Венценосная дева

I В долине за холмами, Куда уж много лет Тропу забыли люди, Нет горя и сует. Теплей там солнце светит, Трава как изумруд И древеса ветвями До неба достают. В долине за холмами, Где воздух свеж и чист, Есть поле лилий нежных, Чьих так прозрачен лист. Мягки и гибки стебли, А лепестки как шёлк, Красу их воспевая, Щебечет там вьюрок. В долине за холмами Дочь короля живёт, Венок из скромных лилий Ей к платью так идёт. В полях резвится дева, Не зная ни дворцов, Ни замков, ни придворных, Ни льстивых голосов. Босой в цветах танцует Она дни напролёт И, ветер обгоняя, Среди лесов снуёт. II Но раз придя на поле, Где лилии цветут, Вздохнув сказала дева: «Меня сраженья ждут; Мне, дщери королевской, Жить в подвигах и славе Велит моя судьба; В дворце, а не в дубраве Я почивать должна, На поле быть мне боя, А не в лугах цветов, Не нужно мне покоя Средь лилий и лесов». И всхлипнула дубрава, Склонив к земле листы, Прошелестели травы: «Ещё пожалеешь ты. Венец короля не таков, Как твой венок душистый; Стальных он хуже оков». Но деву шёпот листьев Уже не занимал, Венок из скромных лилий С главы её упал. Теперь броня ей платье, И меч лежит в руке, Долина за холмами Забыта вдалеке. III Властитель новый явился, Ликует бриттов народ, Деву в стальных доспехах Чествует и пьёт мёд. Юному государю Корону седой мудрец На голову возлагает И роз белоснежных венец. Шипы царапают кожу, Золото давит на лоб, Но гордо ношу держит Вождь восторженных толп. Роз белизна слепящая Глазам приносит боль, Сияет ярче солнца Прекрасная дева-король. Огонь этот путеводный Рыцарям жизни милей, За государя воителям Сладко расстаться с ней. Огонь этот беспощадный Врагам ненавистней всех гроз, Не знает к ним жалости дева В венце из злата и роз. IV Новый поход замышляя, Король в раздумье стоит; Путь в чужие земли Опасен и тернист. Но войско нетерпеливо Мечами звенит и кричит: «В бой! Мы жаждем наживы, Почестей и девиц!» Полчища расступились, Воин с седой бородой Вышел и обратился К деве в короне златой. И молвил ратник старый: «Я знаю, как срезать путь, Холмы эти чрез долину Надо нам обогнуть. Пусть лагерем там станем, Где крепких высоких лесов Вдоволь воинам хватит Для копий и щитов». На миг государь смутился, Край ему был знаком, И воевать не хотелось В месте этом святом. Сразу пришли на память Дубравы, поля и кусты, И нежные гибкие лилии, Чьих так прозрачны листы. Но белоснежная роза Деву кольнула шипом, И та от мечты очнулась, И стала вновь королём. Себя она упрекнула: «Всё это — глупый вздор; Неужто долину схоронишь, На войско накличешь позор? К чему скромных лилий цветенье И тихий шелест лесов Тому, кто познал злата И славы сладких плодов?» V Вскинув голову гордо В венце белоснежных роз, Конный король ведёт войско В край радости и грёз. Трава изумрудная чахнет Под гнётом ног и телег, Копьями стали деревья, Чьих так был долог век. Вьюрка щебетание стихло; Лихо его подстрелил Какой-то лучник юный, Он метким охотником слыл. VI Держась в седле прямо И глядя только вперёд, Король по полю едет, Где лилия цветёт. Войско шагает следом; Кованые сапоги Топчут и мнут прозрачные, Нежные лепестки. VII Опять позади долина, Затерянная в холмах; Вражеские полчища Разбиты в пух и прах. Богата бриттов добыча, Вновь чествуют короля; Злато и розы сияют, Глаза нестерпимо слепя. Народ опьянённый ликует, Славу государю поёт: «Пускай же вовек и отныне Солнце его не зайдёт!» И много битв ещё было, Ни разу и ни в одной Не знала пораженья Прекрасная дева-король. VIII Но розы век недолог, Сияющие лепестки Скукожившись, посерели; Стебли стали жестки. Сохнут шипы, сжимаясь, Сковывают чело, Впиваются в кожу, и льётся Алая кровь на лицо. Всё тяжелее злато, Всё ниже склоняет главу Дева, чьи лепестки, опадая, Трепещут на ветру. Всё меньше народ ликует, Его больше свет не слепит; Не люб людям тот, кто померкнул, Кто согнут и кровью залит. IX И нового властелина Готова поднять толпа: Рыцарь младой и дерзкий Славы вкусил вина. И нет ему больше покоя, И жаждой живёт он одной, В мечтах ему чудятся розы И царский венец золотой. Толпа ему вкрадчиво вторит: «Пора готовить клинки; Тому, кто и так увядает, Не грех оборвать лепестки. Король иссох и теряет Былую силу и ум; На что он теперь нам? Оковы тягостных дум Стряхни, храбрый воин! К оружью! Смотри, с тобою народ! Что нам короля вассалы — Наивный стареющий сброд». X И рыцарь в венце свежем Из роз, что алее нет, Ведёт мятежное войско И ждёт лёгких побед. Явился он к государю, Потребовал царство отдать: «Я только расцветаю, Тебе же — лишь увядать. К чему удержать пытаться, Что больше не можешь держать? Не лучше ль тому кто в силах Дело творить не мешать?» Холодно и надменно Король ему отвечал: «Что же с того, что венец твой Свеж, прекрасен и ал? В юности толку мало, Юного просто сломать; Цветок, что едва распустился Легче всего растоптать». И вспыхнул рыцарь в гневе: «Ну же, попробуй, топчи! Тебе и того не надо, И так ты уж мёртв почти». XI Опять нет в стране покоя, В далёком холмистом краю Воинства белой и алой розы Насмерть сошлись в бою. Рубят друг друга, забыв всё, Британии сыны; Выжжена земля чёрная, Терниями стали цветы. Брат идёт на брата, А сын отцу теперь враг, Поля когда-то зелёные — Места кровавых жатв. XII В гуще сечи жестокой Средь стонов и смертей Путь себе прорубает Рыцарь, чьих роз нет алей. Не видит он, что кровью Своей и чужой залит, Не чувствуя боли, без устали Ищет знакомый лик. Ему бы только деву В стальных доспехах поймать, Венец златой и желанный С мясом хоть оторвать. XIII И встретились эти двое На самом высоком холме, Дева-король и рыцарь Насмерть бьются во мгле. XIV Солнце скрылось в тучах, И ночи темнее день, Златой венец королевский Лежит на земле ничей. Осыпались обе розы; На самом высоком холме Лежали, умирая, Двое в терновом венце. XV Тучи расступились, Солнце освободив; Вышло оно, светом Поле сверх крови залив. Рыцарь и дева вниз смотрят, А там — без числа потерь; Что было когда-то белым Алым стало теперь. Поле засеяно смертью; Враг на враге лежал, Ныне они примирились — Кто мёртв и кто умирал. Рыцарь алой розы, Уже почти неживой, Сказал, улыбнувшись, деве: «И всё же победа за мной». XVI Смолкнул его глас слабый, Вздох последний тих был; Одна осталась на поле Дева — король могил. Поле кровавое — царство, Подданые — мертвецы, Тернии впились в сердце, Опутали душу шипы. Вот он, наряд королевский — Рвёт и царапает плоть, Всё, что было свято, Теперь разодрано в кровь. XVII Вспомнив начало жизни, Горько себя браня, Дева взмолилась к небу: «Прошу, услышь же меня! Помню я, недалече Поле лилий цвело; О, небеса! Перед смертью Прошу я только одно — К цветам тем нежным припасть, Что за холмами росли, Пусть листья саваном мягким На раны мои бы легли» XVIII И в умирающем теле Жизни огонь на миг вспых, Дав напоследок силы Найти цветов луговых. Вот те холмы и долина, Ошибки нет никакой; Вытоптано и пусто Всё — ни травинки живой. XIX И дева перед смертью На поле слёзы льёт; Прозрачных нежных лилий Здесь больше не цветёт.