You taught me honor. You did it for me. Ты научил меня, что значит честь. Ты сделал это для меня.
Темноволосая Валиде Султан сложила руки в замок и улыбнулась Хюмашах Султан, а та, поставив чашку на столик, откровенно приулыбнулась и добавила: — Всё к лучшему… Кивнув, Кёсем сказала: — Мне жаль, что Сафие Султан уехала сегодня утром. Я хотела увидеть её. Из-за нескончаемых государственных дел я не могу встречаться с Вашей матушкой. Когда же в последний раз мы виделись! — Да, жаль. — Хюмашах отвела уголки губ назад и уверенно ответила, — Но Осман набрался опыта, теперь ты сможешь больше посвящать себя благотворительности и визитам к нам, и даже моей матери… — Благодарю Вас, конечно же. Вы правы… — Кёсем вежливо и скоро закончила свои слова. — Что за стеснение, дорогая? Ты не веришь в это?.. — она деликатно усмехнулась в глаза Кёсем. — Я не верю в то, что Ваша матушка изменилась? Конечно. Прошло уже около двух лет со дня смерти Вашего брата. Да я до сих пор не могу поверить в это. Она так легко рассталась с властью. Только возможно ли так? Раз и всё? — Кёсем сжала руку в кулак ненадолго, а потом нервно разжала. — В тот день, когда брат хотел задушить меня собственными руками, матушка вдруг решилась на смерть сына и спасение какой-то дочери. — Но вдруг она не ожидала, что Ваш супруг в момент лишит его жизни? — прикусила губу и замолчала. — Не ожидала, естественно. Только потом она в потрясение не впадала… Очень легко куда-то страсть к спеси улетучилась… — Всё конечно же к лучшему… — Кёсем Султан улыбнулась. — В самом деле… Моя детская нелюбовь к матери лишь далеко в сердце осталась, теперь мы пережили страшные времена, и всё хорошо… Вернее скажи, как дела у Мелексимы? Девушка хорошо справляется с нашим Шехзаде, Слава Богу? — МашАллах, Хюмашах Султан. Шехзаде Ахмед растёт и всё больше радует своими успехами. — Слава Аллаху! — Златовласая крепко взяла Валиде Султан за руку. Кёсем неожиданно сняла с лица улыбку, а глаза её застыли; она разжав руку Госпожи, переменила тему: — Ахмед… Ахмед… Я позову Лалезар… Пусть приведёт моих детей: Ибрагима и Атике. — Поздно, Кёсем. Тебе пора возвращаться в Топкапы.— не услышав расстроенного шёпота Султанши, ответила Хюмашах, — Береги себя. — погладила её по плечу и рассияла улыбкой. — Конечно, Султанша. — улыбнулась в ответ. Преданная служанка Кёсем, Мелеки стояла вместе с недавно приставленной Калфой — Лалезар. Они были позади играющих детей Кёсем Султан и Хюмашах Султан. Мелеки, держа на руках полуторагодовалого Султанзаде, шептала Лалезар: — Теперь ты всё знаешь! Что пережили османы, наша Кёсем Султан с Сафие Султан! — Сожаление. Когда я только попала к вам, почти после года смерти Шехзаде Искендера, думала здесь Ад. За одно неправильно сказанное слово могут отрубить голову! — показала жестом руки на шею. — Тише! Не говори такое! Если тебя только недавно взяли в главные помощницы Валиде Султан, то это не значит, что можно болтать обо всём! Эти люди уже забыли, что такое жестокость! — склонила голову к своей подруге и прошептала ещё тише. К ним бесшумно подкралась Хиджран Калфа и на ухо Мелеки сказала: — Вы только посмотрите! Ай! Бесстыдницы! Шепчетесь на глазах у детей! Двое передёрнулись. — Хиджран Калфа, ты ужасно незаметно подошла! — надувшись, ответила весёлая Лалезар. — Будь моя воля, я бы тебя, Лалезар, отправила куда подальше! — сказала еле слышно и взяла Султанзаде Амира на руки, — Валиде Кёсем Султан отправляется в Топкапы. Велела Лалезар привести Атике Султан и Шехзаде Ибрагима. Юная Султанша Мехрангиз обратилась к Хиджран: — Мы можем увидеть маму? — Да, Госпожа. Пойдёмте в её покои. Хюмашах выдохнула, словно выпустила весь груз и оглянулась по сторонам своих покоев. Не успев подумать, в комнату входит Хиджран и дети Госпожи. — Любимые мои. Лев мой! Амир! Давай мне моего льва! — ребёнок протянул матери свои ручки, и она взяла его на руки и прижала к себе. — Мама, Атике Султан слушает меня, а Шехзаде Ибрагим — нет! — пожаловалась Шабнам, ставя руку на пояс. — Дочка, чтобы я такого не слышала, хорошо? — погладила её по волосам. — Простите, матушка, просто мы с сестрой остались с тремя маленькими детьми! — Конечно, конечно! Вам было не легко, кто бы справился, как не вы, родные мои! — улыбнулась дочери и сделала лёгкий наклон головы. Прежде чем Златовласая Султанша успевает обратиться к своей Калфе, она сама докладывает ей: — Султанша, позвольте… — повернула голову к Хюмашах. — Конечно, Хиджран?.. — Кёсем Султан вышла в опечаленном состоянии. Чтобы это могло быть? — О, Аллах, ты напугала меня. Мне откуда знать? — ответила, смотря на сына. — Меня другое интересует! — Паша скоро пожалует, Госпожа… — Хорошо! Оставаясь в неловком положении, служанка всё-таки ответила: — Вы опять говорили о Шехзаде Ахмеде, не так ли? Султанша? Одно произношение имени покойного Повелителя расстраивает… Ей больно. — Шехзаде наш Повелитель назвал так. Он посчитал нужным. Кёсем нужно смириться уже. Хиджран покосилась на свою Госпожу, но посчитала нужным согласиться, а когда их беседу нарушил приход Паши, женщина поклонилась и удалилась. — Добро пожаловать! Уж сегодня наш Повелитель совсем не отпускал тебя. Кёсем Султан немного раньше уехала от нас. Вы разминулись… — сказала Хюмашах, глядя как девочки обнимали отца. Дети пожелали спокойной ночи и поспешили к себе. Султанша держала одной рукой сына, а другой прикоснулась к щеке супруга: — Не пугай меня, ради Бога. Что случилось? — О чём ты можешь подумать? — приблизил её к себе, а ребёнок хотел выпутаться. Хюмашах оторопела, поставила на ноги Амира и встретившись глазами с Зюльфикяром, сказала: — Осман не хочет случайно тебя никуда посылать? Не дай, Всевышний, поход?! — помогала себе выразить мысли жестами рук. — Ты взяла слишком высоко, родная. Ты так боишься этого? — Я убью себя своими руками! — Нам этого лишь не хватает! — неожиданно прижал её за талию к себе, — Ты знаешь, что Осман боится столкнуться вновь с предателями? Боится почувствовать кровавую измену вновь? — Разумеется. И мы этого не желаем… — Повелитель хочет из преданного ему полностью отряда янычар поставить человека на должность Хранителя покоев. — Раз он хочет… Я думаю, что он имеет кого-то на примете. — Да, есть. Только не уверен он сам ещё. Он думает. — Это страх за собственную жизнь. Он хочет нужного человека. — ИншАллах, чтобы эта история была не такой, как с Искендером! Хюмашах слегка толкнула мужчину в плечо, и он взял её руки и поцеловал. — Дай Бог! «Прощаться не будем, Сожаление». — твердит каждый человек на этой земле. Когда-либо и кто-либо решался быть честным и справедливым. Кто-то из нас по сей день замечает, как мир задыхается от несправедливости и алчности. Мы всегда защищаем этот мир, пытаемся изменить своих родных, настроить их на правильный путь — на путь Всевышнего. Если все убегают от правды — мы укажем на правду Всевышнего. Если все вступают на путь Шайтана — мы проявим Сожаление и Мужество. Наша Вселенная и наше Спасение — это одна истинная религия — Ислам. Мы сражаемся, мы верим, прибываем к Всевышнему, а значит, мы получим всё то, чего не добьётся никогда безбожный человек, всеми своими бесчестными угрозами и правилами. Мы всегда будем Верными.Глава 1. Розы среди спесивости
3 марта 2019 г. в 23:11