Ты любишь доказательства

В ФЭС, как и всегда в последнее время, царил хаос. Лаборанты носились по коридорам с поистине тихоновской скоростью, трезвонили все телефоны, невыспавшийся Круглов нервно мерял шагами кабинет начальницы, неосознанно сжимая в руках несколько документов, требовавших подписи Рогозиной. Прошло, к счастью, менее десяти минут, прежде чем открылась дверь лифта, Галина Николаевна уверенным шагом подошла к ресепшену, и ее появление внесло хотя бы относительный порядок в перемещения персонала по офису. Но не успела она расписаться в журнале, как перед ней выстроилась целая очередь работников, которым нужны были подпись, разрешение, согласие, указания и еще масса разнообразных вещей, от полного перечисления которых голова шла кругом. За всем этим процессом из кабинета наблюдал Николай, не в первый раз уже в душе радующийся, что это не он стал начальником ФЭС. В последние дни Рогозиной было не позавидовать: на службу неожиданно свалилось фантастическое количество работы, добрая половина которой тут же легло на плечи начальницы. То со старыми висяками требовали разбираться (а тут еще и новые постоянно образовывались), то в отчетах что-то не так, то какие-то нарушения обнаружили – Галя еле добилась, чтобы проверку не присылали, по крайней мере, в ближайшие месяцы. И новых дел, к тому же, никто не отменял, только вчера ФЭСовцы раскрыли последнее преступление. Пока Николай был погружен в собственные размышления, Рогозина освободилась и, коротко ответив на очередной звонок, прямиком направилась в переговорную, предварительно приказав лейтенанту собрать там весь личный состав. Недолго думая, Круглов направился следом за ней, рассчитывая в первые несколько минут, пока все будут собираться, поговорить с начальницей. Когда майор бесшумно вошел в переговорную (как и ожидалось, вторым после Рогозиной), начальница уже сидела в своем кресле, но вместо того чтобы, как обычно, дожидаться сотрудников и листать материалы нового дела, она углубилась в чтение какого-то письма. Это показалось Николаю довольно странным, к тому же в прогрессивный век электронной почты. Да и оперативное чутье, что обычно все угрозы и прочие нехорошие вещи присылают именно на бумаге, давало о себе знать. Он так же тихо приблизился к Гале и попытался разобрать написанное, но ничего не вышло. Да и неудобно было вот так исподтишка заглядывать. Начальница его будто бы не замечала, продолжая вчитываться в аккуратно выведенные на листе бумаги слова. - Что это, Галь? – наконец прямо спросил Круглов. Галина Николаевна вздрогнула – она явно не заметила приближения зама. - Да так, ерунда какая-то. Чья-то глупая шутка, - глава службы немного вымученно улыбнулась, но в ее глазах сверкала плохо скрытая злоба на Николая, непонятно зачем лезшего в ее дела, - Кстати, - Галина сделала небольшую паузу, словно решая что-то, - сегодня вечером можешь не задерживаться. Документов не так много, я сама справлюсь, - после этих слов она развернулась к монитору, давая понять, что далее продолжать разговор не стоит, к тому же уже начали собираться остальные ФЭСовцы. - Как знаешь, - пожал плечами Круглов, направляясь к своему месту и мысленно коря себя за то, что так беспардонно полез в личные дела начальницы. Старый опер, он мог бы действовать и аккуратнее, и тогда все бы разузнал. В то же время он усмехнулся про себя, когда Галя заявила, что документов не слишком много. Уж он-то видел эту стопку, возвышающуюся над столом, как Останкинская башня над Москвой. Впрочем, Николай прекрасно понимал, что перечить Галине Николаевне в данном случае не стоит – будет только хуже. Тем временем Рогозина убрала письмо обратно во внутренний карман пиджака, и вывела на монитор несколько фотографий крупным планом. Уже вся команда ФЭС собралась за столом переговорной, не хватало только Амелиной, но и она через несколько секунд влетела в помещение и быстро заняла свое место, надеясь, что ее опоздание останется незамеченным. И девушке повезло – действительно, Рогозина была слишком занята изучением материалов, приложенных к делу, и не обратила особого внимания на нее. - Итак, господа эксперты, у нас новое дело. В центре Москвы у себя в квартире застрелена Мария Веховская, владелица крупной сети супермаркетов в Москве и Подмосковье, - на экране тут же высветилось паспортное фото еще довольно молодой брюнетки с ярко-синими глазами, - Подробности нам пока не известны, так как место преступления еще никто не осматривал – дело сразу передали нам. Круглов и Холодов – на выезд, Оксана скинет вам адрес. Валя – готовься к новому клиенту. Если всем все ясно, свободны, - Рогозина, как обычно, произнесла свою краткую речь предельно четко и спокойно, но слишком хорошо Круглову удалось ее узнать за время совместной работы: она переживала, судя по всему, о чем-то своем. И в очередной раз чутье подсказало ему, что этим чем-то было загадочное письмо. Николай Петрович в душе переживал за Галю, но понимал, что сама она его теперь на пушечный выстрел не подпустит к себе. Оставалось только ждать, пока она успокоится и посчитает нужным рассказать ему обо всем. Если посчитает… Увы, их отношения были не настолько близкими, насколько ему того хотелось бы. Тем временем уже почти все ФЭСовцы разошлись по своим постам, и даже Галина Николаевна удалилась, а задумавшийся Круглов с удивлением обнаружил, что Андрей нетерпеливо треплет его по плечу: - Николай Петрович, вы что, заснули? Мы уже пять минут, как в дороге должны быть, - назойливый голос Холодова бил по ушам и настойчиво вытягивал из омута нерадостных дум, чему, впрочем, майор был только рад. - Прости, Андрюх, не выспался…Пошли, - Круглов первым встал и направился к выходу, а Холодов понимающе кивнул и направился вслед за ним – ему подобная отговорка показалась вполне убедительной, к тому же хронический недосып – почти что норма для сотрудника ФЭС. Проходя мимо кабинета Рогозиной, краем глаза Николай заметил, что она читала, судя по всему, то же послание, что и пятнадцать минут назад. Впрочем, он не был уверен, так как они с Холодовым старались поскорее прошмыгнуть мимо кабинета, чтобы начальница не заметила их в офисе в то время, когда им уже давно пора быть на выезде. Но, как оказалось, чутье старого опера не подвело Круглова. Сидящая за столом Галина Николаевна раз за разом перечитывала странное письмо, до сих пор не понимая, чем оно ее так зацепило, что вместо работы она снова и снова вглядывается в аккуратно выведенные буквы и пытается найти в них еще один, скрытый смысл. За время работы в органах она не раз получала угрозы куда более серьезные, но никогда еще они не въедались так глубоко в душу, оставляя след где-то глубоко в подсознании. Вероятно, писавший был хорошо знаком с прикладной психологией, да и о жизни самой Рогозиной должен был знать немало. Круг подозреваемых сужался… «Тьфу ты…Галя, что за пургу ты несешь?», - резко прервала собственные размышления полковник, - «Что за чушь? Какие подозреваемые? Какой-то шутник развлекается, а ты тут сидишь, голову ломаешь над этой ерундой, вместо того, чтобы работать,» - и, еще раз мысленно запретив себе приближаться к злосчастному листку бумаги, глава ФЭС вернулась к своей работе, решительным жестом придвинув к себе солидную стопку бумаг. Письмо она убрала в сторону, не желая более к нему возвращаться. Но не прошло и пятнадцати минут, прежде чем раздосадованная Рогозина со злобой, ей несвойственной, оттолкнула кипу бумаг вглубь стола, и схватила злосчастное письмо в руки. «Что ты творишь, товарищ полковник, что ты творишь?!» - кричал внутренний голос, но Галя понимала, что все равно не успокоится, пока не выяснит, кем было написано это письмо, и что оно означает. Взяв в другую руку телефон, она привычными жестами набрала номер лаборатории. - Алло, Оксан? Тут что-то не то с твоим отчетом. Перепроверь, пожалуйста, пистолет Макарова, который по прошлому делу проходил. Да, он еще у нас, спроси в архиве. Хорошо, зайди ко мне, когда закончишь, - на этих словах Рогозина нажала на кнопку отбоя. Амелина поверила и, судя по стуку каблуков в коридоре, сразу же пошла выполнять поручение – другой работы все равно не было, пока не прислали новые улики. К тому же, она всегда очень ответственно относилась к отчетам и протоколам. Рогозина на секунду прикрыла глаза, облокотившись на широкую спинку кресла. Слишком уж она не любила врать, но тут вряд ли был другой выход. Затем, быстро поднявшись, и не забыв захватить с собой письмо, она решительным шагом направилась в сторону лаборатории. Как и ожидалось, в обители пробирок и компьютеров никого не было, а на начальницу, идущую по коридорам, никто не обратил особого внимания. Теперь главное было – действовать быстро, ведь у Оксаны вряд ли заняло бы много времени выяснить, что никакой ошибки в отчете не было и с пистолетом все так, как она описала, да и улики скоро уже должны были доставить. Не медля, Рогозина отсканировала письмо и запустила на компьютере графологическую экспертизу на сравнение с образцами почерка, имевшимися в базе. А там были образцы всех сотрудников ФЭС. Как бы ни противно было Галине Николаевне подозревать своих, но было совершенно очевидно, что проще всего сделать это было именно ее ребятам. У них не в пример больше было возможностей написать и отправить такое письмо. Невольно глаза снова и снова всматривались в текст, высвеченный теперь на экране, и по спине пробегали легкие мурашки, в душу закрадывалось гнилостное чувство страха, иррационального и необъяснимого. «Моей дорогой Железной Леди Ты, каждый день засаживающая за решетку убийц и маньяков, даже не можешь себе представить, насколько на самом деле на них похожа. А может, знаешь это, но слишком боишься признаться – даже себе. Но мне можешь признаваться смело! Я и так все знаю, Рогозина, все…Даже больше, чем ты можешь предположить. Давайте-ка с тобой вспомним учебу на юрфаке. Хотя…Ты там и не учились никогда. Что ж, досадно, но, думаю, тебе известно то, что я напишу ниже. Основными причинами для преступлений становятся пять вещей: страх, восстание против принципов, темные стороны в прошлом, чувства наподобие ненависти, корысти и жажды мести, а также как ни странно, излишний ум. И я знаю, что все это в тебе есть. А еще знаю, что ты любишь доказательства. И поверь, я сумею тебе это доказать. Пусть твои ищейки не пытаются меня поймать – сделать это можешь только ты, ведь я внутри тебя… Жди сюрпризов» Компьютер дал сигнал окончания экспертизы, чем мгновенно вывел Рогозину из размышлений. «Совпадений не обнаружено». Вздох облегчения. Не они.