fire walk with me

      Макс ненавидит вечеринки.       Уоррен ненавидит их тоже.       Они оба, учась в школе, посетили всего пару из них, и те лишь потому, что их друзья настойчиво уговаривали их «наконец развеяться и побыть нормальными людьми». В любом случае, они оба неизменно уходили домой в одиннадцать вечера, потому что в противном случае родители бы не выпустили их обоих из дома еще неделю, а то и больше.       В обществе, которое приветствует такую вот культуру вечеринок, в которой те, кто не ходит на них – фрики и «чем ты вообще занимаешься, книжки, что ли, читаешь дни напролет?», Уоррен и Макс старались изо всех сил выглядеть не такими гиками, коими являлись. Эффект получался обратный.       Из дома и с заднего двора доносится громкая музыка, на улице возле бассейна – толпа, все смеются, пьют и разговаривают. Уоррен и Макс, выйдя из машины и остановившись перед домом, нервно и сочувственно переглядываются. Уоррен проводит рукой по лицу, и голосом, полным театральной скорби, спрашивает:       - Что мы здесь делаем?       Макс, хмуро глядя на дом, медленно поворачивается к нему.       - Я… не знаю, - сдавленно произносит она, почему-то внезапно уставшая. – Ищем Викторию?.. Мне казалось, это важно.       - Что ж, - кивает тот, - быстрее начнем, быстрее закончим. Идем?       Он подставляет ей локоть, и она, секунду помедлив, хватается за него. Они вместе проходят по коридору, где повсюду уже валяются пустые жестяные баночки и окурки.       Шумно и темно, в гостиной лишь пляшут разноцветные блики от какого-то детского светильника, разбрасывающего по потолку разноцветные пятна света, и горит лампа на смежной кухне.       Макс судорожно сканирует взглядом разношерстную толпу в гостиной, выискивая взглядом знакомый блондинистый затылок, но ничего не замечает; она выхватывает взглядом Кортни, сидящую на спинке кресла и болтающую с каким-то высоким парнем. Она пихает Уоррена в бок и показывает в ее сторону, после чего они, держась друг друга, идут туда.       - Привет, Кортни, - смущенно улыбаясь, здоровается Макс, достаточно громко, чтоб ее было слышно. – Не видела Викторию?       Кортни бросает на Макс и Уоррена слегка затуманенный, но вполне осмысленный взгляд, и чуть задерживает его на Макс – и Макс это кажется странным. Она будто раздумывает пару секунд, а потом говорит:       - Я бы проверила комнаты, - она неопределенно машет рукой в сторону коридора. – Когда я ее видела в последний раз, - она бросает взгляд на экран телефона, - минут двадцать назад, она лапала какого-то парня.       Макс чувствует, как ее сердце пропускает удар.       - Пойдем, - недовольно говорит она и тащит Уоррена в сторону коридора. Прежде, чем он успевает что-то сказать, Макс распахивает первую дверь и шагает внутрь, делая усердие, чтобы разглядеть людей в полумраке комнаты и сигаретном дыме. Проходит какое-то время, прежде чем они понимают, что в комнате кто-то плачет.       - и они… - дрожащий голос, - ...сказали… - который Макс узнает через долю секунды, - …«нет». Просто «нет». И все, - всхлипывание, - вот так просто. Я д-даже… - Виктория заметно путается в словах, - …ничего не спросила у них. Этого б-было достаточно, чтобы…       Когда глаза привыкают к темноте, Макс видит следующую картину: какой-то парень, которого Макс, возможно, видела в академии, лежит на кровати, а у него под боком – Виктория, у которой смазана помада и растеклась тушь. Она держит в дрожащих пальцах тонкую сигарету, а ее щеки блестят от слез.       Комната, скорее всего, принадлежит самой Тейлор: на стенах несколько плакатов, а на потолок наклеены совершенно очаровательные флуоресцентные звездочки.       Виктория, щурясь, приподнимает голову и машет на вошедших рукой:       - Чего стоите? Идите, поищите свободную комнату дальше по коридору. Здесь, - она опускает голову назад, - занято.       - Виктория, ты мне звонила, - недовольно, но обеспокоенно говорит Макс, нервно оборачиваясь на Уоррена, - и просила приехать.       - О, это Максин, - говорит Виктория парню, - Максин, это Клинт.       Виктория вдруг решает подняться на ноги и едва не роняет настольную лампу в процессе. Она берет у парня, который все это время молча смотрит на нее, из рук косяк и затягивается, а потом, спотыкаясь, идет к двери.       - Я просила… да, - говорит она и протягивает Макс сигарету, которая почти истлела до фильтра. – Возьми. Ты всегда такая… серьезная, - она корчит рожицу, изображая «серьезную» Макс, - и… грустная, - ее взгляд медленно опускается на сигарету в ее руке. – Блин, - произносит она в сердцах и хлопает по карманам, - сейчас я тебе лучше… новую достану. Это иногда полезно – расслабляться, знаешь. Попробуй. А знаешь, что еще лучше? Пойдем, я тебе покажу, - Виктория хватает Макс за руку и ведет за собой в коридор.       Ее шаги – тяжелые и неуклюжие, но никто вокруг не обращает на это никакого внимания. Макс, совершенно растерянная, позволяет вести себя куда угодно, а Уоррен спешит следом. Виктория выводит их на задний двор через другую дверь, где людей ничуть не меньше, чем в самом доме. Она идет куда-то в сторону, останавливается и отходит в сторону от Макс.       - Затягивайся, - командует она, протягивая ей сигарету.       - Я не хочу, спасибо, - отвечает Колфилд, чувствуя себя неловко.       - Ну ты и зануда! – Виктория всплескивает руками и топает ногой. – Ну и ладно. Без тебя обойдусь. Смотри.       Виктория делает затяжку и ногтем отбрасывает фильтр в сторону. Вдруг она широко улыбается и, раскинув в стороны руки, начинает кружиться, глядя в звездное небо над ней. Уоррен и Макс вновь обеспокоенно переглядываются.       - Знаешь, у меня плохое предчувствие.       - А то, - вздыхает Макс в ответ. – Теперь только жди момента.       Виктория останавливается и смеется, выглядя при этом абсолютно и бесконечно счастливой. Она смотрит прямо на Макс, чуть склонив голову набок.       - Зря отказываешься. В такие моменты кажется, будто… все возможно! Будто я могу все! – она делает еще один поворот вокруг себя. – Например, сказать тебе, что ты мне нравишься. Или моим родителям, что я охуенная дочь, а они всегда – всегда! – вели себя как эгоистичные ублюдки. Черт с ним, я прямо сейчас им позвоню.       Макс чувствует себя так, будто ее как минимум облили холодной водой. Как максимум сильно ударили по голове.       «Ты мне нравишься».       Невзначай, путаясь в словах, чертово дешевое пойло, от которого если пьянеешь, то до беспамятства.       Ей нечем дышать.       «Ты мне нравишься».       Да быть такого не может.       Где-то внутри все холодеет от странного тревожно-будоражащего чувства.       - Эй-эй, воу, легче, - слышит она словно сквозь туман и старается вернуться в реальность.       Отстраненно она видит Викторию, уже сидящую на траве с телефоном в руках, и Уоррена, который пытается помочь ей встать.       - Мне плохо, - стонет Виктория, уже совершенно бледная.       - Конечно, тебе плохо, - с готовностью соглашается Уоррен, пока Макс учится дышать, - а чего ты ожидала?       Он кое-как поднимает Викторию на ноги и, весело глядя на Макс, говорит:       - Умеешь ты выбирать, конечно, - он на мгновение задумывается, будто собираясь сказать еще что-то, но в конце концов лишь вновь улыбается. – Мы будем внутри. У ближайшего унитаза.       Макс остается стоять на том же месте.