Босиком по пеплу

      Душ и жалкое подобие обеда я все же получил, после чего Вильберт передал меня под надзор одного из санитаров, который сопроводил меня в общий зал на веранде. Должен заметить, после беспорядка, организованного Уолтом, количество надзирателей значительно выросло. Особое внимание они уделяли самому Томасу, слоняющемуся по помещению и временами выкрикивающему чушь про конец света. — Время идет… — тихо прошелестел объявившийся рядом Полли, пока я осматривал веранду в поисках Поттера. — Оно всегда идет, — меланхолично отозвался я. — Что сейчас изменилось? — Фениксы горят… — Знаю, — усмехнулся я, потрепав Полли по лохматой макушке. — С тем же успехом они потом возрождаются. — Люди так не могут, — резче обычного ответил Полли и, увернувшись из-под моей руки, пошел прочь, как обычно, оставив после себя уйму вопросов.       Что именно не могут люди? Сгорать или возрождаться из пепла впоследствии? Блять… О чем я? Люди не могут ни того, ни другого. Ну, во всяком случае, первое по своей воле вряд ли станут делать, не имея возможности второго. Другое дело — Поттер. Не помню, чтобы где-то когда-либо упоминалось о людях-фениксах, хоть литературы на тему магических и полумагических существ я перечитал немало, когда узнал о своем происхождении. Наверное, потому что союз человека с фениксом невозможен в принципе. С вейлами другое дело. В этом случае у человека с магическим существом схожая физиология. Но, феникс? Нереально. Тогда, как объяснить природу Поттера? Я даже не задумывался над тем, насколько сильно у него проявляются способности феникса. Про вопрос о том, откуда они у него взялись, вообще молчу. И он молчит. А из расплывчатых намеков Полли сложно делать какие-то выводы. Ну к чему, блять, он это сказал?       Допустим, феникс в Поттере проявляется достаточно ярко. Его слезы излечивают раны, что уже не слабо. Временами сам он нагревается до немыслимых для обычного человека температур. Но, значит ли это, что он с тем же успехом может вспыхнуть подобно фениксу? А возродиться вновь? Что, если Полли имел в виду именно это?       Меня передернуло от одной лишь мысли о том, что Поттер в одночасье сгорит в собственном пламени и на этом все закончится. Еще паршивей становилось от того, что у меня не было ни малейшего предположения, что или кто может спровоцировать такой исход. Кто должен наведаться к Поттеру в ближайшее время? И почему даже упоминание неизвестного визитера отражается у Гарри состоянием близким к истерике?       От мыслей меня отвлек незаметно подобравшийся Поттер и, обняв со спины, уткнулся носом меж лопаток. От его горячего дыхания по позвоночнику расползались приятные волны, выводя все внимание за пределы тяжелых размышлений. Осталось только тепло поттеровских эмоций, обвивающее нервы и ненавязчиво сдвигающее беспокойство на задворки сознания. Его руки нырнули под пижамную рубашку, скользя огненными змеями по коже. Кажется мое тело полностью адаптировалось под его запредельные температуры, сейчас это не вызывает ни дискомфорта, ни ожогов. Я развернулся, зарываясь пальцами в темные волосы и вглядываясь в знакомое со школы и в то же время такое непохожее на воспоминание лицо.       Ладони Поттера огладили торс, не спеша поднимаясь к груди. Горячо. И с каждой секундой прикосновение становилось все более обжигающим. Прикрыв глаза Поттер потянулся навстречу моим губам, податливо открываясь, впуская мой язык в жаркую глубину своего рта. Его рваное дыхание привносило в поцелуй привкус дыма. Отстранившись, я вновь всмотрелся в его лицо, отмечая раскрасневшиеся скулы, чуть приоткрытые влажные губы и легкую дымку, выпускаемую сквозь них на выдохе. Такая же струилась меж темных прядей, окутывая голову Поттера воздушным полупрозрачным облаком. Интересная реакция на простой поцелуй. Несложно догадаться, что в кабинете Лойза Поттер сдерживал себя и свои инстинкты. Сейчас же спускал пар. В его случае это получалось буквально.       Так, может, об этом говорил Полли? И, если Поттер не будет периодически расслабляться и подпитываться эмоциями, то… О возможном исходе даже думать не хотелось. Как и о том, что его причиной могу стать я. Ведь это меня Полли называл пламенем. И это со мной Гарри так реагирует на, казалось бы, безобидные действия и прикосновения. Похоже, к моменту, когда я распутаю этот безумный клубок догадок, придется поселиться в Мунго с вполне реальным диагнозом.       Поттер продолжал изучать мое лицо, невесомо скользя кончиками пальцев по торсу. Затем, выбравшись из-под пижамной рубашки, коснулся шеи, блуждая от основания к затылку и обратно. Я прикрыл глаза, следя за ним из-под ресниц. Горячие пальцы пробежались по скулам, обвели контур подбородка, спустились к кадыку и двинулись к плечам, отслеживая линию ключиц и попутно раздвигая отвороты рубашки. Короткая остановка. Взгляд Гарри метнулся вниз, после чего тут же вернулся к моему. Легкий прищур зеленых глаз. Нервы полоснуло осколком чужой ревности, а в следующее мгновение Поттер с силой надавил указательным пальцем в местечко над ключицей. Прикосновение оказалось не только болезненным, но и чересчур горячим. От такого точно ожог останется. Зашипев сквозь зубы, я дернулся прочь от поттеровской руки и смерил его вопросительным взглядом, прижав ладонь к пострадавшему месту. Разумеется, никаких объяснений. Поттер виновато закусил губу и пожал плечами. Только вот в его глазах раскаяния не было ни толики. И как это понимать?       Перебрав в голове все возможные варианты, я мысленно чертыхнулся, вспомнив укус Вильберта. С учетом все еще проскальзывающих в сознании отголосков ревности, это была самая вероятная причина подобного поведения Гарри. И он сам неосознанно подтвердил эту догадку, отвернувшись с намерением уйти в ответ на мою понимающую улыбку. — А ну, стой, — обняв со спины, я притянул его обратно, прижав к своей груди и удобно устроив подбородок на плече. — Маленький ревнивец, — выдохнул я в смущенно заалевшее ушко, на что Гарри лишь возмущенно фыркнул. Ну, чем не злой ежик? — Ты думаешь, мне это нравится? — жаркий шепот отзывался на коже Поттера мурашками. — К твоему сведению, меня нисколько не возбуждает роль пассива. Так уж вышло, что я вынужден принимать здешние правила игры. Я готов ждать, пока ты решишься, наконец, заговорить и объяснишь, как нам выбраться отсюда. Но, знаешь что? — понизив голос, промурлыкал я. — Рано или поздно кому-то придется отблагодарить меня за терпение. Догадываешься, кому? — возбуждение Гарри, прокатилось дрожью по нервам смешиваясь с моим собственным. — Кому-то лохматому, милому, ревнивому и чертовски притягательному, — перечислял я, между легкими поцелуями в шею. — А до тех пор, все останется так, как есть, — закончил я, играючи прикусив Поттеру мочку уха и отстранившись. — Согласен?       В ответ Гарри обиженно засопел, но обернувшись все же кивнул в ответ, вызвав у меня теплую улыбку. По упрямому взгляду было видно, что ни черта он не согласен. Впрочем, исправлять ситуацию прямо сейчас тоже не собирался. Значит, оставалось ждать, когда он решится. На что именно, я боялся даже предположить. Неспроста ведь он молчит.       После ужина, как и ожидалось, нас развели по разным палатам. А вот что меня удивило, так это в чью обитель я попал. Еще более интересной оказалась обстановка внутри.       Итак, палата 18, а значит моя «родная» 19 была буквально за стенкой. Но сейчас не о ней. Начнем с того, что восемнадцатая палата, в которой проживал Полли, оказалась небольшой, что легко объяснялось тем, что она одноместная. А при условии что в нее впихнули вторую койку, так вообще казалась ужасно крохотной и тесной. Тем не менее Полли умудрялся тенью ходить за мной по пятам, пока я осматривался.       Стол был завален бумагами и карандашами. Что-то мне это напомнило… Правда в отличие от Поттера, у Полли листы были мелко исписаны, казалось бы, полнейшим, абсолютно бессвязным бредом. И, наверное, сторонний наблюдатель так бы и решил. Но мне, изложенное рукой Полли на бумаге и стенах вокруг, напомнило труды другого человека, талантливого зельевара и моего наставника. Того, кто мог сварить зелье, лишь единожды прочитав рецепт. Северус являлся автором более сотни зелий, многие из которых так и остались неизвестны широкой публике. Также он предпочитал превращать особо ценные записи в подобие шифра, чтобы уберечь некие знания от попадания не в те руки.       Снейп несколько лет вдалбливал в мою светлую голову знания и секреты мастерства. Поверьте, когда дело касалось зельеварения, делал он это с присущей ему дотошностью. И далеко не каждому было дано узнать хоть малую толику его секретов. Не спорю, в Хогвартсе достаточно умных и способных учеников. Взять, к примеру, ту же Грейнджер. Запоминает все налету, если нет — зубрит. В этом то и загвоздка. Ее умения ограничивались пунктами изложенными в учебниках и справочниках, никаких отступлений от правил и импровизации. Снейпу же нужны были таланты, способные на уровне интуиции из ничего создавать новые правила в обход общепринятым и делать это так, чтобы не только не навредить зелью, но и повысить его эффективность. До сих пор ума не приложу, как это удавалось Поттеру на шестом курсе. У него же даже базовые знания по предмету хромали на обе ноги.       Но вернемся к Полли. Судя по тому, что разобрать его записи мне не составило труда — учитель у нас был один. — Здесь… Здесь, — широко распахнув глаза, повторял Полли, тыча пальцем в ворох бумаг в моих руках. — Понимаешь? — Что здесь написано? — уточнил я. — Понимаю и могу приготовить. — Говори, — прищурившись потребовал Полли, вытащив случайную бумажку и ткнув ею мне в лицо. — Состав интересный, — усмехнулся я, пробежавшись взглядом по мелким строчкам. — Но я бы добавил пару ингредиентов. Эффект стал бы в разы ярче. И, да, это тот самый препарат, что в меня вливали в первые дни моего здесь пребывания. Кажется, теперь я знаю, кого благодарить за незабываемые ощущения, — вскинул я бровь, смерив Полли насмешливым взглядом.       Парень побледнел на глазах и, вцепившись пальцами в свои лохмы, в очередной раз начал дергать их в разные стороны на манер провинившегося домовика. — Полли, блять, успокойся! — прикрикнул я и тот сразу замер, так и не выпустив волосы из пальцев. — Не буду я трогать твои записи, — пообещал я, вернув все бумажки в общий ворох на столе. — Доволен? — Нет! — взвыл Полли. — Лойз… Там… Лойз… Лойз знает? Знает… — ухватив меня за отвороты рубашки бессвязно тараторил Полли. — Тише, — спокойно потребовал я, перехватив чужие запястья. — Медленней, Полли. Что знает Лойз? Что я могу разобрать твои записи? — Знает? — пискнул Полли. — Нет. — Он не должен… Нет. Не должен… — с отчаянием зашептал парень, почти вплотную приблизившись к моему лицу. — Хорошо, — медленно и также тихо протянул я, отмечая как Полли расслабляется. — Он не узнает. Объяснишь в чем дело?       В общих чертах я уже представлял, что здесь происходит. Кто-то должен был варить для Лойза запрещенные препараты. Полли, по всей видимости, далеко не рядовой зельевар. Оказался в Мунго он еще до появления Поттера. И тут несколько вариантов. Либо Полли трудился в местной лаборатории в качестве сотрудника и по какой-то причине взбрыкнул против Лойза, за что и оказался в палате принудительного лечения. Либо его появление здесь обусловлено чьими-то далеко идущими планами, как, например, в моем случае.       Что бы ни произошло, Грейнджер перетянула Полли на свою сторону. Действительно он повредился рассудком или это такая же актерская игра, как в случае с Томасом, Полли вряд ли расскажет. Да это и неважно. Сейчас меня интересовало другое. Раз Полли вышел из игры, и так резко реагирует на то, что я смог разобрать его записи, Лойзу скорей всего нужен новый зельевар. Вряд ли основной интерес колдомедика составляют галлюциногенные и психотропные препараты. Должно быть что-то серьезнее. Что-то, из-за чего Полли и пошел на попятную…