Свет во Тьме

Это был самый обычный вылет. Черк никогда не спрашивал Старшего, зачем они каждый раз направляются к горам, где всегда найдутся Летящие. Другие патрули в самом деле следили за безопасностью, а они вдвоем всегда крутились почти у башен. Нарывались. Старшему попадало за это, но как-то вяло и редко. Тихо и про себя Черк считал, что Бриску нравится убивать. Драться и бить, в том числе своего Младшего, ему тоже нравилось. Он часто злился на весь белый свет, то из-за ссоры девушкой, то из-за других Старших, то еще почему-то, и если в такие дни Черк делал что-то не так, доставалось немало… хотя дома от отца доставалось и больше. Он не жаловался, привык. На этот раз Летящих в патруле было трое, и Черк искренне надеялся, что их Старший догадается пропустить мимо. Трое на двоих – это все-таки конкретный перебор. Но с утра Старший успел поругаться со своей маменькой, наорал на Младшего и теперь, не раздумывая, кинулся на черные силуэты. Черк сжал зубы, и рванулся следом. Все-таки сражался его Старший хорошо, и летал здорово, так что один противник почти сразу рухнул вниз отдельно от куска крыла и собственной руки. Двое других разделились – один развернулся к Младшему, второй сошелся со Старшим. Черк постарался подняться повыше и ударить оттуда – более тяжелые, Летящие в большинстве маневрировали медленно, - но удар меча его противник все равно отвел, а потом Младший увидел такое, от чего в горле зашевелился крик, а волосы встали дыбом: Бриск падал. Причем падал с таким красным «шлейфом», что было понятно – спасать уже некого. Его противник резко взмахнул крыльями и пошел на новую цель. Наверное, надо было сражаться до последнего. Так было бы правильно. Так, по крайней мере, отец не должен бы был за него стыдиться. Черк судорожно сжал в ладони меч. Сейчас он умрет. Потому что его Старший не смог оценить сил врага. На лицах Летящих проступала отрешенная, холодная ярость, та самая, которую он регулярно видел. Младший распахнул крыло во всю ширину плоскостей и помчался к земле. Выровнялся у камней, рывком вышел из пике (мучительно заныли руки). Один из преследователей не справился с ускорением, черканул крылом землю, упал, второй сел рядом с ним, и Черк помчался прочь, пока снова не сели на хвост. Позади щелкнул арбалет, стрела обожгла крыло, но он все равно летел, сжимая зубы и стараясь уйти за скалы. Сил едва-едва хватило, чтобы подняться над гребнем, только по ту сторону оказалась не долина, как Черк надеялся. По ту сторону оказалось глубокое и зубастое ущелье, а крыло практически отказало. Он заваливался, и сделать уже ничего не мог. Черный силуэт взмыл от маленькой бурной речки, и в два движения крыльев оказался рядом – Летящий, да еще очень рослый, наверное, сделанный из взрослого. Черк отмахнулся мечом, но удара не вышло – враг легко уклонился и перехватил крылатого за руку с оружием. Перехватил, очень вовремя, потому что иначе Черк вписался бы на всей скорости в скалу, но Младшему от этого было не легче, потому что его меч отправился в воду. Черк трепыхался, как червяк в птичьем клюве – те же сложные позы и результативность примерно та же… Так он и болтался – взмах, вверх, долгое планирование, снова взмах. Потом на скальном уступе замаячила спица башни, и Крылатый понял, что его ждет. Камни площадки толкнули в подошвы. Он очень надеялся, что хоть сейчас ловец разожмет пальцы, и можно будет броситься вниз – лучше камни, чем черный огонь, - но пальцы так и не разжались. Дитя Тьмы наступило на какой-то камень, и закрытый люк вниз стал открытым люком вниз. Черк попытался укусить держащую его руку, но это тоже ничего не изменило. Про кинжал он вспомнил слишком поздно, когда вторая рука Летящего уже вынула его из ножен и отбросила на дальний край площадки. Потом, держа добычу на вытянутой руке перед собой, Летящий спустился по винтовой лестнице и люк над его головой закрылся. - Свет. И свет загорелся. Тусклый, бело-желтоватый, наверное, отрегулированный под непривычные к нему глаза, но все-таки свет. Рука, держащая Черка, наконец, разжалась, и он постарался отскочить подальше, судорожно сдергивая очки и оглядываясь. Он ожидал увидеть лабораторию: стол, веревки и прочие мерзкие инструменты, как в рассказах, шепотом передававшихся в клубе Младших, но комната на вершине башни на лабораторию не походила. Стол там, правда, был, но на нем в основном лежали книгии наброски и какие-то чертежи. Да и вообще, больше это место походило на дом Старшего, не очень прибранный. Как будто Младшего у этого Старшего не было довольно давно. Летящий молча отошел в угол, к шкафу, открыл дверцу и стал проводить какие-то изыскания, а Черк оглядывался, стараясь отыскать хоть что-то, что можно использовать как оружие. Ничего страшнее карандаша не находилось. Правда, была еще гитара, но разбить музыкальный инструмент с очень сомнительным результатом в итоге Младший пожалел. Из шкафа в кресло прилетела майка с коротким рукавом, на взрослого, и такие же шорты. Майка была неопределенно зеленой, шорты – серыми. - Переодевайся. Черк сглотнул, и невольно помотал головой. Ничего не изменилось. Летящий стоял к нему спиной, созерцая закрытый шкаф. - Ч-что? - Переодевайся. Крыло испорчено. Только тянет из тебя. Это было правдой. Совершеннейшей правдой, и Черка уже начинало пошатывать. С дырой в перепонке крыло совершенно бесполезно, а при бегстве ее расширил ветер. Он подошел к креслу, косясь на странного Летящего. Крыло не желало сниматься, умирающее, но все еще цепляется за жизнь. Младшему стало его жаль: уж комбинезон точно не виноват в бедах, выпавших его владельцу. Чтобы не упасть, он сел в кресло. Еще минуту-две можно потерпеть, а отбиться от Летящего в любом случае не выйдет. - Переодевайся. – Повторил его поимщик. - Сейчас, - буркнул Черк. - Плохо? - Нет. – Он понял, что краснеет. Ощутил мгновенное напряжение перепонок и всей ткани, и понял, что теперь его крыло стало простой тряпкой, от которой еще придется избавляться. Хотя теперь все было честно… - Сейчас… Летящий перестал разглядывать шкаф и повернулся к Младшему. Черк вздохнул и стал, обламывая ногти, срывать магнитные застежки на груди. Чтобы стащить мертвое крыло потребовалось почти пять минут. Пока он влезал в чужую одежду, Летящий опять отвернулся, а потом ушел за дверь, так же молча, как раньше. Шорты, завязывающиеся в поясе шнурком, топорщились на мальчишке, как юбка, а футболка доходила до колена, но без нее было бы хуже. Хотя в комнате было достаточно тепло. Черк опять уселся в кресло, бесцельно разглядывая комнату. Кровати тут не было, только узкий диван, вряд ли подходящий для сна хозяину комнаты. Было два кресла, стол, шкафы и большой обогреватель, замаскированный под камин. Если бы это был нормальный дом, Черк бы предположил, что ниже есть еще спальня, столовая, например и кухня, а это – своеобразный кабинет, но это все-таки была башня Летящих. Или Летящего, одного. Раньше в башнях Черк никогда не был, да и не знал никого, кто бы там был. Неужели бывшие люди цепляются за старые привычки? Или ему просто достался странный Летящий? А Летящий ли он вообще? Дверь скрипнула. Нет, все-таки хозяин комнаты был Летящим – резкое лицо, восковая кожа, большие, но какие-то совершенно бездонные серебряные глаза без разделения на белок и радужку с огромным черным зрачком. Из пальцев торчали кончики черных когтей. Держал он тарелку с хлебом и кусочками сушеного мяса. Во второй, опущенной руке – бутылку с яркой этикеткой, какие привозят иногда торговцы. Такого напитка Черк не пробовал – он стоил дорого, а на заморские лакомства отец никогда не считал нужным тратить деньги. Невольно Младший облизнулся. - Ешь. Пей. Спи. Летящий кивнул в сторону дивана, поставил на полку рядом с креслом еду и уселся за стол, подвинув к нему второе кресло. Почти сразу по бумаге зацарапал карандаш. Черк некоторое время смотрел на его спину, обтянутую черным. Дотянулся до тарелки, переставил ее себе на колени. Хлеб был свежим, по крайней мере – не сухим. Мясо тоже опасений не вызывало. Он не знал, едят ли Летящие, но вроде бы пили воду. И напитки других миров, получается, тоже пили… Младший вздохнул, дунул через плечо, отгоняя неприятности (хотя, казалось бы – дальше влипнуть просто некуда) и сунул в рот кусок. Мясо как мясо, плотное, чуть солоноватое. И хлеб, как хлеб. Рот наполнился слюной, и вместе с ней пришел дикий голод, так что за пару минут Черк вымел с тарелки абсолютно все до последней крошки. Бутылка была запечатана. Открывалась она, конечно, просто, но подлить или подсыпать туда что-нибудь Летящий не мог, хотя Черк и не был уверен, нужно ли ему что-то делать с пленником таким хитрым способом. Казалось бы, чего проще – сгреб за шиворот, дотащил куда надо, привязал, и делай, что хочешь. Младший отвинтил крышку и осторожно глотнул. Жидкость была сладкой, пузырилась, как шампанское, но алкоголем не пахла. По вкусу она напоминала шоколад, поэтому выпилась очень быстро. Бутылку и тарелку Черк поставил обратно и опять уставился на черную спину. Летящий продолжал рисовать, не обращая внимания на человека. - Спасибо, - подумав, сказал этой спине Младший. Можно, конечно, было ничего не говорить, но со Старшими и Взрослыми положено быть вежливым. С врагами, правда, положено сражаться молча, а погибать – с проклятием или упоминанием Рассвета на устах, но сражаться было нечем, а убивать его почему-то не спешили. Вместо ответа Летящий кивнул. У него длинные густые черные волосы, спадающие на спину волной. Две пряди от висков заплетены в косы, и вместе придерживают все остальное, чтобы не лезло в глаза. Младший собрался с духом, сел ровнее. - Как тебя звать? – он не был уверен, что ответят, но попробовать стоило. - Азеф. - А зачем… В смысле, что со мной дальше будет? - Не знаю. - То есть? В Летящего переделаешь? - Нет. - Отпустишь, что ли? – с кривой улыбкой спросил Черк. - Куда? Это был очень подлый ответ, потому что, в самом деле, куда теперь? Он не погиб вместе со Старшим. В городе сочтут трусом, а то и перебежчиком и, скорее всего, повесят. Дома – в любом случае не примут, если даже Лидер сжалится. И другой Старший точно не возьмет. Да и как отсюда без крыла добираться до города? Черку захотелось сжаться в комок поплотнее и заплакать. - Почему ты меня не убил? – прошептал он. – Что тебе надо? - Ничего. - Тогда почему? - А ты хочешь? Черк замолчал. Это тоже был подлый вопрос, и сказать «да» означало бы вранье. Вранье – дело тёмное, а тьму Летящие слышат, поскольку сами тьма. Если бы он действительно хотел погибнуть вместе с Бриском – не удирал бы от тех двоих… Царапанье карандаша возобновилось. - Азеф? - Что? - У тебя есть Младший? - Нет. - А был? - Нет. - Никогда? - Никогда. - А почему? - Я из другого мира. - Торговец? - Нет. - Наемник? Поначалу Черк спрашивал просто так, чтобы тишина не давила на уши, но теперь зашевелилось любопытство. - Нет. - А кто? - Стражник. - А почему сюда попал? - Пришел. - Зачем? Посмотреть мир? - Нет. Черк неожиданно подумал, что Бриск уже десять раз приказал бы ему заткнуться, а отец отвесил бы леща. Он встал. Пошатнулся, хотя ноги держали после еды куда лучше. - Тарелку куда нести? - Вниз. На кухню. Не обязательно. - Я отнесу, - упрямо буркнул Младший. Азеф не стал запрещать. Не повернул головы, словно был уверен, что пленник его никуда не денется и не найдет, чем вооружиться. Его широкий, чернёный меч висел на поясе, без ножен, на специальном подвесе-лопасти. Черк выскользнул за двери как можно тише и едва не слетел со ступенек – они начинались сразу за створкой, без площадки – винтовая лесенка, выводящая во вторую большую комнату. Здесь окон тоже не было, как и наверху, зато была кровать и отгороженный полуаркой угол – подобие кухни. Спустившись и расставшись с пустой посудой, Младший огляделся внимательнее и почесал в затылке: некоторое количество вещей из других миров, в основном устройства на кухонной территории; некоторое количество предметов на полках, камни и причудливые ветви. Жилище одинокого Взрослого, но точно человека. Потому что Летящие… Он не мог сказать, что именно Летящие. Они были врагами. Воплощением Тьмы, отнявшей у Крылатых свет и нормальную жизнь. Они были иными, настолько, насколько вообще может быть иным очень похожее на тебя существо. Черк обнаружил, что все еще стоит посреди комнаты и присел на кровать. Мягко, но не так мягко, как дома. Обивка – пушистый материал, никаких простыней – когти же, - зато что-то вроде одеяла или пледа из темно-серебристой ткани. Зеркальной ткани. Одна из трех подушек еще хранила отпечаток головы хозяина. За единственной дверью оказался обычный санузел, с ванной и ростовым зеркалом на стене. Бритв там не нашлось, только гребень. Никакого прохода вниз тоже не было. Младший еще немного побродил по комнате, разглядывая безделушки. Они были необычными, но красивыми, приятными. Ему даже захотелось спросить Азефа, откуда эти вещи и связаны ли с ними какие-нибудь истории. Потом Черк опять уселся и задумался, что делать дальше. Бежать? Ждать (чего именно?), выспрашивать, разведывать, и все-таки бежать к людям? Может быть, примкнуть к какому-нибудь каравану и уйти в другой мир? Зачем он потребовался Летящему? Младший устало встряхнул головой. Глаза слипались: крыло вытянуло слишком много, да и нервы давали себя знать. Хотелось просто отвалиться на диван, накрывшись странным покрывалом и отключиться. И, желательно, проснуться дома и понять, что Азеф – всего только сон… (Бриск побил бы за то, что в его постели улегся Младший) Черк оторвал себя от опоры и побрел наверх по ступенькам. Азеф все также сидел за столом, все также шуршал грифель. - Я посплю? – на всякий случай спросить стоило, ведь раньше Старшие всегда отпускали его, когда надобность в услугах отпадала. - Спи. - А… а что ты рисуешь? Такие вопросы были не последним источником Черковских проблем – и со Старшим, и с другими крылатыми, и с отцом, но Азеф ответил ровно: - Карту мира. - Нашего мира? - Да. - А можно посмотреть? Это, конечно, была абсолютная наглость, но… - Смотри. Слишком удивленный, чтобы остановиться, Черк подошел к столу и взглянул на большой лист чего-то вроде кожи, и уж точно не бумаги. Карта была красивой. Очень аккуратной, наверное, точной, и по-настоящему красивой. На светло-коричневой поверхности листа синим, черным и красным были разные линии – контуры материков, горные хребты, меридианы и параллели. Все они словно чуть продавили материал, сделав изображение рельефным и живым. Розу ветров придерживал лапой неведомый зубастый зверь. Младший восхищенно задержал дыхание. - Нравится? - Ага. Стоить будет, наверное… - и Черк запнулся. Летящие тоже ведут дела с торговцами, но отец всегда говорил «нечего считать чужой заработок». - Посмотрим, - Азеф шевельнул плечом. - А можно спросить?.. - Да. - Я пока… остаюсь здесь? – он хотел спросить что-то совсем другое, но забыл, что именно, и сказал первое, что пришло в голову. - Пока да. - А потом? - Посмотрим. - На что посмотрите? На мое поведение? - В том числе. - А что мне делать? - Сейчас? - Потом. - Жить, - ответил Летящий все тем же ровным голосом. - Как раньше? Односложные, отрывистые ответы действовали на нервы больше, чем любой крик и любой приказ заткнуться. - Не знаю. Черк глубоко вздохнул, сжимая зубы, и побрел к дивану. Улегся на немного потертый плюш, укутался пледом. Царапанье карандаша возобновилось. - Малый свет. Желтоватая лампа под потолком угасла. Осталась только та, что над столом. Младший никогда не думал, что Летящие могут нормально действовать при свете, но… они ведь как-то ориентируются в пожарах от черного огня. Потом Черк подумал, что вообще очень мало знает о Летящих, не в бою, а вот так, в башнях и в относительно-мирной ситуации. И теперь у него был замечательный (чтоб он провалился!) шанс во всем разобраться… Потом мальчик провалился в сон, долгий и совершенно без сновидений.