Босиком по пеплу

      От прикосновения поттеровской ладони к вечеру на груди образовался отчетливый след, напоминающий ожог. Сам же виновник его возникновения, на мой вопросительный взгляд никак не отреагировал, зарывшись с головой в одеяло и почти сразу спокойно засопев в подушку.       Выяснять, что к чему, я начал на следующий день. Исходя из рисунков Поттера, перспективы у меня были не самые радужные. Во всяком случае, глядя на людей с портретов, складывалось впечатление, что вскоре я к ним присоединюсь, поехав крышей. Просто здорово! Ни проблем, ни забот. Ходишь целый день и слюни на пижаму пускаешь. Красота, разве нет?       Итак, судя по всему, некоторые марионетки Грейнджер все еще находились здесь. Один из них действительно только и мог, что слюни пускать. Причем в прямом смысле. Он не только не разговаривал, но и вообще не реагировал на мое присутствие. Второй — реально громадный детина — оказался слишком дерганным и агрессивным. Говорить отказался и послал меня с Грейнджер на пару в богартову задницу, после чего посоветовал держаться от него подальше, и хромая ретировался в неизвестном направлении. Оставался третий персонаж, за которым пришлось последовать через всю прогулочную площадку, пролезть сквозь довольно колючие кусты и втиснуться между двумя мусорными контейнерами за углом больничного корпуса. И все для чего? Чтобы столкнувшись нос к носу с этим чудиком, получить в лицо новость о том, что грядет великий конец, все мы умрем мучительной смертью и бла-бла-бла…       На вид парень был лет на пять старше меня. Выгоревшие на солнце русые волосы, карие глаза. Ростом чуть выше меня. Шире в плечах, хоть после года в камерах аврората меня сложно было назвать заморышем. В конце концов от нечего делать в замкнутом пространстве научишься и подтягиваться на решетках и пресс накачаешь, лишь бы время скоротать. — Ясно, — безнадежно выдохнул я, потирая переносицу. — Ты тот идиот, что горланит по ночам бредовые пророчества.       Блять! Что ж мне так везёт-то? Неужели нельзя находиться в этих стенах, не спятив в конечном итоге? — Идиот здесь ты, — вполне вменяемо фыркнул парень, обрывая мои мысли. — Между прочим, реально сумасшедших местные санитары стараются не трогать лишний раз. И только идиот будет разгуливать среди психов, не попытавшись хоть чуть-чуть слиться с окружением. А я, к твоему сведению, ведущий актер современного магического театра, — многозначительно выдал он, буркнув под конец: — Был. Спасибо нынешней политической системе за свободу слова и самовыражения. Вернее, за отсутствие таковой, — присев рядом со стеной, парень подцепил один из кирпичей кладки и, выдвинув его, достал из скрытой ниши помятую пачку сигарет. Вскинув брови, я следил, как он прикуривает, прячет пачку обратно и вновь выпрямляется в полный рост, протягивая руку: — Томас Уолт, — представился парень. — Драко Малфой. — А я про тебя слышал, — кивнул Уолт и затянувшись предложил сигарету мне, на что я лишь отрицательно мотнул головой. — Ты — Пожиратель. — Спасибо, что напомнил, — хмыкнул я. — Обращайся, — усмехнулся Томас, выпуская в небо струйку дыма. — Так, каким хером тебя в Мунго затолкали в обход Азкабана? — беспардонно поинтересовался он, привалившись к стенке. — Грейнджер постаралась. Полагаю, ты здесь тоже по ее прихоти? — О, да, — с широкой улыбкой протянул парень. — Обещала от аврорской братии отмазать. Как видишь, слово сдержала, — иронично развел он руками, попутно стряхивая пепел с сигареты. — Та еще сучка. Но хороша зараза, — слова покидали легкие, смешиваясь с дымом и растворяясь в вечернем воздухе. — А ты, значит, ее очередная попытка освободить Поттера? — Вроде того, — подтвердил я, прислонившись спиной к холодной кладке стены рядом с Уолтом. — Знаешь, как это сделать? — Ха! А ты в курсе, сколько здесь таких до тебя было?       Я лишь кивнул. Да. Шестеро. Знаю. Поттер, кстати, показал мне лишь пять портретов. А на вопрос «кто шестой» показал палец, вроде как поправляя «первый», и перевел взгляд на блаженно улыбающегося облакам Полли. — Полли оказался здесь задолго до появления Гарри. И был первым, кто попытался выполнить поручение Грейнджер, — рассказал Томас. — И какого черта с ним случилось, что он таким стал? — поинтересовался я, покрутив у виска. — Это ты у него спроси, — замечательный совет. — Я здесь оказался куда позже. До меня был еще один парень, но он это… того… — неопределенно помахал зажатой в пальцах сигаретой Уолт. — В камере, короче, вздернулся. Слабоват для местного колорита оказался. С четвёртым у Грейнджер накладочка вышла. Он реально буйным оказался, и его попросту в другой сектор упихали. Так что с Гарри он даже не пересекся ни разу, — между кольцами дыма изложил Томас. — Потом был Джим. Тоже соскочил. Подсел на экспериментальные зелья доктора Лойза. Теперь ходит, радужных единорогов ловит, — презрительно скривился парень и с досадой затушил окурок об стену. — Последним поступил Зак, — тут Томас усмехнулся, покачав головой каким-то своим мыслям. — Чувак реально палку перегнул, в попытке сблизиться… Ну, Гарри и всадил ему карандаш в колено.       Меня слегка передернуло от такой картины, и Томас с широкой усмешкой хлопнул меня по плечу, заверив, что все карандаши у Поттера изъяли сразу после инцидента. Вообще, это меня мало успокоило. — А ты? — Томас ничего не сказал по поводу того, почему ему не удалось вытащить Поттера. — А что я? — пожал плечами Уолт. — Может, все попытки Грейнджер провалились из-за сущей херни? Херни, которую никак не мог обеспечить ни один из тех, кто был до тебя… — многозначительно прищелкнул он языком. — Гарри нужны эмоции, причем довольно сильные. Не спрашивай «зачем», я говорю лишь то, что знаю. И, судя по всему, на этот раз Грейнджер не ошиблась с выбором. — Не думаю, что могу вызывать у Поттера какие-то эмоции, кроме желания отправить меня вслед за Волан-де-Мортом, — с сомнением пробормотал я. Пока что Томас лишь сильнее запутывал и без того сумбурные мысли. — Ненависть, знаешь ли, тоже сильное чувство, — предположил Уолт и лукаво улыбнувшись добавил: — Хотя, то, что я наблюдал вчера во время прогулки, ненавистью и с натяжкой назвать не получится. — Следишь за мной? — А ты бы не следил? — оттолкнувшись от стены, потянулся Томас. — Если бы от успеха человека зависела и твоя свобода? — в этих словах определенно был смысл. — То-то и оно! — словно в подтверждение моих мыслей воодушевленно воскликнул Уолт. — Ведь, если у тебя все получится, мы, наконец, выберемся из этих стен, — подмигнув, он начал пробираться между мусорными баками на выход из скрытого от лишних глаз закутка. — А почему он не разговаривает? — двинувшись следом спросил я. — Гарри? — обернувшись через плечо, вскинул он брови. — Не знаю. Я говорил с ним за день до твоего появления. — О, то есть это я виноват, что он молчит? — скептически уточнил я, скосив взгляд на собеседника. — Я этого не говорил, — в мирном жесте поднял вверх ладони Томас. — Просто, раньше он молчал только в присутствии персонала.       Не густо, но хоть что-то. Значит, Поттеру по каким-то причинам нужны эмоции. И, со слов Уолта, эти эмоции должен вызывать я в нем. Не наоборот… Так, какого хера со мной творилось вчера? Побочное действие? Чушь, блять, чушь… Такой эффект возникает лишь между магическими существами. У них свои законы и нюансы во взаимоотношениях. Связь родственных душ и прочий бред. Допустим, в отношении меня подобное еще можно было предположить, беря во внимание, что благодаря предкам в моих жилах текла кровь вейлы… Тогда вполне объяснимо и то, что эмоциональный всплеск и пробуждение собственнических чувств были вызваны банальным поцелуем. Только вот… В этом случае получается, что и Поттер не совсем человек. И с кем нагрешили его предки? С саламандрой? Судя по дыму, мысль недалека от истины, хоть и попахивает вовсе не дымом, а психиатрическим отделением Мунго. Ну какие, к богарту, саламандры? Это же ящеры, дементор их дери! Предки Поттера что, зоофилией развлекались на досуге?       Проложив взглядом путь сквозь всю прогулочную площадку я наткнулся на привычно сидящего на столе Поттера, по хмуро сдвинутым бровям которого казалось, что он слышал каждую мою мысль и был крайне оскорблен последней. С другой стороны, кто его знает? Посверлив меня взглядом еще с минуту, он разорвал контакт, склонив голову над рисунками. Что от меня не укрылось, так это легкая улыбка, появившаяся на его губах прежде, чем лицо скрылось за завесой волос. — Слышишь? — Полли как всегда появился из ниоткуда подобно привидению. — Что? — уточнил я, все же прислушиваясь к окружающим звукам.       Вроде ничего необычного. Вполне привычная какофония из невнятного бормотания, криков, безумного смеха и почти животных завываний. Полли запустил пятерню себе в волосы и подергал их в разные стороны. Совсем как провинившийся домовик, будь у тех волосы. — Полли, заканчивай хернёй заниматься, — попросил я.       Тот остановился, смерил меня обиженным взглядом, обошел по дуге и неожиданно запрыгнул на спину, повиснув на плечах и попутно закрывая мне уши ладонями. — Слышишь? — вновь спросил он. — Полли, блять! Как я могу слышать, если ты… — я не договорил, действительно услышав то, о чем говорил Полли. — Да… Слышу, — выдохнул я.       Я слышал эмоции Поттера. Что они принадлежат именно ему, я не сомневался. Я ощущал их легкое покалывание на коже, воспринимая чужие чувства, как свои собственные. Должно быть точно также и Поттер слышал мои эмоции. Я же мог с уверенностью сказать, что сейчас он спокоен, и с легкостью считывал его настроение. Хотелось взглянуть на Поттера ближе. Сравнить то, что я чувствовал, с эмоциями на его лице. Сам того не замечая, я в считанные минуты преодолел расстояние до Поттера. Висевший на мне Полли потерялся где-то на полпути.       Оказавшись рядом с Поттером и осторожно скользнув пальцами в темные волосы, я отвел их от лица, получив в ответ вопросительный взгляд, подкрепленный чувством недоумения, осевшим пыльцой на моей коже. Непослушные пряди выскальзывали из пальцев, вновь пряча лицо. Что ж с ними делать то? Постоянно мешают. Но и нравятся тоже безумно.       Запрыгнув на лавку позади Поттера, я вновь запустил пальцы ему в волосы, зачесывая их на затылок и попутно разделяя на пряди. Ну, а что? В детстве я часто играл, заплетая маме косички. Позже про это прознала Панси, так что с годами мой навык только усовершенствовался, и сейчас мне потребовался минимум времени, чтобы собрать поттеровскую копну в тугой колосок, перетянув его на кончике небольшой резинкой, которую отыскал вновь возникший рядом Полли.       Я продолжал ловить эмоции Поттера. Неуверенность смешивалась с замешательством, окрашивалась пониманием и перетекала в благодарность. Каждая новая эмоция добавляла свой неповторимый оттенок. Ощущение было непередаваемое, ни с чем не сравнимое и казалось куда важнее и весомее слов. Приобняв Поттера и притянув его спиной к своей груди, я ощутил слегка напряженное ожидание. Осторожно проведя кончиком носа от основания шеи вверх, очерчивая чувствительное местечко за ухом, получил в общий букет эмоций смущение.       Продолжить экспериментировать мне не позволил Полли. Подергав за рукав, он оторвал меня от столь увлекательного занятия, перетягивая внимание на себя, вызвав у Поттера еще большее смущение с толикой разочарования. Усмехнувшись последнему, я мысленно пообещал себе продолжить позднее. Торопиться, наверное, тоже не стоит. Если не хочу повторить участь Зака.       Полли тем временем уселся на лавку спиной ко мне и взъерошил свои волосы, со знанием дела давая понять, что от меня требуется. Через несколько минут он тоже обзавелся двумя коротенькими косичками и с довольной мордашкой принялся привычно раскачиваться на лавке вперед назад.