Невермор, Теневой Изверг (серии)

            Зима так и продолжалась, ведь ещё даже середина не наступила, но была где-то середина первого месяца. Можно считать, что было 16 число, но в этот день снег так замело, что его почти нигде не было. Разве что, его на земле было очень мало, ведь по ночам иногда дует сильный ветер, который сметает всё на своём пути. В той самой основной части Мёртвого леса как раз вылез Люцифер из своей Ямы, после чего начал потягиваться и подходить к месту, где он решил хранить некоторые запасы на зиму. Найдя ближние, которые он положил в небольшую ямку и накрыл листьями с ветками, он начал доставать их и говорить, заодно присаживаясь на землю.             — Ну что ж, позавтракаю этими запасами на зиму. Как раз проверю, как они по качеству, — и он начал поедать по очереди то, что только там было. В это время к нему начал подходить Визаж, который случайно заметил его на своём пути и решил побеседовать. Подойдя, он заговорил с ним.             — Здравствуй, Люцифер, — сказав, Люцифер повернулся к нему, ведь слегка задумался, что Визаж к нему обращается в такую рань.             — М-м-м, Визаж. Рад, что решил так встретиться со мной этим зимним утром.             — Я так долго не с кем не общался. Такая скука у меня была эти дни в начале зимы.             — Не совсем. Когда она только началась, некоторые нашли время, чтобы заинтересовать тебя в чём-то.             — Ну, это да. Помню, как в прятки играл с птицами, а дальше ещё начал переживать за Невермора, когда он сдал пламя на анализы. Хоть в то время у меня были те, с кем можно было пообщаться.             — А сейчас? Или даже предыдущие дни.             — Не знаю, чем заняться. Я недавно слышал, что Невермор немного простудился, и вряд ли сможет гулять со всеми на улице, когда тут небольшое похолодание.             — Если будет носить что-нибудь согревающее, вроде шарфа, с ним всё нормально будет. А также, если будет принимать необходимые микстуры Предвестника. Если, конечно, его удастся заставить, — и затем появился Остарион, который ещё подглядывал за ними, стоя за деревьями.             — Эй, демоны. Чем занимаетесь? — спрашивает.             — Я не демон… — сказал Визаж. — Я горгулья-призрак…             — Просто беседуем… — отвечает Люцифер. — Правда, я ещё завтракаю, ведь недавно вылез из своей Ямы, а Визаж решил поговорить, ведь ему так скучно.             — Невермора ещё не видели?             — Зачем он тебе?             — Предвестник попросил меня, чтобы я каждый день проверял его самочувствие, пока он не поправится.             — Вот, значит, как… — слегка обиделся Люцифер. — Тебя он отправляет на заботу моего друга, а меня — нет…             — Тяжело объяснить, почему так, но некоторые причины есть. Во-первых, я тоже хорошо знаю, как устроен Невермор, но, конечно, не так полностью, как Предвестник. А во-вторых, я иногда могу взять на себя какую-нибудь ответственность.             — Почему же он сам не возьмётся проверять его?             — У него сегодня выходной, так что всё равно кому-то придётся проверять самочувствие Невермора. И завтра тоже.             — А вот, где сейчас вообще Невермор — я могу догадаться, что он ещё спит. Ты ведь знаешь, он любит долго спать. И он как раз может долго спать из-за того, что ему сейчас нехорошо. Простыл ведь немного.             — Да это все знают… — сказал Остарион.             Оказалось, что Невермор уже не спал, а просто пролетал по Бездне рядом с хрустальными шарами, в которых были заточенные души. Это были те души, которые очень боятся его, когда он рядом с ними, ведь он их всех устрашает своим присутствием. Особенно он так саму душу разъедает. Медленно пролетая мимо напуганных душ, он подлетел к душе совы, которая смотрела на него так, будто она и не была напугана.             Этому Невермор удивился, когда увидел её, ведь не понимал, почему она его не боялась. Они друг другу смотрели в глаза некоторое время, после чего Невермор вспомнил о своих друзьях и решил выйти из Бездны где-нибудь в Мёртвом лесу. Кстати, у него на шее так и был тёмно-красный шарф, который он носит для того, чтобы согреваться и не простывать, находясь на свежем воздухе в непогоду. В это время Люцифер так и ел то, чем завтракал, поднимая голову и кладя кусочки себе в рот.             Он так много ел, что Остарион решил спросить:             — Не много ли ты ешь?             — Я всегда хочу есть, — ответил он. Затем перед ним с Визажом и сзади Остариона из Бездны вылез Невермор, который привлек их к себе своим небольшим шумом.             — Привет, друзья мои… — сказал он.             — О, Невермор! — обрадовался Визаж.             — Уже проснулся? — спросил Люцифер.             — Да, ещё раньше немного, — ответил он, окончательно вылезши и закрыв за собой проход. — Просто гулял по Бездне и решил ещё посмотреть, как заточенные души боятся меня в моём присутствии.             — Вот и хорошо, что ты пришёл, — говорит Остарион, подходя к нему. — Не возражаешь, если я…?             — Да, я знаю. Теперь ты за Предвестника осматриваешь меня…             — Ну, это действительно так. Пока что, — и он начал трогать лоб Невермора для проверки температуры, ведь его твердое тело можно легко распознать на температуру (холодное оно или горячее). Он всё делал достаточно быстро, ведь потом начал проверять горло Невермора, резко взявшись за нижнюю челюсть, из-за чего Невермор открыл рот и слегка поднял голову, закрыв глаза. Затем он начал проверять его шею с обеих сторон, слегка заставляя его наклонить её в сторону. Несмотря на то, что у Невермора был шарф, он не мешал Остариону разглядывать всё. Затем он взялся за его голову и начал проверять глаза, смотря на них с разных сторон, а далее проверил частоту ударов сердца, приложив руку к груди Невермора. Во время этого Невермор немного поднял руки. Решив, что с ним все так же, как и прошлые дни, Остарион сказал. — Мгм… Всё, как и вчера. Хоть как самочувствие у тебя?             — Голова немного побаливает…             — Может, лучше вернёшься обратно и отдохнёшь? — спросил Люцифер, но, так как у него рот был набит пищей, его тяжело было понять.             — Чего?             — Может, пойдёшь и отдохнёшь в Бездне?             — Прожуй — потом говори! — сказал Невермор. Но Люцифер только отвернул голову направо (так как он смотрел налево, где был Невермор) и выплюнул всё.             — Пфу!.. — выплюнув, Невермор цокнул своим невидимым языком, а сам Люцифер повернулся обратно, снова повторив свой вопрос. — Я сказал «Может, пойдёшь и отдохнёшь в Бездне?».             — Не особо и хочется… И я сказал не «выплюнь», а «прожуй»! — сказав, Люцифер начал смотреть на ту пищу, которую ещё держал в руке, а затем ответил, отбросив её в сторону от себя.             — Да оно всё равно не свежее было.             — А кто-то говорил, что ему можно есть и не свежие продукты, — сказал Остарион.             — Я имел в виду то, что из-за того, что они были на свежем воздухе, они потеряли свой вкус, от чего они стали не очень вкусными.             — Ничего не понял… — сказал Визаж.             — Он сказал, что из-за свежего воздуха его пища становится невкусной, — решил Остарион подробно объяснить, ведь он всё может понять.             — А-а-а-а-а-а-а-а…             — Так что поймите, — говорит Люцифер дальше. — Я не всё так сразу могу есть. Не всё ведь может казаться съедобным. В том числе и для меня, — во время этого разговора Невермор куда-то вперёд пристально смотрел, но на это обратил внимание только Визаж. — Эх, зря только держал тут… Надо было в Яме держать эти припасы… Ну да ладно! У меня в Яме их ещё целая гора осталась!             — А зачем их вообще надо было держать на свежем воздухе? — спросил Остарион.             — Да я думал, что они будут более свежими и такими…более хорошими, чтобы у меня было хоть какое-нибудь желание есть это… Но оказалось, что не всегда и получается…             — В смысле?             — Да несколько раз так делал — всё хорошо получалось. А в этот раз не очень… Видимо, это из-за того, что они тут давно лежат… Я же их положил сюда где-то с середины осени…             — Конечно, оно станет несвежим! Даже открытые продукты могут испортиться за несколько дней, если их вовремя не съесть!             — Что это с Невермором? — спросил Визаж. Все начали смотреть на него и тоже начали думать, чего он так пристально смотрит вперед. Остарион тогда начал махать перед ним правой рукой.             — Невермор? — спросил он.             От этих размахов Невермор моргнул глазами (не быстро) и немного двинулся, заодно сделав вздох, а Остарион опустил руку.             — Да я это… — говорит он. — Задумался…             — О чём? — спросил Люцифер.             — Перед тем, как я вышел к вам, я у себя в Бездне увидел то, что меня удивило…             — Что же? — спросили они все вместе.             — Проходил мимо заточенных в камень душ — так они все устрашались, когда я был слишком близко… Но я подошёл к одной предпоследней в ряду душе, которая никак не испугалась меня… Она так смотрела на меня, будто я ей чем-то нравился…             — Она тебя не боялась? — спросил Люцифер.             — Никак…             — Хм… Это странно… — сказал Остарион, слегка задумавшись. — Я такого ещё не видел… — но неожиданно Невермор начал трогать свой лоб верхней частью руки, ведь ему казалось, что он становится горячим. Но всё это было из-за того, что он находился на свежем воздухе, где как раз ещё прохладно было.             — Что такое? — спрашивает Люцифер. — Голова болит?             — Да нет… — опустил он руку. — Ощущение, будто я горячим становлюсь… — и Остарион решил снова проверить его на температуру, взявшись правой рукой за лоб. Но он чувствовал такую же, как и тогда, когда он проверял его.             — Всё нормально, — говорит. — Тебе это кажется.             — Лучше пойди и отдохни в Бездне. Тебе это только на пользу, — сказал Люцифер.             — Но мне так хочется с вами быть… — говорит Невермор.             — Если хочешь, мы можем туда к тебе приходить, лишь бы ты не простужался сильней, находясь на свежем воздухе.             — А разве шарф не защитит его от этого? — спросил Визаж.             — Немного защитит, но не полностью. Он ведь сейчас как-то почувствовал холод, от которого ему начало казаться, что он стал горячим.             — Может, взять у Предвестника ещё что-нибудь согревающее для Невермора? — предложил Остарион.             — Ну… Можно, в принципе, перчатки ему взять…             — Но я в них ничего не чувствую, если что-то хочу потрогать… — говорит Невермор. — Тем более они мне сюда давят немного, — показал он на то место на руке, что было между пальцами.             — Так у него есть и другого размера! — говорит Люцифер, пытаясь убедить его. — Нельзя было раньше сказать, что тебе некоторые жмут? Он бы дал тебе другие.             — Всё равно как-то неудобно в них…             — Ну, как хочешь. Я просто предложил для того, чтобы ты мог согреваться эффективней и не так сильно чувствовать холод, — но Невермор в ответ вздохнул и опустил голову, будто ему опять было нехорошо. — Что теперь?             — Я есть хочу…             — Сейчас будет! — встал он на ноги и начал заглядывать к себе в Яму, будто снова присел. Оттуда он достал несколько душ для Невермора, которые точно сделают его сытым. Он подошёл к нему и начал давать по одной, так как Невермору стоило так есть, чтобы плохо не стало (вдруг он подавится душой, ведь он так может, как было видно в серии «Икота»). Съев их всех, он выразил благодарность.             — Благодарю…             — Всегда пожалуйста! — сказал он и отошёл обратно к Визажу, чтобы дальше завтракать. Да, он так много ест, что даже много времени занимает.             — Долго ещё будешь есть? — спрашивает Визаж. — Уже не знаю даже, сколько уже…             — Да я ненасытный дьявол! Сытость — это не для меня!             — Ну-ну! — говорит Остарион. — А сам иногда перестаёшь есть, уделяя себе хоть еще какое-нибудь внимание.             — Подумаешь, отвлекаюсь! Это, если я уже съел достаточно, то я могу себе такое позволить. А если охотно хочется есть, то ничем меня отвлечь нельзя.             — Да даже если тебе и охотно хочется есть, тебя можно отвлечь.             — Когда такое было?!             — Когда Предвестник объявил про вакцинацию, ты не продолжал завтракать, а решил посмотреть, что за объявление он повесил в Красочном лесу.             — М-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м-м! — злится он.             — Чего злишься? Это правда. Тебя ещё отвлекло то, что ты подавился, от чего мне пришлось помогать тебе. Хорошо, что я рядом проходил.             — Ой, ребята… — пытается Визаж их успокоить. — Не ссорьтесь. Тут и так рядом стоит Невермор, которому плохо, а вы разжигаете конфликты…             — Да мы и не ссоримся… — в небольшом гневе ответил Люцифер.             — Это были переговоры?.. — спросил Невермор, который держал свою голову наклонённой направо, поскольку у него побаливала голова. От его вопроса Люцифер решил успокоиться.             — Да не особо…             — Невермор, лучше вернись к себе в Бездну и отдохни, — говорит Остарион, трогая его голову между левым и центральным рогом. — Тебе ведь нехорошо так…             — Это точно, — соглашается Люцифер. — Сон хорошо лечит.             — Ладно, как скажете… — решил он согласиться, после чего создал за собой вертикальный проход в Бездну и начал отлетать в него, даже не поворачиваясь. Войдя, проход тут же исчез, а остальные начали разговаривать по поводу души, про которую рассказал Невермор.             — Кстати, помните, он что-то говорил про душу? — спросил Люцифер.             — Да… — отвечает задумчиво Остарион. — Я бы удивился, если бы ещё сам увидел, что одна душа никак не боится Невермор…             — А чему тут удивляться? — не понимает этого Визаж. — Вроде бы ж есть такие, которым нравятся те, кто пытается внушить страх. Я таких смертных несколько раз видел, но всё равно от меня столько неприятного…             — Ты понимаешь, что у Невермора есть способность внушать страх всем, кто видит его? — спрашивает Люцифер. — Будучи рядом, он разъедает душу!             — Но не на всех, — дополняет Остарион. — На нас это не действует, ведь он не делает так на своих друзьях. Зачем же ему пугать тех, с кем он хорошо знаком?             — Мог бы пугать того, кто над птицами любит поиздеваться и вмешиваться в чужие разговоры, — ответил Люцифер.             — Ну, это точно…             — Ладно, я всё понял, — сказал Визаж. — Теперь стоит удивляться, что одна душа не боится Невермора, даже если он пытается напугать её.             Невермор в это время отдыхал у себя в Бездне, лежа на полу и задумываясь о бесстрашии одной души, которой он удивился этим утром. Он глаза держал приоткрытыми и смотрел ими в разные стороны, ведь его так и мучила та смелость совы. Через некоторое время он встал и начал медленно лететь к коллекции душ, в которой как раз и стояли те самые подставки для шаров. Однако он летел в сонном состоянии, поскольку у него была опущенная голова с закрытыми глазами. Когда он прошёл мимо двух рядов, одна душа издала внезапный шум, от которого Невермор тут же проснулся и пришёл в себя, заодно остановившись.             — Ух, заснул на парении… — сказал он и полетел дальше, но ещё медленней. Он смотрел на каждую душу, мимо которой он пролетал, ведь ему нравится устрашать тех, кто всё ещё боится его. Каждая душа, на которую Невермор направлял взгляд, прижималась к другому концу шара, будто пыталась отойти от него. Когда он дошёл до той самой совы, он начал пристально смотреть на неё, никак не шевелясь и не устрашая её. Она также начала смотреть на него милым взглядом, будто умоляла о том, чтобы он освободил её. — Что же это за бесстрашная сова? — задумался он, пока смотрел на неё. Через несколько секунд он услышал звук, будто к нему кто-то вошёл, от чего он резко повернулся туда, откуда он это услышал, и, ещё раз взглянув на сову, полетел встречать своих друзей, так как догадывался, что это они пришли к нему. Долетев до туда, где они вошли, он тут же был рад, что они навестили его. — Друзья мои!             — О, Невермор! — говорит Люцифер. — Ты ещё встретить нас решил!             — Да просто услышал шум открытия Бездны, от чего я тут же понял, что вы решили навестить меня.             — Да, так и есть, — сказал Остарион.             — Сейчас хоть ты отдохнул, как мы просили? — спросил Визаж.             — Ну, немного полежал, а потом решил полетать рядом с душами… — отвечает он. — Просто мне так нравится устрашать их своим присутствием и взглядом…             — М-м-м… — задумался Люцифер. — Знаешь? Это, конечно, хорошо… Но тебе ж сейчас главное сохранять спокойный режим, чтобы у тебя внезапно не началась головная боль или что-то ещё, от чего ты можешь просто потерять возможность сделать какое-нибудь действие.             — Я ж говорю… Я сейчас в порядке даже через то, что я немного полежал, а потом полетел к своей коллекции…             — Кстати, — вспомнил Визаж о душе совы. — А можно мы посмотрим на душу, про которую ты нам говорил?             — Вряд ли она будет довольна, если увидит кого-то ещё, вроде вас… Она ж привыкла меня постоянно видеть, а вас может испугаться…             — А что в этом такого? — спросил Люцифер.             — Ты сам говорил, что она не боится тебя, — сказал Остарион.             — Так это меня она не боится! — убеждает их Невермор. — А вас она ещё никогда не видела!             — Ладно, мы тебя поняли, — говорит Визаж. — Она уж точно будет бояться дальше, если ты увидит нас…             — А что плохого в том, что она не боится? — спрашивает Люцифер. — Невермор, тебя ж, вроде бы, все собранные тобой души должны бояться даже от простого взгляда.             — Так в этом-то всё и дело… — говорит он. — Я же об этом и говорю, что даже простым взглядом она не устрашается!             — Ну, значит, она такая уж…особенная душа…             — Тоже так подумал… — сказал Визаж.             — Кстати, ты лучше это… — говорит Остарион. — На улицу пока не выходи. Там такой ветер…             — Да-да, — говорит Люцифер. — Тебе голову может продуть, а во время такой простуды ты очень уязвим к этому.             — Как скажете… — сказал Невермор.             — Тогда мы это… Пойдём уже… — сказал Визаж. — Раз мы уже поняли, что ты сделал, что мы тебя просили.             — Давайте…             — Поешь ещё какие-нибудь полезные души, чтобы ты поскорей поправился, — говорит Люцифер, пока они медленно уходили. — Стоит как-то выздоравливать без микстур Предвестника, которые тебе очень не нравятся.             — Стоит… — сказал он.             — Ты даже остался таким же, каким был тогда. Когда плохо себя чувствуешь, то повторяешь какое-то слово за нами, будто ты это подтверждаешь, — и они вышли из Бездны обратно в Мёртвый лес.             Невермор несколько секунд проследил за ними, смотря туда, где они вышли, а затем повернулся туда, где была его коллекция душ, и решил снова проверить ту душу совы, которая не боится его. Все души, как уже ясно, устрашались даже от простого появления Невермора, который просто пролетал мимо и хотел долететь именно до совы. Долетев до неё, она снова начала смотреть на него милым взглядом. У него взгляд был немного вялым, ведь он всё ещё чувствовал себя нехорошо, и ему уже даже становилось её жалко, что он покончил с ней и держит уже много лет у себя.             — Чего ж ты не боишься меня, сова? — спрашивает. — Ты никак вообще не напугана, даже если я понарошку пытаюсь тебя напугать, — и он протянул вперёд руку, чтобы выпустить сову. Он сделал так, чтобы она смогла пройти сквозь шар. Заодно он ещё начал петь (оригинал — Fancy — D.I.S.C.O (Lust For Life)). — Столько дней бездействия. Столько ночей без любви. Как я могу быть довольным, если жизнь недостаточно хороша? — сова в небольшом испуге и удивлении стала ему на руку, а он приблизил её к себе. — Я хочу поскорей чувствовать себя, как и прежде. Хочется узнать, чего вообще мои друзья хотят на самом деле. И я хочу почувствовать реальную любовь в своём сердце, — и он запел припев. — Неверморье. Страсть к жизни. Я знаю лишь одно — ты будешь жить. Давай! Неверморье. Страсть к жизни. Милая, разве ты не чувствуешь мою страсть к жизни? — и он начал немного двигаться под музыку, смотря грустным взглядом на сову, ведь ему было немного плохо из-за повышенной температуры. Затем он запел дальше. — Многие мечты длятся вечно. Столько теневых мук. Сдержим свои эмоции вместе, которые мы не скажем другим, кто с нами в Бездне. Я хочу поскорей чувствовать себя, как и прежде. Хочется узнать, чего вообще мои друзья хотят на самом деле. И я хочу почувствовать реальную любовь в своём сердце, — и он снова запел припев. — Неверморье. Страсть к жизни. Я знаю лишь одно — ты будешь жить. Давай! Неверморье. Страсть к жизни. Милая, разве ты не чувствуешь мою страсть к жизни? — и он снова немного затанцевал, но не сильно, чтобы у совы не вызывать сильное трясение, ведь он с легкостью мог так делать. Когда началась небольшая тишина, он запел вторую часть куплета. — Я хочу поскорей чувствовать себя, как и прежде. Хочется узнать, чего вообще мои друзья хотят на самом деле. И я хочу почувствовать реальную любовь в своём сердце, — и снова запел последним припевом. — Неверморье. Страсть к жизни. Я знаю лишь одно — ты будешь жить. Давай! Неверморье. Страсть к жизни. Милая, разве ты не чувствуешь мою страсть к жизни? — и на этот раз он, посадив сову себе на плечо, начал создавать по несколько душ, которые летали вокруг него под музыку. Когда она немного успокоилась, души начали медленней и чуть ниже лететь вокруг него, что потом он сказал под конец. — Это моя страсть к жизни, — и он немного наклонил голову налево, сделав вид, будто ему опять нехорошо. В этот момент сова что-то начала говорить, но от неё был слышен только гул, ведь она была духом, которого может понять только Невермор. — Так хорошо понимаешь? — поднял он голову и повернул её к сове. Она сказала, что она хорошо понимает его жизнь, и что ей жалко его, хоть грустила из-за своего заточения. Затем она дальше начала ему что-то говорить. Договорив, Невермор снова сделал грустный вид, что потом сказал. — Прости, но я вижу, что тут ты вряд ли сможешь жить, — и сова спросила гулом «Почему?». — Это Бездна, а все души, которые тут находятся, должны быть заточены в эти камни душ. Из одного я тебя освободил, где ты недавно находилась. Когда я ещё петь начал, — и неожиданно другие души начали ему что-то говорить, будто они тоже просили его освободить их. Если он освободил душу совы, которая не боится его, то он может и их освободить, если перестанут его бояться. — Не думайте, что я так просто это сделаю. Если я освободил эту сову, это не значит, что я потом и вас освобожу. Разве что, вы потом попадёте ко мне в желудок, если я это сделаю! — и души тут же испугались, ведь Невермор освободил сову только по тому, что это птица, а он не любит птичьи души. Когда они прижались от страха, сова начала спрашивать, станет ли он есть её. — Нет, конечно, — повернул он голову к ней. — Я же говорил. Я не люблю птичьи души, — и она снова начала что-то спрашивать. — Случайно получилось. Тем более ты сама налетела на меня, вот я и решил отомстить тебе. Надеюсь, ты поняла, что не стоит нападать на демонов, которые без труда могут отомстить простым смертным, — и она что-то издала, будто поняла (типа «М-м-м-м…»), а затем что-то начала говорить дальше, будто о чём-то просила. — Прости, но у меня болит голова, чтобы я снова спел это… — но неожиданно души снова начали шуметь, будто опять просились на свободу. Невермор сначала пытался вытерпеть это, но через несколько секунд он крикнул, заставив их замолчать. — Замолчите! За такие уговоры я вас могу съесть в скором времени! — от этих слов они снова испугались. — Всё равно вы мне нужны для того, чтобы у меня было питание! Может, я и освобожу вас за ваше спокойствие, но это маловероятно! Если хоть какой-то ещё шум будете делать, то вы тут же попадёте ко мне в желудок! — и души снова прижались, не делая никаких звуков. Затем он, успокоившись, повернулся в обратную сторону от коллекции и решил где-нибудь прилечь, чтобы отдохнуть. — Ух, надо отдохнуть где-нибудь… — и затем он опустил голову к сове. — А тебя, сова, я лучше отпущу на свободу, чтобы ты смогла снова увидеть открытое небо, — и он создал для неё проход к лесам. — Наделю тебя ещё способностью заходить ко мне в Бездну, если вдруг захочешь вернуться. Это лишь по твоему желанию, — и он подставил её к выходу. — Давай же. Лети и почувствуй вкус свободы! — но сова сначала простояла, ведь не совсем хотела улетать от него. Решив, что он не может поселить её у себя, она решила вылететь к лесам и посмотреть на них снаружи Бездны. — А я пока что прилягу… Так плохо мне… — и он полетел в ту сторону, в которую смотрел от коллекции душ.             Когда сова вылетела из Бездны, она начала смотреть на окружающий мир, который она много лет не видела из-за заточения. Она так радовалась этому, ведь ей это место очень нравилось. Особенно оно напомнило ей её родной дом, ведь всё вокруг было в снегу, который ещё ветер сметал на своём пути. Она даже увидела Люцифера, который всё ещё поедал какие-нибудь останки существ, ведь так сильно хочется ему есть. От любопытства она решила посмотреть, кто он на самом деле, ведь она из всех демонов видела только Невермора. Других она никак не видела так же, как и некоторых редких животных, которые жили в том месте, в котором она раньше жила. Подлетев к нему, Люцифер тут же обратил на неё внимание и решил, что эта сова подойдёт Невермору в качестве души для его коллекции.             — Ничего себе сова! — говорит он в небольшой радости. — Ты отлично годишься для коллекции душ Невермора! — и он начал носиться за ней. Сова в ужасе начала стараться улетать от него. — Остарион! Визаж! Помогите! Я нашёл хорошую душу для Невермора! — Остарион и Визаж откликнулись на его зов и побежали к нему. Пока он бегал за совой, они, бегая следом за ним, начали спрашивать у него.             — Что такое, Люцифер? — спросил Остарион.             — Для чего позвал? — спросил Визаж.             — Помогите мне поймать эту душу! — ответил он.             — Зачем она тебе? — снова спросил Остарион.             — Она хорошо годится Невермору в качестве украшения в коллекции душ! Он же собирает даже те души, которые он не ест, чтобы они были у него в качестве украшения!             — А-а-а-а-а-а-а-а-а… — понял Визаж. — Тогда ладно! Постараемся помочь тебе!             — А эта сова ещё здорово выглядит! — говорит Остарион. — Она точно годится!             — А я о чём?! — спросил Люцифер. Через некоторое время, пока они так и носились за душой совы, она залетела в один тупик, так как она никак не могла оторваться от них, а также у неё было небольшое чувство усталости. Пытаясь защитить себя, они с небольшим усмеханием начали подходить к ней, заодно собираясь схватить в руки, ведь они и такие души могут хватать, как и Невермор. Как только они почти дошли до неё, перед ними тут же появился Невермор, который прилетел сове на помощь, став между ней и своими друзьями. Он ещё держал свои руки в стороне в качестве защиты. Прилетел он с правой стороны своих друзей и с левой стороны совы.             — Нет! — крикнул он. — Не трогайте её!             — Невермор? — спросили они вместе, так как удивились, что он защищает душу, которой он как раз питается.             — Зачем вы на неё так бросились?! Разве не видите, что она очень напугана?! Я отпустил её не ради того, чтобы вы над ней издевались!             — Что это с ним? — удивляется Остарион.             — Кажется, у него подскочила температура… — сказал Визаж.             — Ничего у меня не подскочило! — говорит Невермор дальше. — Разве не видите, как вы напугали эту милую сову?! — показывает он на душу совы, которая до сих пор была напуганной.             — Но Невермор… — в недоумении говорит Люцифер. — Это же душа… Почему ты её защищаешь?.. Это ж вроде для тебя, как пища или украшение для коллекции…             — Сколько раз я должен повторять?! Я не ем птичьи души! Они ужасны на вкус! И я не собираюсь их есть, даже если они и могут казаться полезными! Я их даже в рот себе не могу положить! А если это какая-то другая душа, которая может быть для моей коллекции, как украшение, то я бы никак не позволил себе освободить её! — но все в ответ промолчали, ведь так не понимали, что с Невермором такое. Только Остарион через некоторое время решил спросить.             — Может, тебя снова…?             — Ничего не надо! Я в полном порядке! Так что попрошу вас разойтись и больше не преследовать эту душу! Она для меня, как милый зверёк! — взялся он за душу совы. Все сначала простояли, а затем ушли по своим делам. Они так и не понимали, что с Невермором такое. — Не бойся, прелесть моя. Я тебя никому не отдам, — начал он жалеть ту душу. Сова в ответ начала улыбаться и что-то говорить ему, от чего он тоже сказал ей в ответ. — Да, знаю. Тебе тут вряд ли удастся жить. Но у себя в Бездне я как раз нашёл отличное место, в котором ты сможешь жить в полной безопасности даже без заточения, — и они оба оказались в Бездне, в том месте, где Невермор как раз и хотел, чтобы сова поселилась там. — Вот это место. Тут можешь жить, — и сова начала лететь вокруг, чтобы рассмотреть. Пролетев так где-то 20 секунд, она села на тёмную ветку дерева и начала смотреть на Невермора, заодно ещё что-то говоря. — Я знал, что тебе понравится, — ответил он и начал подлетать к ней, а она что-то чирикнула, будто обращалась к нему. — Что? — и она снова так чирикнула. — Да я знаю, что я Невермор! — и она снова так чирикнула, но Невермор только улыбался. — Ты попугая изображаешь? — в ответ она чирикнула снова и кивнула головой. — Хм-хм-хм-хм-хм. Вот, какая характерная птица, — начал он гладить её рядом с головой, а она балдеть от этого. — Может, тебе имя дать, чтобы мне было проще к тебе обращаться? — но она в ответ что-то чирикнула, будто что-то спросила. — Ну, хоть как-нибудь. Если я хорошо подумаю… — и он начал думать, как можно было назвать сову. Пока он смотрел на неё, он начал вспоминать, что она была полярной совой, которая была ярко-белой и очень пушистой, у которой ещё перья были не совсем мохнатыми и торчащими. Они были ровными, как у другой нормальной птицы. — Ты ведь была полярной совой раньше? — сова в ответ кивнула. — Хм… Снежная сова… О, кажется, придумал! Может, Снежинка? — в ответ сова промолчала, и через несколько секунд кивнула. — Хорошо? — и она снова кивнула. — Хорошо. Раз ты была раньше белой снежной совой, то стоит назвать тебя так, какой ты была, — неожиданно ему как-то уже стало не по себе, будто он собирался упасть и резко заснуть. — Не придётся уже говорить на тебя «сова» или ещё как-то подобно… — и он упал на пол Бездны, будто потерял сознание из-за того, что ему внезапно стало не по себе, хотя он даже не подавал признаков, что он чувствует что-то подобное.             Снежинка тут же удивилась, что не так уже с Невермором. Подлетев к нему, она начала пытаться снова заговорить с ним, но он никак не отвечал и не шевелился. Тогда она решила выйти из Бездны и позвать кого-то из его друзей, чтобы помогли ему. Ей первым на пути встретился Люцифер, который, как обычно, занимался поеданием каких-нибудь существ. Долетев до него, она начала что-то пытаться сказать ему, издавая гул и чириканье, от чего он отвлёкся от поедания.             — Что такое, сова? — спрашивает. — Тебя же вроде Невермор защитил от нас, а теперь ты что-то хочешь… — Снежинка начала пытаться объяснить ему, говоря так же само, как и тогда, когда она разговаривала с Невермором. Но Люцифер не понимал ее, ведь он не способен разговаривать с такими душами и понимать их. — Чего? — спросив, она начала снова объяснять так же, но он так и не понял ее. — Извини, но я с душами не разговариваю… Ну, как сказать? Разговаривал с теми, которые могут нормально говорить. А с такими — извини, — тогда Снежинка начала жестами всё показывать, чтобы так попытаться объяснить ему всё. Она крыльями изобразила рога Невермора. — Невермор… — затем она сделала вид, будто кружится голова. — Болит голова… — а затем вообще упала, как Невермор тогда внезапно сделал. — Упал… Подожди! Невермору стало плохо?! — Снежинка в ответ кивнула. — Серьёзно? — и она снова кивнула. — Вот, в чём Визаж был ещё прав! — и он побежал к Остариону и Визажу, чтобы они вместе смогли помочь Невермору. Они как раз были вместе, так как Остарион немного помогал Визажу создавать красивые статуэтки, которые он очень часто любит делать. — Остарион! Визаж! — крикнул Люцифер, когда добежал до них.             — Что, Люцифер? — спросили они вместе.             — Срочное дело! Невермору стало плохо!             — Что случилось? — спросил в волнении Остарион.             — Температура опять подскочила? — спросил Визаж также в волнении.             — Да возможно и это! Скорей, идёмте к нему в Бездну и всё узнаем! — сказал Люцифер.             Всё произошло довольно быстро. Невермор уже начал просыпаться после потери сознания и увидел, что рядом с ним стоят его друзья из Мёртвого леса, которые уже делают всё возможное, чтобы ему полегчало. Они все находились справа от него, но Люцифер был рядом с хвостом, а Визаж был недалеко от правого плеча. Посередине был Остарион.             — Друзья мои… — сказал он.             — О, Невермор, — говорит Люцифер. — Очнулся уже.             — Что с тобой на этот раз случилось? — спросил Остарион. — Небось, Визаж в тот раз был прав, что у тебя температура повысилась.             — Возможно… Пока разговаривал с той душой, которую спас, чувствовал себя всё хуже, от чего даже ощущалось, будто я становлюсь горячим… — объясняет Невермор. — А потом вообще почему-то уснул, даже не почувствовав то, что я упал… А когда я защищал её, слегка повысив на вас голос, то у меня действительно повысился жар… И именно из-за этого, ведь я так сильно злиться начал…             — Похоже, у него небольшое сотрясение головы, — говорит Остарион, трогая голову Невермора между центральным и правым рогом. — Он сильно переговорил, как и сделал с нами, когда заступился за душу совы. И, возможно, из-за ветра его сильно продуло. Такой сильный он был на тот момент…             — Что-то мне подсказывает, что Невермору надо по полной уже помочь, — говорит Люцифер. — Его уже нельзя так оставлять. Возможно, на этот раз без Предвестника, раз у него выходной.             — А я говорил, что температура поднялась! — сказал уверенный Визаж.             — Как вы хоть узнали, что мне нехорошо?.. — спрашивает Невермор. — Вы, что ли, навестить меня решили?..             — Мне об этом сказала та самая душа совы, которую ты защитил от нас, когда мы хотели поймать её для тебя, — ответил Люцифер. — Еле как удалось понять, что она пыталась сказать, но я понял всё по её жестам, — Невермор тогда повернул голову в левую сторону и увидел, как Снежинка улыбается и слегка машет ему своим левым крылом, заодно ещё говоря, что это она их позвала.             — Вот спасибо тебе, Снежинка…             — «Снежинка»? — удивился Визаж.             — Что за странное имя? — спросил Остарион.             — Я её так решил назвать, потому что она раньше была полярной совой. Точнее говоря — белоснежной… — объясняет Невермор. — Только из-за этого я решил её так назвать, чтобы мне было проще обращаться к ней…             — А чего ж ты так решил пожалеть эту Снежинку? — заинтересовался Люцифер. — Хоть ты и не любишь птичьи души, но некоторые всё равно держишь у себя.             — Я удивился с того, что она не боится меня… — ответив, все начали смотреть на Снежинку, а она на них своим милым взглядом. — Ещё таким взглядом на меня постоянно смотрит, будто очаровывает…             — Такая милая… — сказал Визаж.             — «Милая»…А вот вы её поймать пытались, что аж сильно напугали!             — Так откуда мы знали, что ты её специально отпустил? — спрашивает Люцифер. — Ты же ничего нам не сказал. И кстати, я видел, как ты некоторые птичьи души ел…             — Смотря, какая порода… Мне нравятся орлы, соколы, ястребы, грифы…             — Хищные? — спросил Остарион, ведь он знал, какие птицы являются хищными.             — Типа того… Но совы мне не совсем нравятся… — ответив, Снежинка начала что-то дальше ему говорить. Никто её не мог понять — только Невермор мог, ведь он умеет разговаривать с душами. — Да, я знаю. Некоторые тоже хотели свободы только из-за того, что им страшно от моего присутствия…             — Как ты её понимаешь? — спросил в удивлении Визаж.             — Он же с душами умеет разговаривать! — отвечает Люцифер. — Что тут непонятного?! Он у каждых существ забирает души и понимает их язык!             — Иногда издают свои же звуки, которыми они общаются с другими, а иногда просто издают гул… — сказал Остарион.             — Снежинка и чирикает, и гул издаёт, но я могу её понять, — говорит Невермор. — Всем ведь известно, что я единственный, кто умеет разговаривать с тёмно-красными душами.             — Зато все могут и со мной разговаривать. Я ведь призрак.             — И я тоже, — сказал Визаж.             — Кстати, мне вот кажется, что тебе эта сова нравится сильней, чем Аманда, — сказал Люцифер.             — Так и есть… — сказал Невермор.             — Серьёзно? — спросили они все вместе.             — Только, пожалуйста, не говорите ей об этом. А то я не хочу обидеть ту птицу, которой делаю много добра и которую пытаюсь научить многому. Если она узнает, что у меня появилась ещё одна любовь, она поймёт, что я её бросил и уже не буду считать за любимую…             — Ну, ладно… — сказал Люцифер.             — Как скажешь, — говорит Остарион. — Раз не говорить, то не скажем ничего.             — Пускай это будет ещё одна из моих тайн, — дополнил Невермор. — Надеюсь, вы помните о другой…             — Да, знаем.             — Твоя неизлечимая проблема с сердцем, — сказал Люцифер.             — Да не совсем и неизлечимая, — объясняет Невермор. — Я уже могу справиться с ней самостоятельно. И вы ведь знаете, что теперь это у меня начинается не из-за испуга, а из-за расстройства или сильного гнева.             — Это так подействовала микстура Предвестника? — спросил Визаж.             — Нет, просто она сделала так, чтобы такое больше не начиналось из-за страха. А вот почему это начинается из-за гнева или расстройства — я не знаю… Как-то само началось…             — Ладно, об этом потом, — сказал Люцифер, подойдя к Невермору и начав гладить его рядом с правым плечом. — Сейчас лучше позаботимся о твоём здоровье, потому что из-за такого случая стало ясно, что тебе не стоит злиться, когда ты болен.             — Это точно, — согласился Остарион. — А то, как опять начнёт так делать, так станет ещё хуже, от чего ему потребуется срочная помощь.             Невермор опустил взгляд до Снежинки, которая начала улыбаться ему, ведь она до сих пор была благодарна ему за освобождение и за спасение. Он тогда тоже начал улыбаться и решил кое-что сделать с ней, перевернувшись на левый бок. От этого Люцифер оставил его плечо.             — Позволь-ка я сделаю тебя такой, какой ты раньше была… — вытянул он вперёд правую руку и начал что-то колдовать на Снежинке. Все в любопытстве наблюдали за этим, ведь, как и сама Снежинка, думали, что он делает. Через некоторое время от Снежинки вышло всё тёмное пламя, и она приобрела свой истинный белый цвет, но она до сих пор оставалась прозрачной душой. — Вот. Так-то лучше…             — Надо же! — удивляется Визаж.             — Он и на такое способен! — сказал Остарион, также удивляясь.             — Да, ей это идёт куда лучше, чем те цвета, которые есть у каждой пойманной Невермором души, — сказал Люцифер.             — Уж поверьте… — говорит Невермор. — Вы своими глазами видели, на что я ещё способен, кроме как разговаривать с душами или делать что-то ещё необычное… — и он снова опустил взгляд до Снежинки, которая начала улыбаться ему. Он ей в ответ также начал, но через несколько секунд вздохнул от того, что ему стало чуть хуже.             Кстати, он до сих пор лежал на левом боку.