Титан-искусствовед

      Солнце сияло в этот день слишком ярко. Оно озаряло ужасные рожи противных монстров с длинными щупальцами. Они гнались за мной, надеясь вкусно позавтракать. Было страшно. Очень. Страх запеленал мои глаза, а маленький луч солнца, устремившийся прямо в мой зрачок, лишь усилил эффект, так что в попытке убежать от монстров я упал. — Ты определенно плохой писатель, — флегматично заметил Жан, удобно развалившись в кровати, насмешливо глядя на Эрена своими слегка полусонными янтарными глазами из-за старой книги, которая с трудом вызывала у него какой-либо интерес и которую ему любезно одолжил Армин, — Надо поэтичней! И что за “ужасные рожи”? Ты пишешь высокоинтеллектуальный рассказ или травишь байки пьяным алкашам у таверны? Пора бы определиться. — Я это и без тебя знаю, лучше бы предложил хоть что-нибудь, — Эрен хотел было как-нибудь съязвить, но жалкие попытки выжать из себя хоть какой-нибудь более менее оригинальный текст окончательно истощили его бедную душу.       После этой фразы лицо Жана исказил азартный оскал, а в его глазах заметались искры. Армин, стоявший рядом с сидящем Эреном напрягся и сжал кулаки, готовясь к нарастающему конфликту. Он уже начал подумывать, что в случае драки просто отойдет подальше и не станет вмешиваться. Так голубоглазый и сохранит свое милое личико, и проявит дружеское понимание.Конни всё таки отвлекся от созерцания потолка и теперь, созерцая на происходящее с небес (со второго яруса кровати), словно великий судья, хихикал с глупой детской улыбкой, ожидая шоу. Тем временем Жан отложил книгу, немного привстал и наконец сказал: — Как скажешь, дорогой друг. Хм, вот например, замени совершенно тупое “упал” на … например… хм ... точно! На“слился с землей в страстном поцелуе”! — сказав это, Кирштайн торжественно поднял палец вверх, и лицо его приняло наигранно серьезный вид. Мужская казарма залилась басистым и не очень смехом, — А ведь ты и не с кем ни целовался, кроме родной земельки, — воспоминания об их беззаботном кадетстве всегда радовали душу.       Хохот в казармах увеличился стократно, да и сам Жан чуть не упал с кровати в приступе смеха. Армин старался сохранять серьезный вид, пытяясь укоризренно смотреть на Кирштайна, но воспоминания о забавных поениях друга на тренировках брали своё, так что его лицо тоже украсила хоть я незаметная, но всё же искренняя улыбка. Редко кому-либо из Разведкорпуса в последнее время удавалось посмеяться на славу, так что такие минуты ценились особенно сильно. И только Йегеру не было смешно. Он хотел наброситься на этого умника, ненависть вспыхнула алым огнем, словно всё его тело и разум были политы бензином, но он не мог. Его болящие от длительных тренировок мышцы и пульсирующая голова говорили нет. В эту минуту он просто хотел закончить этот глупый рассказ, наконец лечь в теплую постель и забыться в приятных снах, который уже давно у него не было. Так что Эрен обессиленно потер уставшие глаза руками, испачканными в чернилах, и, взяв перо и немного его покрутив … со злобой кинул в стену. Ненависть вовсе не хотела милых снов о пони, ее заводила несправедливость происходящего. Почему именно он должен писать эти никому ненужные истории, который прочитает максимум эта психанутая ученая? Каким образом это поможет Разведкорпусу? Ведь для уничтожения титанов нужны воины, а не писатели! Эрен сгреб все листы, которые он испортил, пытаясь выполнить задание Ханджи, смял их в один большой ком и кинул вслед за гусиным пером. Зачем это всё? Почему именно он? Просто почему..? Йегера лихорадочно трясло, его зубы скрипели от непреодолимого гнева, а глаза пылали огнем ненависти. Он сжимал кулаки, и казалось, что сейчас он ударит либо по столу, разломив его на две части, либо по лицу Жана, так неудачно сидевщего на расстоянии вытянутой руки от Эрена, но этого не произошло.       Смех резко прекратился, и наступила гробовая тишина. Никто не ожидал такой реакции от Эрена, который раньше мог только махать кулаками да кричать на окружающих. Даже Жан напрягся и немного неосознанно подвинулся вглубь кровати. —Эрен, — осторожно начал Армин, — Жан прав, это совсем не годится. Ты, конечно, можешь сдать всё как есть, но ты ведь понимаешь, что Ханджи заставит тебя это переписывать. Сам знаешь, что её устроит только идеальный результат. В лучшем случае просто хороший. Постарайся хоть немного, — голубоглазый медленно подошел поближе к Эрену, чтобы ненароком не спровоцировать его, и положил руку ему на плечо. Йегер лишь тяжело вздохнул и прикрыл глаза, его злость затухла так же быстро, как и вспыхнула. — Эй, только вот не надо здесь бумажками кидаться и мусорить, а то тут сразу Леви возникнет и надаёт нам всем из-за тебя по щам, — попытался хоть как-то разрядить обстановку Конни, попутно спрыгнув с кровати, — Так что ноги в руки и вперёд убираться! — сказав это, солдат со всё той же глупой улыбкой пошагал в сторону бардака с намерением его убрать. — Ха! Согласен, для него мусор как говно для мухи, так что если сейчас не прекратишь буянить и не пойдешь помогать убираться, то я затолкаю эти чёртовы бумажки тебе в зад. Ничего личного, просто проблемы мне не нужны, — Жан поспешно встал и тоже направился к куче мусора.       Так ничего и не ответив, Эрен молча принялся собирать разбросанные листы. Было ли ему обидно? Или может он злился на друзей и на своё руководство? Боюсь, ни то, ни другое. Внутри у него был абсолютный вакуум. Небольшой приступ ненависти полностью опустошил его. Осталось только желание поскорей закончить уборку и провалиться в сон.