Gogrog

Дора дописывала на доске в зале инициации формулу памяти, исписав уже всю доску. Когда она закончила, то Аркан Алексавич кивнул ей, и она смогла выйти отсюда. Девушка выдохнула, холодный воздух хлынул в лицо, развивая волосы. - Сорова! - голос ворвался в уши, не оставляя попытки не узнать знакомые нотки. Дора мгновенно улыбнулась. Она немного изменилась с их последней встречи. Убрала свои синие волосы, оставив лишь тени на глазах. Сейчас они были привычно серыми. Тёма стоял такой же высокий. Девушка улыбнулась ему, но тут же опустила глаза. Она вспомнила, как однажды они остались последними в классе по магической географии, и Тёма игриво вскинул палочку, сверкая глазами. Девушка сразу же достала свою. 'Я скину рюкзак, устал в пути. Мутки, лярвы, басота, коды. Меня примет каменный лес. И так так приятно заколет в груди.' Они кружили вокруг парт и радостно улыбались, постоянно находя глаза напротив. - Оарс, - и струя воздуха хлынула в Дору из палочки, едва не сбивая сног. - Ах, так! Ремора, - Тёмины мысли тут же запутались. - Арса, - но тут Тёмочка успел защититься, собрав последние силы. - Сайса, - и девушка осталась стоять на месте, прикованная взглядом рыжеватого высокого парня. - Хорошая попытка, Логунов, но.. - Ребята, чем Вы занимаетесь? - Лан Павлович строго смотрел на учеников своими чисто-голубыми глазами. 'Общепринятые меры. Я им не подвластен - утоляю нервы под бит. Знаю этот город наизусть, без огней он спит.' Она вспомнила, как он взял её за руку, когда им нужно было вместе выйти из гостиной. Его ладонь была такой большой и тёплой, приятной. И Дора тогда ощущала себя самой счастливой. А потом они отправились в кафе и ели блинчики с клубничным джемом, пили ягодный чай. 'Вечный репит мой гонит болид. Давай запоем и давай без обид. Ты же знаешь полона чаша любви - Её надо испить.' Она хорошо помнила его взгляд, когда он смотрел на кольцо на её руке. Артём не мог оторваться от сине-фиолетового украшения на бледной коже. 'Узлами прочными, дорогами долгими. Убегаем от проблемы и нас никак не найти. Сон дал мне тебя обнять. Я кручу эти мысли, дай пять. Доверяй пацану молодому рэпарю. Я пою от души и, ты знаешь, люблю.' Дора отчётливо ощущала его руки на своём теле, когда он забрал её из-под холодного душа. Как пах его свитшот и его кровать. 'Эти славные глаза расцветают на ура. Розы капают с тебя, я начал верить в чудеса. Я начал все с нуля. Уберись, бес! Принимай как есть небесный вес. Этот бархатный кайф life там лай май. My nigga, this is рай. I'm a badboy high.' А его слова 'Ты мне нравишься' навсегда зазвучали в голове, особенно радуя в промозглые дни. Тёма говорил своим низким голосом, какие бы события не происходили вокруг Доры Соровой. Его улыбка вытачивала узоры на головной коре. И она переставала дышать. 'Лужи под ногами не помеха. Мам, я научился летать, И мне с тобой всё по фигам.' Но теперь, кажется, всё кончено. Я больше не хочу смотреть в его глаза. И, что бы ни случилось, она не станет с ним говорить или думать о чём-то большем, чем привет по утрам. Потому что теперь должен существовать лишь холод. 'Долой мегаполиса блеск, - Мне подавай мой дом! Где среди гор реки да дерева треск. Друзья разводили костёр - это любовь.' - Привет, - снова низкий голос, а воздух дует на волосы. - Нам не стоит общаться, да? - как будто ты равнодушна. - Почему? - Тёма так наивно вскидывает брови, словно не знает. Но скоро он догадывается. - Ты знаешь? - О чём? - и ни доли слёз. - О том, что у меня есть девушка. - Да. - Да, нам лучше не общаться. Она разворачивается и бежит так, что холодный ветер задувает в уши. Кажется, сегодня кто-то снова будет простужен.