«ПОЖАР»
«ПОМОГИТЕ»
Дикий крик распространился на все улицы. Пламя поднялось вверх ярким шлейфом, окутав дома и улочки. Детский крик, крики женщин, мужчин, которые собирали повозки везли прочь из города в быстрых мерах. Священники выходили на улицы и читали мольбы. Громко. Очень громко. Криком. Звенели колокола и все становилось вверх ногами. Над городом летали силуэты, громко смеясь. Те испускали огонь из разных частей тела, пролетая будто пули. Поднялся жар и горели люди. Неизвестно куда и как, что происходила. Дикая и сумбурная паника. Смех. Огонь. Колокола. В ушах гремел громкий писк, от которого хотелось скрутиться пополам. Мари прижималась к юбке мамы, пока та стояла перед алтарем с ее же отцом и другими священниками. Потолок начинал трескать, и когда прозвучал первый звоночек о том, что доски вот вот совсем углем и пламенем окажутся внутри, сердечно брюнетки екнуло, сжавшись до размера изюма. Та дергала мамину юбку, кричала, чтобы все сорвались прочь из этого здания, указывала на потолок.ее никто не слушал…
Дыхание участилось, она не могла стоять и читать эти глупые стихи вместе с родителями! Демоны кружат все и вся, молитвы останавливают демонов, но не горящий потолок! Младшая Франц до последнего пыталась оттащить родителей от алтаря. Просила других священников. Клялась своими глазами, что знак это Божий, через нее говорит, БЕГИТЕ. За такие слова Мари звонко ударили по щеке. Слезы пошли по щекам рекой, страх взял вверх, только открытая паника и никакого здравого смысла. Став рядом, та сложила руки замком, открыв рот и начал говорить то же, что и ее семья. Но зазвучавший очередной с потолка треск горящих досок ошпарил ее по спине будто кипятком, закричав, та сорвалась к выходу. Но за ней никто так и не последовал. Обугленные, воняющие краской, поломанные доски свалились с потолка. Люстра со свечеми, массивная древесина и огонь придавили всех, кто стоял у алтаря. Пламя захватило зал яркими цветами, разрастаясь, будто подобие монстра, пожирающее все и вся. Тела воспылали, звучал крик. Под досками показалась кровь, что расплылась по паркету.Дыхание отняло. Перед глазами дым. В глазах все размылось от слез. Двинуться было просто невозможно.
Они горели у нее на глазах, крича и моля о помощи. Проклиная Бога из последних сих. Ей говорили бежать, но Мари будто окаменела. Треск прозвучал и над ее головой. Подняв взгляд, та видела трещины, сквозь которые просачивался огонь. Она умрет вместе с остальными… Легче умереть, чем жить с мыслью о том, что ничгео не смог предотвратить, хотя знал. Ей хотелось бы так. Но когда окутал огонь, прозвучал еще один треск, ноги побежали не спросив у хозяина. Дверь пылала огнем, стены, гобелены. Все горело, не взирая на значимость здешних портретов. Девочка кинулась в панике к ручке, вертя ее, но в итоге дверь просто упала. Брюнетка выбежала на улицу, осознавая, что везде огонь. В нем пылали только блеклые и темные силуэты недавно существующих домов. крик продолжал стоять дикий. Тела горели на ее глазах. Мари пыталась бежать. Средь огня. Куда-то. Вовсе не видя куда. Дыхание отбирало с каждой секундой все сильнее, дым бил в легкие, дико жарко. Страшно. Очень… Очень страшно. Жизнь ее могла б оборваться прямо сейчас. от этой мысли дыхание требовало больше кислорода, но в легкие попадал только дым и жар пламени, что рос вокруг с неведомой скоростью. Разноглазая свалилась на колени в порыве кашля. Перед глазами муть, ничего не видно. Все кружится. Руки не держат ее, ноги обмякли. Она начинала задыхаться, свалившись на бок. Огонь постепенно окружал ее в кольце. Вдохи становились рваными и очень короткими. Сознание покидало тело не спеша, этим очень досаждая. Из последних сил она хотела подняться и пойти дальше, но получилось только еле сжать кулак. Повернув голову вверх, та видела мелькающие крылатые силуэты. Она слышала крики людей, молящих о помощи. Крики тех, кто горел живьем. А она умрет тихо… Голова вновь повернулась на бок, уткнувшись в горячую землю. Некий силуэт оказался прямо перед глазами, приземлившись будто из пустоты. Массивные когтистые лапы помогли ему приземлиться безвредно. Длинный хвост с белым пушком и концы черных крыльев… Белый хвост? Сознание отключилось. --- Резко вскрикнув и открыв глаза, та прикрикнула, понимая, что ее лицо полностью облито водой. Девочку схватило в порыве кашля. Она чувствовала, как кто-то похлопал ее по плечу. Удивленно вскинув голову, та поняла, что ехала среди множества людей. Те выглядели напуганными, на руках множества ожоги. на глазах слезы. Нет… Не может быть. Нетнетнет. Выглянув за приделы кибитки, та быстро все окинула взглядом. Не так далеко Горн полноценно горел. Весь город был окутал ярким пламенем. И только один силуэт продолжал пускать огонь, летая на крыльях в воздухе. Силуэт с белыми волосами. +++ Ночью светили яркие звезды. Созвездия выстраивались в определенной форме, по разному освещая небеса. Где-то более ярко, где-то менее. И месяц. Полнолуние давно ушло, и теперь на небе сияет лишь половинка. Чем-то эта половинка прекрасна, а чем-то она досаждает. У каждого разный взгляд на небо. Бывают даже те, кому вовсе не по душе звезды и они не видят в этом ничего такого особенного. Их не влечет полоса млечного пути, что расходиться в разные стороны. Эта мутно-голубоватая дымка, несущая в себе миллионы маленьких звездочек, что будто рассеяны в ней, ничем этих людей не влечет. Они не мечтают, глядя вдаль. Такие люди не видят красоты в жизни. А есть те, кто, подобно и Мари сейчас, смотрят в небо, и видя эти звезды, успокаиваются. Не смотря на слезы, что от тоски и воспоминаний наворачиваются на глазах, внутри становиться легче, когда ты смотришь вдаль, в эту черноту, усеянную светящимися точками. Казалось, само ночное небо отвратительно. Оно черное без просветов и переливов. Пустое. Сущая тьма и ничего более. Но эта чернота усеяна бликами света. Созвездиями, что пишут свою историю, и месяцем. Смотря на эту картину под другим углом, находишь смысл, который никто ранее и не приписывал ночи. Чем-то это завораживает… Мари сидела подле кибитки, облокачиваясь на нее спиной и опрокидывая в горло содержимое фляги. Алкоголя там на дне, тем не меенее, ошпаривает горло как никогда ранее. Работал бы Форд круглосуточно, увидел бы Мари прямо сейчас. А так, девушка сидит на мокроватой от росы траве и смотрит вверх, облокачивая правый локоть на одно согнутое колено. Когда-то Рин показал ей в лесу место, где прекрасно видно звезды. Даже в детстве ей показалось удивительным, что деревья образовали собой кольцо, не трогая середину. Каждый раз, когда приходили туда, ложились на мокроватую траву, ибо в лесу всегда сыро и холодно, и смотрели вверх. На эти созвездия. Альбинос знал их почти все. И где они находятся также, всегда показывая девушке. " — Вон там Большая Медведица. А если смотреть вверх от верхней правой звезды ковша, там начинается хвост Малой Медведицы. А если смотреть от этих двух созвездий чуть левее, то там созвездие Дракона. Видишь же, вон, ну смотри по руке куда указываю!" Он врал про то, что ему вовсе звезды неинтересны, утверждал, что ничего не чувствует, глядя на них, а у самого глаза сверкали ярче самих звезд, когда смотрел на небо. Лгун. Тем не менее, Мари никогда ничего не говорила по этому поводу. Порой, такие его повадки казались смешными. Он был вредным пацаном. Смотря на небо сейчас, охотник вспоминала те моменты, пока на губах наворачивалась легкая ухмылка. Стереть воду с глаз казалось нереальным, слезы стекали водопадом, от чего становилось морально паршиво, тем не менее, сейчас ночь, так что Франц просто смирилась. Рано или поздно все равно успокоиться, а так… Она очень много лет не плакала. Мари помнит пруд, который он ей показал следом. Кажется, он нравился Рину чуть меньше, но там было не менее красиво. Небольшой водоем был окружен чистыми и большими валунами. Вокруг приятный и ворсистый мох со столько же яркой и пышной травой. Из нарастающего каменного горба, в коем образовался проход, стекала вода маленьким водопадом. Дно водоема было обложено камнями без просвета из земли или же песка. Сквозь валуны под водой просачивались недлинные водоросли и другого рода водная зелень. Вода была просто кристально чистой. Ты смотрел на нее и видел сквозь. Было ощущение, будто воды и нет совсем. Но девушке пару раз доказывали присутствие воды, кидая камешек. Тот создавал волны, не оставляя грязи, и медленно тонул. А еще камни ворошили рыбок, потому кидание мелких камешков в водоем было их любимым занятием. Как-то Рин кинул в пруд слишком большой камень с песком. Он посмеялся с рыбы, которая встретилась с камнем лбом. Франц пропечатала по затылку парня, а после и вовсе толкнула его в воду, говоря, чтоб тот вытащил камень. Вода была холодной… Ее схватили за руки и потащили следом. Мари пришлось ждать, пока она высохнет, чтобы пойти домой. А Рину пришлось искать место, где было тепло, чтобы этот процесс ускорить. Тогда альбинос привел ее под большую сосну, говоря, что у корней теплее всего. Обычно, у корней наоборот сыро и земля там не прочная, но он был прав. Сейчас уже осознается, что он просто нагрел землю. Черт паршивый. Проведя по лицу ладонью, Мари громко и протяжно вздыхает, глотнув в горло еще чуток спиртного. Теперь у Франц к нему еще больше вопросов. Убить его она уже по любому не может. Жизнь за жизнь. Он спас ее. Это он вытащил ее из пожара. Она все помнит отчетливо, и белые волосы тогда ей не показались. Белый хвост, белые волосы. Да чего таить, из пожара вытащил ее именно он и спорить чужды. От подобного кошки душу скребут. Франц была готова умереть, а он спас ее. Зачем ты это сделал, раз все, кто мне дорог, мертвы? Ты сжег мой город. Из-за огня погибли мои родные. Так еще и не дал мне умереть. Я из-за этого попала в руки тех, кто детей не жалеет. Ты сидишь в подвале церкви, которая сводила меня с ума по твоей вине… В голове мысли не желают укладываться должным образом. Маразм отказывается вновь видеть его врагом, а это неправильно! Да и вообще… А что она может поделать? Вся ее жизнь — сущий хаос, который не жалел ее на протяжении большинства лет. Чтобы не происходило — она ощущала боль. Ее детство в при Шере не задалось. Детство в Парне также. Они объехали столько городов, и везде ее не принимали, да и семья где бы ни были там надолго не оставалась. На те моменты жизнь казалась сущей беготней от своих проблем, и эта вечная спешка давила на ребенка сильнее, чем может показаться. А там, где оставались дольше двух недель, на нее жали сверстники, не принимая разноглазую такой, какой она есть. Давка окружала девочку со всех сторон и никому не дано прочувствовать все то, что ощущала она тогда. И никому не советуется. И вот они приехали в Горн. Милый городок с густым лесом и дивными правилами. Населенный добрыми демонами, которые просто прячут свой истинный облик. Приехав туда, была надежда. Но и ту надежду растоптали в прах дети. Ее избивали чуть ли не ежедневно. Удары палок о кожу, эти чувства, она запомнила на всю жизнь. Про камни и говорить страшно. Было очень больно и стыдно, ибо избивали ее на глазах многих людей. И только, черт подери, он. Этот клятый альбинос был единственным. Единственным, с кем ей было хорошо. С кем она улыбалась искренне, а не натянуло. Да, Мари всей душой любила семью, но те не давали ей того, чего так хотелось девочке. С ней не играли, с ней не разговаривали часами. Ее причитали и учили нравам. Советовали, что почитать перед сном. Естественно из глав Библии. Не было ничего такого, от чего бы Мари чувствовала себя счастливой среди своей семьи. Ее и обнимали редко. не хочется верить, но порой кажется, что любовь была воспитанной, но младшая Франц всегда отвергала эти мысли. Рин же заставлял ее смеяться. Не боятся, как бы то глупо не было, поломанных веток. Как-то он просто подобрал огромную ветку с земли, и резко поднял над голов, якобы, то ли меч показывая, то ли просто что-то восклицая. Мари же дернулась и, присев, зажалась в подобие комка, выкрикнув «НЕ БЕЙ!» с таким ужасом и страхом, прижав руки к голове. А ведь они просто шли и болтали. Она ничего даже такого не сказала, чтобы ожидать удара. Да и демон был веселым. От крика разноглазой его дернуло, после чего ветка полетела далеко в сторону. Он подошел, подымая, приобнял и начал успокаивать, порой посмеиваясь. Девушке поставили фобию: «Палкофобия — боязнь палок.» Рин был ее другом. Тем, кому она доверяла больше, чем самой себе. Перед глазами сотни воспоминаний. Полтора года — не пару дней, они успели многого натворить. Не вериться, что она смогла все это забыть, а вот сейчас так резко вспомнить. Все, до малейших деталей. На самом деле, альбинос часто показывал признаки того, что демон, и Мари это даже замечала, но как-то всегда пропускала мимо глаз и не спрашивала. Глупое детство. Беззаботные полтора года. Но потом этот выродок устроил пожар и убил сотни людей того города. В огне сгорело все, что было дорого разноглазой. И он спас ее.Все забрал. И оставил жить.
За такое она его точно не отблагодарит почестями. Но и убить его… Она уже не в силах. Он убил не только Горн. Но еще и десяток подобных городов. Вон недавно огнем окутался Парн, а то, когда сгорит Вилла — вопрос времени. Будет у него возможность, все сгорит. Насколько же ты сильный, чтоб тебя, Рин. Молитва, которая убивает демонов изнутри, тебя вырубает только на неопределенные сутки. Теперь у меня времени где-то с четыре, а то и чуть больше суток, учитывая твое измотанное состояние… Это было слишком необдуманно. Тем не менее, думать зачем Мари так поступила уже смысла нет. В тот момент демона хотелось одновременно убить и… Одновременно крепко обнять. Последняя мысль казалась Мари отвратительной. «Прошлое не имеет значения.» Голова твердит явное, но мириться с ней очень трудно… Фляга из себя выдавливала последние капли, после чего железка просто закидывается в кибитку. Громко вздохнув, Франц поджимает колени. +++ — Знаете, не знал, чтоб без вас делал, — с радостью говорит мужчина в возрасте от 40 до 50-сяти. Тот улыбается во все зубы, вставая с кровати. Ноги мужчины до колен все красные и чутка в местах опухшие. Ранее не виделось, чтобы демоны вселялись в определенные части тела, но именно этот забрал у человека ноги. Франц опускает револьвер с растворившегося существа, пряча оружие в кабуру. Ночью Франц ничего не видела. Да и, кажется, та просто на просто вырубилась подле кибитки, забив на работу, хотя так никогда не делала. Сейчас, «омывая грехи», та выполняет поручение письма, что пришло сегодня утром. В последнее время писем ей до рук приходит все меньше и менее, ибо поняв систему, ей все чаще помогают Священники. — Рада помочь, — сухо кидая, девушка засовывает руки в карманы. Ее лицо привычно холодно, хотя подобное даже удивительно для нее самой. под глазами синяки, да и в белках лопнувшие капилляр. Дышать немного трудно. — Может, чай? — только было охотник хотела сдвинуться с места к выходу, попрощавшись, ее тронули за плечо, из-за чего девушка обернулась, приподняв брови. Мужчина опустил охотника, немного замявшись. Он почесал затылок. — Как-то просто негоже, Вы всем помогаете, а взамен только жалкие монеты. Вам, может, помощь нужна? Я мог бы что-то предложить, — тот постоянно мнется. — Дело совести? — слабо усмехнувшись, та оборачивается полностью. Знает она таких людей. Добряки простодушные, таких, на самом деле, сломить трудно. Скорее всего, демон просто не смог добраться куда-то выше ног, потому заставил его слеч. — Да, и не поймите неправильно, — вздохнув полной грудью, тот опустил руки. Пару минут понадобилось для того, чтоб вновь задать вопрос. — Вы живете один? — Жена в столице с ребенком. Тут просто хозяйство веду, — временно недоумевая, тот быстро ответил. Франц слабо кивнула. — Прекрасно, навестите заодно своих близких. В столице есть темная церковь Карае, передайте им это, — достав из кармана листок, девушка одолжила перо с чернилом, что лежало на столе. Написав нужное, та протянула листок. — Сроки неопределенные, но желательно до конца этой недели. Помощь церкви — то одно дело, но надежность в них никакая. Так что, идет? — изогнув бровь, в ответ Франц получает уверенный кивок. +++ — Выглядишь так, будто у тебя был запой без моего ведома, — с легкой неуверенной ухмылкой, кучерявый рыжевлас протягивает стекляшку с ромом, возвращаясь к иным бутылкам и мешая кому-то другому новый алкогольный напиток. — Опять демон что-то вытворил? На твоем месте я бы его давно «пиу», — показав последнее действие выстрелом из пальца в голову, тот чуть не выронил бутылку. Тихо хмыкнув, охотник покачала в ладони стакан, немного отпив. Ром со льдом — сочетание такое себе. Но если пить, то именно что-то крепкое. Кто знает, может быть в этой ситуации нужен именно алкоголь. — Во-первых, им нужно стрелять в грудную клетку, — говоря спокойным и ровным голосом, будто разноглазой на все опять плевать, та думала продолжить. — Ой, да я разбираюсь в этом, — с неким смехом, нечаянно перебив, желтоглазый пожал плечами, ухмыляясь. Фыркнув, уголки губ Франц кое-как приподнялись. Ребенок. — Во-вторых, я его усыпила. — Чего…? — застыв, Майк уставился на Франц. Резко бутылки отставляются в сторону, а тот опирается на барную стойку двумя руками. — Ты его уже убила?! — шепотом чуть ли не прекрикивает. Мари только отодвинула лицо Форда от себя подальше. Девушка покачала головой. — Убивать его как было опасно, так и остается опасным… Да и обстоятельства, — отведя взгляд в сторону, стакан чутка гряцнул, став на стол. — Есть несколько молитв, которые обычных демонов убивают с самого начала чтения, вот только архи чужды такие. — Начиная говорить тише, разноглазая вздохнула. — Молитвы, которые убивают простых, его просто на просто усыпляют. Но он вымотан, так что насколько эта тварь уснула я вообще без понятия. — Разве тебе не нужно тогда сидеть и… как бы караулить его? — изогнув бровь, Майк протянул другому клиенту сделанный заказ и облокотился локтем о стойку. Слабо кивнув, Франц отпивает немного из стакана. — Я уверена, если он меня увидит, когда очнется, меня убьют без возможности убивать, — фыркнув со смешком, тут же делается обильный глоток. — Не понял, — повернув голову чутка в сторону, парень не сводил взгляда с охотника, этим выражая некое подозрение с недоумение. — Перед тем, как его усыпить, я всадила ему кулак по челюсти и с ноги в живот, — начиная бубнить, девушка смотрела в сторону. ее лицо было спокойным и даже могло выражать негодование с озлобленностью, но как перевела взгляд на Форда, тут же прикрыла ладонь, чуть ли не засмеявшись. Он открыл рот и округлил глаза. Парень взялся за свои рыжие волосы. — Зарядить правителю всех демонов по морде, а после с ноги в живот, как?! — вновь говоря шепотом, желтоглазый смешил охотника еще пуще. — Железные яйца, — отводя шокированный взгляд в сторону, этим Форд окончательно пробил мари на смех, пускай и тихий и тот быстр утих. Мари сделала пару глотков, после чего ее взгляд, спустя время, как-то вовсе поник и опустошился. — Что в планах? — бармен принялся делать другой заказ, как-то не планируя отставать от девушки. — Сколько времени прошло, а демоны будто испарялись… — вновь покручивая в руке стакан, та прикусила губу. Резко пришедшая в голову мысль или же воспоминание наводят на что-то не очень позитивное. — Разве это не хорошо? — Майк изогнул бровь. Мари подняла на него какой-то пронизывающий серьезностью взгляд. — Несколько суток до произошедшего с рогатым, демоны пропали на несколько ночей, вынуждая меня пойти в лес. Сейчас альбинос в оковах, видно, до того он запретил остальным рыпаться, а сейчас его нигде нету и команды никто не отдает, — начиная размышлять в слух, Мари пыталась оглядываться и следить за словами, чтобы слышимость была максимально тихой. Поначалу Форд вскинул брови, но после нахмурился, глядя в никуда. Парень провел по воздуху, этим жестом якобы говоря продолжать. Отпив еще немного, девушка поставила опустошенный бокал на стол. — Вот уже которые ночи, после исчезновения белобрысого, демоны высовываются в мелких количествах, а если не в мелких, то действуют они вразнобой. У них нет никакого плана действий, действуют как хотят, а потом опять пропадают. Мне кажется, на них все еще действует данный им закон. — рассуждая вслух, девушка пододвинула стакан Форду, кивнув, этим прося повторить. Когда ей поставили еще один стакан, делается глоток спиртного. Горло ошпарило. Льда нету. — А это значит, — подняв голову, та глянула Майку прямо в глаза. — Что отсутствие главного может воспринять появлению бунта среди падших. Не думаю, раз они так действую вразнобой, кто-то еще его слушает. А значит, остаются единицы из сильных демонов, которые останавливают остальных, повинуясь архи. А мы живем прямо в рассаднике проблемы. У нас может наступить день «х» и никто даже не знает когда и с чем, — взявшись за голову, Франц смотрела ровно в стол. — То есть, ты думаешь, что перед тем, как ты схватила его, им был отдан приказ, и сейчас только некоторые его слушают? — кое-как перефразировав, парень получил кивок. после этого рыжий резко выпрямился. — То есть, если и последние сорвутся с терпения, мы все будем просто мишенями для пальбы огнем?! — опять громкий шепот, ибо люди начали оборачиваться. Очередной кивок, при котором Мари отпивает вновь алкогольный напиток. — И ты понятия не имеешь, когда может наступить этот момент, — еще одно предположение желтоглазого получает кивок. — Мы все умрем. — сорвался ироничный нервный смешок. — Я только знаю, что если убить его сейчас — демоны сорвуться того же мгновения. — хмыкнув, разноглазая недовольно опять качает стакан. Кажется, это помогает думать. Нашел себе алиби на жизнь. — Но на данный момент… все равно я не знаю, что делать. — громко вздохнув, спонтанно, Франц выпрямилась, спокойно глянув в желтые глаза. — Когда очнется мой друг из подвала, я буду пытаться узнать больше. Тем не менее, на счет других падших говорить вообще ничего не могу. — Жутко… — поджав губы, парень облокотился спиной о стол. — ага. Допив вновь, Поставила стакан на стол. — Надо бы отыскать эту церковь Шера. Она когда-то являлась темной, а сейчас о ней ни слуху, ни духу. Мало ли… — Могу чем-то помочь? — парень изогнул бровь. — Нельзя. Церковь запрещает впутывать тебя в дела моей работы, — фыркнув, девушка закатила глаза. — А чего это они меня так выделили?! — взъевшись, тот резко развернулся и ударил об стол. — Я к тебе на порог полу-мертвой пришла. — отведя взгляд полу-прикрытых глаз в сторону, Мари недовольно фыркнула. — Так что нет.