Я очень рад, что встретил тебя. Надеюсь, ты знаешь это.
Было раннее утро, когда Антон кое-как разлепил глаза, чувствуя, что вторая половина кровати опустела, но всё ещё сохраняла тепло. Он краем уха услышал льющуюся в ванной воду, а также тихое пение английских песен себе под нос. Хмыкнув, Антон улыбнулся сам себе и сонно потёр сжатым кулаком заспанные глаза, после чего провёл обеими ладонями по лицу, пытаясь снять с себя сонливость. Спустя две минуты, которые были потрачены на бесконечную зевоту и урчание в желудке, Шастун всё же поднялся на ноги и, прислушавшись в очередной раз ко всё ещё льющейся воде, быстро — насколько способна нерасторопная черепаха — напялил на себя первые попавшиеся шорты и помятую футболку, что преспокойно валялась на полу у кровати, так как из-за вчерашнего въезда в новый номер в новой стране он настолько выбился из сил, что даже аккуратно сложить на полочку или хотя бы на прикроватную тумбочку вещи не представлялось ему посильным. В конечном итоге, запутавшись под конец в рукавах футболки, Шаст вышел из номера, аккуратно и бесшумно прикрывая за собой дверь. Быстро спустившись на первый этаж на лифте, так как парни жили на седьмом этаже элитного отеля, Антон зашёл в столовую, где наспех заказал несколько пар пончиков разного цвета и вкуса, а также стаканчик кофе для Арсения и зелёного чая для себя, и вновь быстрым шагом — бежать уже не представлялось возможным, ведь был риск разлить напитки и уронить на пол сладости, а с его криворукостью это было ой как просто сделать — добрался до лифта. Нажав на красную цифру семь и выйдя на своём этаже, парень направился прямиком к нужному номеру, надеясь, что Арс либо всё ещё в душе, либо не успел себе ничего надумать, ведь Шастун по глупости забыл взять с собой телефон. Шаст пытался аккуратно занятыми руками отпереть дверь с помощью ключ-карты — ну, хоть её не забыл, — и с точно такой же грацией картошки закрыть её. Всё ещё стоя к двери лицом, шатен прислушался и, не услышав звуки воды, резко повернулся передом к комнате, тут же замирая и удивлённо приподнимая брови, а его руки чуть не выронили сладости и горячие напитки, которые могли бы непременно обжечь не только ноги, но и тело под футболкой. На уже застеленной синим пледом кровати расположился Арсений, сложивший ноги в позе лотоса и держащий гитару в руках, устроив её корпус боком на согнутой коленке. Левой рукой Попов ловко зажимал нужные аккорды, правой — играл какой-то замысловатый бой, его губы легонько шевелились, и он негромко напевал английскую песню, перевод которой Шастун собирался узнать у мужчины чуть позже, так как в данный момент он стоял как вкопанный, тесно прижимаясь спиной к закрытой двери, а руками крепко стискивал купленные продукты. — All I am, Is a man, I want the world, In my hands. I hate the beach, But I stand, In California with my toes in the sand. Арсений певуче тянул слова, с хитрой улыбкой разглядывая покрасневшего от смущения Антона, глаза которого заискрились, когда он вспомнил знакомую песню, перевод которой он никогда не знал, да и слова которой, он уверен, произносил неправильно. — Use the sleeves of my sweater, Let's have an adventure. Head in the clouds. Брюнет расплылся в улыбке, когда Шаст стал подходить неуверенно ближе, завороженно наблюдая за игрой своего парня и одними губами произнося слова песни, часто в них путаясь. — But my gravity's centered. Touch my neck, And I'll touch yours, You in those little high waisted shorts. Антон поставил кофе, чай и коробку с пончиками на прикроватную тумбочку, а сам аккуратно, стараясь не потревожить игру Попова, забрался на кровать, усаживаясь напротив брюнета. — She knows what I think about, And what I think about… Шастун поднял глаза на Арсения, всматриваясь в бурлящую синеву напротив и искренне улыбнулся, начиная совсем тихо петь следующие строки вместе с мужчиной. — One love. Two mouths. One love. One house. No shirt. No blouse. Just us. You find out. Nothing that we don't want to tell you about, no. Синхронно. Чуть хрипло. Иногда путаясь в словах. Они пели. Пусть Антон пел вовсе неумело, постоянно запинаясь на полуслове и ловя ухмыляющийся взгляд напротив. Пусть Арсений пел, заикаясь, часто сбиваясь с ритма и не разбирая аккорды, так как всматривался в искрящиеся глаза, которые отдавали яркой зеленью вперемешку со всепоглощающей любовью. Даже поверить странно, что вся эта любовь посвящена только ему. И никому больше. — Cause it's too cold, for you here, And now so let me hold both your hands in, The holes of my sweater. После пропетых строк, Арсений перестал играть, откладывая гитару на подушки, приблизился к лицу юноши и в самые губы прошептал: — And if I may, Just take your breath away. После чего совсем невесомо коснулся родных губ, нежно сминая нижнюю и позволяя своим рукам опуститься на чужие плечи и притянуть парня к себе ещё ближе. Шаст запустил пальцы правой руки в ещё влажные после душа волосы. — Это тебе, — Антон не успел осознать, когда в его руках оказался небольшой букетик белых ромашек, а на шее он почувствовал мокрый поцелуй, тянущийся от места под подбородком к кадыку и вызывающий лёгкие мурашки по телу. В последний раз поцеловав шатена в любимую родинку на кончике носа, Арсений с улыбкой на губах отстранился, вглядываясь в восхищённые глаза парня, разглядывающего букет обожаемых цветов, тонкие стебельки которых были завёрнуты в жёлтую подарочную упаковку. — Думаю, сейчас самое время, чтобы сказать тебе, как же сильно я тебя люблю, — прошептал Антон, поднимая взгляд на мужчину и тепло улыбаясь.***
— Ты точно уверен, что мы не заблудились и ты ведёшь меня в нужном направлении? — неуверенно спросил Шаст, когда они уже в который раз прошли по одному и тому же переулку. — Погоди, погоди, погоди, — повторил опять же в который раз Арсений, оглядел ещё раз улицу вокруг себя, после чего свернул в соседний переулок и наконец-то радостно воскликнул: — Нашли! Перед ними оказались высокие ворота, по бокам которых находились два пряничных домика, крыша которых и асфальт рядом были усыпаны белой глазурью, а ненастоящие окна были сделаны из различных разноцветных конфет. — Мы что, в сказке? — с полуулыбкой спросил Антон, широко раскрытыми глазами рассматривая домик, который, конечно же, был сделан из обычных несъедобных материалов. — Мы просто в парке Гуэля, — неопределённо хмыкнул Арсений. — И предостерегая твой следующий вопрос, отвечу: я без понятия, кто это. — А вдруг я не хотел этого спрашивать? — улыбнулся Шастун, перехватывая руку мужчины в свою и сплетая с ним пальцы. — Да ну? Серьёзно, что ли? — хитро стрельнул глазами Попов, тихо хихикая. — Пойдём уже внутрь, чудо моё.***
Обойдя вдоль и поперёк весь парк, фотографируясь почти у каждого «пряничного» дома, необычной тропинки или высокого странного дерева, у своеобразной мозаики в виде ящерицы, символа Барселоны, парни наткнулись на небольшой домик, окрашенный в бело-оранжевую расцветку, возле которого собралась небольшая кучка народу, которые чего-то ожидали. — Пошли посмотрим, что там? — сказал Арсений и потянул за собой шатена, который с улыбкой лишь покачал головой, в который раз поражаясь ребячеству брюнета. — Hello! Does anyone speak English? (Здравствуйте! Кто-нибудь разговаривает на английском?) — с очаровательной улыбкой громко спросил мужчина, из-за чего на него обернулась почти вся толпа. — Hi, I speak English (Привет, я знаю английский), — к парням подошла девочка лет пятнадцати и мило улыбнулась, сощурившись от яркого солнца, когда подняла голову вверх чтобы посмотреть на мужчину. — Why would you? (А вам зачем?) — You see… (Видишь ли…) — брюнет слегка присел, чтобы быть хотя бы на одном уровне с девчушкой, на что та благодарно ему кивнула. — I'm curious to know why there's such a crowd here (Мне интересно узнать, почему здесь такая толпа). — Oh, the cook should be here in about five minutes. He will distribute to everyone the necessary parts of the body of the gingerbread man and will show how to make it (Оу, примерно через пять минут сюда должен подойти повар. Он раздаст каждому желающему нужные части тела пряничного человека и будет показывать, как его сделать), — она мило улыбнулась, после чего указала куда-то себе за спину. — I come here a lot and I've been taught that the cook only gives these things if you come with someone (Я сюда часто прихожу и уже знаю, что повар даёт эти штуки, только если прийти с кем-то). — Thanks. And if… (Спасибо. А если…) — хотел было задать вопрос Арс, но был перебит. — If you come together, it is sure to give you the body parts. As silly as it sounds (Если подойдёте вы вдвоём, то он обязательно выдаст вам части тела. Как бы это глупо ни звучало), — она звонко рассмеялась. — Okay, I have to go now. By the way, you look very nice with each other, and well lit (Ладно, мне пора уже идти. Вы, кстати, очень хорошо смотритесь друг с другом, аж светитесь), — девочка хитро подмигнула мужчине и убежала в другую сторону. Антон вопросительно глянул на Попова, который сопроводил уходящую девчонку взглядом, громко хмыкнул и повернулся к Шасту. — Какая оптимистичная девчонка, — сказал Арс, на что Шастун тихо прыснул. — Эй, ты полегче, я же сейчас ревновать начну, — он легко толкнул брюнета в плечо, получая в ответ негромкий смешок и поцелуй в щёку. — Что она сказала? — То, что сейчас все желающие парочки могут приготовить своего пряничного человечка, а ещё то, что мы с тобой очень хорошо смотримся вместе, — под конец предложения он пожал плечами, вновь улыбаясь. — Ну, я и не сомневался, — ещё больше просиял Шастун, щуря глаза от яркого солнца.***
— Чёрт возьми, наконец-то! — устало и громко воскликнул Антон, когда у него получилось соединить две пряничных части тела человечка с помощью глазури между собой. Парни уже около полутора часов делали эту фигурку, когда остальные пары почти все справились ещё полчаса назад и меньше, оставалось лишь четыре парочки, не считая их самих. Их руки и лица были частично испачканы в белом креме, а на губах сияла улыбка от того, что у них получается сделать что-то стоящее. А если быть точнее у них получился вполне нормальный пряничный человек со слегка опавшей вниз рукой и немного криво приклеенной улыбкой, похожей на форму такой же кривой волны. — Умница ты мой, — широко улыбнулся Арсений и в очередной раз за день поцеловал юношу в сладкие губы, слизывая с них частичку глазури. — Эй, ты когда, воришка, умудрился что-то схомячить? — со смехом спросил он. — А вот тогда, когда нужно было, — лукаво отозвался Шастун, щёлкнув брюнета пальцем по носу.