуть голос не сорвал, так орал. — Он что-то имеет против меня? — нахмурился Ремили. — Он против всех, кто не относится к нашему племени. Чистота расы и все такое. Реми не удержался от смешка. — Он боится, что я заделаю тебе ребеночка? Тео расслабился, ткнул Реми кулаком в плечо. — Издеваешься, да? Он боится, что я не наделаю детишек нашим девушкам. — Так в чем вопрос? — воодушевленно подмигнул Реми. — Мы не во всем избавились от участия симбионтов, — краснея и отворачиваясь, буркнул Тео. — А если учесть как вы их боитесь, то рождаемость у вас так себе, — констатировал Реми, припоминая с каким энтузиазмом строгают детишек его родители. — Ты просто не представляешь, о чем говоришь. — Не буду спорить, — покладисто качнул головой Реми и потянулся к его обожженным плечам. — Эй, больно же, — отшатнулся Тео. — С чего это ты оголился? — Случайно так вышло. Кто-нибудь домой пойдет, принесет другое платье. — Разреши Сииду тебя полечить. Только не ори, а то все сбегутся и мне придется удирать. — И как ты себе это представляешь? — настороженно поинтересовался Тео. — Он тебя немножко потрогает и решит, как помочь. — Где потрогает?! — Плечи, разумеется. А ты что подумал? — ободряюще улыбнулся Ремили. — Он же потом потребует… — Сиид не настолько меркантильный. — Какие умные слова ты знаешь, — облизав пересохшие от волнения губы, попытался улыбнуться Тео. — Это не я, это он их знает, — тихо рассмеялся песчаный. — Будешь смелым мальчиком, дам новую игрушку. Он пошарил рукой в песке и вытащил свою торбу, погремел содержимым, медленно распустил веревку и растянул горловину, позволяя увидеть заманчивые разноцветные штуки. Тео подался вперед, забывая обо все на свете. Вынырнувшие за спиной щупы он даже не заметил. — Это же… — Ага. Ты же хотел маленькое переговорное устройство. Сиид сказал, что тут только элемента питания не хватает. — Батареек или аккумуляторов. Мы уже воссоздали и то и другое. Батарейки не практичны, сложно делать и быстро выходят из строя, а аккумуляторы у нас даже лучше, чем у древних, надолго хватает. Где ты это взял?! — Места знать надо, — улыбнулся Ремили и погладил подлезший под руку щуп. — Кстати, лечение закончено. — Как закончено? — опешил Тео, потрогал плечо и влепился в тягучую слизь. — Фу, гадость. — Сейчас высохнет и будет незаметно, что она вообще есть, — заверил Ремили, высыпая разноцветные рации перед Тео. — У некоторых были кнопки, но они истлели, что-нибудь другое приделаете. Отцу не говори, что я принес, скажи, что тут нашел. — Хорошо, спасибо. — А вообще, можешь своим сказать, что я готов меняться на еду или другие вещи, которые вы умеете делать. Бывай. Сгруппировавшись, Ремили упал на спину, но не успел коснуться песка, как был подхвачен щупами и унесен в песчаные глубины. Тео еще долго смотрел то на оставшуюся ямку в песке, то на приборчики, трогал подсохшую слизь непривычно стянувшую плечи. Отец кричал, что песчаные жестоки и примитивны, их симбионты нападают на караваны научников в пустыне, поэтому так важно сделать летающие машины, чтобы свободно перемещаться, изучать не только то, что находится рядом с их долиной. Тео знал, что планета огромна, что она летит в космосе вокруг звезды, что когда-то тут царили высокие технологии, а симбионты жили сами по себе, пронизывая всю поверхность бесчисленными нитями, соединяющими их в огромный разумный организм, аккумулирующий знания. Беда, пришедшая из космоса, разрушила достигнутое за четверть двоелуния. Жители умирали один за другим, не успев, что-либо понять или предпринять. Симбиотическая сеть разрушилась на множество изолированных частей. Выжившие вернулись к первобытному состоянию в рекордные, по эволюционным меркам сроки, и так же быстро начали подстраиваться под новые реалии, меняясь внешне и внутренне. Группа ученых задалась целью восстановить былое величие, но реальность внесла свои коррективы, и вот уже небольшое племя научников копается в песке, пытаясь добыть новые подсказки для восстановления древних технологий. — Откуда это? — раздался грозный голос над головой. Если бы Тео верил в богов древних, то непременно решил, что спустился один из них. — Подарили, — ответил не задумываясь, ойкнул, но было уже поздно. — Это притащил твой песчаный, — с презрением констатировал отец, но приборчики быстро сгреб двумя руками и углубился в изучение. — Он не мой, — поднялся с песка Тео и пошел проверять вверенные механизмы. Ремили был ничей, и это его вполне устраивало. Обнаружив, что не все научники такие принципиальные противники песчаных, как отец Тео, и не против меняться, он принялся опустошать одному ему известные склады и подвалы, хранящие древние сокровища. Свою добычу он приносил в определенное время, в назначенное место, где его уже поджидал мрачный парнишка, вечно теребящий едва пробившиеся усики. — Привет, научник, — Реми оперся спиной о борт лодки и сложил руки на груди. — Привет, песчаный. Что принес? — Тебе понравится, голокамера, почти целая, — Реми обернулся и выудил из хлама на дне лодки небольшой бирюзовый чехол с ремешком, отряхнул от песка. — Держи, — протянул, но не подошел. Глаза научника загорелись, но бежать за добычей он не спешил, опасливо покосился на разделяющее их песчаное пространство. — Ну, чего же ты? — усмехнулся Реми и покачал коробкой, держа за ремешок. — Подойди сам, — попросил научник. — Вещь нужна тебе, ты и иди, — гадко ухмыльнулся Реми. — Или ты готов сказать своё имя? — на имена у научников был особый пунктик, называться чужакам они категорически отказывались. Научник внимательно огляделся, продышался, как перед прыжком в воду, напрягся и с максимальной для себя скоростью рванул за добычей. Песок фонтанчиками вырывался из-под его ног, обозначая путь кривыми ямками. Схватившись за ремень, он потянул чехол к себе, готовый нестись обратно, Реми не отпустил. Затравленно оглядываясь по сторонам, научник продолжал тянуть, в глазах все сильнее плескалась паника. — Отпусти. — А что взамен? — Вот, — он показал аккумулятор для фонаря, сунул песчаному в руку. — Заряжен. Реми кинул аккумулятор в лодку через плечо. Его взгляд был прикован к научнику, который все больше паниковал. Крупные капли пота выступили у него на лбу и Ремили сделал то, что давно хотел, рывком притянул его к себе и лизнул. Научник замер каменным изваянием, едва дыша. — Как я и думал, соленый, — хищно улыбнулся песчаный. — С тебя два мешка земли и кусок парусины, тогда отдам остальное. Научник бросил взгляд на кучу добра в лодке, мелко закивал, облизал сухие губы. Рядом зашевелился песок, и высунулись два толстых, поблескивающих на солнце щупа, покачались в воздухе. Научник тонко взвизгнул, рванул коробку на себя, выдергивая ремешок из рук песчаного, и сломя голову понесся к тропинке среди камней. Ремили заулюлюкал вслед, заливисто рассмеялся. — И не забудь принести сладостей, а то в следующий раз Сиид так просто тебя не отпустит! — проорал Реми вслед улепётывающему научнику. Тот махнул рукой в знак, что услышал его слова и быстро-быстро полез по крутой тропинке к лазу в горе. Ремили знал, что если пройти сквозь гору, то выйдешь к долине, изрезанной реками на глубокие ущелья. В толще земли прятались лаборатории научников, маленькие мертвые дома с блестящими окошками лепились друг к другу на верхушках, а вместо дорог были мосты, перекинутые через ущелья на разной высоте. У научников тоже были симбионты, только Ремили так и не понял, специально или по незнанию обращавшиеся с хозяевами так, что те боялись их больше смерти. Поэтому так весело было дразнить юного научника, подзывая Сиида. Тот же не знал, что Сиид никогда не обидит разумного, да и сам может посостязаться в интеллекте с двуногими, даром что многощупальцевый монстр. Сиид передал картинку, что неподалеку вода вышла на поверхность после недавних дождей, и они могут напиться и поплавать. — Кто быстрее? — разгоняя лодку, выкрикнул Реми и запрыгнул внутрь. Плавать его когда-то научил Сиид, сперва позволяя держаться за щупы, потом только подстраховывая. Вода вымывала много старинной мелочи из нержавеющего металла, стекла и особого вида пластика, который не разрушали даже века. Больше всего Ремили нравился радужный складной стаканчик и такая же коробочка с крышкой, которая являлась продолжением одной из стенок и не могла потеряться. Сиид говорил, что в коробочке носили еду. Теперь Реми сцеживал туда содержимое тонких щупов, если предстояло расстаться с Сиидом на несколько дней, чтобы не мучиться от несварения. — Интересно, как научники добывают кончу для таблеток, раз они так боятся своих симбионтов? Сиид, ты знаешь? * Много боли, — коротко передал Сиид и зарылся в песок рядом, осторожно обвивая Ремили сразу в нескольких местах, будто обнял. — Конец жизни. Ремили погладил ближайшие щупы, обнял в ответ тот, что лежал на груди. Грусть симбионта передалась и ему. Симбионты песчаных редко умирали после смерти хозяина. Обычно они успевали осесть, перейдя в состояние Дом, когда толстые щупы уходят глубоко в землю, закрепляются, находят источник воды, внутренняя полость превращается в основной купол дома, а маленькие щупы по-прежнему кормят-поят-лечат хозяина и его потомство, получая взамен «лакомство» от всех членов семьи. Иногда уже взрослый симбионт переходил кровному родственнику по мужской линии, живущему в Доме, а не свободно, как Ремили. Кому дать маленького симбионта Дом решал сам, и песчаные не знали способа это предугадать или изменить его решение. Ребенок и симбионт рождались из одной утробы единой для них матери, кормились одним молоком, вместе познавали мир. Ремили был благодарен Дому, что тот позволил ему путешествовать. — Давай навестим Тео, давно я его не видел, — предложил Ремили, то ловя губами тонкий щуп, то отпуская. Сиид промолчал, добавил щупов. Теперь толстые щупы держали ноги и ровными витками ложились поперек груди, а тонкие потирались о пах и губы, выделяя сладковатую ароматную смазку, напоминающую виноградное желе. Ремили сразу повело, глаза закрылись сами собой, внезапно потяжелевшими веками. В приоткрытый рот скользнул один из щупов, мягко потерся о язык, выделяя восхитительно вкусную жидкость. Ремили сглотнул раз, другой и застонал, от остро накатившего возбуждения. С Сиидом всегда так, из холода в жар, почти без перехода. Скакнувшая чувствительность заставила ощутить каждый камешек под лопатками, каждую выпуклость толстых щупов и нежность тонких. Он откинул голову сильнее назад, приглашая щуп нырнуть глубже в горло, избавленного от рвотного рефлекса растительной химией, сосал, вылизывал, прикусывал мягкий подрагивающий кончик, ощущая, как тот на несколько секунд перекрывает дыхание, заставляя страх переплавляться в удовольствие. Не имея возможности развести ноги в стороны, он каждым миллиметром кожи ощущал упругие щупы, скользящие меж сжатых бедер и ягодиц, настойчивые толчки в анус, почти без проникновения, только обозначающие к какому размеру готовиться. Ремили подозревал, что сегодня будет тот редкий раз, когда два щупа войдут вместе, скользя и извиваясь внутри. Его передернуло от предвкушения, а может от маленьких разрядов электричества, которые срывались с разыгравшихся щупов. Полый щуп для члена медленно протиснулся меж ног, заставляя острее ощутить невозможность поменять позу. Сиид играл на его теле, как на древнем музыкальном инструменте, вызывая каждым движением новый аккорд ощущений и эмоций. Ремили до боли в челюстях сосал один из щупов, пока два других, наконец, соизволили протиснуться внутрь, выбивая слезы, настолько это оказалось хорошо. Сердце все быстрее колотилось в груди, будто пробивало дорогу наружу, горячие волны проходили по телу в такт движениям щупов в анусе и на члене, мышцы напрягались все сильнее, и когда через яйца внезапно прошел разряд, Ремили вскрикнул и свалился в омут оргазма, подстегиваемый продолжающими двигаться щупами. Еще… еще… еще… От воды тянуло холодком, солнце почти скрылось за барханами, Ремили со стоном сел, потер переносицу и громко чихнул. — Если ты хотел отвлечь меня от желания видеть Тео, то тебе удалось… ненадолго, — заявил он непонятно куда удравшему симбионту. — Я поехал к бункеру, и лучше бы ты меня охранял, потому что ночь не за горами, а из оружия у меня только ломик и кулаки. Песок неподалеку пошел волнами, щупы блеснули на солнце и вновь погрузились в песок. Можно ехать, Сиид будет охранять. Тео не оказалось ни в бункере, куда он частенько наведывался, сбегая от отца, ни на раскопках, где он следил за механизмами. Теперь в моторе копался лысый толстячок в длинной до пола грязной хламиде. Ремили «вырос» перед ним из-под песка, насладился произведенным эффектом. — Привет научник. Отвечай быстро, и не задумываясь — Теофраст где? — Так жребий ему выпал. Был Теофраст и нет Теофраста, — помяв в руках замасленный подол, ответил научник. — Как нет?! — хватая за грудки резко поскучневшего мужичка, рявкнул Ремили, дополняя вопрос резким встряхиванием, отчего хламида затрещала по швам. — Ну, может еще есть, но скоро кончится. Жребий, ничего не поделаешь. Редко кто выживает. Ремили разжал пальцы, научник качнулся, но не упал, задрал хламиду до самой груди и показал уродливый шрам на животе. — Надо продержаться пока эта тварь черная не отвалится или не сдохнет, а у него столько запаса в организме нет, худой сильно. — Поэтому ты толстый? — Поэтому я выжил, — он отвернулся и покосолапил по песку, размазывая кулаком предательски выступившие слезы. — Сиид! — чувствуя нарастающий гнев пополам с отчаянием, позвал Реми. — Сиид, мы должны его забрать! Сиид тут же кинул картинку того пистолета, который они когда-то забрали у старого научника. — Так придумай что-нибудь. Кто у нас владеет всеми знаниями мира?! *Зачем он нам? — Ну, он забавный и полезный. Я привык к нему, — Реми смутился, понимая, что это все имеет место быть, но ради такого жизнью не рискуют. — Я хочу, чтобы он жил со мной. Множество маленьких песчаных фонтанчиков заменили Сииду смех, а Реми тут же прилетела картинка совокупляющихся мужчин, оплетенных щупами. — Думаю, мне когда-нибудь удастся его уговорить на такое, только не сразу, — покраснел песчаный. — И вообще, надо сперва его забрать. Живым. Сгруппировавшись, Реми упал в цветок из щупов и исчез под песком. Толстенький научник достал ярко-желтую рацию и ткнул в новенькую кнопку. — Ганимед, хочешь спасти сына? Помоги песчаному его забрать.