Свет во Тьме

Утро – хотя он не знал, сколько прошло времени, - наступило само собой, его никто не будил. Черк судорожно дернулся – если сейчас зайдет Старший, а он все еще дрыхнет… Потом Младший понял, что лежит на чужом диване. Он сел. Зевнул во весь рот, и еще раз огляделся. Азефа в комнате не было. Его рисунки и инструменты были аккуратно сложены стопкой в углу стола, а на середине стояли тарелка и новая бутылка. Хлеб. Мясо. Шоколадная пирамидка – Черк ошеломленно похлопал глазами, но вынужден был признать, что лакомство вполне реально. Второй раз побывав внизу, Младший выяснил, что Летящего на месте нет. Устраивать полный обыск помещения Черк не решился, ничего нового вроде выхода не обнаружил, и вернулся наверх. Кажется, Азеф за время его сна немного прибрался в помещении, хотя вытереть пыль протереть пол, наверное, следовало бы. Чем Младший, собственно, и занялся, аккуратно приподнимая и расставляя на места все мелочи. Осознание, что он делает, пришло неожиданно, как вылившийся на голову поток воды, и Черк сел, как стоял, посреди нижней комнаты, и хорошо еще, что не в ведро. Крылатый. Прибирается. В башне. Летящего. Моет пол. Как у себя дома. Абзац. Младший сгорбился, обхватив руками колени. Младший из трех братьев. Отец-оружейник, не лучший, но городу служит исправно. Красавица-мать, на которую заглядывалась половина улицы. Самый старший брат – крылатый и Старший, средний – Младший и не прожил дольше, разбился в бурю, и Черк. Отец просил Бриска взять его Младшим, когда прошлый Младший, третий или четвертый по счету, погиб. Выбрать его без просьб и советов никто не хотел, считали тихоней и, наверное, трусом. Он надел крыло год назад, научился летать, а теперь… - А теперь я больше не взлечу, - тихо сказал Черк пустой комнате. – Не на чем и некуда. Рассвет… рассвет придет, только не для меня, и совсем не скоро… Страх навалился с новой силой. Чтобы не разреветься – еще не хватало, чтобы Летящий увидел его заплаканным, с красным носом и мокрыми глазами, - бывший Младший свирепо выжал тряпку, домыл полы, выполоскал ведро и поставил его на место. Дом сиял. Старший, который гнил на камнях, если тело еще не нашли, мог быть доволен… Взяв с полки первую попавшуюся книгу, Черк свернулся на своем диване. Пробежал взглядом по первым строчкам. Незнакомый мир потянул, как водоворот – история о далеком месте со множеством планет, вращающихся вокруг разных звезд. Чужая война, совсем непохожая на здешнюю, без мечей и арбалетов, война стальных громадных кораблей в бесконечной тьме. Может быть, Азеф оттуда родом? Книга была толстой, с черно-белыми рисунками, которые хотелось долго и тщательно рассматривать, впитывая детали. Враждовали на страницах люди с людьми, никаких Летящих, хотя торговцы там тоже были. Когда один из главных героев погиб, заживо сгорев в летучей машине, Черку было едва ли не больнее, чем после потери Старшего. Спустя несколько секунд по двери снаружи щелкнули когти, и Азеф появился на пороге. От него ощутимо тянуло гарью, гладкая ткань крыла во многих местах сморщилась и взъерошилась обожженными чешуйками. Черк вдруг подумал, что будь это Крылатый, ему было бы ужасно больно, и подскочил, забыв про книжку. - Азеф? Ты в порядке? Это было катастрофически глупо (большей глупостью было бы, правда, оказаться запертым в цитадели окаменевшего Летящего, но такая мысль пришла намного позже), но он готов был помогать врагу снимать, а если надо и срезать сожженное крыло, а потом обрабатывать раны каким-нибудь снадобьем, если они у Летящих есть. - Почти… Наверное, Азеф случайно задел какое-то больное место, потому что зашипел и с усилием, громко перевел дыхание. У Младшего перехватило горло - очень уж... болезненный получился звук. - Как помочь? Скажи, я сделаю! - Расстегни. Это оказалось проще приказать, чем выполнить – застежки попросту сплавились и пришлось резать, смотавшись на кухню за ножом. Теперь Летящий шипел постоянно, а когда комбинезон распахнулся от горла до пояса, Черка едва не стошнило от вида черных отметин. А ведь считается, что Летящие каменеют от самых пустяковых ран. Или от ран, а не от огня? - Срезай. Азеф рывком сдвинул крыло до лопаток,из-под которых под кожу уходило что-то вроде резиновых трубок толщиной с карандаш. Они все еще дымились. Задержав дыхание, Младший полоснул по ближайшей ножом – материал натянулся, но не резался. Летящий снова зашипел. - Мечом. Он острее. Пальцы Черка сомкнулись на рукояти. Враг стоял к нему спиной и, кажется, не ожидал удара. Младший мог избавиться от него одним движением. Ну, пусть двумя. Черк перехватил оружие так, чтобы легче было управляться с массивным лезвием, и полоснул по трубкам. Черная сталь рассекла их, и распадающееся на глазах в песок крыло осыпалось на пол. Азеф пошатнулся, но устоял на широко расставленных ногах. Единственный уцелевший предмет одежды, ремень, валялся на полу, а в остальном Летящий, рослый, широкоплечий и массивный, был в полнейшем неглиже. Его это мало интересовало, а Младший забыл, что стоит отвернуться – черных пятен полупрозрачной восковой коже было куда больше, чем следует. И куда больше, чем переносимо для человека. - Что принести? - Довести до кровати. Укрыть. Все. - Уверен? Это тоже был глупый вопрос, но Азеф только покачал головой. Шел он более или менее сам, Черку оставалось только корректировать направление, когда Летящего заносило. Он, кстати, был довольно тяжелый, хотя и не такой тяжелый, как пьяный Бриск. На постель Азеф упал, скорчился, перекатываясь на бок, застонал хрипло. Младший, как было сказано, укрыл его странным покрывалом, хотя делать это, прикасаясь к ожогам, было тревожно и жутко. - Что-то еще? - Воды. Черк сбегал на кухню, притащив в здоровенной чашке черного стекла требуемую жидкость. Летящий с трудом приподнялся на локте, сделал пару глотков и свалился назад. В какое-то мгновение Крылатому показалось, что он начинает каменеть, и без того резкие черты заострились, но потом Азеф перевел дыхание и прикрыл глаза. - Малый свет. Черк так и стоял возле изголовья с посудиной. Его мелко трясло. Нет, убивать Летящих приходилось, но в полете немного рассмотришь, ни на своем, ни на чужаке. А самым странным было то, что следовало бы радоваться и использовать создавшуюся ситуацию, но ему, наоборот, было муторно и… жалко, что ли? Черный меч остался лежать на полу «чердака». «Он – Летящий, - зло сказал себе Младший. – Он убивает таких, как ты, десятками, если не сотнями. Сегодня он кого-то сжигал Черным огнем, или добивал бегущих и как-то влез под пламя…» Но почему тогда его Азеф не зарубил там, в горах? Зачем вообще взлетал – крылатый бы и так разбился? - Можешь идти, - не поднимая век, выговорил Летящий. - А можно я останусь здесь? Слова выпали изо рта прежде, чем мальчишка осознал, что говорит и кому. - Тебе страшно. - А там будет еще страшнее. Только Черк не знал, что будет страшнее «там», наверху – меч, лежащий на вытертых досках, или пустота комнаты. Азеф едва заметно улыбнулся. По его щеке змеился черный след, но Крылатый не представлял, чем он мог быть нанесен. Разве что какой-нибудь веревкой? - Что случилось? - Башня загорелась. Не эта, - добавил Летящий, видимо, заметивший, как дернулся мальчик. – Не знаю, почему. Большинство успело выбраться. Несколько не смогли. Пришлось лезть и выпускать. - Больше некому было, что ли? Их башня, они прохлопали, а тебе разгребать? – сердито спросил Черк, и тут же покраснел, ругая себя, на чем стоит свет. Он определенно лез не в свое дело и «распускал язык» по выражению отца. И это все не упоминая сочувствия… не совсем тому, кому сочувствовать следовало. Главная проблема в этом и состояла. - А мне разгребать, - опять не стал одергивать Младшего Летящий. – Спасатель – это навсегда. Я знал, что выбираю. - Всегда и за всех, что ли? Не «спаситель» тех, вполне конкретных, которые застряли в башне, а «спасатель», что предполагает какое-никакое постоянство в этом деле. Странное слово царапнуло слух. Как-то оно совсем не вязалось с когтистыми порождениями Тьмы, их черным огнем и башнями. Вот ни капельки не вязалось. - Почти всегда. Особенно, когда больше некому. - А… - в том, что больше никто не рискнул бы полезть в охваченную огнем башню, Черк почему-то не сомневался, поэтому спросил о другом: - Выпустить получилось? - Получилось, - Азеф чуть улыбнулся. - А почему с тобой не полетели? Конечно, появление других Летящих тут было бы не очень радостной новостью, но получалось, что спасенные – совсем уж неблагодарные свиньи. - Я отказался. - Почему? - Знал, что дотяну. - Угу… - Предполагал, что поможешь ты. - А если бы нет? – все еще сердито проворчал Младший, сам не очень понимая, почему спорит и пререкается. – Ты даже моего имени не спросил. Вот если бы я тем мечом не трубки перерезал, а голову тебе снес? Или скажешь – тогда застрял бы тут навечно и сдох бы от голода? - Не думаю. Забрал бы меч. Нашел бы спуск… - Ну? И? - Ты решил по-другому... Спорить с такой логикой (если это вообще была логика) показалось совершенно бесполезным, поэтому Черк отставил чашку на тумбочку, сам сел на пол и привалился к упругому боку кровати спиной. Покрывало едва заметно шевелилось от дыхания лежащего под ним. Крылатый просидел почти час практически неподвижно. С одной стороны хотелось сходить за книжкой, с другой внутри царапалось мерзкое опасение, что стоит отвернуться, и случится какая-нибудь феерическая гадость. Правда, Черк не знал, чем сможет помочь, если гадость все-таки случится, но отлучаться все равно было страшно. Почему именно страшно, он и сам ответить себе не мог. Казалось бы – перед тобой враг, бери оружие и убивай. Так сделал бы любой Крылатый, хоть отец, хоть Бриск, хоть кто, а вот поди-ты: Младший сидит и трясется, не сдохнет ли порождение Тьмы. «Спасатель»… Летящий-спасатель… бред чистейшей воды, но зачем Азефу было придумывать такую неправдоподобную историю, если он соврал? И зачем ему было врать? Чтобы оправдать Летящих? Но они вряд ли нуждаются в оправданиях… «Спасатель – это навсегда.» «Я знал, что выбирал.» А если он был спасателем в своем далеком мире? Но тогда получалось еще хуже и непонятнее – почему оказался здесь? Как стал Летящим? Ведь сразу видно, что нормальные крылья ему не натянуть, а им здоровенного Азефа попросту не поднять… Чушь какая-то получается. Идея появилась неожиданно, словно кто-то свет включил – Летящие-то не стареют, и живут, пока не прикончили. А если Азеф пришел на помощь, когда война с ними только начиналась, когда у людей еще не было крыльев? Пришел из другого мира, сражался вместе с тогдашними взрослыми, а потом попал в плен и стал таким, как его враги? И даже стал не до конца, потому и помог ему, Черку… Теория была удобной, в нее хорошо укладывались и человеческий вид жилища, и странное отношение к гостю-пленнику, и рассказ про горящую башню. Получалось только, что Азефу как-то удалось преодолеть свою темную природу, но если он не отсюда, то… ведь могло и получиться. Торговцы, например, от обычных людей отличались, и порой крепко отличались, так почему не отличаться иномирянину? Вот и трансформация сработала на нем не так, как на обычных людях! Младший улыбнулся в полутьме: порадовался, что не нанес рокового удара. Потом он встал, дошел до кухни, закинул в рот еще одну шоколадку, стянутую из холодильника, и двинулся обратно. Услышав тихий звук, Черк превратил «двинулся» в «бросился», и влетел в комнату, как по тревоге. Одеяло сползло на пол. Азеф тоже свисал на пол, запрокинутой головой и правой рукой. От ожогов в воздух поднимались едва заметные струйки, похожие на дым, словно Летящий все еще горел где-то внутри. Волосы выстелились по ковру. Младший вскрикнул, почти беззвучно, и упал на колени рядом с постелью. Постарался подвинуть раненого, но тот оказался слишком тяжелым, и Черк сам едва не упал сверху. Тогда крылатый уселся на пол и подсунул руку под шею Азефа. Рука, разумеется, тут же начала уставать и затекать, зато поза Летящего не была такой жуткой. Второй рукой Черк дотянулся до покрывала и как-то накинул его сверху. Зеркальная ткань тускло блеснула… конечно! Вместо крови у Летящих Тьма, и на свету, даже самом слабом, она растворяется. И чтобы стало легче, нужно, чтобы тьму ничего не тревожило, чтобы ее стало много! Только как это приказать умному жилищу?.. - Тьма, - приказал Черк так уверенно, как только мог, но ничего не произошло. - Нет света. Угасни! Потухни!.. – чувствуя, как сильнее и сильнее дрожит голос, говорил он, но тусклый огонек в шаре все светил и светил. – Как же его выключить?.. Азеф шевельнулся, словно пытаясь понять, что происходит. - Как выключить свет? – Прошептал в его заостренное, нечеловеческое ухо Младший. - Зачем? - От него тебе хуже… Или нет? - Да. - Как? - Я боюсь темноты. - Что??? Такого дикого ответа Черк никак не ожидал, но только сильнее испугался и разозлился. - Я боюсь темноты. Давно. Могу в ней находиться, но не спать. - Да тебя свет просто убивает! – Почти взвизгнул крылатый. - Пожалуйста, скажи. Я никуда не денусь. Я буду тут, и потом никому не расскажу. Честно! Слово Крылатого! - Двойной хлопок в ладоши, - сдался Азеф. Руку пришлось освобождать, и это было плохо. Комната мгновенно погрузилась во мрак. Летящий рядом выдохнул сквозь зубы – получился присвист на грани шипения. Черк нашел его плечо в темноте, а спустя секунду в запястье вцепилась нечеловечески-крепкая рука. - Не бойся, - звучало это донельзя глупо и странно, но страх в замедленном дыхании, в судорожно подрагивающих пальцах и мышцах ощущался настолько явно, что Младшему было даже как-то неловко. – Не бойся. Все в порядке. В темноте будет легче, и зажить должно быстрее, разве не так? - Должно. - Вот, видишь? - Вижу. Но не легче. - Ты же Летящий… - беспомощно проговорил Черк. – Летящие всю жизнь во Тьме… - А страх темноты не прошел. Хотя обещали… - А ты чего боишься? Он опять спросил раньше, чем подумал и остановился, но Азеф ответил. Он вообще отвечал на прямые вопросы вместо того, чтобы приказывать заткнуться и не лезть не в свое дело. - Давно… в моем мире попал в ловушку. Закрытое помещение, темнота и газ. Ядовитый дым. Медленная смерть. Очень долгая. И галлюцинации, очень долго, разные. Меня спасли. Но каждый раз в темноте – будто там. Будто ничего дальше не было. Только бред. Черк покрепче сжал когтистую руку, и, на всякий случай, прислонился виском к виску. Страх Летящего был куда хуже, чем он себе представлял; хуже, чем мог бы себе представить, и никто, знающий эту историю, не имел права назвать Азефа трусом. - Как же ты летаешь? Ведь Тьма?.. – получилось не сочувственно, а почти жалобно. - В небе нормально. Там нет стен. Нет запертых дверей. - А в башне у тебя всегда горит свет? - Почти всегда. - Но зачем… зачем же ты сюда пришел? – прошептал Черк. - Позвали, - судя по голосу, Азеф усмехнулся. – Так вышло. Зачем тебе? Младший вздохнул. Как объяснить словами то, что для любого Крылатого – основа основ? И можно ли объяснять? Еще немного подумав, Черк решил, что можно. То ли темнота, скрывшая облик собеседника помогла, то ли смягчившийся тихий голос, но Черку не хотелось прерывать разговор. Ему хотелось понять. Услышать подтверждение или опровержение своей теории, чтобы все расставить по местам. - Понимаешь… нас с самого начала учат: Летящие - враги, - начал он. – Летящие убивают взрослых, похищают или убивают крылатых, они принесли Тьму. Слушаться Старших, сражаться с Летящими, а если крыло перестало поднимать – подаваться в охранники караванов или в наемники. Так для всех. Трусам – смерть, предателям смерть, лентяям и бесполезным – ничего. - Медленная смерть, - тихо добавил Азеф. Черк снова вздохнул. Ему тоже было жаль, например, однорукого Тинана, который потом бросился со скалы. - А потом меня поймал ты.Ты не такой, как другие Летящие. Ты меня спас. Я до сих пор не знаю, зачем, но ты не такой. Ты умеешь быть добрым. Умеешь помогать. - Думаешь, Летящие не умеют? - Не умеют. - Даже в бою? - В бою… кого спасать в бою? - Да, - впервые голос Летящего прозвучал задумчиво, - Крылатые тоже не умеют. - Почему ты пришел к нам? - Возвращать солнце, - Азеф фыркнул. - Ты сражался с Тьмой, а потом тебя сделали Летящим? - Почти. Это злая сказка. Тебе не понравится. Черк почувствовал, как его собеседник вздрогнул, и опять отчаянно смутился. - Прости, Старший. – Слово выговорилось совершенно естественно, без труда, и только тогда Черк понял самое важное и, пожалуй, очень простое: Азеф был Старшим. Был Старшим всегда, без перерывов, несмотря на когти, и, возможно, для всех подряд. В том числе, для Черка и с того самого момента, как взял ответственность за Младшего в горной теснине. Правда, в паре с ним не покажешься ни Летящим, ни Крылатым… - Все нормально. Я не знаю твоего имени. И я не Старший. - Черк, - ответил Младший и почувствовал, как зацарапалось в горле. – А если не Старший - зачем выручал? И… куда мне деваться? - Странно у Крылатых, - так же тихо и задумчиво проговорил Азеф. – Старшие, Младшие, Взрослые, Женщины… и все сами по себе. А Летящие вместе. - Вместе? - Да. В этом они молодцы. - После того, что с тобой сделали? – вырвалось у Черка. - Сделали? Они меня спасли, Черк. - Что??? Младший не удержался, крикнул громко и зло.«Спасение» Летящих он представлял довольно четко, но в очень нелестных выражениях. В памяти всплыло злое лицо Беаты в темно-сером крыле, Беаты, уложившей Ивора с Тенгом из арбалета, и едва не прикончившей Бриска, своего бывшего ухажера. Лицо, словно расколотое пополам зубастой усмешкой. Черк оттолкнул державшуюся за него руку, вскочил. – Спасли Летящие?! Думаешь, я и в это поверю?! Азеф не ответил. Воображение рисовало Черку его, медленно поднимающимся на ноги и выпускающим острые когти, но ни один звук этого не подтверждал. Младший, топоча, как ёж, и спотыкаясь, взлетел вверх по ступенькам, выскочил на чердак и от души шарахнул дверью. Меч все еще лежал на полу вместе с ремнем и кучей серого песка. И книга, открытая близко к середине – Крылатый и внимания не обратил, что прочитал так много. Книга, про которую он бы никогда ничего не узнал. И клинок, которым, наверное, можно выломать верхний люк. Только крыла у него нет… Черк остановился, так и не нагнувшись за оружием. Ему вспомнился сверток внизу, у кровати – темный клубок неопределенных очертаний, очень похожий на свернутое крыло. Словно Азеф вошел, бросил или уронил принесенную вещь, попытался справиться с обгорелым комбинезоном, не смог и пошел за помощью. Чтобы проверить эту теорию, надо было спуститься вниз, на этот раз надев очки-светоуловитель. Очки он отыскал в кармане угробленного крыла, которое рука не поднялась выбросить, вместе с бесполезным ключом от него же. Отключил свет двойным хлопком, подумал, и подвесил клинок на пояс. Ремень обмотался вокруг талии почти дважды, неприятно врезаясь в бок под весом. Рукоять также противно холодила ладонь – не Меч Тьмы, но явно оружие непростое. Рука легла на дверную ручку, повернула ее, и Младший беззвучно, как только мог, шагнул в проем. Сверху комната отлично просматривалась – вот кровать, вот у изножья тот самый сверток, и это… это действительно было крыло, черное, привычное, точно не на Летящего. Может быть – похищенное со склада или у женщины из мастерской, но скорее всего - просто купленное у торговца, как шоколад или напиток. За замечательную карту, которой на столе он больше не видел, свернутой или раскрытой. Черк понял, что у него полыхают уши, щеки, и вообще все, что может краснеть и полыхать. Цепляясь за последние сомнения, он подкрался к постели и взял сверток в руки. Крыло. Крыло на Младшего, живое и целое – ткань была теплой и легко тянулась. По крайней мере, будет на что поменять безразмерную одежду Азефа. Но тогда получалось, что даже о самом важном для любого Крылатого странный Летящий… позаботился. Поступил, как должно Старшему, а вовсе не врагу. - Бей. Пусть все закончится. Летящий лежал на спине, раскинув руки. Пальцы бездумно перебирали складки покрывала, кое-как прикрывавшего его тело углом, но большей частью протянувшегося по полу. Глаза были закрыты, а ожоги, хоть и перестали дымиться, но никуда не делись. Наверное, он смог бы встать и напасть, но не хотел этого. Черку стало так стыдно, что хоть проваливайся до первого этажа или подвала. Он обещал, что не уйдет и не бросит, а сам?!. И все это – даже если не вспоминать, что пока от Азефа он видел исключительно хорошее. Если вспоминать, выходило вообще абсолютное позорище. Переламывая желание сперва натянуть комбинезон, Младший содрал ремень вместе с оружием, зашвырнул его под кровать, чтобы соблазна доставать больше не было, плюхнулся на тонкий коврик, приложившись об пол задницей и почти этого не почувствовав. Дотянулся до руки, обхватил ладонь двумя своими, переплел пальцы с чужими пальцами. - Я не ударю. Я уже… уже… прости меня. Пожалуйста. Звучало глупо. Звучало по-детски, как у малолетки-несмышленыша, но что еще говорить он просто не знал. Нельзя предать, а потом вернуться. Нарушение слова не прощается, след остается всегда. Рука Азефа чуть дрогнула. - Зря оставался. Иди спать, Черк. Уже ночь. - Не пойду. Я нарушил слово, я знаю, я… гад после этого. Но я все равно не уйду. – Говорить было противно, но нужно. – Я подумал, что ты хочешь, чтобы я перебежчиком стал. Чтобы шпионил для Летящих, рассказывал всякое. Потому и говоришь так… Азеф тихо вздохнул. - Враг навсегда остается врагом. - Не знаю. Нас так учили… - Надежно. И проще. Меньше риск. - Наверное… - страх вернулся, но на этот раз Черк держал себя в руках. – Но все равно не складывается. Что-то не так. Ты понимаешь Летящих, может, даже любишь по-своему, но… - Что? - Не знаю, - совсем тихо договорил Младший. – Тебе будто бы все равно, для кого быть Старшим. И кого спасать. Вот… - Не все равно. Но дети воевать не должны. - Я – Младший! Целый год! - В моем мире одиннадцать лет – еще дети. Обучение. Экскурсии. Космозоо. Но не клинок в руках. Нельзя из детей делать бойцов. Нельзя… - А если крылья не держат взрослых?! Кому защищать города? - Взрослым, - хмуро ответил Летящий. – Учиться стрелять. Натягивать защитные сетки. Штурмовать башни. Не посылать вместо себя сыновей. Не делить на Старших и Младших. Не решать: Старшие ценнее. Это подло, понимаешь? Он говорил отрывисто, короткими фразами, но теперь в них звучали чувства. В основном – плохие, от раздражения до злости, но самые настоящие. Крылатый даже удивился, насколько порождение Тьмы, оказывается, не устраивает давно сложившийся и никого не удивлявший порядок вещей. - Младшие гордятся, - начал Черк, и впервые Летящий его перебил. - Чем гордятся? Что могут сложить голову? Что не хуже машут мечом? А что потом, Черк? Что с ними случается потом? Старшие, Взрослые, и наниматься? Всю жизнь? Сколько из них умеют не воевать? Сколько читают книги? - Не знаю, - буркнул Черк. - Когда последний раз изобретали сами? Не покупая технологию у торговцев? - Но ведь война! Когда придумывать? - Кому придумывать? – грустно засмеялся Азеф. – Не «когда», а «кому». Потому что кроме полетов и фехтования ничему не учат... - А Летящие лучше? – Черк решил перевести стрелки, хотя бы потому, что рассуждения звучали невесело. – И вот чем, спрашивается? - Ненамного лучше. Просто другие, и проблемы у них другие. - Например? - Летящие держатся вместе пока могут, но предполагаемые потери сразу списывают со счетов. Это не всегда правильно. Зря берут силой, хотя… Могут, потому и берут. - Ага, на пытки! Или тебе больно не было?! - Говорю же, зря. Хотя на Крылатых они злы. Многие. И кто был виноват больше… не знаю. «Не знаю» прозвучало не очень уверенно, и Черк решил спорить дальше. - У нас отняли Свет. Построили башни на чужой земле. Начали нападать, убивать, жечь. Что хорошего?! - Свет не отняли, Черк, - тихо выговорил Азеф. – Его продали. Ваши деды и прадеды. Добровольно. Торговцам. А потом поняли, что получилось. Попытались отбить обратно. Не вышло. - Откуда ты знаешь? - Знаю. - От кого? – Сдаваться Младший не хотел, хотя и нехорошую легенду о причине потери Света слышал. Азеф помолчал несколько секунд. - От тех, кто его продавал. Когда пришел сюда. До того, как стал Летящим. Самым ужасным было то, что Летящий не врал. И легенда или не легенда задевали его ничуть не меньше, чем самого Черка. - Ты захотел стать Летящим сам, Азеф? Ты сам к ним ушел? - Нет. - А как? Наверное, более важного вопроса сейчас Младший не знал, не мог представить, и не в любопытстве было дело. Словно над головой встали громадные весы, на чашах которых лежали два пути – свой и чужой. Какой правее? - Это злая сказка. - Это не сказка, - выговорил Черк, сжимая холодные пальцы Летящего, ощущая вместо ногтей острые кончики каждого когтя, словно у кошки. – Это было. Это правда, так? - В моем мире появилось существо. Назвалось посланцем Света. Попросило помощи для мира с погасшим солнцем. Я пошел с ним. - Азеф перевел дыхание. – К Крылатым. Я должен был научить их воевать, но… Они нападали на башни. Не наоборот. Убивали Летящих. Жгли, кого могли поймать, на кострах. Я не понял такого Света. Стал спорить. Стал разбираться. Младший сидел неподвижно. О попытках вернуть Свет он слышал много раз, но никогда не задумывался, как это выглядело со стороны. Словно продавший вещь человек пытался ее украсть или ограбить покупателя. И от рубленых фраз смысл их казался еще грубее. - Оказалось, что мой дух Света врал. Довольно часто и много. И что Летящие не только могут говорить. Они согласны говорить. Они купили Свет, отдавать не намерены. В своем праве. Знаешь, как это – в своем праве? - Когда можешь пустить или не пустить в дом. Или не отдать то, что самому нравится, - буркнул Черк. Уж это-то он хорошо понимал, как и то, что право, например, Старших куда выше права Младшего. - Я возвращался от Летящих, - как-то совсем тихо продолжал Азеф. – Думал, что с этим всем делать. Как… помирить, что ли. Соблюсти интересы и тех, и других. И тогда на меня напали. Тот, кто привел, и Крылатые. Почти убили. Летящие заступились. Младший ткнулся лбом в колени, но рук все равно не разжал. К чему-то такому «злая сказка» и шла, не зря Азеф не хотел ее рассказывать. Но разве от молчания было бы лучше? Проще – может быть, но лучше ли? - И ты стал Летящим? - Почти. Я умирал, Черк. Ничего не соображал. И кое-что пошло не так. - Свет не получилось… выжечь? - Не получилось с сердцем, - ответил Азеф. Черк знал, что у пленников Летящих вырывают сердца, слышал, что из них потом изготавливают какую-то мерзость, и поэтому удивился – что могло пойти не так. Смолчал, конечно, но его собеседник, кажется, почувствовал или понял… - После ловушки с ядом мне заменили сердце. На механизм, протез. Снимать его тот, кто трансформировал, не решился. Потом оказалось, что я мало изменился. Все еще боюсь темноты. Легче выдерживаю раны. Медленнее лечусь. Он словно оправдывался. Все-таки Черк оказался прав – Азеф неправильный Летящий. Только превращали его не в плену, а, наверное, с мечом или арбалетной стрелой Крылатого в груди, и это было грустно. Вспомнились суды на площади, плаха и виселица. Законы, зачитываемые холодным голосом, отчаянные пустые глаза потерявшего руку Старшего. Азефу было чему ужаснуться, и почему отказаться слепо идти за говорящими «Рассвет придет», раз уж он Младших с мечами в руках принять не хотел. Интересно, видел ли хоть раз, как казнят Младшего, оказавшегося трусом? А ведь если видел, то, наверняка, вмешался… - Ты остался с Летящими? Наверное, Азеф кивнул, потому что прошуршала ткань и рука чуть дрогнула. - А то, что они делают… тебе нравится? - Не всегда. Часто – нет. Я поступаю по-своему. - А… - Черк запнулся, - если найдут меня? С тобой не сделают, как Крылатые? - Нет. Это моя башня. Пока нет угрозы для других, могу делать, что посчитаю нужным. Мой риск. Опасно во время больших конфликтов, но пока их нет. Тебя никто не тронет. Вот только вернуться… не уверен, что ты сможешь. - Я знаю, - вздохнул Крылатый. - Еще до того, как встретил тебя, уже не мог. Моего Старшего убили. Он напал на патруль из трех Летящих, мы проиграли бой. Я должен был погибнуть вместе с ним… - Почему? - Я вообще должен был дать Старшему уйти, - угрюмо объяснил Младший. – А как, если ему горло разрубили? Если бы в город пошел, обвинили бы в трусости и в петлю. Ты меня дважды спас. От камней и от… от этого. Лучше уж в бою, чем на площади, на глазах у всех. Азеф зашипел, на этот раз – зло. Сжал руку мальчишки, не выпуская когтей. - Не бойся. Тебя никто не тронет, - повторил он. Черку захотелось улыбнуться, но вышло плохо. Неправильный Летящий, готовый защищать чужого Младшего. Как жаль, что все-таки Летящий.