All She's Ever Known

Асока не повторяет этого неделями. Она по-настоящему планирует никогда не повторять этого, вообще, в соответствии с желаниями мастера Оби-Вана. Но есть такие вещи, которые невозможно запланировать, и безвременная смерть одна из них. Асока контактирует с вирусом «Голубая тень», самым смертельным в галактической истории, в бункере на Набу. Она знает свой долг, и исполняет его даже перед лицом смерти, как это сделал бы любой другой джедай. Когда наступает горячка, она связывается с учителем по комму в последний раз как раз. Она должна попрощаться. Это её семья. Она слишком привязана к своему учителю, и его учителю. Они единственная семья, которую она когда-либо знала. - Вирус заперт в бункере, мастер, - докладывает Асока. Она кашляет через слово учителя. - Хорошая работа, Шпилька, - мягко говорит Энакин. Его изображение мерцает. Асока надеется, что оно продержится достаточно долго, чтобы она могла закончить последнее «Прощай». Мастер Оби-Ван появляется в кадре, и Асока вдруг не может сдержаться. - Я полагаю, это прощай, дедуля, - говорит она, пытаясь изобразить улыбку. Падме и клоны оборачиваются на неё, когда она говорит это, но мастер Оби-Ван не ругает её за это. – Асока, не сдавайся. Энакин и я в пути, - напротив мягко отвечает он. Асока надеется, что мастер Оби-Ван прав, но она не может упустить шанс, сказать прощай. – Прощай, Скайгай, - говорит она, - Прощай, папа! - Асока, - говорит Энакин умоляюще, но Асока смотрит на Падме, и сенатор выглядит на грани слез, Асока бросает комм, прежде чем её учитель прочитает лекцию о том, что не нужно сдаваться. Как бы то ни было, это не то, что она хочет последним услышать от него. Энакин для неё как отец. Оби-Ван, как дедушка. Они её единственная семья. Прежде чем она проваливается в смутный, горячечный сон, у неё есть время понадеяться, что они думают о ней также. Даже, если это против Кодекса.