Рожденная избранной

сентябрь 2018

   - Что?! - удивленно воскликнула я, широко раскрыв глаза и резко обернувшись, высматривая то незнакомое лицо, которое еще несколько секунд назад встретилось со мной взглядом. - Это Элмер?    - Эй, тише, тише, - произнес Кевин практически шепотом и рефлекторно наклонился еще ближе. - Он нас по-любому услышит, но внимание остальных лучше все же не привлекать.    - Прости, - сказала я, понизив голос, но продолжая вертеть головой, надеясь сквозь толпу разглядеть нужное мне лицо, но оно все не появлялось, а если и появлялось, то маячило позади других голов и тут же вновь оказывалось загороженным ото всех стеной из окружавших его любопытных учеников и учениц. Особенно последних было вокруг него очень много, что невольно наталкивало меня на мысль о его внешней привлекательности или о его умении обольщать всех и вся с первого взгляда.    Наконец, прозвенел звонок, и толпа начала рассасываться, заполняя пустевшие до этой минуты парты. Я не отрывала пристального взгляда и только подняла голову выше, ожидая, что теперь точно смогу увидеть, что представляет из себя Элмер, тот, кого нужно бы бояться и остерегаться, особенно девушкам с такими соблазнительными суперсилами, как у меня. И вот люди разошлись, а за партой осталось всего два человека: высокий скучающий парень и короткостриженная брюнетка в очках, которая время от времени робко поглядывала на своего соседа, интересуясь им, но стесняясь это показывать. К моему счастью, парень сидел ближе ко мне, и я хорошо могла разглядеть его.    - И это Элмер? - спросила я, оборачиваясь к Кевину с легкой усмешкой на губах.    Когда до этого мы говорили об Элмере как о древнейшем вампире, жестоком и беспощадном, я представляла себе достаточно взрослого, сильного, солидного мужчину, который внушает страх окружающим и действительно может уничтожить все вокруг одним только взглядом. Таков был мой романтический образ, сформированый из моих представлений о злодеях, которые я активно и с удовольствием черпала из сериалов и книг. Однако, вопреки всем моим ожиданиям, Элмер оказался вовсе не тем голливудским красавчиком-демоном, который заставляет дрожать всех вокруг от одного взгляда не то от его каменного, жестокого сердца, не то от своей злодейской сексуальности.    При взгляде на Элмера действительно нельзя было сказать, что он определенно мерзавец, способный убить любого в этой комнате по щелчку пальцев. Он, несмотря на все слухи о его невероятном возрасте, выглядел подростком, самым обычным, какими полна эта и любая другая школа, и было даже как-то смешно выглядывать в толпе своего потенциального убийцу, а натыкаться на милую юную мордашку, от скуки водящую карандашом по листу бумаги.    Стоило мне поделиться этим с Кевином, как парень отложил карандаш, поднял голову, и наши взгляды неожиданно встретились. Едва я заглянула в глаза Элмера, как тут же вздрогнула, будто меня только что поразила молния. Мне вдруг стало ясно, почему все, кто слышал о нем, изображают его грозным, бесчувственным и одновременно с этим могущественным. Его серо-зеленые глаза, такие светлые и прекрасно выделяющиеся на этом молодом, даже по-детски молодом лице, несомненно, завораживали одним своим видом, но так же и изучали невероятную холодность. Настолько глубоких и умудренных жизнью глаз я не видела еще никогда. Они, словно две опасные воронки, затягивали внутрь, заманимая своей удивительной красотой, а позже ужасая картинами, которые эти глаза повидали. Его лицо могло улыбаться, заливаться смехом или увядать от грусти, но эти две зеленые бездны все время выражали лишь одно - убийственную тоску. И, каким бы юным ни казалось лицо и внешний вид Элмера, его глаза выдавали его реальный возраст и легко превращали вечно шестнадцатилетнего мальчика в видавшего виды старика, испытавшего многое и порядком уставшего от жизни.    Однако не только безмерный опыт и глубочайшая тоска наполняли взгляд Элмера. Было в нем и что-то от юноши, от того, кем он хочет казаться окружающим. Возможно, мало кто, взглянув в усталые серо-зеленые глаза, сумел бы разглядеть едва уловимый огонек, но он все же был там. Где-то на самом дне этих заледеневших с годами глаз мерцал огонь, маленькая искра, зажженая морозной зимой под толщей льда и забытая, покинутая всеми. Ее не видели, про нее не вспоминали, но она горела, и, что самое главное, как бы сильны ни были холода, она продолжала гореть. Ледяная стена толщиной с огромный жилой дом, могла заточить огонек в темницу тысячелетних глаз, сделать его тусклым и едва заметным невооруженному глазу, крохотной блестящей точкой на холодной поверхности, но погасить его полностью она была не в состоянии.    В этом огоньке, прятавшемся где-то в глубине его взора, в глубине его сердца, и заключалась вся сущность Элмера. Отсюда исходило его могущество и всесилие, здесь ярким пламенем сверкали все его безбашенные мысли и тяга к приключениям. Жизнь старалась превратить этот пылающий костер, заставляющий его сворачивать горы, в горстку пепла, однако и великая сила природы оказалась здесь бессильна: пожар уменьшался, но никогда не гас полностью и продолжать сжигать все в его сердце. Пока жив этот огонек, эта маленькая, но сильная искра, жив и сам Элмер - тот легендарный Элмер, о котором мы уже так много слышали.    Встретившись со мной взглядом, он бегло оглядел меня и как-то неприятно ухмыльнулся, отчего у меня внутри все перевернулось. Скоро Элмер перевел глаза на учителя, пытавшегося объяснять тему, но я еще долго не могла оторвать взгляда от этого внезапно появившегося в нашей школе парня. Я смотрела куда-то сквозь него, и весь мой разум плыл в густом тумане, стремясь к свету, ясному лучику, освещавшему верный путь, однако каждый раз упускал его из виду и блуждал в опустившейся на него пелене, не приближаясь к выходу ни на секунду.    Тревожный тоненький голосок бешеным молоточком отбивал пугающие мысли о том, что Элмер здесь и он приехал не глазки школьницам строить, а высосать всю мою кровь и, обретя еще более значимое могущество, вероятно, подчинить себе весь мир. Часть моего сознания в панике металась из угла в угол, понимая, что ее жизнь, возможно, оборвется в ближайшие несколько дней, но остальные участки мозга отказывались воспринимать эту информацию всерьез и не верили, что такое вообще возможно. Да и можно ли было серьезно представлять себя мертвой, верить всем сердцем, что твоя жизнь под угрозой, когда тебе всего шестнадцать и ты только начинаешь расцветать, узнавать мир, менять приоритеты? Возможно ли осознавать, что тебе отведено не так много времени, когда перед тобой вот-вот откроется дверь во взрослую жизнь, когда ты едва вышла из детского возраста и скоро сможешь полностью самостоятельно распоряжаться своей жизнью? Принять это было действительно сложно, и туман, нагнанный этим страшно-прекрасным взглядом зеленых глаз, нежно окутывал мой мозг еще долгое время.    - Ты в порядке? - спросил Кевин, который после звонка остался за одной партой со мной, а я даже не успела возразить.    - Что? А, да, да, - прошептала я, покачав головой и нахмурившись. - Все хорошо.    Еще несколько секунд он недоверчиво глядел на меня своими обеспокоенными серыми глазами, и - боже мой! - как приятно было встретиться взглядом с этими серебристыми звездочками, сверкавшими на лице Кевина! Как замечательно было, выбравшись из омута холодных, полумертвых, бесчувственных глаз, окунуться в ласковый океан уже до боли знакомого серого взора.    Никогда я не придавала такого значения человеческим глазам, как в эту минуту. Казалось бы, что в них такого? Глаза и глаза, они почти у всех есть, ничего особенного! Однако же соберите перед собой несколько разных людей и попробуйте изучить их взгляды, и вы поймете, что глаза этих людей могут быть одного цвета или одной формы, но даже тогда никогда их глаза не будут похожи друг на друга. Все мы, люди, уникальны, и глаза - вот то окошко в наш внутренний мир, вот то зеркало, которое отражает все наши тревоги и радости, вот та книга, в которой записаны наши мысли. И вы можете надеть линзы, замазать веки косметикой - сделать все, чтобы ваши глаза ничем не отличались от глаз вашей подруги. Только вы забудете, что ваша подруга натура романтичная, мечтательница до мозга костей, а вы человек рациональный, критически мыслящий, ваш разум охлажден суровой действительностью. В глазах вашей подруги страсть полыхает нетушимым пожаром, в ваших она давно погасла. Она смотрит вокруг и видит по-детски радужную картину прекрасного во всем мира, наполненного чувствами и людской добротой; вы же видете абсолютно противоположную картину, ту ее сторону, которая останется, если смыть все блестки, улыбки и яркие краски. И потому вы можете бесконечно пытаться обмануть окружающих, уверяя, что ваши с подругой глаза совершенно одинаковы, но на деле они никогда таковыми не будут.    Я смотрела в безбрежно-нежные глаза Кевина и чувствовала тепло, комфорт, безопасность, но вспоминала два холодных зеленых озера Элмера и вздрагивала от пробежавшегося по коже мороза. Такими разными были их взгляды, и именно им я доверяла в эту секунду больше любых слов, а потому в один миг возненавидела Элмера всем своим сердцем, когда прочитала в его глазах абсолютную бесчувственность, равнодушие, жестокость, с которой ухмыльнулся, едва взглянув на меня. Он не произнес ни звука, а я уже слышала все его мерзкие мысли и, безусловно, угадывала цель его визита в этот город. Я также чувствовала, что столкновения с ним мне сегодня не избежать.    - Так... ты уверен, что это *он*? - прошептала я Кевину, все время оглядываясь на Элмера, который, хоть и делал вид, что слушает мистера Дженкинса, на самом деле, явно подслушивал каждое наше слово. А иначе зачем он пришел сюда сегодня?    - Абсолютно, - уверенно кивнул Кевин, также в упор глядя на профиль Элмера.    - Разве ты видел его раньше? - недоверчиво спросила я, нахмурив лоб. - Кажется, не так давно ты говорил, что не имеешь ни малейшего понятия о том, кто он такой.    На несколько секунд между нами воцарилось молчание. Я повернулась лицом к Кевину, с любопытством ожидая его ответа, а он все смотрел куда-то вдаль, вроде, на Элмера, а, вроде, сквозь него, и не спешил нарушать тишину.    - Так вы что, знали друг друга раньше? - спросила я, поглядывая то на Элмера, внешне не обращавшего на нас никакого внимания, то на Кевина, который будто погрузился в собственные мысли и не слышал моего вопроса.    - Нет, мы никогда не знали друг друга лично, - наконец ответил он. - Но я точно видел его. Лет пятнадцать назад я часто встречал его в компании Бекки, но это были мимолетные встречи, и я даже не подумал поинтересоваться, кто этот человек, с которым проводит время моя подруга. Да и к тому же он скоро уехал, так что до этого момента я действительно больше его никогда не видел.    Я вновь перевела все свое внимание на Элмера.    - И все же он не похож на того супер крутого чувака, про которого писала Бекка, - шептала я Кевину, наблюдая, как движется ручка в тонких бледных пальцах Элмера, оставляя на тетрадном листе какие-то записи. - Внешне он самый настоящий человеческий подросток, не больше.    - Тогда для нас обоих это будет один из тех примеров, которые доказывают, что по внешности судить нельзя, - ответил Кевин, и я вздохнула.    В это время Элмер поднял голову и повернул свой ледянящий душу взгляд в нашу сторону, однако ни я, ни Кевин даже не подумали хотя бы из приличия отвернуться. Со всем любопытством изучив наши не менее заинтересованные лица и наверняка подслушав наш разговор, он только усмехнулся, на несколько секунд одарив нас ослепительной, но какой-то жуткой улыбкой. Мне даже стало немного не по себе, когда к двум зеленым льдинкам, невольно заставляющим вздрагивать любого, кто в них заглянет, прибавилась эта странная, чем-то пугающая улыбка. Когда два этих доходящих до дрожи элемента одновременно появились на его лицо, оно словно покрывалось толстой коркой льда и делалось таким неузнаваемым, что, взглянув на него в этот момент, легко было обнаружить не симпатичного и обаятельного подростка, душу любой компании, а какого-то монстра, по истине демона и того самого злодея, которого я так надеялась увидеть в нем при первой же встрече.    Остаток урока мы с Кевином провели в абсолютном молчании. Он все смотрел на Элмера, будто на его месте поставили какую-то диковинную вещь, которую он, пораженный ее необычностью, сочел нужным рассмотреть во всех мельчайших подробностях, не отводя ни на мгновение взгляда, даже не моргая. Глядя на него, я вспомнила те условия, в которых мы с ним познакомилась, как он первое время напрягал и, откровенно говоря, бесил своим изучающим, чересчур заинтересованным взглядом. Сейчас все его внимание было направлено на Элмера, однако, наблюдая за ним, он ясно давал понять, что не ждет ничего хорошего от пребывания его в городе и с радостью выпроводил бы только что прибывшего якобы школьника за его пределы. Он смотрел на него, как смотрят только на врагов, причем на заклятых, у которых нет и малейшего шанса на примирение. Изредка он даже поскрипывал зубами и непроизвольно сжимал широкие ладони в кулаки. Я же вскоре почувствовала себя неудобно, долгое время наблюдая за Элмером, и перевела взгляд на тетрадь, в которой выводила какие-то причудливые фигуры, только изредка решаясь вновь столкнуться с новым учеником в классе.    Когда прозвенел звонок, мы с Кевином практически одновременно подпрыгнули со своих мест и, одним движением смахнув с парты все принадлежности, направились к выходу. Я торопилась, потому что не хотела внезапно встретиться и вести разговор с Элмером, несмотря на то что каждой клеточке моего тела была понятна его неизбежность. Возможно, Кевин тоже не искал с ним скорой встречи, а потому ни на долю секунды не отставал от меня и, казалось, стремился к выходу еще быстрее, чем я. Мы одновременно вышли из кабинета и уже практически вздохнули от облегчения, как вдруг позади нас раздался чей-то голос, приковавший мои ступни к полу и пробежавшийся водной мурашек по коже. Не нужно было быть ясновидящей, чтобы понять, кто конкретно стоял у нас за спиной.    - А я уже и не думал, что мы когда-нибудь увидимся. Андреа.    Кевин остановился рядом и, пробурчав что-то невнятное, наверняка не самое цензурное под нос, подошел ближе ко мне. На секунду наши взгляды задержались друг напротив друга. Посмотрев на Кевина глазами, умоляющими убить меня здесь и сейчас, чтобы избежать всего того, что могло последовать за этой сценой, я набрала полную грудь воздуха и развернулась к Элмеру лицом, заранее выражающим всю мою неприязнь к нему.    Сейчас, выпрямившись и встав на ноги, он казался еще выше, чем был, сидя на стуле за школьной партой. Легкой, абсолютно беззаботной, но вместе с тем уверенной походкой он шел нам навстречу, не замечая учеников и учениц, которые постоянно подбегали к нему, видимо, желая узнать его поближе или продолжить прерванную звонком на урок беседу. Он либо игнорировал их, либо жестом заставлял отойти в сторону и уйти ни с чем.    По мере его приближения я сумела разглядеть его более подробно, чем на уроке из-за голов сидящих между нами людей. Это был довольно привлекательный внешне парень, и, если бы я не знала его истинного возраста, я бы с большим трудом смогла предположить, что ему больше шестнадцати или семнадцати лет. Его стройная, даже несколько худощавая фигура, одетая в темно-синию рубашку поло с какой-то белой круглой эмблемой на груди и черные джинсы, не особо вязалась с тем фактом, что его силы превосходят силы всех обитателей школы вместе взятых, однако в том, что так оно и есть, сомнений почему-то не возникало. То ли это его уверенность, которую можно было почувствовать за километр, то ли мои собственные представления об Элмере, почерпнутые из дневников влюбленной в него вампирши, но поверить в то, что он невероятно силен, было очень просто.    Однако больше всего внимания, как уже было сказано выше, привлекало его лицо. Юные черты, сохраняющиеся у Элмера на протяжении тысячи лет, все еще украшали его лицо и делали из него совсем мальчика. Однако, несмотря на весь свой эффект, эти черты уже давно охладели. От них не веяло той беззаботностью и страстным желанием жить, испробовать все в этой жизни, какое часто читается в лицах юношей и девушек. И хотя с первого, а, может, даже со второй и третьего раза вы не увидите в этом лице ничего примечательного, выделяющегося его среди остальных, Элмер казался представителем той категории подростков, которые к своему шестнадцатилетию уже обладают объемным багажом знаний, а их умудренные удивительно богатым опытом глаза уже выражают усталость от этой сложной жизни. Среди таких подростков Элмер был бы самым старым и не только потому, что его юность длится нескончаемо долго, но и потому, что такого состарившегося изнутри, испытанного жизнью человека сегодня не обнаружишь и среди самих стариков. Однако эта вечная задумчивость, никогда не покидающая его лицо, эта легкая печаль и холодность в его глазах, если только не засматриваться на них слишком долго, были только на руку Элмеру: с ними его образ становился загадочней, а вместе с тем и привлекательней.    Если бы вы сейчас увидели его, вы бы наверняка им заинтересовались. Быть может, он не всегда вызывает симпатию, особенно если вы наблюдаете за ним уже какое-то время, однако же Элмер был из тех людей, которые хочешь не хочешь, а приковывают твой взгляд к себе. Взглянуть на него один лишь раз всегда не достаточно - хочется больше, хочется смотреть на него вечность, будто он не человек вовсе, будто под этой человеческой оболочкой кроется не то ангел, не то демон, будто он хранил какой-то особый секрет, который все рвется наружу, создавая вокруг него ауру загадочности, но в то же время не может себе позволить, чтобы его увидали простые люди. И такой огромный секрет, несомненно, у Элмера был.    Он подошел ближе и остановился меньше, чем в двух шагах от нас, переводя изучающе-высокомерный взгляд то на меня, то на Кевина. Никто не проронил ни слова.    - Я ожидал более эмоциональной реакции, - пожал плечами Элмер, задержав свои серо-зеленые пронзительные глаза главным образом на мне, из-за чего я чувствовала себя максимально некомфортно, а мое раздражение и личная неприязнь к стоящей передо мной персоне стремительно возрастали. "Удивительно, - думала я в это время, - он сказал всего несколько слов, а я уже не отказалась бы познакомить свой кулак с его бледным личиком."    - Что тебе от нас нужно? - спросил Кевин, выступая вперед и старательно прожигая Элмера грозным взглядом, от которого последний только рассмеялся.    - Во-первых, к тебе у меня точно нет никакого дела, можешь быть спокоен, - ответил он, окидывая взглядом Кевина с ядовитой усмешкой на пухлых губах. - А во-вторых - вы действительно не в курсе, зачем я здесь?    - О, мы-то в курсе, - протянул Кевин, еще больше раздраженный насмешливым выражением лица и тоном Элмера. - Только вот черта с два ты хоть чего-то добьешься.    - А мне нравится твоя наивность, - произнес Элмер, растягивая губы в той самой неприятной улыбке, которой он не так давно одарил нас на уроке испанского. - Мечтать не вредно, продолжай в том же духе, милый.    - Ну уж если кто из нас двоих тешит себя глупыми мечтами, так это определенно ты. Можешь рассказывать всем, какой ты невероятный, сколько влезет, только вот тебя скорее самого убьют, чем ты получишь то, зачем приехал.    Элмер, смеясь, прищурил глаза и слегка наклонил голову на бок. Кевин злился, даже не стараясь сдерживать себя, изо всех сил напрягал кисти рук, сжимая их в кулаки, стискивал зубы, и Элмеру, вероятно, это приносило лишь удовольствие, веселило его, не позволяя воспринимать своего собеседника всерьез.    - Знаешь, я бы мог показать тебе, как я умею мечтать, - сказал он, - но, уверен, мы еще вернемся к этому позже. У меня есть дело к девушке, и я бы хотел поговорить с ней, а не с тобой.    Он развернул свое лицо ко мне, стоящей все это время немного позади Кевина со скрещенными на груди руками и подслушивавшей каждое слово. Столкнувшись со мной своими ледяными глазами, он встретил не менее раздраженный, озлобленный взгляд, который уже должен был навести его на мысль, что никакого дела у нас не сложится.    - Девушке не о чем с тобой разговаривать, - неожиданно громко и уверенно произнесла я.    - О нет, у нас как раз-таки есть одна интересная общая тема, которую мы можем обсудить, - заметил Элмер, как-то криво улыбнувшись. - И, если ты не против, я бы хотел начать сейчас.    - А я вот против.    - Ладно, - равнодушно пожал он плечами. - Ты можешь уйти от меня сейчас, но ты все равно не уйдешь от меня навечно. Я вернусь позже и буду появляться поблизости снова и снова, пока мы наконец не поговорим. Ты не отвертишься, Андреа, не в этот раз.    - Еще посмотрим, - бросила я, гордо задрав голову, и, окинув его напоследок уничтожающим взглядом (на что он только растянул свои розовые губки в широкой насмешливой улыбке), развернулась и пошла прочь. Вскоре Кевин, наверняка перед этим повторив все то же самое, направился вслед за мной. Элмер оставался где-то позади.    Сердце бешено колотилось о грудную клетку, а щеки так пылали, словно кто-то решил развести на них два огромных костра. Я старалась сохранять максимальное спокойствие, ведя диалог с Элмером, но как только он оказался позади, все внутри меня перевернулось с ног на голову. Меня распирало от злости, ненависти, страха перед будущим. Этот огромный комок чувств настойчиво просился наружу, и если раньше я еще могла его удержать, понимая, что расплакаться перед Элмером означало лишь насмешить его, то теперь практически ничего не удерживало волну всех негативных эмоций сразу от того, чтобы покинуть мое тело и разлететься мельчайшими каплями по всей школе.    Ускоряясь чуть ли не до бега, я большими шагами шла прямо, а затем одним движением свернула в наиболее пустынным коридор школы и, пройдя до его середины, остановилась на месте, схватившись обеими руками за голову. Бомба нахлынувшего гнева вперемешку со страхом и желанием убиться головой о стену взорвалась, и я тихонько постанывала от последствий взрыва, когда за угол завернул Кевин и встал прямо позади меня. Я не заметила его и потому вздрогнула от испуга, когда он начал говорить.    - Эй, все в порядке? - робко спросил он, осознавая всю глупость этого вопроса, но не найдя никакой другой фразы для начала разговора.    Все так же держась за голову, я повернулась к нему лицом.    - А разве похоже, что у меня все в порядке? - раздраженно спросила я, но затем закрыла глаза, сделала вдох, выдох и уже более спокойно продолжила: - Прости. Я... я не знаю, что на меня нашло. Просто Элмер... Не знаю, он просто вывел меня из себя. Да, он пока что не сказал ничего особенного, но, черт, какой же отвратительный! Его голос, его лицо, эти его вечные насмешки... Блядь, да почему же именно мне так повезло стать лакомым кусочком в его глазах?    Ладони медленно сползли с макушки и упали на лицо, закрывая глаза. Я в очередной раз глубоко вдохнула и выдохнула, но это едва работало: только я успокаивалась, как тут же в моей голове приносились обрывки фраз, произнесенных Элмером несколько минут тому назад, и я вновь приходила в ярость. В один момент я осознала, что вот-вот заплачу от наплыва эмоций. Чувствуя, как мои глаза постепенно становятся самым влажным местом на планете, я отвернулась от Кевина, подняла голову вверх и заморгала с бешеной скоростью, надеясь, что делаю все это максимально незаметно. Когда же сдерживать вырывающиеся наружу ручьи было просто невозможно, я резко взмахнула головой и, не встречаясь взглядом с Кевином, стремительно направилась вперед.    - Прости, поговорим позже, - кричала я ему, не оборачиваясь и уже заворачивая за угол. - Прости.    Быстрыми шагами я пересекла еще один коридор и свернула в сторону туалета, куда тут же вбежала пулей и резким движением закрыла за собой дверь, еще долго не отпуская ручку. Оставшись наедине с собой, я выдохнула, и в этом выдохе сосредоточила все, что терзало мою грудь в эту минуту. Вместе с выдохом внезапно полились и слезы, которые я все это время пыталась подавлять и, как оказалось, абсолютно безуспешно. Бросив ручку двери, я отошла вглубь помещения и, прильнув к холодной кафельной стене с небольшим окошком прямо у потолка, закрыла лицо руками, еще растирая ладонями образовавшуюся на щеках мокрость. И хоть я понимала, что нельзя стыдиться своих чувств, какими бы они ни были, я ощущала себя очень глупо, понимая, что стою сейчас в туалете и рыдаю из-за какого-то мудака, который, впрочем, еще даже ничего не успел сделать. Наверное, я так сильно накрутила себя, представляя Элмера непобедимым монстром, который непременно убьет меня, что сейчас, встретившись с ним лицом к лицу, нервная система просто не выдержала и решила в один миг выпустить все то, что держала в себе на протяжении нескольких недель.    Однако я не могла долго стоять здесь и захлебываться в слезах. Скоро я начала их утирать, размазывая слезы по всему лицу и вытирая намокшие руки о джинсы. Буквально через пару минут я уже готова была выйти, как вдруг поняла, что все это время была не одна. Из крайней кабинки доносился легкий, почти неслышимый шорох и тихие всхлипывания, которые изредка сменялись жалобным постаныванием. Кто-то определенно плакал и явно не от счастья.    Уже думая уходить, я вдруг замялась и не смогла заставить себя двинуться с места. Я совершенно не умела утешать людей, однако точно знала, что если сейчас уйду, то меня весь день будет мучить совесть. Мне хотелось чем-то помочь, но я не решалась заговорить и с минуту стояла перед дверью с вытянутой рукой, которую лишь два несчастных сантиметра отделяли от ручки дверцы. В итоге я набрала в легкие побольше воздуха и, лишь надеясь, что хуже точно не сделаю, медленно приоткрыла дверцу, заглянув в небольшую щелочку.    - Дженнис? - спросила я обеспокоенно и открыла дверцу шире. - Эй, что случилось?    Я опустилась на корточки и попыталась взять ее за руку, которую она, впрочем, тут же одернула, чтобы вытереть ей слезы. Увидев меня, она словно испугалась и поспешила скрыть следы недавнего плача, старательно осушая рукавом джемпера мокрые щеки, прекращая всхлипывания и делая вид, будто все хорошо, при помощи вялой, явно натянутой улыбки. Однако, взглянув на меня и встретившись с моими глазами, полными сочувствия и неподдельного беспокойства, Дженис тяжело вздохнула, скорчила страдающую гримасу и уронила лицо на ладони, заливаясь слезами еще пуще прежнего.    - Эй-эй-эй, ты чего, - заговорила я тихим, утешающим голосом и придвинулась ближе. - Ну-ну, все будет хорошо. Давай мы только поправим вот это.    Аккуратным движением я зажала между пальцами прядь белокурых волос, промокшую под водопадом из глаз Дженнис, и заправила за ухо, а затем заботливо взяла ее за предплечье, закутанное в мягкую ткань джемпера молочного цвета, и стала медленно опускать его вниз, раскрывая ее лицо. Дженнис даже не сопротивлялась. Казалось, она была в таком состоянии, когда все, происходящее вокруг, в том числе и с ней самой, не имело для нее никакого значения, и она с легкостью позволила мне разлучить ее ладони с лицом, сложить их на коленях и немного вытереть слезы бумажным платком, пачку с которым я отыскала в камане своего рюкзака. Когда Дженнис более-менее успокоилась, я решилась повторить свой вопрос.    - Что случилось? - спросила я, утешающе держа ее за руку. - Какой козел заставил мою подругу рыдать в туалете?    - Подругу? - повторила она, слегка усмехаясь.    - Разве мы не подруги?    - Подруги... - вновь произнесла она как-то печально. - Я и не знаю, есть ли у меня настоящие подруги. Знакомых, которые прикидываются подругами, тьма, а есть ли те, кто являются ими на самом деле?..    Я вздохнула, прекрасно понимая, что она имеет в виду, и чувствуя себя теперь неуютно, ведь я действительно никогда не была для нее той подругой, которая всегда рядом, какой, однако, не была и сама Дженнис для меня. Поэтому, конечно, я поторопилась, назвав ее своей подругой, и сделала это, скорее, из вежливости и желания утешить плачущую девушку, чем из каких-то собственных соображений. Теперь же, когда я это ясно понимала, мне стало несколько стыдно перед Дженнис за то, что ни одна из нас не дала возможности нашим отношениям развиваться дальше уровня обычных знакомых, и я подумала, что, может, и стоило бы нам общаться больше.    - Знаешь, - произнесла я после долгой паузы, - возможно, я не всегда была рядом, да и вообще редко когда поддерживала тебя в трудную минуту, хоть мы и знакомы вот уже сколько лет, но... - Я вдруг замолчала, не зная, как закончить эту фразу, и подняла глаза на нее, встретившись с расстроенным взглядом ее покрасневших от слез глаз. - Но просто знай, что я существую. Я, может, не всегда отказываюсь интересной собеседницей и не гожусь для обсуждения многих вещей, вроде моды, сплетней, знаменитостей, и чего посерьезней, вроде политики и всего такого, но я умею слушать. И это, пожалуй, одно из немногих качеств, которые я в себе правда люблю. Так что если тебе нужно выговориться, поделиться с кем-то радостью или горем, я могу помочь.    Дженнис смотрела на меня, и ее бледное заплаканное лицо вмиг осветилось слабой, зато искренней улыбкой. Она усмехнулась и смущено опустила глаза на покоившиеся на коленях руки, но практически сразу вновь подняла взгляд и прошептала едва слышное: "Спасибо". Я лишь на мгновение сочувственно улыбнулась.    - И меня никто не обидел, - произнесла Дженнис, теребя неспокойными пальцами вылезшую белую ниточку. - Разве только я сама.    Я придвинулась чуть ближе, почти вплотную к ней.    - Что случилось, Дженнис? - спросила я вот уже который раз.    Она пожала плечами.    - Это сложно, - ответила она, не отрывая глаз от несчастной нитки. - Просто... мне иногда кажется, что я всегда буду одинока. Все с кем-то встречаются, у всех уже хоть раз были отношения, да даже у тебя. Одной мне не везет.    - Это у меня-то отношения? - усмехнулась я, и мои брови взлетели вверх от удивления. - Кто тебе такое сказал?    - Ну, это было просто предположение, но... разве между тобой и Кевином ничего нет?    - Что-о? - произнесла я от неожиданности гораздо громче, чем ожидала, но тут же откашлялась и вернулась к своему обычному тону голоса. - Я и Кевин? Да с чего вдруг?    - А что я должна была подумать, если вы постоянно вместе, постоянно общаетесь, а сегодня он и вовсе просидел около тебя весь урок?    - Что мы просто дружим, например? - предположила я с теми же оттенками паники в голосе, которые отчего-то не хотели исчезать. - Что у нас есть дела, из-за которых приходится общаться? Да много чего можно было подумать!    - Так у вас с Кевином... ничего нет? - осторожно спросила Дженнис, робко подняв на меня свои блестящие голубые глаза.    - Нет, конечно, нет! - воскликнула я, и она снова потупила полный неловкости взгляд на собственные ладони.    В одно мгновение мне стало некомфортно из-за того, что я внезапно для себя и для нее повысила голос, превратила простое обсуждение неверной догадки в глупый допрос со всевозможными обвинениями. Сделав глубокий вдох и выход, я посмотрела на Дженнис и положила свою руку на ее сухую ладонь.    - Ладно, это все неважно, - ласково произнесла я. - К тому же, я бы почти наверняка предположила то же самое, если бы увидела, как ты гуляешь с Кевином или с кем-то. Ничего страшного.    Дженнис как-то тяжело вздохнула.    - В этом как раз и дело, - растроенно произнесла она, и мне даже показалось, что она вот-вот снова зальется слезами. - Единственный парень, с которым я когда-либо гуляла и проводила время - этой мой двоюродный брат. Никто из парней не обращает на меня внимания, а ведь бойфренд есть даже у Тины, хотя у нее на лице нет ни малейшего участка без прыщей, а одевается она хуже моей бабушки. Наверное, со мной что-то не так, но откуда мне знать, что именно? Почему я так не нравлюсь парням?    Я нахмурила лоб и, устало вздохнув, помотала головой.    - Но, Дженнис, ты в полном порядке, - произнесла я. - Во-первых, с тобой все так. Ты такая, какая есть, и, что бы ты о себе ни думала, что бы ни думали окружающие, в тебе нет никаких дефектов, которых нужно было бы исправлять и уж тем более исправлять ради кого-то! А во-вторых... Боже, да ведь какая разница, есть ли у тебя парень или нет? Посмотри на себя: ты прекрасная девушка, доброжелательная, целеустремленная, активная, общительная - сколько хороших качеств можно перечислить, а ведь это я еще даже не знаю тебя и наполовину! Ты считаешь, что ничего не стоишь без парня, но кто сказал, что это так? Ты достойна гораздо большего, чем быть чьей-то девушкой. Пойми же, отношения не всегда должны быть самой главной составляющей твоей жизни. Они, скорее, приятное дополнение к счастью, но ни в коем случае не само счастье всецело. Тебе только шестнадцать, ты здорова и полна сил. У тебя наверняка есть какие-то мечты, стремления, любимое хобби, планы на будущее, может, люди, с которыми тебе приятно общаться. Это все и есть самое главное. Теплые романтические отношения - это, безусловно, прекрасно, но это дело наживное и совсем необязательное: есть - прекрасно, нет - да и ладно. Поверь, в твоей жизни еще будет много романов, если не в школе, то за ее пределами, и ты успеешь испытать взаимную влюбленность, к которой стремишься. Только не стоит отчаиваться и ставить на себе и своей жизни крест сейчас, когда всего этого пока нет.    Дженнис слушала меня, робко подняв свои все еще блестящие от слез голубые глаза, и время от времени слабо улыбаясь, словно стесняясь, не позволяя себе раскрыть, что некоторые слова показались ей приятными. Однако же лицо ее, бледное от переживаний, значительно просветлело, и не заметить это было просто невозможно. Пока она, медленно переводя задумчивый взгляд с одного предмета на другой, безмолвно обдумывала все произнесенное ранее, я лишь смотрела то на ее мирно покоящие на коленях миниатюрные кисти рук, то на ее заплаканное, усталое лицо и мысленно хвалила себя за то, что смогла сказать нечто, способное успокоить, утешить другого человека. Никогда в жизни у меня это не получалось так хорошо, как вышло сейчас, и все внутри меня ликовало от этого.    Наконец, Дженнис, вздохнув, посмотрела на меня и тихо-тихо прошептала:    - Спасибо. Я знаю, я постоянно раздуваю из мухи слона, переживаю за то, за что, возможно, не стоило бы, но просто не могу иначе. Если у меня нет чего-то, что есть у всех вокруг, я начинаю чувствовать себя неполноценной, будто я чем-то хуже других. И, когда тебе отовсюду говорят, что в шестнадцать лет уже пора иметь отношения, когда и в сериалах, и в жизни сверстники и сверстницы обязательно с кем-то встречаются, ходят, держась за руки, спят друг с другом, а у тебя ничего такого нет, кажется, будто дело во мне, будто ты одна такая, без пары. А я не хочу быть отклонением от нормы, не хочу быть хуже той же Тины. И иногда это сводит меня с ума.    - Знаешь, - сказала я, утешающе сжимая ее руку, - порой несоответствие нормам, выдуманным в обществе - это проявление не твоей отсталости и ничтожности, а твоей особенности. Не все, что говорят с экранов телевизоров и даже здесь, в метре от тебя, чистейшая правда, требующая беспрекословного подчинения. Ты можешь отличаться от других внешне, иметь то, чего нет у окружающих, или не иметь того, что есть у них, но это не делает из тебя изгоя, недостойного человеческого общества. - Я подняла голову и, слегка улыбнувшись, посмотрела ей прямо в глаза. - Поэтому давай ты сейчас встанешь, умоешься и выйдешь отсюда девушкой, которая строит свое счастье без оглядки на мнение окружающих.    Дженнис усмехнулась. На ее щеках заиграл едва видимый румянец, а большие голубые глаза, по-детски добрые и невинные, засветились лучиками надежды на то, что все еще будет хорошо, и это заразительное сияние в столь прекрасном взгляде не могло обойти стороной и меня. В эти несколько минут мне самой казалось, что нет ничего такого, с чем я не могла бы справиться, и проблемы в лице Элмера и всех вампиров вместе взятых, нависшие надо мной так внезапно пару недель тому назад, выглядели такими блеклыми, такими незначительными, что переживания об этом я даже посчитала пустой тратой времени.    Решив, что сделала достаточно для утешения Дженнис, я, вполне довольная собой, одним быстрым движением вскочила на ноги, выпрямилась и по привычке отряхнула джинсы. Дженнис тоже долго не сидела на своем месте: скоро она вышла из кабинки и направилась к раковине. Вымыв руки и плеснув в лицо холодной водой, она тут же насухо вытерлась и полезла в сумку за нежно-розовой помадой, без которой она не обходилась.    - Кстати, раз уж мы вот так встретились... - заговорила Дженнис, ловко водя помадой по губам. - У меня завтра будет вечеринка, и я как раз думала тебя пригласить. Поэтому, если можешь, обязательно приходи. Можешь привести свою подругу, или Кевина, или обоих - кого захочешь. Обещаю, будет весело.    Чмокнув губами и закрыв помаду, она на какое-то время остановила взгляд на мне, ожидая ответа, а затем вновь принялась рыться в сумке.    - Да, конечно, - ответила я, улыбаясь и пожимая плечами. - Почему нет? Я приду.    - Отлично! - восторженно воскликнула Дженнис, растянув губы в широкой искренней улыбке, повесив сумку на предплечье и посмотрев на меня. - Тогда в пятницу, в семь, у меня. Я буду ждать.    - Хорошо, - кивнула я, и мы вместе вышли из туалета, когда раздался звонок.    После школы я со своей привычной компанией отправилась домой к Кевину. Однако сегодня работа явно не шла. Несмотря на то что все держали в руках по дневнику и даже время от времени переворачивали в них страницы, никто ничего не читал или читал, но поверхностно, скорее, для вида. Мысли всех собравшихся, в том числе и мои, были заняты сегодняшними происшествиями, а конкретнее - Элмером. Каждый знал, зачем он объявился, никто не ждал ничего хорошего, однако никто также не собирался мириться с положением и пытался обдумать возможные варианты противостояния вампиру с тысячелетним опытом столкновений.    - Меня сегодня Дженнис пригласила на вечеринку, - сказала я как бы невзначай, когда напряженное молчание в комнате достигло своего пика.    Все тут же обратили на меня внимание.    - Что за вечеринка? - спросила Хилари.    - Не знаю, - пожала я плечами, - обычная пятничная вечеринка. Дженнис не уточняла.    - И какое нам должно быть дело до ее вечеринок? - скучающе спросил Кевин.    - Я уверена, что там будет Элмер.    - Элмер? - нахмурился он, прищурившись и нагнувшись ближе. - С какой стати ему там быть?    - Ну, во-первых, это вечеринка Дженнис, - ответила я, повернувшись к нему. - Если не здесь тусуются самые крутые люди школы, в число которых Элмер уже входит, то где же еще? А во-вторых...    - А во-вторых - там будешь ты, - догадалась Хилари. - А если там будешь ты, то придет и он.    - Да, именно так, - кивнула я, подтвердив слова подруги. - Я уверена, он этого не упустит. Он очень хотел со мной поговорить.    - Так... ты идешь на эту вечеринку? - спросил Кевин, все это время внимательно слушавший и пристально смотревший на меня.    - Я не могу не пойти, - сказала я. - Я обещала Дженнис.    - Но ты не обязана идти, если не хочешь. Даже если дала слово.    - Нет-нет, я не могу, - настаивала я. - Не хочу расстраивать Дженнис. Ей и так нелегко. Да и к тому же я ведь не смогу вечно бегать от Элмера. Если я не явлюсь на вечеринку, он поймает меня в школе. Убегу и из школы - он настигнет на улице. Может, он прямо сейчас поджидает меня у крыльца моего дома. Мне придется с ним поговорить и узнать, что он предлагает. Иначе в один прекрасный день он передумает говорить и начнет действовать. Тогда будет еще хуже.    Безмолвно согласившись, все одновременно вздохнули от неизбежности столкновения с Элмером.    - Что ж, тогда нам остается только надеяться на то, что Элмер в самом деле хочет только поговорить, - отметил Кевин. - Хотя я бы все же задумался над планом в случае, если события начнут развиваться слишком быстро.    - На людях он не осмелится, - высказала я с уверенностью. - А оставаться с ним наедине в безлюдных местах я не собираюсь. В любом случае, вы ведь пойдете со мной, да?    - Даже не обсуждается, - закивала Хилари, и Кевин ее поддержал. - Мы ни за что не оставим тебя один на один с Элмером, обещаю.    - Спасибо, - благодарно улыбнулась я подруге и повернулась к Кевину, чтобы одарить его такой же улыбкой, но только его серебристый взгляд встретился с моим, как я, почувствовав какое-то смущение, вскоре опустила глаза и закусила нижнюю губу.    Весь следующий день я сильно переживала и, погруженная в собственные мысли, едва замечала, что творится вокруг. Все плыло мимо меня словно в тумане, я не могла сфокусироваться ни на чем важном и думала только о предстоящем вечере, об Элмере, о том, что он может сказать или сделать. Особенно обеспокоенная часть меня вовсю глотку кричала, что этот вечер может стать моим последним, но я старалась придавать ей меньше значения, пытаясь ободрить и заставить себя поверить в собственные силы. Однако не всегда это удавалось, и время от времени меня все же накрывало огромной ледяной волной мрачных мыслей и волнений за свою жизнь. Куда бы я ни посмотрела, я везде встречала эти страшные зеленые глаза и усмехающиеся губы. Самое ужасное, что это не было плодом моего воображения или параноейей - они действительно оказывались всюду, где была я.    Едва спрятавшись от Элмера, я решила подойти к Дженнис и узнать наверняка, будет ли он на ее вечеринке. Получив утвердительный ответ, я полностью потеряла надежду на то, что он все же не явится, а вместе с ней исчезли и те немногие остатки спокойствия, которые я бережно хранила все эти дни.    Вечером к моему дому подъехала машина Кевина. Закрыв за собой входную дверь, я вышла на улицу и мелкими нерешительными шагами, с поникшей головой направилась к друзьям, хотя ощущалось и выглядело со стороны это, скорее, так, будто я с крыльца своего дома иду прямиком на эшафот. Усевшись в салон автомобиля и осознав, что дороги назад уже нет, я тяжело вздохнула и устало откинулась на спинку сидения.    Скоро в окнах показался знакомый беленький дом, аккуратный зеленый дворик и каменная тропинка, соединяющая улицу с крыльцом. Машина остановилась, и мы все вылезли наружу. Не переглядываясь, не болтая друг с другом и напялив серьезные лица, мы прошлись по узкой тропинке и остановились у входа.    - Готова? - спросил Кевин, протягивая руку, чтобы позвонить в дверь.    "Конечно, нет", - подумала я, но произнесла все абсолютно наоборот, и потому он нажал пальцем на маленькую черную кнопочку около двери. Совсем скоро на пороге оказалась Дженнис.    - Ты пришла! - радостно воскликнула она, стараясь перекричать громкую музыку, и бросилась обнимать меня. - Проходи! Проходите все!    Я мгновенно вспомнила прошлую вечеринку Дженнис и, немного пройдя вперед, поняла, что в этот раз совсем ничего не изменилось. Та же танцующая толпа посреди гостиной, та же орущая музыка и разговоры, иногда такие громкие, что затмевали даже песню. Едва я оказалась внутри, как что-то тяжелое словно упало на мою голову. Бешеный музыкальный ритм отражался пульсацией в моих висках, однако же я, озабоченная чем-то более важным и серьезным, чем просто громкая музыка, не придавала ей большого внимания, и вскоре боль притупилась.    Только перешагнув за порог гостиной, я стала выискивать глазами Элмера, но отыскать его лицо в полутьме, среди сотни незнакомцев и незнакомок оказалось не так просто. Если в школе он преследовал меня всюду, то здесь, на вечеринке, он, видимо, решил поиграть в прятки. Либо же он пока еще не пришел.    - Видишь его? - спросила Хилари, остановившись рядом со мной, и приподнялась на цыпочки, вытянув шею, тем самым тоже пытаясь случайно наткнуться на Элмера.    - Нет, - как-то разочарованно ответила я, нервно потирая правое плечо. - Может, присядем куда-нибудь?    - Да, конечно, - оживилась Хилари и, схватив меня за руку, потащила к диванчику в углу гостиной.    Усадив меня, она помахала рукой задержавшемуся у входа Кевину, которого уже успела окружить небольшая компания малознакомых мне девчонок. Он старался говорить с ними приветливо, с свойственным ему обаянием и милой улыбкой на губах, но в то же время постоянно оглядывался на нас, как бы извиняясь, и торопился поскорее оставить своих собеседниц. Спустя минуту он приземлился на диван рядом со мной, и я рефлекторно немного отодвинулась, оказавшись в самом углу.    - Я собираюсь взять чего-нибудь выпить, - сообщила Хилари, все это время стоявшая на ногах. - Вам что-то захватить?    Кевин отрицательно помотал головой, а я попросила стакан колы, после чего подруга, кивнув, удалилась вглубь толпы и вскоре абсолютно растворилась в ней.    - Ты в порядке? - спросил Кевин, подвигаясь ближе, когда мы остались наедине.    Задумавшись, я не сразу осознала, что он обращается ко мне, но потом, подпрыгнув на месте, повернулась к нему и закивала головой.    - Да, все в порядке, - ответила я, нервно переминая пальцы.    Посмотрев на Кевина, я быстро улыбнулась и вновь перевела взгляд куда-то вдаль, в никуда.    - Уверена? - спросил он, вздыхая и прекрасно понимая, что я вру. - Ты весь день сама не своя, такая бледная, озабоченная, молчаливая и тихая, будто ты и не здесь вовсе. Кажется, я даже практически не слышал тебя сегодня.    - Да, это... Наверное, это так, - грустно усмехнулась я и снова подняла на него глаза. - Оказывается, это не так-то и просто - ждать разговора с тем, кто видит в тебе лишь мешок с кровью и готов в любой момент его опустошить.    Кевин виновато потупил взгляд и тяжело вздохнул. Его глаза, блестевшие двумя серебристыми искорками в полутьме гостиной, внезапно потемнели и сделались невыносимо печальными, такими тоскующими, что мне в один момент даже захотелось крепко обнять его.    - Мне жаль, что я впутал тебя в это, - заговорил он приглушенным голосом.    Я удивленно подняла брови.    - Ты? - произнесла я мягким, утешающим голосом. - О, нет, ты не виноват...    - Это ведь из-за меня Элмер узнал о тебе, - продолжал Кевин, будто не слыша вовсе мои слова. - Это я рассказал о тебе Бекке, это я решил прийти в эту школу. Мое появление - главная причина того ужаса, с которым ты теперь вынуждена справляться.    - Ну уж нет, - замотала головой я. - Главная причина всего, что со мной происходит - я сама, мои родители, моя сущность, эта дурацкая книга легенд, Элмер - кто и что угодно, причастное к моему появлению на свет, но только не ты. Да, ты случайно оказался в моей школе. Да, ты проболтался обо мне Бекке, но ведь кто знал, что все настолько серьезно? Не будь тебя рядом, пришел бы кто-то другой. Рано или поздно все бы раскрылось, и моя жизнь перевернулась. Здесь никто не виноват.    Кевин нерешительно посмотрел на меня и улыбнулся такой светлой, такой искренней улыбкой, что я не смогла не улыбнуться в ответ, ничуть не смущаясь, не пряча взгляда и не сводя глаз с его лица, особенно прекрасно-загадочного в полутьме.    - Кстати, что вынуждает вампиров возвращаться в школу? - вдруг спросила я с неподдельным интересом, чтобы побыстрее отойти от предыдущей темы.    Кевин пожал плечами.    - Желание получить современное образование и не отставать сильно от времени? - предположил он. - Стремление побольше общаться с молодежью? Мечта вернуть свои шестнадцать лет? Хотя сомневаюсь, что последнее вообще возможно с некоторыми вампирами, например, выросшими в веке так пятнадцатом.    - А что заставило конкретно тебя снова вернуться в школу?    Он снова пожал плечами и усмехнулся, не зная, что ответить.    - Честно? Без понятия, - честно сказал Кевин. - Может, из желания почувствовать себя современным подростком, а, может, просто из скуки. Чем еще развлекать себя, когда ты уже объездил полмира и перепробовал кучу разных дел? Вот я и решил, что мог бы попробовать снова окончить школу.    - Будь у меня возможность жить вечно, вряд ли бы я тратила ее на школу, - произнесла я, непонимающе нахмурившись и покачав головой. - Уж что-что, а школу я буду видеть в своих кошмарах.    - Ну, когда живешь вечно, рано или поздно приходят идеи, о которых ты бы и думать отказался лет пятьдесят назад.    Он повернулся ко мне и, прищурившись, спросил:    - А что, действительно так плохо в школе?    - Ну, возможно, я еще пересмотрю свое мнение, когда настанет время работать и обеспечивать себя, - ответила я, - но, да, пока что это единственное место, в сторону которого я не хочу даже смотреть, когда приходится проходить мимо.    - Почему?    Задумавшись, я пожала плечами.    - Ну, во-первых, это оценки, - сказала я. - Когда я делаю что-либо, я делаю это с большим желанием и интересом, если знаю, что от этого не будет зависеть то, какой балл я наберу в итоге. А во-вторых - это сама школьная атмосфера. - Я поморщилась, вспоминая все, что когда-либо происходило со мной в школе. - Эти учителя, которые требуют от тебя слишком многое, порой то, на что ты вовсе неспособна, а потом тебя же в этом упрекают. Это одноклассники, которые осмеивают все твои качества, считают недостойной общения с "элитой", всеми из себя крутыми ребятами, которые и разумного слова выговорить не могут. На тебя давят, от тебя чего-то ждут и тебе говорят, что если ты не будешь делать как все, не будешь супер общительной, супер активной и, к тому же, всезнайкой, то ты никогда ничего не добьешься.    Я перевела взгляд на Кевина, слушавшего мои слова с задумчивым, серьезным, даже несколько огорченным выражением лица.    - Вот почему я бы никогда не вернулась в школу, - заключила я тихо, зная, что он все равно услышит, несмотря на бьющую по ушам громкую музыку.    Склонив голову на бок, он смотрел на меня и только раскрыл рот, чтобы что-то сказать, как перед нами в одно мгновение появилась Хилари с двумя стаканами колы в руках, один из которых она тут же отдала мне, и каким-то испугом, беспокойством на лице.    - Он здесь, - быстро заговорила она, падая между нами. - Я видела его, он здесь, он смотрел на меня.    Она замолчала и сделала большой глоток колы, пока мы с Кевином круглыми глазами оглядывали подругу, встревоженные не то самим присутствием Элмера, которого, в принципе, стоило ждать, не то ее реакцией в этот момент. Успокоившись, она стала переводить взгляд то на меня, то на Кевина и спросила:    - Так что мы будем делать?    - Действовать по ситуации, - пожала я плечами, сделав маленький глоток колы и поморщившись от неожиданной прохлады, мгновенно разлившейся по телу. - Подождем, пока он решит заговорить с кем-то из нас, а потом что-нибудь придумаем. Он ведь не станет нападать сегодня же, так?    Я оглядела их отчаявшимся взглядом, в надежде услышать, что я права и мне не о чем переживать этим вечером.    - Мы все верим, что он на это не решится, - произнес Кевин, стараясь (и довольно успешно) говорить как можно мягче, утешающе, несмотря на то что сам был напряжен и готовился атаковать Элмера в любой момент.    Прошло еще пять минут пристального, но безрезультатного разглядывания толпы и сухих, немногословных обсуждений, прежде чем группа девчонок, встретившихся Кевину у входа, не увлекла его вглубь многолюдной гостиной. Тот, хоть и пытался, но противостоять не смог и ушел с ними, бросив напоследок взгляд, говорящий, что он скоро вернется, а пока нужно быть начеку. Не выдержав беспокойного сидения на одном месте, Хилари тоже поднялась с дивана и побежала танцевать, потащив меня с собой.    - Я тебя тут одну не оставлю, - твердо сказала она. - Поэтому ты сейчас же встанешь и потанцуешь со мной.    - Боже, Хилари, ты серьезно? - жалобно протянула я, с трудом отрываясь от своего уютного места. - Где-то здесь ходит Элмер, который готовиться окончательно испортить мне настроение. Какие тут могут быть танцы?    - Обычные танцы, - настойчиво упрашивала она. - Брось, не сидеть же весь вечер в углу. Мы, в конце концов, на вечеринке. Ну же, это наша любимая песня! Неужели и она не сможет хоть немного поднять тебе настроение?    В итоге я все равно оказалась среди полупьяной толпы, в которой каждый старался перекрикивать всех остальных. Гостиная хоть и была достаточно просторной при обычных обстоятельствах, но такого количества людей не вмещала даже она, и найти такое место, где тебя бы никто не трогал, было просто невозможно. Люди жались друг к другу, постоянно задевали стоящих рядом, а некоторые персоны, выпившие слишком много, несмотря на то что вечеринка продолжалась не так долго, с трудом передвигались и наваливались на попадавшихся на их пути людей всем телом. Было очень тесно, и мне даже казалось, что я начинаю забываться.    Поддавшись на уговоры подруги и потанцевав немного с ней, я, однако, уже скоро незаметно проскользнула еще глубже в толпу и стремительными шагами направилась к ванной. Обрадовавшись, что тут никого нет, я закрылась и склонилась над раковиной. Дверь не защищала от громкой музыки, но здесь она звучала гораздо тише, да и не было той толпы, давящей со всех сторон. Можно было на минуту закрыть глаза и насладиться одиночеством, особенно ценным после нахождения среди нескольких десятков, а то и сотни-двух человек. Брызнув в лицо холодной водой, я посмотрела на себя, бледную, уставшую, в зеркало и, понимая, что долго находиться здесь не смогу, раскрыла дверь.    Едва я оказалась за порогом ванной комнаты, в хорошо освещенном узком коридоре, я вдруг вздрогнула, наткнувшись взглядом на человеческую фигуру справа от меня. Снова перед глазами замелькали два светло-зеленых холодных огня, снова на пухлых розовых губах заиграла злая усмешка, но мне и не нужно было даже смотреть на них, чтобы осознать, кто сейчас передо мною. Я знала это, едва заметила неподалеку силуэт, потому что не было в этом доме ни одного другого силуэта, которого я знала наизусть, несмотря на то что видела лишь пару раз, и ожидала со страхом в груди и трепетом в теле.    - Как здорово, что мы все же нашли время поговорить наедине, не правда ли? - произнес Элмер, с особым удовольствием проговаривая каждое слово, отчего меня даже затошнило.    - Что тебе нужно? - прямо спросила я, скрестив руки на груди.    - О, ты знаешь, что мне нужно. И ты знаешь, *кто* мне нужен.    - Да, ты прав, я знаю, - ответила я, не побоявшись даже заглянуть в его смертельно бездонные глаза и держась максимально уверенно. - Только ты ничего этого не получишь, гарантирую тебе.    - Я бы не был так уверен, милая, - усмехнулся Элмер, сделав шаг ближе. - Я всегда получаю то, чего хочу.    - Значит, я буду исключением.    - А я очень в этом сомневаюсь.    Он сделал еще один шаг, и теперь нас разделяло от силы десять сантиметров. Мое сердце с каждым его движением прыгало из стороны в стороны, калеча своими резкими ударами грудную клетку. Становилось тяжело дышать: я боялась сделать лишний вдох и выдох, когда он стоял здесь, совсем рядом, и ни на секунду не отводил взгляда. Отвести глаз не могла и я. Мне все казалось, что если я опущу голову или случайно моргну, то Элмер обязательно воспользуется этим, и я не замечу, как окажусь в его руках.    - К счастью для тебя, - говорил он тем же приторным до тошноты голосом, - я предпочитаю мирные переговоры насилию. И я даю тебе шанс решить наш вопрос мирно, с твоего добровольного согласия, без применения силы.    - Что ты от меня хочешь? - повторила я свой вопрос, процеживая каждое слово сквозь зубы.    - Мы оба знаем, что в тебе есть нечто, способное наделить кого бы то ни было безграничной силой. И я хочу предложить тебе добровольно отдать мне эту силу. Взамен я обещаю, что не трону ни твою семью, ни твоих друзей.    - Во-первых, у меня нет никаких оснований доверять тебе. А во-вторых - иди нахуй, Элмер. Не слишком ли ты много о себе думаешь, если считаешь, что я тут же соглашусь умереть ради какого-то самовлюбленного мудака?    - Ты все равно умрешь. Не важно, придешь ли ты сама или тебя приведут ко мне против твоей воли - я все равно заполучу то, что мне нужно. Но, если ты сэкономишь всеобщие нервы и силы, твои близкие проживут свои жалкие жизни в безопасности. И я бы на твоем месте серьезно подумал, ведь ты же не хочешь, чтобы кто-то пострадал, правда?    - Ты можешь угрожать сколько угодно, говорить что только захочется, но я не стану верить ни единому твоему слову и не поведусь на эти манипуляции.    - А это ты зря, - хитро прищурился Элмер, растянув губы в жуткой, ледянящей душу улыбке. - Считаешь, что у меня не хватит сил довести дело дальше пустых манипуляций?    - А что если так? - спросила я, подняв голову и презрительно сузив глаза.    - Тогда ты глупая, очень глупая девчонка, - насмешливо ответил он, а, когда увидел мои старания испепелить его взглядом, вовсе запрокинул голову и залился смехом, таким зловещим и пугающим, что у меня даже мурашки по коже пошли.    Успокоившись, он вновь посмотрел на меня со всей серьезностью и холодностью, на которую только был способен. От ядовитой насмешливости, еще несколько секунд назад раздражавшей меня до готовности врезать ему промеж этих жутких зеленых глаз, не осталось и следа.    - Что ж, тогда посмотрим, - произнес он, многозначительно вскинув брови. - Еще увидимся, Андреа.    С этими словами он проскользнул мимо меня, практически задевая своим телом мое, но все же не касаясь его. Когда он свернул в гостиную и скрылся в орущей толпе, я еще минуту стояла на одном месте, словно приросла к нему за это время. Щеки пылали, сердце, отбивая чечетку по всей грудной клетке, рвалось на свободу, а беспорядочно крутящиеся в голове мысли в итоге сбились в один огромный невнятный ком. Немного придя в себя, я решила, что единственным абсолютно верным действием, на которое я сейчас способна, будет рассказать о случившемся Кевину и Хилари. Едва эта мысль посетила меня, я резко сорвалась с места и побежала в гостиную.    Отыскать знакомое лицо среди сотни незнакомых оказалось не так-то просто. Я пробиралась через толпу, в панике оглядывая стоящих рядом людей, но никто из тех, кто был так нужен мне сейчас, упорно не попадался мне на глаза. Бегая по гостиной, вторгаясь в личное пространство посторонних, я с каждой секундой теряла самообладание, разрываясь изнутри от желания выплеснуть все, что накопилось, наружу, и, так и не обнаружив никого, кому можно было высказаться, решила, что если я сейчас не увижу кого-нибудь знакомого, то тут же выбегу на улицу и даже вернусь домой.    Я обернулась, чтобы вновь приняться расталкивать окружающих, прочищая себе дорогу, и вдруг с кем-то столкнулась, прижавшись к нему грудью. Тут же отпрыгнув назад, я виновато подняла глаза, и каково было мое счастье, когда я увидела, что передо мной стоит Кевин. Облегченно вздохнув и чуть ли не застонав от радости, что я еще не совсем потерялась в толпе незнакомцев и незнакомок, я позволила себе на секунду улыбнуться, но улыбка сошла с моего лица так же быстро и резко, как появилась.    - Боже мой, Кевин! - воскликнула я, экспрессивно размахивая руками, не в силах удержать их в одном положении. - Я уже несколько минут ищу вас с Хилари.    - Эй, эй, что случилось? - спросил он и, коснувшись моей руки, застывшей в воздухе, медленно опустил ее вниз, но я была так обеспокоена разговором с Элмером, что даже не придала этому никакого значения и едва ли вообще почувствовала прикосновение его длинных прохладных пальцев.    Встревоженное лицо Кевина, впрочем, давало понять, что он и без моего ответа догадывался, в чем дело, и ждал лишь подробностей всей ситуации.    - Я говорила с Элмером, - тихо произнесла я, сглотнув вставший в горле ком.    Мы отошли в угол, сели на диван, и я рассказала обо всем, что сейчас произошло, описывая все в мельчайших подробностях, активно жестикулируя и даже трясясь от распирающих меня эмоций. Чуть позже, пропустив вступительную часть моего рассказа, где я закрылась в ванной, к нам присоединилась Хилари, заметившая нас из толпы и разглядевшая наши обеспокоенные лица. Вся вечеринка, эта громкая музыка и чьи-то крики, внезапно отошли на второй план, померкли для нас троих, когда мы сидели здесь, в укромном уголке, и обсуждали каждое слово Элмера. Закончив свой монолог, я почувствовала значительное облегчение и постепенно стала приходить в себя, вновь обретая способность мыслить разумно. Я закрыла глаза и громко выдохнула.    - У меня просто зла на него не хватает, - продолжала я, устало откинувшись на спинку дивана и скрестив руки на груди. - Он угрожает, что испортит жизнь моим близким. Он хочет вмешать в это дело всех, кем я дорожу, всех, кто вообще ни в чем не виноват. Что за мерзкий, отвратительный ход! Ему нужна я, так пусть со мной и разбирается.    - Если он придет за кем-то из нас, мы будем готовы, - решительно пообещал Кевин, поглядывая на Хилари, которая хоть и была несколько напугана перспективой оказаться жертвой Элмера, но все же активно кивала головой, соглашаясь с его словами. - Я уверен, мы что-нибудь придумаем, мы обязательно придумаем. Не может быть такого, чтобы выхода, который устроит всех нас, не было вовсе!    Он повернулся ко мне всем телом и, сделав самое серьезное выражение лица, которое только умел, устремив свои серые, как тучи, глаза на мои, произнес, четко выговаривая каждое слово:    - Только ты не ведись на его угрозы. Пусть говорит что угодно, пусть запугивает, но ни за что не соглашайся с его предложениями. Твоя жизнь слишком много стоит, чтобы так просто отдать ее кому-либо, чтобы вообще отдать ее.    - Не думаю, что она так ценна, - произнесла я, равнодушно пожимая плечами, но, слабо улыбнувшись Кевину, тут же добавила: - Но, даже если бы бумажный самолетик стоил дороже, я бы ни за что с ней не распрощалась без боя.    Казалось, Кевина этот ответ больше, чем устроил. Ухмыльнувшись (что вышло у него особенно очаровательно), он на мгновение сжал мою руку, как бы говоря, что все будет отлично, и я, почувствовав привычную волну слабого электрического тока, прокатившуюся по моему телу, растянула губы в ласковую, благодарную улыбку.    Не прошло и десяти минут с момента нашего разговора, как я решила, что больше не могу оставаться на вечеринке. Кевин сказал, что должен остаться еще на какое-то время, но Хилари, не желавшая оставлять меня в одиночестве, прежде всего заботясь о моей безопасности, вызвалась проводить меня к дому. Когда мы уже собирались открыть дверь и выскочить наружу, нас нагнала Дженнис, веселая, полупьяная и, видимо, жутко хотевшая поговорить. Я поблагодарила ее за вечер, пообещала созвониться завтра, но сейчас, сославшись на головную боль от громкой музыки, была вынуждена попрощаться с ней.    На улице было слишком прохладно для обычной сентябрьской погоды в Джексонвилле, и я, закутавшись в легкую кожаную курточку и обняв себя, потирая плечи, чуть ли не стучала зубами. Когда мы добирались сюда, было не так холодно, и я, даже не подумав, что к ночи температура может значительно опуститься, надела тонкие, абсолютно негреющие вещи. Хилари же, несмотря на то что она была одета еще легче моего (на ней было ее любимое персиковое платье с юбкой-полусолнцем и рукавами до локтей, а согревала ее лишь тонкая короткая белая кофточка и бежевые капроновые колготки), казалось, вовсе не мерзла и шла своей забавной подпрыгивающей походкой рядышком, глядя то на меня, то на простирающееся над городом ночное небо.    Мы шли молча, но не чувствовали никакого напряжения, а, когда мы были на полпути к моему дому, Хилари повернулась ко мне лицом и, устремив на меня свои хитрые, горящие жизненным огнем карие глазки, вдруг спросила:    - Так ты не хочешь рассказать мне, что происходит между тобой и Кевином?    Я даже застыла на месте от ее неожиданного вопроса и удивленно посмотрела на подругу.    - Прости, что? - спросила я, смеясь и непонимающе задирая брови.    - Ну, ты и Кевин, - повторила она совершенно спокойно, без капли насмешки или смущения. - Что между вами двумя творится?    - Эй-эй, Хилари, ты о чем вообще? - недоумевающе спрашивала я, глядя на нее, приподняв одну бровь, как бы говоря: "Прости, подруга, но что за ерунду ты несешь?" - Какие еще я и Кевин? С чего ты это взяла?    - Ой, да брось, ты пытаешься обмануть человека, который наблюдал за тобой годами и себя не знает так хорошо, как тебя. Хочешь сказать, ты совершенно ничего к нему не чувствуешь?    - Нет, - тут же резко воскликнула я. - Нет, не чувствую. Он мой друг, он хороший человек, и он очень добр ко мне, но это не делает его автоматически моим парнем.    - Без разницы, встречаетесь вы или нет. Но ты не можешь отрицать того, что хоть какая-то часть тебя, пусть даже малюсенькая, влюблена в Кевина.    - Да Господи, Хилари, кто наплел тебе этот бред?    - Ты! - восторженно воскликнула она, тыча в меня пальцем.    - Я? Да я бы никогда...    - Да-да, ты не говорила ни слова, но и я не слепая, Энди. Думаешь, я не видела, как ты на него смотришь, как вздрагиваешь каждый раз, когда он тебя касается, как задерживаешь дыхание, когда случайно ловишь его взгляд? Я ведь тоже иногда бываю вместе с вами, и я точно знаю, что обычная Андреа никогда бы не вздыхала, засматриваясь на кого-нибудь, кто ей не интересен. И я также знаю, что ей совершенно незачем стесняться своих чувств.    Я продолжала стоять как вкопанная, а моего лица не слезала гримаса удивления. Все, происходящее сейчас, казалось мне каким-то фальшивым, ненастоящим, каким-то розыгрышем, и меня то и дело пробивало на нервный смех.    - Боже мой, да вы все сговорились... - произнесла я, устало качая головой и, наконец, вновь двигаясь вперед.    - "Вы все"? - недоумевающе повторила Хилари. - Кто-то, кроме меня, говорил тебе об этом?    - Да, вчера я услышала то же самое от Дженнис.    - О Боже, так, значит, я не одна так думаю! - воскликнула она, подпрыгнув на месте и захлопав в ладоши. - Значит, это точно правда! Ты к нему что-то чувствуешь!    - Эй, тише, не кричи так, - успокаивала я ее приглушенным голосом, выставив ладони вперед.    Я вздохнула и устало посмотрела ей в глаза, немного наклонив голову на бок. Хилари, широко улыбаясь и сияя от накрывшего ее восторга, так же безмолвно глядела на меня, ожидая какого-нибудь невероятного признания.  - Хорошо, может, у меня и вправду есть к Кевину какие-то чувства, - произнесла я, наконец, но, видя, что моя подруга сейчас взорвется от счастья и запищит на всю улицу, тут же поспешила объясниться: - Но это не значит, что я люблю его. Совсем не значит. Да, он хороший человек, такой заботливый, смелый, сильный, да и сам по себе симпатичный, но, если я признаю это, это еще не говорит, что я по уши в него влюблена. Я могу сказать то же самое о тебе, но мы ведь все еще просто подруги.    - Но ты не смотришь на меня так, как на него, - возразила Хилари. - И ты не так боишься взять меня за руку, ведь так?    Она накрыла мое запястье маленькой холодной ладошкой и тихо, больше про себя засмеялась.    - С чего ты решила, что я боюсь взять его за руку? - спросила я неуверенно, понимая, что, по сути, она права, и мысленно уже отвечая на этот вопрос самостоятельно.    - Ты вздрагиваешь каждый раз, когда он случайно тебя касается. Если ты думаешь, что это так незаметно, то ты ошибаешься.    Я взглянула на подругу, но затем, вздохнув, перевела взгляд на дорогу и, сдаваясь, сказала:    - Ладно-ладно, у всех у нас есть к кому-то чувства. Может, сменим тему? Еще одно слово о Кевине, и я за себя не ручаюсь.    - Хорошо, проехали, - согласилась Хилари, хитро глядя на меня и улыбаясь оттого, что я в своей последней реплике не стала отрицать наличия чувств к Кевину. Несмотря на то что мне вовсе не хотелось, чтобы она думала, будто я в него действительно влюблена, переубеждать ее у меня просто не было ни желания, ни сил. "Пусть думает, что хочет", - решила я и, сделав глубокий вдох, продолжила шагать вперед.    Минуты две мы провели в абсолютной тишине, которую прерывали лишь ветер, успокаивающее стрекотание сверчка и изредка проезжающие мимо машины. Когда до моего дома оставалось всего пара десятков метров, мы увидели, что нам навстречу откуда-то издалека идет пара, мужчина и женщина, держащащая его под руку. Трудно было определить, кем они приходятся друг другу, так как с виду женщина выглядела несколько старше своего спутника, лет так на пятнадцать, но та нежность, с которой они переглядывались и держались за руки, намекала на то, что отношения между ними не только дружеские.    В любом случае, поначалу нам не было никакого дела до этой пары: мало ли кто проходил мимо нас в этот вечер. Однако чем ближе мы подходили друг к другу, тем сильнее ощущалось какое-то странное, непонятное напряжение. Я заметила, что парочка смотрит на меня, не отрывая глаз и при этом постоянно перешептываясь. Быть может, в связи с событиями этого месяца у меня начала развиваться паранойя, но мне казалось, что все это неспроста, что они непременно обсуждают меня и они что-то задумали.    Незадолго до того, как мы подошли друг к другу совсем близко, пара свернула с дороги и остановилась около какого-то дома, но и мужчина, и женщина, которая, к тому же, еще и улыбалась, склоня голову на бок и будто бы любуясь мной. Они продолжали о чем-то шептаться, когда мы проходили мимо них, а, когда пара оказалась в нескольких метрах от нас, я, боковым зрением все еще стараясь разглядеть ее, приглушенным голосом сообщила Хилари свои подозрения.    - Тебе не показались они странными? - спросила я.    - Кто? Они? - недоумевающе спросила подруга и оглянулась назад, за что я тут же дернула ее за руку.    - Эй, ты чего, не оглядывайся на них! - зашептала я. - Они же поймут, что мы о них говорим.    - А кто это? - все еще ничего не понимая, спросила Хилари. - И почему они должны быть странными?    - Я не знаю, но... Но, Хил, они так смотрели на нас. Они даже остановились, чтобы лучше меня разглядеть. Я почти уверена, что они что-то задумали. Что если они вампиры и знают все обо мне?    - Ты так думаешь? - Хилари снова оглянулась, и я рефлекторно дернула ее за рукав кофты, несмотря на то что мы находились уже на значительном расстоянии от обсуждаемой нами пары. - Но они ведь пока ничего не сделали. И, кажется, даже не преследуют нас. Да, они пошли дальше.    - Я не знаю, мне просто кажется, что это неспроста. Такое ощущение, будто они как-то со мной связаны. Я просто чувствую это.    - Даже если так, уверена, мы узнаем об этом позже, - пожала плечами Хилари. - Не в этот вечер.    - Я надеюсь на это.    Дойдя, наконец, до моего дома, мы крепко обнялись на прощание и разошлись. Перед тем, как войти внутрь, я на всякий случай еще раз огляделась кругом. То же самое я сделала, когда уже ложилась спать и задержалась у окна в своей спальне. В обоих случаях я не заметила абсолютно никого. Немного успокоившись, я опустилась в кровать, закуталась в одеяло и уснула.    В понедельник я старательно избегала любого контакта, даже зрительного, с Элмером, который, однако, успевал следовать за мной всюду и при этом не отрываться от компании, складывающейся вокруг него каждую перемену. Видеть его было не просто невыносимо: казалось, он одним своим взглядом высасывает из меня всю энергию, и я, находясь рядом с ним, переполнялась злобой, но одновременно с этим не могла ничего сделать, ничего сказать и из-за этого раздражалась еще больше.    Когда закончился урок английского, я вылетела из класса самой первой, не дождавшись даже Кевина, проводившего меня удивленным взглядом и тут же побежавщего следом. Мне просто хотелось спрятаться где-то прежде, чем Элмер поймет, где меня можно застать.    - Андреа! - крикнул Кевин, догоняя меня.    Выругавшись шепотом, я остановилась, вздохнула и повернулась к нему лицом, понимая, что все мои старания сейчас абсолютно точно свелись на нет. Элмер уже выходил из кабинета и высматривал меня в толпе.    - Куда ты так торопишься? - спросил Кевин, подходя ближе.    - Уже никуда, - тихо ответила я, поймав откровенно насмешливый взгляд Элмера и сглотнув ком в горле.    - Все в порядке?    - Да-да, все... - Я закрыла глаза и помотала головой. - Все хорошо.    Кевин посмотрел на меня с явным недоверием, прищурив блестящие серые глаза.    - Уверена?    - Да, - ответила я, постаравшись при этом улыбнуться, чтобы звучать убедительнее, несмотря на то что голос от волнения прыгал с нижних нот до самых верхних, звуча наверняка очень странно и забавно. Наблюдавший за нами Элмер постоянно посмеивался.    Кевин еще секунды три смотрел на меня, пытаясь разгадать, в чем дело, но потом поправил рюкзак на плече и, вздохнув, сказал:    - Ладно, обсудим это позже. Мне нужно отлучиться на несколько минут. Я могу тебя оставить?    Он огляделся вокруг и, наткнувшись взглядом на Элмера, напрягся, а затем вновь обернулся ко мне, вдруг догадавшись, что здесь происходит. От осознания проблемы он засомневался, стоит ли ему уходить, и глядел мне в лицо встревоженными, заблестевшими еще ярче глазами цвета стали.    - Да-да, конечно, ты можешь идти, - уверяла его я, стараясь нормализировать тон своего голоса. - Тебе вообще необязательно ходить постоянно со мной, я могу и сама. Или... или у меня ведь есть Хилари.    "Которая тоже занята на этой перемене", - мысленно добавила я и мысленно же тяжело вздохнула, но разочарованного вида не показала. Наоборот, я пыталась выглядеть более спокойной, даже приветливой и в какой-то мере радостной, что едва ли мне удавалось даже на четверть.    - Хорошо, - все еще сомневаясь, кивнул Кевин и медленно, ежесекундно оглядываясь назад, свернул за угол, оставив меня одну среди незнакомых мне людей, среди которых, к тому же, был Элмер.    Проводив Кевина взглядом, я прильнула к окну с широким белым подоконником, на котором тут же разместился мой рюкзак, и взяла в руки телефон. Чтобы не обращать внимания на пристальный взгляд Элмера, получающего удовольствие от моего раздражения, я стала бесцельно листать ленту новостей в социальной сети и обновлять сообщения, несмотря на то что и писать-то мне было некому. Однако сколько я ни пыталась переключить внимание на что-то другое, более интересное и приятное, я не могла спокойно переносить тот факт, что там, в другом конце комнаты, сейчас стоит человек, который пялится на меня и мерзко улыбается. В итоге я пролистывала все новости очень быстро, не останавливаясь ни на одном посте, даже не видя их, а все мои мысли, бьющиеся в панике о череп, были забиты Элмером. Я то и дело старалась поглядывать на него, стремясь убедиться, что он все еще там и он смотрит.    Погруженная в наблюдение за неприятелем, я чуть не выронила телефон из рук, когда он внезапно коротко завибрировал. Перепугавшись, я крепко сжала пальцы вокруг корпуса смартфона и поспешила разблокировать экран, потухший к этому времени, чтобы увидеть причину своего беспокойства. Ей оказалась смс-ка, присланная с неизвестного номера. Уже подозревая, что это ни к чему хорошему не ведет, я с замиранием сердца развернула ее и прочитала.    "Думала сбежать от меня?" - писал незнакомец, которым, очевидно, оказался Элмер. Я подняла на него глаза и увидела его, как всегда хитро ухмыляющегося, с телефоном в руках.    "Откуда у тебя мой номер?" - спросила я, игнорируя его вопрос и нервно обновляя список смс в ожидании.    Элмер взглянул на телефон, бегло постучал пальцем по экрану, и вот мой смартфон вновь уведомил меня о сообщении короткой вибрацией.    "Я смог узнать о твоем существовании, местоположении, имени и адресе, находясь в тысяче километров отсюда. Узнать твой номер было даже проще, чем набрать это сообщение."    "Что тебе от меня нужно? Зачем ты мне пишешь, когда можешь подойти и поговорить со мной вживую?"    "Хочешь, чтобы я подошел?" - спросил Элмер, и я, замешкав, метнула в его сторону злобный взгляд, а затем набрала сообщение, повторив свой предыдущий вопрос: "Что тебе нужно?"    "Мне? О, мне ничего не нужно. Просто хотел сказать, что рассказал парочке моих друзей о твоей замечательной лжемамочке, и она им так понравилась, что сейчас они стоят около ее дома в надежде на радушный прием и вот-вот войдут внутрь. Надеюсь, она найдет, чем их угостить, ибо они ну очень голодные."    Прочитав это сообщение, а затем еще несколько раз бегло просмотрев его глазами, я вдруг почувствовала, как сердце сжалось в маленький тугой мячик и, сорвавшись с места, стремительно полетело вниз. "Началось", - грозой прогремело у меня в голове. Я не на шутку перепугалась, ведь, кажется, я даже не успела рассказать маме об Элмере за это время, и она вовсе не подозревает о той опасности, что ее ожидает. От волнения ноги превратились в два куска ваты, и мне пришлось опереться рукой о подоконник, подобраться к нему ближе, чтобы случайно не упасть.    "Ты врешь", - написала я и подняла глаза на Элмера, ожидая его реакции. Мне хотелось надеяться, что он просто блефует, пытается меня напугать, но, даже если так, разгадать это было невозможно: его вечно насмешливое, презирающее всех лицо не выражало ровно ничего, что могло бы мне помочь. Он бы смеялся надо мной в любом случае.    "Думаешь? Хочешь рискнуть и проверить это?" - прислал Элмер, при этом игриво приподнимая брови и искривляя пухлые губы в отвратительной улыбке. В этот момент я поняла, что не хочу рисковать. Что бы он ни задумал, я не могла дать этому свершиться. Быть может, в мой дом прямо сейчас врываются вампиры и бегают по комнатам в поисках моей ничего не знающей до сей поры матери. Я не могла позволить ему навредить ей и поэтому, направив своим взглядом на Элмера всю ярость, скопившуюся у меня в груди, мысленно плюнув ему в лицо, я резким движением схватила рюкзак и побежала прочь из школы.    Ничто сейчас не имело никакого значения, кроме жизни мамы. Я не знала, что делать, как спасти дорогого мне человека от вампиров, как быть, если уже поздно, но я продолжала бежать сломя голову, не видя ничего перед собой, сбивая прохожих и не слышав недовольных выкриков в свой адрес. Мне нужно было быть там, дома, с мамой, и это все, что я знала наверняка.    Понимая, что ситуация не требует отлагательств и что я уже, возможно, опаздываю, я не стала заботиться о мнении окружающих, о том, что они раскроют мою тайну, а просто бежала, ускорившись так, как ускорялась на том заброшенном поле, летела, не чувствуя ног, сливаясь с ветром, лишь бы оказаться рядом с домом как можно скорее.    И вот я стою перед входом, перед родным домом, спокойным снаружи, но таким тревожным изнутри. Вокруг не было никого, а входить было страшно. Я внезапно словно приросла к земле и едва сумела удержать равновесие, поднимаясь по ступенькам, ведущим к входной двери. Еще секунду я колебалась, молясь всем богам на свете, чтобы вся эта ситуация с мамой оказалась лишь глупым розыгрышем Элмера, но только в доме послышался шум, как я тут же раскрыла дверь и ввалилась внутрь, в панике обводя глазами дом в поисках места действия.    Замерев и даже задержав дыхание, я погрузилась в тишину, царившую в доме. Послышалось движение на кухне. Кто-то что-то говорил другому и при этом, кажется, посмеивался. Сердце словно остановилось: мне казалось, что я опаздала, что дело уже сделано. Видимо, так думали и вампиры. Судя по всему, их было двое и они обсуждали то, как легко было осуществить свою миссию, а, главное, как доволен будет *он*. Вздрогнув от их слов, я, хоть и не знала, что собираюсь делать, все же медленно и бесшумно двинулась вперед, к кухне. Я не знала, в чем конкретно заключалась миссия этих вампиров, но я верила, что есть еще шанс или спасти маму, или отомстить за нее.    Но только я оказалась в двух шагах от входа на кухню, как вдруг там раздался шум. Что-то тяжелое вдруг повалилось на пол, а за ним после непродолжительной суеты свалилось и что-то еще, такое же по тяжести. Было похоже, что это один за другим упали чьи-то тела.    Прождав еще секунду, я ворвалась в кухню и замерла, едва переступив порог. На полу действительно лежало два мертвых тела с деревянными кольями, торчащими из грудей обоих. Над ними стояла мама, скорее, растерянная моим появлением, чем испуганная произошедшим. Мне стало плохо при виде этой картины, ноги подкосились, и я из последних сил сделала рывок в сторону матери, упав ей прямо в объятия и расплакавшись, чувствуя, что впадаю в состояние истерики, всхлипывая и жалобно постанывая. Мама крепко обхватила меня руками и прижала к груди, нашептывая что-то вроде "все будет хорошо".    - Я так перепугалась, - сказала я, немного успокоившись, но все еще изо всех сил держась пальцами за плечи матери. - Когда он сказал... Когда я услышала...    Я пыталась окончить хотя бы одну мысль, но слова путались, и я снова начинала рыдать. В следующие десять минут я издавала лишь какие-то нечленораздельные звуки, искренне желая выразить свои чувства словами, но каждый раз оказываясь не в состоянии произнести что-либо внятное. Мама сумела перетащить меня в гостиную и усадить на диван. Казалось, в этой ситуации только я была напугана, встревожена, в то время как мама, на которую только что напали и, возможно, чуть не убили, вела себя абсолютно спокойно, держала себя в руках, а волнение, отраженное на ее лице вперемешку с сочувствием, относилось именно ко мне. Она либо пребывала в таком глубоком потрясении и с трудом осознавала, что на самом деле произошло, либо для нее это нападение не было чем-то особенным.    - Как ты себя чувствуешь? - заботливым, мягким голосом спросила мама, спустя пару минут после того, как я прекратила плакать и стала безмолвно, неподвижно сидеть на месте, бездумно глядя куда-то перед собой.    Услышав эти волшебные, теплые нотки, действующие лучше любого лекарства, я очнулась и, слабо улыбнувшись, посмотрела на нее рассеянным, ничего не видящим пред собой взглядом.    - Лучше, - произнесла я тихим, хриплым голосом и как-то печально усмехнулась. - Вообще-то, когда я сюда бежала, я думала, что это мне придется спрашивать тебя об этом.    Я сглотнула ком в горле и заглянула маме прямо в глаза, потемневшие от переживаний.    - Разве ты не испугалась?    Она усмехнулась, подняв правый уголок губ до самой щеки, и посмотрела так, как смотрела на меня пятилетнюю, когда я задавала ей какой-нибудь до глупости очевидный вопрос.    - Мне не привыкать, - ответила мама.    - Не привыкать? - удивленно повторила я.    - Думаешь, они первые, кто вот так врывается?    Я промолчала, не спуская с нее заинтересованных глаз. Мама нежно улыбнулась, придвинулась ближе и взяла меня за руку, положив ее себе на колено и успокаивающе поглаживая тыльную сторону ладони, все еще дрожащую от недавних рыданий.    - Ты еще не родилась, когда вампиры стали пытаться выкрасть твою маму и заполучить тебя сразу после родов, - начала рассказывать мама. - Несмотря на то что рядом с ней был Рей, твой отец, который прекрасно справлялся с выпроваживанием незванных гостей, я настояла на том, чтобы как можно чаще находиться рядом с Валери и помогать ей, как могу, в том числе защитой. Рей хоть и проводил с ней большую часть времени, но иногда и ему приходилось покидать дом, и в таких случаях моя помощь была бы необходима. У него мне удалось научиться изготовлять колья и орудовать ими так, чтобы точно попасть в цель. Неоднократно мне приходилось применять эти знания на практике. А когда я вызвалась приютить тебя, когда стала осознавать, какая ответственность теперь лежит на мне, я пообещала себе сделать все возможное, чтобы обезопасить твою жизнь. Едва ты оказалась у меня на руках, как я в каждом углу спрятала по одному или несколько колов, чтобы атаковать в любом месте и любое время. - Она усмехнулась и медленно обвела взглядом гостиную. - Вряд ли ты об этом подозревала, но сейчас ты сидишь в комнате, неплохо оборудованной на случай нападения вампиров.    - Серьезно? - спросила я, подняв от удивления брови чуть ли не до линии волос и тоже окинула комнату беглым взглядом.    - Абсолютно, - с невозмутимым лицом ответила мама и, пошарив рукой в промежутке между спинкой дивана и сидениями, вдруг вытащила аккуратно выточенный небольшой кол. Она повертела им у меня перед носом.    - О-фи-геть, - произнесла я, принимая кол из ее рук и вертя его в своих пальцах, проводя пальцами по шероховатой поверхности дерева. - И много тут таких спрятано?    - Здесь - это в гостиной или в доме?    - Для начала хотя бы в гостиной.    - Достаточно, чтобы убить небольшой отряд вампиров, - усмехнулась мама, забирая кол и пряча его обратно. - При условии, что, конечно, ты справишься с одной-двух попыток на каждого.    - Боже мой, - воскликнула я, не опуская удивленных бровей, которые все стремились вверх, несмотря на то что это уже физически невозможно, - моя мама охотница на вампиров!    Она звонко рассмеялась, залив всю комнату мелодичными переливами колокольчиков.    - О, это громко сказано, - возразила мама. - Очень мне нужно за ними охотиться. Пока вампиры не нападают на меня, я не нападаю на них. Все просто.    - Ну и ладно, - пожала я плечами. - А звучит все равно круто.    - Да, звучит круто, - согласилась мама и между нами на какое-то время воцарилось молчание. Мама молча разглядывала свои пальцы, на которых я заметила совсем крохотные следы уже засохшей крови, а сама я глядела себе под ноги, нервно покусывая губы.    - Так, значит, меня пытались убить и раньше, когда я была маленькой? - спросила я наконец.    - Да, - вздохнув, ответила мама. - Мы уже несколько дней как попрощались с твоими родителями, когда в дом вдруг проник вампир. Как я тогда перепугалась! Я сразу поняла, что нас раскрыли, что, возможно, через пару дней сюда заявится сам Элмер, и я ничего не смогу сделать. Мне удалось убить этого вампира, но оставаться там, в Лондоне, где еще бродили недовольные твоей мнимой смертью убийцы, я не могла. Я со дня на день ждала нового вторжения, ждала Элмера, и в итоге вскоре собрала вещи и вместе с тобой улетела в Америку. С тех пор никто к нам не врывался, но я каждую секунду была готова в случае чего броситься на любого, кто только намекнет, что собирается причинить тебе боль. А когда ты все узнала, рассказала о нападениях, которые тебе пришлось пережить, я усилила бдительность и разложила по углам еще больше кольев. Как видишь, сегодня они мне очень пригодились.    - Боже... - прошептала я, закрыв руками лицо и вспомнив в один момент кухню с лежащими на полу трупами, а затем подняла глаза на маму и обеспокоенно спросила: - Как это произошло? Что они тебе сделали?    - Они вломились в дом и, наверное, старались быть тихими или, наоборот, пытались напугать, но, в любом случае, я услышала движения в прихожей. Слишком быстрые движения. Понимая, что это явно не ты, я схватила свой запас кольев и спрятала за спиной, под толстовкой, а затем, прислушиваясь, стала делать вид, будто не обращаю внимания на происходящее вокруг. Когда они решили показаться, один остановился у меня перед глазами, а другой стоял за спиной. Я его не видела, но чувствовала его присутствие, и мне повезло, что я решила надеть именно эту толстовку, так как ее объемность прекрасно скрывает все, что бы ты ни спрятала под ней. Так вот, тот, что стоял впереди посмотрел мне прямо в глаза и сказал, чтобы я не двигалась и не вздумала кричать. Он пытался использовать свои вампирские штучки, загипнотизировать меня.    - И на тебя это не подействовало? - спросила я, смотря на маму недоумевающим взглядом.    - Нет, - покачала она головой.    - Но как? Разве есть средство?..    - Нет ничего на свете такого, от чего бы не было средства. Вот, смотри.    Мама протянула мне руку, и я посмотрела на нее, все еще не понимая, к чему она клонит.    - Видишь, это кольцо? - спросила она, пошевелив безымянным пальцем, на котором действительно было элегантное серебряное кольцо с черным камушком, которым она сильно дорожила и никогда не снимала. - Я ношу его не только потому, что оно мне нравится, и не потому, что его мне подарила сестра прежде, чем уйти (хотя, вообще-то, этим оно мне, в первую очередь, и дорого). Оно защищает от внушения.    Я взяла ее за пальцы и подвинулась ближе, чтобы как следует разглядеть драгоценность.    - Как это возможно? - спросила я, робко касаясь камня кончиком пальца, будто бы от одного моего прикосновения он мог потерять всю свою силу.    - Валери рассказывала, что за несколько дней до родов она наведалась к ведьме, знакомой Рея, которая, собственно, помогла им с беременностью, - рассказывала мама, постепенно вырывая руку и опуская ее на колени. - Она жаловалась ей на то, что придется оставить ребенка, и просила помощи. Конечно, она не сомневалась в моих способностях, но я и сама понимала, что надеяться исключительно на человеческие силы, когда приходится иметь дело с главным вампирским боссом, было рискованно. И ведьма дала Валери это кольцо, которое должно было максимально обезопасить меня от вампирских уловок. Оно лишает их возможности внушения, значительно мешает пить кровь того, кто его носит, и с этим кольцом я могла оставаться во многом неуязвимой.    - Значит, это оно защитило тебя сегодня? - спросила я, хотя мой вопрос прозвучал больше как утверждение.    - Да, - кивнула мама. - Когда один из вампиров стал что-то внушать мне, я сделала вид, будто на меня это действует, и они поверили. Я ожидала от них быстрых действий и уже думала над тем, как стоит поступить, чтобы опередить их в любой мысли, но, к моему счастью, они не торопились. Довольные тем, что якобы сумели нейтрализовать меня, они все говорили о том, какие они молодцы и как будет в достаточной мере удовлетворен Элмер (наверное, он уже в городе), и я решила воспользоваться этим. Первого я убила легко: он стоял ко мне спиной и совершенно не ожидал этого. Второй, осознавая, что происходит, уже пытался сопротивляться, но как-то вяло. Видимо, Элмер не особо заморачивался, посылая этих ребят сюда. Они явно не были из профессионалов своего дела, мне приходилось сталкиваться с вампирами попроворнее.    Она усмехнулась.    - Наверное, он не рассчитывал встретить сопротивление. О глупый, наивный Элмер! Однажды это тебя и сгубит.    На какое-то время мы замолкли, занятые каждая своими мыслями. Я все думала о том, что могло бы случиться, не будь моя мама так хорошо подготовлена к подобного рода нападениям. Вполне вероятно, я бы сидела здесь совершенно одна, а на кухне лежали бы не два серых иссохшихся вампирских трупа, а охладелое тело моей матери. Едва я представила ее, лежащую там, на холодном полу, в луже собственной крови, я вздрогнула. Слезы вновь навернулись на глаза, и я стала бегло обводить взглядом гостиную, цепляясь за каждый угол и стараясь предотвратить очередную волну. Но как бы мне ни хотелось, а два тонких ручья все равно потекли по моим щекам, и я осторожно закрыла лицо ладонями, чтобы мама не заметила моих слез. Однако (иначе и быть не могло) она все же заметила и, придвинувшись ближе, просто безмолвно обняла меня, прижав к груди. Я, не сопротивляясь, упала ей в объятия, так крепко схватив ее за руку, будто это последний раз, когда я могу ее обнять.    - Так, значит, Элмер знает, - задумчиво произнесла мама минутой позже, запустив пальцы в мои волосы. - Знает наверняка. Интересно, в городе ли он или пока только запугивает всех причастных к делу подобным образом своим скорым прибытием?    Я тяжело вздохнула, думая, как сказать ей то, о чем нужно было рассказать в первый же день появления главного нарушителя спокойствия в наших жизнях.    - Он в городе, - произнесла я дрожащим не то от волнения, не то от недавних рыданий голосом.    - В городе? Ты его видела?    - В четверг он заявился в школу и с тех пор постоянно следит за мной под видом обычного ученика. И, кстати, он всегда так мерзко улыбается или только мне?    - Подожди, что? - встрепенулась мама, вдруг отстранившись. - В четверг? Боже мой, он здесь уже почти неделю, а ты не сказала мне ни слова? Поверить не могу!    - Прости, прости, я правда не хотела таить это от тебя. Я знаю, мне нужно было сказать, нужно было прийти домой в тот же день, усадить тебя на этот диван и выложить все сразу же. И я сама не понимаю, почему я не сделала этого. Наверное, я так была поглощена мыслями об Элмере и связанными с ним проблемами, что мне казалось, будто все уже давно в курсе о его прибытии. Это так глупо.    Я бессильно уронила голову на ладони и не произнесла больше ни слова, ожидая укоризненных речей мамы, но так и не дождалась. Вместо этого она, недолго помолчав, лишь ласково положила руку мне на плечо, отчего я опустила руки, открыв лицо, и виновато взглянула на нее. Мама лишь улыбнулась, как бы говоря, что все в порядке и она ни в чем меня не винит. Едва я взглянула на нее, и мне стало легче (что за чудотворная улыбка!).    - Мне бы хотелось увезти тебя отсюда, - сказала мама со вздохом отчаяния. - Как тогда, сменить город, сменить страну и жить так, как мы жили эти шестнадцать лет. Но я понимаю, что это ни к чему не приведет. Когда приходится играть с Элмером, обмануть его невозможно. У него всюду глаза, и пока мы думаем, что сумели одурачить его, он уже на два шага впереди нас.    - Но мы ведь не собираемся уезжать? - робко спросила я.    - Я думала об этом, - призналась мама. - Еще тогда, когда ты сказала, что тебя преследуют вампиры. У меня уже был план, но... - Она пожала плечами. - Но потом я поняла, что это бессмысленно. Я могла бы увезти тебя хоть на край света, в самый малолюдный уголок планеты, но даже там мы бы наткнулись на Элмере и его приспешников. Наши скитания были бы бесконечны и ничем хорошим все равно не кончились бы. Поэтому я решила, что нам нужно не бегать из угла в угол, надеясь на спасение, а брать в руки оружие и выбивать это спасение силой.    Мама посмотрела на меня серьезным, решительным, но очень грустным взглядом.    - Мы должны столкнуться с Элмером лицом к лицу, - произнесла она. - Он остановится только тогда, когда мы его уничтожим.    - Но это невозможно, - возразила я, удивившись ее внезапной идее. - В смысле, он тысячелетний вампир, убивший за свою жизнь, возможно, миллионы человек, и у него есть армия фанатиков, готовых вырезать себе сердце ради своего предводителя. А нас от силы четверо, при том почти все мы люди, простые смертные. Как ты это себе представляешь?    Мама пожала плечами.    - Мы что-нибудь придумаем, - только и ответила она и вздохнула, а затем, мгновение помолчав, добавила: - Вот бы твои родители были рядом. Рэй знал Элмера, как свои пять пальцев, он наверняка мог бы рассказать о его слабых местах. А Валери... - Она ухмыльнулась. - Валери бы с большим удовольствием зарядила ему по этим слабым местам.    - Мои родители... - тихо, почти шепотом повторила я. - Так странно. Я ведь их никогда и не видела.    - Ну, это я могу исправить, - сказала мама, уже готовившись сорваться с места. - У меня есть альбомы, много альбомов с их фотографиями. Если ты хочешь...    - Хочу, - кивнула я, оборвав ее на полуслове, и она, улыбнувшись, тут же бросилась наверх.    Спустя несколько минут мама вернулась со стопкой толстых фотоальбомов. Она несла их, выставив перед собой и сдувая с них пыль, отчего тут же чихала. Должно быть, эти альбомы давно не доставали, очень давно, учитывая то, что я прожила в этом доме всю свою жизнь, но ни разу не встречала их здесь. Должно быть, мама прятала их где-то в потайном углу своей комнаты. Подойдя ближе, она слишком резко бросила пыльную стопку на диван, и альбомы безжалостно повалились один за другим на пол. Парочку я успела поймать, а за остальными нагнулась мама. Положив один из альбомов себе на колени, я провела по его твердой коричневой обложке, оставив после себя полоску посреди тонкого слоя пыли.    - Когда ты в последний раз брала их в руки? - спросила я, отряхивая ладони.    - Давно, - ответила мама, усаживаясь рядом. - Очень давно. Лет десять эти альбомы точно никто не беспокоил. Но это неважно. Вот, смотри сюда.    Она раскрыла самый толстый из всех альбомов и снова чихнула, когда с его страниц сорвалась волна пыли и ударила ей в нос. Потерев его, она прокляла собственную аллергию и вновь взялась за альбом, привигаясь ближе.    - Видишь эту фотографию? - спросила мама, перекладывая альбом на одно из моих коленей так, чтобы он лежал строго посреди нас и всем было одинаково хорошо видно. - Здесь они только познакомились. Валери тут лет двадцать, она только закончила колледж.    Я склонилась над альбомом и стала внимательно изучать фотографию, на которую указывал мамин палец. Здесь была изображена пара, девушка и парень, оба молодые, улыбчивые и жизнерадостные. Они стояли где-то в парке, около мощного ствола неизвестного мне дерева, и жались друг к другу: девушка опустила голову с роскошными вьющимися каштановыми локонами на плечо своего возлюбленному, а тот нежно приобнимал ее одной рукой, а в другой держал кисть ее руки. Не нужно было хорошо разбираться в людях, чтобы при взгляде на эту фотографию понять, как счастлива изображенная на ней пара.    Я смотрела на нее, разглядывалась другие и приходила к выводу, что, во-первых, оба моих родителя были крайне привлекательны, особенно отец, и даже странно, что у такой пары вышло нечто такое посредственное внешне, как я; а во-вторых - я хоть и видела их, кажется, впервые в жизни, но их лица словно были мне знакомы, будто я уже где-то встречалась с ними. Я остановились на портрете юной Валери, где она, распустив свои восхитительные кудри, стоит на фоне какого-то цветочного куста и, склонив голову немного на бок и прищурив глаза, загадочно улыбается. Я аккуратно провела кончиком пальца по контуру ее лица, пытаясь понять, почему оно мне так знакомо, и вдруг меня словно поразила молния. "О Боже, я вспомнила, - подумала я, чуть ли не впритык приблизившись к фотографии. - Я точно видела эту женщину."    - Ма-ам, - недоверчиво протянула я, перекладывая альбом ей на колени и нетерпеливо тыча пальцем в портрет девушки. - Это... это она? Это Валери? Моя настоящая мама?    Она на мгновение склонилось над альбомом и, чуть взглянув на фото, подтвердила мои догадки.    - Да, это она, - ответила мама. Надо же, какая она тут молоденькая! Почему я раньше не обращала внимание на эту фотографию?    Она с восторгом провела по ней пальцами, едва касаясь поверхности изображения, как это недавно сделала я, и с по-светлому грустной улыбкой посмотрела на меня. Заметив мое замешательство, мама нахмурилась.    - Что-то не так? Все в порядке?    - Да, просто... - Я усмехнулась и вновь стала пристально вглядываться во все фотографии, где можно было разглядеть лицо девушки. - Просто, мне кажется, я недавно ее видела. Да, да, это точно была она, только лет на двадцать старше. Я прекрасно помню.    Мама напряглась всем телом и даже бессознательно, слабо вцепилась пальцами в сиденье дивана. На лице ее, все еще недоумевающем, отразилось беспокойство и подозрение.    - Хочешь сказать, ты ее видела? Видела Валери? - спрашивала она.    - Да, - закивала я.    - Ты уверена в этом? Где ты могла ее увидеть?    - Уверена, - твердо произнесла я. - В пятницу, когда мы с Хилари возвращались домой, мимо нас прошла пара, мужчина и женщина. Я еще думала, почему они так на меня смотрят... Боже мой, так это были мои родители!    Я посмотрела на маму глазами, полными шока, и встретила не менее пораженные глаза, выпученные и смотрящие не то на меня, не то куда-то сквозь меня.    - Господи, - воскликнула я, - ты понимаешь, что это значит?    - Валери и Рей в городе, - только и произнесла мама, медленно опуская все еще не верящий взгляд.