секск 3

Финляндия в ту ночь так и не уснул. Алкоголь с едким запахом переливал за край стакана, и страна даже не замечал того, что он давно в хлам, а штаны его залиты водкой. Ему было чертовски плохо. — финик пошли спать заебал буянить, — зевнул Шве, когда показался в дверном проеме. Он поперхнулся воздухом от увиденной картины: Финляндия, уже опустошивший все бутылки из своей заначки, до сих пор бодорствовал, и даже искал еще, ползая по кухне в до жути непристойных позах. Он даже не осознавал своими остатками серого вещества в голове, что сейчас его старший брат просто стоит в полнейшем шоке от превращенной в невесть знает что кухни. — ты чо тут блять устроил пидорас завтра в шарагу не пойдешь и… эээ… Вот сейчас Швеции стало неловко, так как Финляндия, будучи в зюзю, обратил наконец внимание на своего брательника и даже пытался что-то сказать, но получалось плохо. — ты чо далбаеб? — я блябльь ддасука крочее… еее… естонея куда ты там нахуй паехала....... где шве… бляяяяббббб....... Судя по виду он вообще не соображал и почти ничего не видел из-за еле не слипшихся глаз. Точно китаец, чесслово. И услышав об Эстонии, Шве решил схитрить и наконец получить то, чего он хотел уже несколько месяцев. Его лицо преобразилось, а сам он сделал пару шагов в сторону Финика, вытягивая бухарика на ноги. — да эт я эстония лол кек чебурек я не уезжала твой брат чьмо — не ппынял — чо ты не пынял, — «Эстония» закинул руку брата на плечо и потащил его на себе в спальню. Надо сказать, они хоть и в одной комнате спят, но Швенска устроился на диване из börkеи, отдав финику двуспальную кровать. Она, наверное, удобная, раз он хорошо высыпается на ней. Особенно Финляндия любил спать на ней распластавшись, прекрасно чувствуя, что это его собственность. Одеяло обычно валяется на полу, но сам Финляндия контролировал ситуацию и никогда не падал со своего ложа. Шве скинул пьяницу на кровать, уложив его голову на подушку. Сам старший присел рядом на полу. Финляндия мечтательно глядел на брата, правда, мечтательно настолько, насколько может глядеть на тебя российский бомж Валера из соседнего подъезда. Но скандинаву все равно было приятно ловить на себе хотя бы такой спокойный взгляд брательника. — так зачч е е… зач пришла..... я бух хы хы ал тут....... — я жы знаю чево ты хочеш, — Шве подмигнул, подвигаясь ближе. От алкаша веяло спиртом, но для долговязого это никогда не было проблемой. Финляндия, кажется, понял намек и потянулся к брату. Он положил свои руки на плечи Швенски, смущенно и глупо лыбясь, отчего любитель кубиков не смог сдержать смешка. — ты пидорас натурал теперь, — прошептал он в губы своего младшего братишки, перед тем, как слиться с тем в робком, но нежном поцелуе. Финляндия заметно раскраснелся, Шве же разорвал поцелуй, не имея никакого желания томить. Со жгучим горло вкусом спирта во рту Швеция перебрался на кровать и навис над алкашом, все так же обнадеживающе улыбаясь. — сслу уш я ссыскую чот..... ээик… ой… — я сама все сделаю, не валнуися)) Да-а, перед ними еще четыре часа веселья до самых шести утра… Старший забрался правой рукой под футболку Фина, провел ладонью по животу, пальцами перебрал ребра. Для Фина эти преолюдии были лишь оттягиванием момента, а вот Швеция вдоволь наслаждался новоприобретенной властью над телом младшего брата и ощущениям холодного тела под своей теплой рукой. Они оба не желали томить, снова припадая к губам друг друга. Германец стягивал штаны с Финика, а там препятствием стали и боксеры, которые пришлось откинуть прочь. Пытаясь разлепить глаза и понять что происходит, Финляндия только видел смазанный силуэт «Эстонии», дотрагиваясь до ее груди, поднимая руку выше к шее. Улыбался он как конченный дебил, так еще и жесты странные. — можже ж… все? — после этого мы наффсегда будем вместе..... чесн, — старший положил руку Финляндии ему на грудь, опускаясь ниже. Швеция поувствовал, как алкаш напрягся, но особого значения не предал. — а можже т...... — я сказала нет блябль — вот это баба...... — на расслабоне выпалил Финик и откинул голову на подушку, чувствуя прикосновения горячего языка к головке. Опять Шве церемонится, пошол он нахуй!!! Одними губами обхватив конец уже возбужденного орагана, «Эсти» звонко причмокнул, наконец проталкивая его глубже в рот и обвивая языком. От Финляндии послышался неразборчивый матный возглас, а сам он закинул руку на лицо от стыда. И Шве это нравилось. Возбудить этого мальчишку было легко, наблюдать, как его аккуратные тонкие пальцы сжимают простыню забавно, обшарить его ротовую полость и член языком приятно, а вот почувствовать его в себе наверняка божественно. И мы сейчас не про язык, а про пенис. — ты готов?) — а ах эм...... Эс сти..... я ээ… это мой первый раз я… можно не смотретб..... — мыхмых можно, — Швеция шуршал своими штанами и трусами, понимая, что он сам все это впервые делает. Но Финляндия ж не сломается так просто, правда ведь? Уже вскипая от возбуждения, германец еще раз рукой провел по стояку брата. Актив тихо пыхтел что-то от волнения, устраиваясь поудобнее для того, чтобы наконец стать пидорасом, мать его. — готов? — аг ге… И скандинав опустился на орган Финляндии, громко вскрикивая то ли от боли, то ли от страха, но сам финн тоже что-то несуразное рявкнул и дернул ногами, пиная матрас — нечаянно, но жестко. Шве сначала ничего не понял, но затем его пронзила острая боль и он вновь повис, ничего не слыша в своем тяжелом дыхании и неприятном ощущении в заднице. — оуо — оуоыы...... . . . Так неумелые девственники просидели с минуту. Один очухивался, второй пытался опомниться и взглянуть на Швецию, но все не получалось. Башка постепенно начинала пульсировать, руки тянулись к нависающему телу, чтобы прижать его к себе и наконец уснуть. Но неожиданно для Финляндии скандинав начал двигаться, вызывая стоны фина каждым своим движением. Финика сковало, Швеция был достаточно узким, отчего возбуждение нарастало и сам Финляндия стал двигать бедрами, теперь уже слыша вдобавок сдержанные всхлипы брата. Руки Финляндии на талии возбуждали, они вновь и вновь чувствовали, как их губы накрывают губы партнера, уже была не важна боль покорения финских гор, их волновала лишь страсть и искра между ними, превратившаяся в пожар. Темп возрастал, стоны Финляндии становились слаще, а любовь Швеции все сильнее. И эту ночь они провели в постели. Швеция знал, что братишка не вспомнит совершенно ничего, но, может быть, так даже лучше. Ночь была горяча и страстна, но утро финн встретил один. В голове гудел рой пчел, на тумбочке рядом стоял одинокий стакан воды. Ничего напоминающего о их бурной ночи, кроме беспорядка на кухне и воспоминаний Шве, больше нет. И не окажется.