Босиком по пеплу

      Зелья, зелья… Порядок приготовления и примечания к каждой стадии… Списки чертовски редких ингредиентов, некоторые из которых вообще запрещены, и пометки относительно их предварительной обработки… Два особо ценных рецепта были мало того, что зашифрованы на манер алхимических формул, так еще и обрывками хаотично разбросаны среди менее значимых, но также зашифрованных записей на стенах. Чтобы разобраться в каракулях Полли и соединить воедино все кусочки мозаики у меня ушла вся ночь. И единственным помощником в этом мне была полная луна, дающая хоть какое-то освещение во мраке палаты. Полли помогать наотрез отказался, но и мешать, видимо, тоже не собирался, устроившись на кровати в обнимку с подушкой и меланхолично наблюдая за моими попытками расшифровать записи, вычленить те, что относились к интересующим меня зельям и определить порядок, по которому нужно было соединить все этапы приготовления. Ближе к полуночи Полли уснул, бросив свою пассивную слежку за моими вычислениями. Возможно, он не верил в успех этого предприятия. Но, как же он ошибался…       Признаться, разобрав и выписав все интересующее меня, я еще час просто сидел осознавая фактическое действие этих зелий и варианты его применения. Сейчас я и сам был не рад, что сунулся во все это и узнал то, что лучше было бы вообще немедленно стереть с этих стен. И, Мерлин тебя дери, Полли, какого богарта ты вообще вывел зелье с таким составом?       Для каждого зелья необходим катализатор. Что-то, что делает его эффективным, запуская нужную цепочку реакций. Для одного и того же зелья, разные катализаторы дают такой же разный эффект, меняя воздействие. Так, катализатором зелья жизни, разработанного Фламелем, являлся философский камень. Для аналогичного зелья Полли, которое к прочему имело два различных состава, таким ингредиентом был феникс. Вернее, какая-то его часть…       В первом случае ингредиент был довольно безобиден и по сути не причинял живому существу никакого вреда. Слезы феникса. Проблема была в том, что заставить это создание плакать просто так нельзя. Феникс должен быть уверен, что ты достоин его слез. Теперь, казалось, бессвязные речи Полли: «Плачь… Птицы не будут… Должен ты…», нашептываемые через стенку в одну из непогожих ночей, приобретали смысл. Действительно, феникс — животное, к тому же довольно своенравное, и принудить его к чему то практически невозможно. Заставить плакать человека, чьи слезы обладают тем же эффектом, куда проще… Но, видимо, даже здесь есть подводные камни. Неспроста же Лойз так обрадовался, когда увидел, что Поттер смог исцелить меня. Полагаю, в какой-то момент Гарри, по своей воле или нет, потерял возможность давать Лойзу такой необходимый для зелья катализатор. Также понятно, что раз Полли шифрует записи, рецепт Лойзу неизвестен. А при условии, что некто должен явиться за очередной «дозой», выходит, что поработать в качестве зельевара Полли успел, и какой-то запас готового зелья, для активации которого требуется лишь добавить недостающий ингредиент, у Лойза имеется.       Кстати, порцию этого зелья иначе, как дозой и правда не назовешь. Эффект от него напоминал нечто среднее между зельем жизни Фламеля и кровью единорога. Оно было направлено поддерживать жизнь и молодость, делая человека почти бессмертным. Почти! Побочный эффект такой же яркий, как в случае с кровью единорога. Это и правда можно назвать проклятьем, поскольку отказ от регулярного употребления в последствии начнет тебя медленно убивать, пожирая изнутри и по сути превращая в живого мертвеца. Паршивенькая перспектива, надо сказать. Только ненормальный согласится на подобное существование. Правда, есть один нюанс. Маг, для которого готовилось это зелье, действительно был ненормальным. В составе был один переменный ингредиент. В целом, необязательный, но призванный усиливать действие зелья и меняющийся в зависимости от того, кровь какого магического существа течет в тебе. Полли оставил пометку «гнилое мясо». Мне известно всего одно существо, имеющее пристрастие к падали. А, значит, маг, принимающий зелье, как минимум на четверть являлся гулем*. Меня передёрнуло от одной мысли, что чьи-то предки связались с нежитью, недалеко ушедшей от гниющего зомби. Пусть гули и научились походить на обычных людей, сути это не меняло. Особенность связи с гули заключалась в том, что на ближайших потомках их сущность никак не сказывалась. Но она имеет способность накапливаться и концентрироваться, поэтому сложно предсказать, как кровь столь темного магического существа отразилась на магах через несколько поколений. Возможно, зелье жизни, разработанное Полли, тормозило развитие гена гули. Проще говоря, такому магу определенно не страшна возможность душевного, а то и физического разложения в случае отказа от зелья. Ведь он и так едва ли не гниёт изнутри.       А вот теперь о втором составе. Оно было в разы сильнее первого, за счет чего могло решить проблему с геном гули за одно принятие. Главное отличие от первого было не столько в используемых ингредиентах и способе приготовления, сколько в требующемся катализаторе. А им являлся пепел феникса. Причем феникса, погибшего добровольно-насильственно. Звучит бредово, но по сути это значит, что феникс должен быть самоубийцей. И опять же, заставить покончить с собой птицу чертовски проблематично. Думаю, это и есть причина, по которой Полли соскочил с крючка Лойза. И из-за этого мини-Снейп доводил Поттера, убеждая, что тот должен плакать. Пока у Лойза есть запас первого зелья и слезы феникса, он не станет утруждать себя расшифровкой второго состава и попытками довести Поттера до самоубийства.       К моменту пробуждения Полли я вымотался окончательно благодаря бессонной ночи и был выжат морально одолевающими меня мыслями. — Чем ты думал, создавая это? — прохрипел я, подняв на потягивающегося парня усталый взгляд.       Полли округлил глаза, уставившись на записи в моих руках и соскочил с кровати, моментально оказавшись рядом. Выхватив листы с расшифровкой из моих пальцев, принялся судорожно листать их: — Нет… нет… нет-нет-нет… — бормотал он, исступлённо мотая головой. — Нет! — взбешённый крик мне в лицо. — Нельзя! Ты не должен был! — словно одержимый он принялся рвать листы на мельчайшие клочки и заталкивать их в слив старенькой раковины в углу. — Забудь! — рявкнул он, вновь обернувшись ко мне. — Для этого мне потребуется Обливиэйт или черепно-мозговая, — фыркнул я.       Похоже последнее Полли собирался рассмотреть всерьез, поскольку тут же заметался взглядом по палате в поисках чего-нибудь потяжелей. От попытки броситься на меня с кулаками его остановил скрежет открывающихся замков. — Утро доброе, шизики, — пробасил явившийся санитар. — На процедуры оба и побыстрее, у доктора Лойза сегодня напряженный график.       Через десять минут я уже стоял в кабинете колдомедика, испытывая дискомфорт не столько от ремней на запястьях, затянутых сильнее обычного, сколько от подозрительных колких взглядов Полли. — Как тебе новое соседство? — с широкой улыбкой поинтересовался у меня Лойз, отмеряя в небольшой стаканчик зелье и передавая его Полли. — Тесновато, — хмыкнул я. — Вот как, — криво ухмыльнулся Лойз, протягивая стаканчик с препаратом уже мне. — А я надеялся, что вы поладите. В конце концов у тебя с Полли много общего. — Сомневаюсь, — сухо бросил я, разбалтывая зелье в стакане. — С чего бы вдруг? — Не стоит лукавить, Малфой, — снисходительно продолжил Лойз. — Мне достоверно известно, что еще в школе ты подавал большие надежды в области зельеварения. — И что с того? — безразлично пожал я плечами. — У меня к тебе предложение, — на этих словах Полли заметно напрягся. — Что скажешь? — Ты еще ничего не предложил, — справедливо отметил я. — Хочешь покинуть эти стены свободным человеком? — приблизившись почти вплотную, спросил Лойз. — О-очень заманчиво, — оскалившись в ответ, протянул я. — А что взамен? — Ничего особенного, — заверил колдомедик. — Маленькая услуга. Как раз по твоей части. — Я…       Полли выбрал именно этот момент, чтобы впиться зубами в плечо Лойза, заставляя того завопить. Стоявший у двери санитар тут же оказался рядом, оттаскивая брыкающегося Полли от колдомедика. — Уведи его, — велел Лойз, потирая пострадавшую руку. — Чертова зараза, — недовольно выплюнул он, как только мы остались наедине. — Вернемся к нашему разговору, — перешел он на более резкий тон. — Ты должен сварить зелье. — Давай рецепт, а там посмотрим, — усмехнулся я. — Он у тебя уже есть. Записи на стенах палаты Полли видел? — Ты про эти наскальные каракули сумасшедшего алхимика? — саркастично изогнул я бровь. — По-твоему это похоже на рецепт зелья? — Хочешь сказать, ты не понимаешь, что там написано? — сузил глаза Лойз. — Ни слова, — фыркнул я. — Это бред. Полнейший. — Не дури мне голову, Малфой, — прорычал колдомедик. — У меня есть список ингредиентов, но вот секрет приготовления — другой вопрос. И мне достоверно известно, что настенные каракули Полли — это рецепт зелья. — Так, может, изложишь его общедоступным языком? — склонив голову, я насмешливо отсалютовал стаканом и опрокинул в себя ежедневную порцию препарата. — А сейчас, могу я вернуться в свою палату прежде, чем за мной явятся радужные единороги? — У тебя еще будет возможность передумать, — гневно сверкая глазами, процедил Лойз. — Увести! — рявкнул он ожидающему за дверью санитару.       Таким же недовольным взглядом меня встретил в палате Полли. Правда, мне было не до его подозрительности. У меня оставалось немного времени до обеда, чтобы избавиться от выпитого зелья и обдумать, как убедить Поттера, что дальше тянуть не вариант и пора бы уже сваливать отсюда, пока он не стал одним из ингредиентов сомнительного зелья.       Как назло, за обедом и на прогулке, которая сегодня проходила на открытом воздухе, поговорить с Гарри мне не удалось. Полли раз за разом делал все возможное, чтобы я оказался от Поттера подальше. То просто взяв за руку, увлекал его в другой конец столовой, то намеренно привлекал пристальное внимание санитаров, а под конец и вовсе устроил беспорядок, из-за которого всех пациентов разделили на небольшие группы и развели по разным углам прогулочной площади. — Полли, — прорычал я, склонившись к самому уху парня, когда из-за его выходки оказался с Поттером в разных группах, — прекрати херней заниматься. Не знаю, что это было за обострение, но я тебе шею сверну, если не успокоишься. — Кто ты? — выдал он. — Кто ты? Кто ты? — Полли… — с угрожающими нотками процедил я. — Кто ты? — как ни в чем не бывало вновь спросил парень и, резко обернувшись ко мне, впился в лицо гневным взглядом. — Кто ты? Кто? Кто? Кто? Кто? Кто? — без умолку повторял он. — Пламя, боггарт тебя дери! — яростно прошипел я в самое лицо Полли, притянув его ближе за отвороты пижамной рубашки и в последний момент успев совладать с голосом, чтобы не привлечь лишнего внимания. — И я спалю тебя, к чертовой матери, если будешь стоять у меня на пути.       Бросив мимолетный взгляд куда-то за мое плечо, Полли криво усмехнулся, а в следующее мгновение сам подался мне навстречу, накрывая губы поцелуем и ловко проникая языком в рот. Я опешил от такой перемены, придя в себя и осознав замысел Полли столь же неожиданно, когда нервы полоснуло острой ревностью и обидой. За последние несколько дней я привык воспринимать эмоции Поттера, как свои, но эта вспышка была почти болезненной. — Гаденыш, — зло выплюнул я, грубо отстранив от себя довольно улыбающегося Полли.       Взгляд метнулся к группе пациентов на другом конце площадки. Поттер сидел боком ко мне прямо на земле и, казалось, как обычно, что-то рисовал. Но, хера с два, это было так! Спадающие по сторонам волосы скрывали лицо, движения руки были в разы резче обычного, а переполняющие ревностные чувства Поттер буквально душил в себе, заменяя их сухой отстранённостью.       Мой пылающий гневом взгляд не произвел на Полли ни малейшего впечатления. Покачиваясь с пятки на носок, он злорадно усмехнулся мне в лицо и перевел взгляд на проплывающие по небу облака. Меня же поведение парня вывело из себя. Казалось, еще чуть-чуть, и я разорву его на куски подобно церберу.