Ты любишь доказательства

Стояло обыкновенное апрельское утро. Еще слегка тускловатые лучи утреннего солнца освещали Москву, выводили свои нежные трели ранние пташки на окраинах и сигналили несчастные, угодившие в пробку спозаранку, в центре. А в одной из бесчисленных многоэтажек, в темном прохладном подъезде мерно отстукивали каблуки по лестнице привычный ритм, чем-то напоминающий марш. Лампочку кто-то, как водится, выкрутил, но Гале было совершенно не до решения этой мелочной проблемы. В ФЭС был аврал, висяки возникали один за одним, будто бы ниоткуда, а на ее столе прочно поселилась кипа незаполненных бумаг, которая день ото дня росла в геометрической прогрессии, несмотря на все старания Рогозиной и Круглова по ее устранению. Султанов бушевал, ребята отказывались работать в таких сумасшедших темпах, а тут еще и отец заболел, и метеозависимость о себе знать давала чаще обычного – в общем, апрель выдался тяжелым во всех отношениях. В последний раз тяжело вздохнув, Галя окончательно дала себе слово перестать жалеть себя и, пожалуй, спать побольше – тогда, может, и голова будет болеть реже. С такими мыслями полковник Рогозина приблизилась к выходу из подъезда, рефлекторно нащупывая ногами ставшие почти что родными за много лет ступеньки. На секунду помедлив, она кинула нерешительный взгляд в ту сторону, где еле пробивающийся сквозь приоткрытую дверь подъезда луч солнца освещал многочисленные почтовые ящики, а в их числе – и доверху набитый газетами и листовками, принадлежащий не кому иному, как полковнику Рогозиной. Галя проверяла почту крайне редко, дотягивая до последнего момента, когда в ящик уже просто больше ничего не помещалось, и сейчас, кажется, такой момент настал. Мимоходом прикинув, что минут пять на то, чтобы донести всю эту макулатуру до ближайшего мусорного бака, у нее есть, Галя приблизилась к ящику и ловким движением дернула на себя мерзко скрипнувшую дверцу. Различного хлама внутри оказалось поистине много: разного рода листовки, объявления, газеты, разномастные флайера и яркие визитки с манящими обещаниями одним махом избавиться от всех неприятностей, начиная от измен мужа и заканчивая лишним весом. Увы, видимо, дизайнеры зря старались, так как все равно ничего из этого не привлекло Галиного внимания, и, взяв в охапку кипу бумаг, она продолжила свой путь уже вместе с ними. По выходу на улицу она на секунду остановилась, ослепленная лучами солнца, и кинула рассеянный взгляд на лавочку около подъезда, но там никого не было. Да и не удивительно, большинство ее соседей в такое время предпочитали спать. Не медля более, Рогозина направилась к ближайшему мусорному баку и, не задумываясь, выкинула туда свою не слишком ценную ношу. Она уже собиралась развернуться и направиться к тому месту, где вчера припарковала свою машину, но ее остановил небольшой конверт, лежащий на земле рядом с баком – видимо, она его только что обронила. Подняв конверт и собираясь выбросить, Галя мимоходом взглянула на слова, начертанные на нем каллиграфическим почерком: «Железной Леди». Осмотрев запечатанный конверт со всех сторон, и не обнаружив больше никаких надписей, Рогозина решила все же забрать его с собой и, положив его во внутренний карман пальто, развернулась на каблуках и устремилась в сторону гаражей.