Секрет хрупкой Непорочности

One Sultan will come. Other Sultan will leave. When will the end of the Empire come? Один Султан придет. Другой Султан уйдёт. Когда же придет конец Империи тогда?

      Будет ли наш конец сегодня? Придёт ли смерть за нами в этот день? Узнай свою судьбу по поступкам, незнакомец. Если ты совершил уже утром грех, то спасёт ли тебя всего лишь одна молитва? Смоет ли молитва липкую грязь с твоих рук, незнакомец?..       Не называйте себя, рабы Аллаха, Богом. Только Он знает всё о ваших грехах. Он и отмеряет ваш конец. Он подарил вам возможность говорить, видеть и слышать. Вы можете прославлять своего Всевышнего, а что же делаете вы?... Вы забыли о принципах Справедливости. Теперь у вас не будет семьи. В Аду вы будете выпивать жгучую боль от грехов своих. На земле вы пьёте чистейшую воду, которую даровал вам Аллах, но вы строили грязные планы на своих родных и врагов. Познайте же свою беспомощность в Аду, лживые предатели Семьи и Государства. Потому что вы слишком много причинили страдания Здесь (на земле).       Ворота Старого Дворца открылись, перед Бюль-Бюлем возник Кеманкеш Ага и с ним армия. — Султан Осман приказывает сдаться Сафие Султан. Передай Госпоже, что она проиграла в этой жестокой битве. Евнух с опущенными глазами произнёс слова сожаления и дал пройти приговору своей Госпожи: — Она в своих покоях, Кеманкеш Ага... Мужчина сказал всем быть снаружи, а сам прошёл к предполагаемому месту нахождению Сафие Султан. — Чёрт! — рявкнул он и взглянул на окно. — Солдаты, задержите её, она вышла через потайной выход! Часть последовала выполнять указание Кеманкеша, а другие остались с ним. — Почему всё именно так произошло? — хотел он спросить самого себя, но Бюль-Бюль ответил ему. — Лишь Аллаху ведомо... Я и сам не мог предположить, как далеко она зайдёт...       Вся Династия собралась в покоях Повелителя. Устало оглянув всех, Осман присел на кровать, а с ним и Мелексима. Юноша взял её за руку. — Мы все и всё прекрасно понимаем... Кто забывает о принципах Справедливости, тот жестоко платит. Я уже было поверил Сафие Султан, что она действительно могла помочь, что она в самом деле изменилась. Но благодаря Лалезар Калфе и Кеманкешу Аге мы открыли глаза на реальность. Мы сделали расследование, мы выяснили, что Сафие Султан была причастна к смерти моего отца. — Повелитель... Я не верю... — вышептала Хюмашах. Зюльфикяр сдерживал её, он держал супругу за талию, чтобы она не упала в ноги племяннику. Султан продолжил: — Наше могучее Государство прежде всего держится на религии. Наша религия — Ислам. Свет очей наших — Столица. И если что-нибудь случится, не дай Всевышний, то Династия Османов — это единственное, на что мы можем опереться. Как показывает сегодняшний день: многие не боятся кары Всевышнего, многим наплевать на наше несметное богатство — Стамбул. Многие превращают свои собственные ошибки и грехи в месть мирового масштаба. Из-за таких людей мы можем потерять всё. Мы можем потерять собственную честь и совесть. Из-за таких людей мы можем и лишиться членов Династии. — Повелитель, с Вами наши сердца. С Вами наша правда. Никому не под силу сломить Османов. — сказал Зюльфикяр. — Так и должно. Завоевание Столицы приснилось Нашему пророку Мухаммеду, мы не дадим никому и ничему превратить Государство в пепло. Всегда Династией будут править Справедливые, Сильные и Честные люди, Паша. Кёсем Султан дёрнулась, когда в покои вошёл Кеманкеш со словами: — Сафие Султан попыталась сбежать. Теперь же она находится в темнице. Каков Ваш следующий приказ, Повелитель? — Хюмашах Султан, Фахрие Султан, я думаю Вы захотите сказать последние слова Вашей матери... Фахрие Султан сцепила руки у шеи и кивнула, ничего не произнеся, в то время, как Хюмашах вытирала слёзы на щеках. — Благодарю Вас, Повелитель. — мирно ответила Фахрие и взяла сестру за руку.       Спустилась вниз Хюмашах быстрее и остановилась достаточно далеко от камеры матери. Султанша посмотрела на следы от крови убитых девушек. Фахрие же оказалась позади сестры. — Мертвецы не мешают, так ведь, Валиде?! — выкрикнула Хюмашах. — Чем помешали эти девушки Вам?! Вы заплатите за всё! И Всевышний не спасёт Вас! Так и знайте! Сегодня Империя потеряет не Великую Валиде Султан, а самую жестокую Валиде Султан! С притворным сожалением мать дочерей вздохнула, тогда на неё обратила внимание Хюмашах: — Вы произвели сожаление, Валиде?.. Вы видели кровь, Сафие Султан, что в пяти шагах от Вас? Это Вы убили этих невинных девочек! Убив их, Вы убили меня. Вы убили своих внуков. Вы убили своих двух дочерей. Вы убили шансы на своё спасение. Я до сих пор не верила Зюльфикяру, что Вы способны на такое... — Вы погубили прежде всего себя, Султанша. — ответила Фахрие. — Вас давно забрал в свою власть Шайтан. Я поняла. С самого моего рождения Вас не было со мной. Вы вели меня с собой так, словно я рабыня. А когда требуется спасти было Вашу шкуру, то я нужна была Вам! — Фахрие Султан держала сестру за локоть. — Я всегда советовала просить Вам прощение у Всевышнего, но Он давно оставил Вас. Что все мы Вам сделали? Теперь же Вы не помешаете нам! Сафие хотела дотянуться до старшей дочери и притронуться к ней, но та отошла дальше. Хюмашах достала шёлковый носовой платок и прикрыла им рот. — Прощайте, Валиде Султан. — оперевшись на стену, сказала Хюмашах и покинула мать. Фахрие Султан хотела тут же поспешить за сестрой, но повременила и обратилась к матери: — Вы как-то дали мне пощёчину за то, что я хотела быть любимой и желала убить из-за любви действующего Султана... Но я была молода и не понимала своей ошибки. Что же произошло с Вами? Вы хотели смерти всем. За все Ваши грехи Вы не расплатитесь даже в Аду. Вы погубили своими амбициями и нашего брата, да и множество невинных людей... Я вернулась, я думала, что Вы не простите меня за те мои поступки, но оказывается... Никто не должен прощать Вас! Мертвецы не мешают, это верно... Династия избавится от Вашего злобного поедания глупых умов. Вы не будете нам мешать. Но на нашей совести каждый труп, который Вы убили. Нам больно за такую мать. Мы будем помнить тех мертвецов! Будет ли Вам лучше от слов чужой дочери? Я для Вас чужая! Вы никогда ни о чём не жалеете... Но я Вас прощаю. Всех нужно прощать. Участь для Вас приготовил уже Аллах...       В последние секунды нахождения Фахрие здесь, Сафие Султан не произнесла ни слова. Вслед своей дочери она долго глядела. Ей уже послышались шаги своей смерти, но она не даст им притронуться к себе. Она умрёт по-своему. Сафие Султан достала из рукава небольшой бутылёк с прозрачной жидкостью и поднесла к губам: — Вот и всё, Сафие Султан. Тебе уже никто не верит. Но другой я быть не могла в этой жизни!       Фахрие Султан вернулась вместе с Зюльфикяром и своей сестрой в их Дворец. Девушка сказала, что предпочитает остаться на какое-то время в своих покоях, чтобы её никто не беспокоил. У покоев супругов стояла Хиджран Султан. Не задумываясь, она спросила: — Как всё прошло, Хюмашах Султан? — Завтра весь мир узнает о кончине Великой Валиде Сафие Султан. — Хюмашах встала напротив женщины. — Всевышний, прости Госпоже все грехи... — Аминь... Где дети? — Султанша, я уложила их. Госпожи всё спрашивают о девушках... — Благодарю тебя, Хиджран... Мы сами преподнесём всё девочкам. Моя мать убила Лейлу и Дениз. — Да прибудут они в Раю. — теперь Хиджран не была удивлена. — Аминь. — и тут Хюмашах обняла Хиджран. Женщина крепко прижала её к себе. — Сегодня моя мать отправилась на Небеса, Хиджран. Могла бы я подумать, что моя мать не бессмертна? Могла ли мать, которая испортила мне детство и всю жизнь, могла ли умереть? — На всё воля Всевышнего. — Верно... Спасибо тебе за всё, Хиджран. — За что, Султанша? — За поддержку. За то, что в трудные моменты моей жизни всегда была со мной. Ты никогда не оставляла меня. — Это долг каждого, Султанша... — Спасибо тебе. — Хюмашах улыбнулась, когда взглянула на служанку. — Какие будут указания по поводу завтрашнего дня? — Завтра я сама одену детей. Моя главная завтра задача утром — это правильно донести до детей информацию. — Как скажите, Госпожа. — сделала поклон она и пошла по своим делам.       Сразу же войдя, Хюмашах стала перебирать вещи. Она достала из комода платок и приложила к сердцу. — Казалось бы, я больше никогда не надену чёрное одеяние. Никто не оденет, думала я... Чёрные дни позади... Знаешь, что я сказала Хиджран? — обратилась она к супругу, который бездумно глядел в окно. — Что ты ей сказала? — посмотрел на неё. — Я не думала, что моей бессмертной маме придёт конец! — Она для тебя мать прежде всего. Все её проступки и покушения превращаются для тебя в обычные обиды, не более. Я-то знаю. Она долгое время была первым человеком в Государстве, ты не можешь принять её конца. Как Божий день ясно. — Это верно. Я... Смеяться или плакать? Чего делать-то? Он помотал головой: — Благодарить нужно Всевышнего, Хюмашах, что Сафие Султан не убила кого-нибудь ещё. Хюмашах приулыбнулась и положила платок на комод: — Слава Богу, у нас есть преданные и верные люди. Они не дали пролиться крови. — Хюмашах подсела к Зюльфикяру и застыла, смотря на него. — Чего ты так смотришь на меня? — приблизил Султаншу к себе и уткнулся в её щёку. — Мы давно предупреждали мою мать. Но она пожелала не останавливаться. Всевышний счёл такой конец для неё уместным. Я просто счастлива, что она не успела привести свой последующий план в действие. Я слишком люблю тебя, чтобы отпускать. Мужчина поцеловал её в губы, и она взяла в руки его лицо и ответила тем же. — Как думаешь, лет так через четыреста, кто-нибудь вспомнит про Сафие Султан? — Расскажут и покажут что-нибудь, Зюльфикяр. Зная какие сейчас люди ужасные, то скажу... Лет так через четыреста покажут нашу жизнь, но переврут... Вверх ногами всё! — А с нами что сделают? — С нами? Что с такими справедливыми и добрыми сделают? Если будет ужасный человек про нас рассказывать, то конечно похоронит нас! — сказала Хюмашах весело. — Почему ты говоришь об этом так спокойно? — Знаешь... я верю... И знаю... Злой человек заплатит за нашу смерть. Многие его видением на нашу эпоху будут недовольны... Но и найдётся тот человек, который словно чувствовать будет, что это неправда! Вот как! — Ты великолепна, солнце. — он взял её за руку и поцеловал её запястье. — Я и в этой жизни и в другой придуманной не смею быть одна...       Ужасный чёрный цвет... Сегодня все облачены в него. От малых и невинных детей... Многие вздохнули с облегчением, когда узнали о смерти Сафие Султан. Другие горевали, потому что не знали всех преступлений этого человека. Кто-то знал про её бесчестные проступки, но сочувствовал, проявлял человеческое сожаление. Перед похоронами Фахрие успела встретиться с Кеманкешем. Они рассказали друг другу, что за приключения встретили они на своём пути, пока были врознь. Они поклялись рассказать свою историю и другим, чтобы люди не переставали верить в чудеса и Справедливость Божью.       Когда молитвы были прочитаны и церемония прошла успешно, вся приглашённая знать и члены Династии собрались уходить. Хюмашах решилась подойти к Кёсем и поговорить с ней. Сегодня с утра Хюмашах была очень погружена в себя. Она даже не смогла решиться на открытие тайны детям. Скроет ли она это, из-за чего дети обозлятся на неё в дальнейшем? Всем сейчас нужно терпение. После терпения последует и благо. — Кёсем, иншАллах, с тобой всё хорошо? — Да, Хюмашах... О чём ты? — Ты много смотришь на Фахрие? Что не так? — Я... Нет... — Успокойся... — Кеманкеш сегодня рассказал мне и Повелителю всё о себе и жизни с Вашей сестрой. — Ты думаешь о нём... Кёсем в тот же миг выставила ладони: — Нет, что ты, Хюмашах! Я ничего к нему не чувствую! Ради Всевышнего! Так уж сложилась моя судьба, мне суждено было быть лишь с одним человеком. Так велел мне Всевышний. — Но ты же знаешь, Кёсем, какая у нас жизнь. Мы в момент можем потерять любимого человека. Если на твоём пути окажется преданный и любящий человек, то знай, что Ахмед определённо хочет, чтобы ты была счастлива. — Хюмашах взяла Валиде Султан за плечи и обняла её. — Дай Бог, Хюмашах Султан.       Дай Бог, нам пережить трудные времена. Дай Бог, рассказать всем о благе Справедливости. Придёт день на этом свете, мы уничтожим всех предателей. Даст Бог нам риск, тогда все узнают Секрет Хрупкой Непорочности.