Ахриман (original)

Мисс Мейсон пропустила меня вперёд и закрыла за собой дверь. Ее кабинет оказался довольно просторным и светлым. Посередине стоял большой деревянный стол в стиле ампир с ноутбуком и письменными принадлежностями на нём. Остальное же пространство занимал камин из серого камня, стеллажи с книгами и небольшой двуместный диван, обтянутый полосатым шёлком. — Вы тоже закончили колледж Мунсаль? — удивилась я, рассматривая диплом в рамочке, который висел на стене в окружении бесчисленных сертификатов о пройденных курсах по повышению квалификации. Мисс Мейсон кивнула. — Да. Специальность хирургия… Семь лет обучения на базе колледжа, из которых три года были потрачены для получения общих знаний с медицинским уклоном — так называемые PreMed дисциплины, которые нужны были для сдачи Medical College Admission Test. Получив сертификат MCAT, я поступила в медицинскую школу в нашем же колледже. Это обучение в свою очередь заняло ещё четыре года. Потом были пять лет резидентуры и три года специализации. Она улыбнулась. — Выходит, раньше в колледже Мунсаль вначале получали только общие знания с небольшим уклоном в медицину, и студентов не допускали сразу до вскрытий с первого же курса? — удивилась я. — В целом да. Но прогресс не стоит на месте и мы перешли к новой системе, которая называется Double helix, что означает — «Двойная спираль». Эта система обучения построена по принципу слияния теории и практики, когда студенты уже с первого курса начинают погружаться в клиническую медицину, одновременно изучая фундаментальные дисциплины и дополнительные предметы, которые направлены на расширение кругозора и помощи в поиске своего истинного призвания. Поэтому некоторые предметы первых трёх курсов всех медиков в нашем колледже имеют общие занятия. Вот почему на уроке по судебной медицине сегодня было так много народа с разных курсов. — А какую специализацию в хирургии вы получили, мисс Мейсон? — Кардиохирургия. Я год отработала практикующим хирургом… Потом… — её голос дрогнул, — потом я ушла в преподавание. — А почему? — удивилась я. — Ой, простите! Я не хотела лезть не в своё дело, — внезапно спохватилась я, осознав, что опять допустила бестактность. Да что же за день сегодня такой? — Ничего страшного, Мацудо. В этом нет особого секрета. Я не смогла работать хирургом дальше, потому что во время операции под моим ножом умер ребёнок. С тех пор я могу препарировать только мертвецов, — печально улыбнулась она, откидывая свои длинные волосы назад. — Простите меня, пожалуйста, мисс Мейсон, — я покраснела и склонилась в почтительном поклоне перед женщиной, которая потратила столько сил и времени на своё призвание и не смогла больше работать. — Да будет вам, Мацудо, — рассмеялась она. — Я же сказала, что всё нормально. Все студенты в курсе моей истории. Я её не скрываю специально, чтобы те, кто избрал медицину своим призванием, знали, что в нашем деле случается всякое. Да, я не смогла работать, потому что сильно включилась в своего пациента, и чувство вины, сожаления и горечи засело где-то глубоко в моём подсознании и вылилось в настоящую фобию. Возможно, я никогда не смогу вернуться к кардиохирургии, и, моя боязнь не исчезнет со временем, но я, как видите, не опускаю руки и продолжаю бороться. К тому же мне нравится преподавать, и здесь я ощущаю себя довольно неплохо. — Мисс Мейсон, я просто восхищаюсь вами! — воскликнула я горячо, ещё раз склонившись перед ней. — Бросьте. В этом нет ничего восхитительного. Наоборот, пусть моя история станет для вас предостережением. Никогда нельзя допускать того, кого вы лечите глубоко внутрь. Вы можете потерять объективность и себя ко всему прочему. Не все страхи лечатся до конца, к сожалению… — Вы считаете, что и мой страх перед вскрытием трупов тоже может никуда не деться? — ужаснулась я. — Я этого не говорила. Природа страха сама по себе уникальна. Это своего рода механизм, который активируется инстинктом самосохранения. Наша психика очень тонко реагирует на колебания внешней среды, быстрее даже, чем мы готовы себе в этом признаться. Страх перед мёртвыми — самый древний из существующих у человека и завязан на боязнь смерти, которая ждёт нас всех в любом случае. Принять это или продолжать прятать голову в песок, как страус — личное дело любого человека, но врач, который боится смерти — не врач. — Ответила она решительно и её тёмные глаза сверкнули, словно молнии. — Я осознаю это, мисс Мейсон… — поникла я. — Я не хочу вас пугать или слишком обнадёживать. Я скажу вам правду, какая она есть. А вы уже примите решение сами. А правда состоит в том, что всё может быть. Первый курс — решающий и он покажет, кто вы есть на самом деле. Справитесь ли вы со своим страхом или нет, зависит только от вас. Я не стану делать вам поблажек, запомните это, и оценивать буду, как и всех студентов. Скидок на то, что вы первокурсница я не сделаю. Умейте либо держать удар, либо уходите прочь с ринга, — сказала она, с вызовом глядя на меня. — Я буду стараться, мисс Мейсон. — Вот и отлично. А теперь скажите мне правду: зачем вы всё-таки подошли ко мне? Мне почему-то кажется, что вы не из тех студентов, которые запросто могут попросить о помощи. Вы из тех людей, которые предпочитают самостоятельно решать свои проблемы. Её ежевичные глаза испытующе впились в меня, и казалось, видели насквозь. Моё сердце ёкнуло, а по спине прошёл озноб. — Я… я… — промямлила я, потупив глаза. — Вы помогли Кино, прикрыть Рин Хиро, не так ли? — сказала Аннис Мейсон и её глаза сузились. Вопрос, произнесённый с напором и так невозмутимо, огорошил меня настолько, что я просто потеряла дар речи. Опустив глаза в пол, я боялась встретиться с ней взглядом. — Я… — начала я, но замолчала, и в воздухе повисла давящая виски пауза. — Можете не продолжать и так всё понятно. Яцу продолжает её покрывать! Эта девчонка сведёт меня с ума! — воскликнула мисс Мейсон и, зажмурившись, потёрла переносицу. — Вы это о Рин Хиро? — Да, о ней, конечно же… — вздохнула она. — Надеюсь, она вас не успела напугать своими бреднями? — спросила она с нажимом, глядя на меня в упор. — Бреднями? — Да. Хочу вас предупредить, мисс Мацудо, что Рин Хиро — девушка с неустойчивой психикой и её излишнее увлечение наркотическими веществами в прошлом, сделали из неё человека склонного к галлюцинациям. Порой она не отличает свои фантазии и сны от реальности. — Тогда, что она делает в колледже, а не в больнице? — удивилась я. — Вы умеете задавать правильные вопросы, — усмехнулась Аннис Мейсон. — Всё дело в средствах её семьи, которые настолько велики, что руководство колледжа закрывает на это глаза. Она словно бельмо на глазу и я вынуждена играть в няньку, нежели заниматься своими прямыми обязанностями. Она умеет очень ярко описывать свои внутренние переживания, что даже мисс Кино прониклась её видениями. Поэтому я познакомила вас именно с ней. Мне кажется вы — девушка довольно рассудительная и сможете ослабить влияние Рин. Мне не нужна истерика среди студентов. — А вы считаете, что есть основания для паники? — И да, и нет. Паника — явление массовое, довольно тупое по природе и почти всегда необоснованное. Стоит одной спичке загореться, затем другой, а потом может полыхнуть пожар. Мисс Хиро просто слишком серьёзно воспринимает местные байки и страшилки, которые ходят среди студентов, а мисс Кино — добрая душа, взялась её опекать. И всё бы ничего, но её успеваемость стала снижаться… Мне бы хотелось вернуть её в строй рассудительных и здравомыслящих людей. Дело, конечно, ваше с кем дружить, но я думаю подруги лучше Яцу вам не найти, — улыбнулась преподаватель. Мы поболтали ещё немного, и я даже не заметила, как быстро пролетело время, отведённое на перерыв между занятиями. Выходя из кабинета мисс Мейсон, я почувствовала окрылённость, словно сделала глоток свежего воздуха. Несомненно, я должна буду постараться и доказать, что смогу преодолеть свой страх и стать отличным врачом! Я так долго к этому шла! И никто, даже Тэо Ли не собьёт меня с выбранного пути! При мысли о Тэо внутри меня вновь все заклокотало от гнева и раздражения. Вот ведь подонок! Теперь мне многое стало понятно. Он оскорбил не только меня, но и намекнул мисс Мейсон, что она скатилась до уровня дилетанта, когда та делала вскрытие. Брошенная им фраза, сказанная с такой издёвкой, ясно говорила о том, что он сделал это специально, чтобы выбить её из равновесия. А потом, ко всему прочему, обвинил меня в том, что я выпрашиваю оценки! Как же внешность может быть обманчива! Если подумать, красоту всегда романтизировали греки, и считалось, что совершенство черт — особый подарок, которым наделяли Боги лишь избранных. В средневековой Европе за это легко можно было отправиться на костёр, поскольку излишняя привлекательность якобы могла отвратить человека от Господа и служить основной причиной грехопадения. Возможно, подобное философское виденье и алчный поиск ведьм и колдунов имели под собой некую вполне реальную подоплёку, подсмотренную в природе. В царстве растений и животных есть полно примеров, когда яркая и броская оболочка служит хищникам основной ловушкой для ловли добычи. Привлечённая яркой окраской, запахом или формой, незадачливая и очарованная жертва быстро погибала, едва соблазнившись подойти ближе. Тэо Ли был как раз из породы этих самых хищников. Прекрасная, почти божественная наружность, ангельский аромат и злобная натура, которая грозила уничтожить любого посмевшего встать у него на пути. Погружённая в свои мысли, я не заметила, как дошла до аудитории, в которой должна быть Химия. Я почувствовала себя намного уверенней, поскольку ощутила себя в родной стихии и даже заслужила одобрительный кивок профессора, когда ответила на сложный вопрос. Единственное, что меня тревожило — это отсутствие Яцу. Она не появилась даже на Математике, Латинском языке и Анатомии. Может что-то случилось? С Рин или с ней? Я хотела сходить до её комнаты, но внезапно поняла, что не знаю, где она находится. Я спросила об этом двух девушек со своего курса, но те тоже не знали этого. Обращаться к мисс Мейсон за помощью вновь я не осмелилась и поэтому решила пойти в столовую, надеясь, что на обед-то она придёт в любом случае. Пробившись сквозь толпу голодных студентов, я почувствовала, как многие повернули головы в мою сторону, пытаясь понять, представляю я собой что-нибудь или нет. Ответ читался на лицах: естественно нет. Может быть, день назад я бы стушевалась и не решилась подойти к стенду с едой, но после разговора с мисс Мейсон, я почувствовала воодушевление. Полная решимости, я стремительно прошла мимо оценивающих глаз, разбиравших на молекулы мою одежду и внешность, пробивая дорогу к столу с первыми блюдами. Я выбрала свой любимый суп — сливочный с моллюсками, потом у стола с основными блюдами — запечённые кальмары с рисом и сыром, а на сладкое — вишнёвый пирог. Две блондинки, стоявшие возле лотка с салатами, презрительно скосились на мой поднос и зашептали что-то про жир и углеводы. Но мне было всё равно. Да, я любила калорийную домашнюю пищу и старалась хорошо питаться, что, кстати, никак не отражалось на моей фигуре. Я выглядела хрупкой и изящной, а в купальнике очень подтянутой, благодаря ежедневным тренировкам по плаванью. Усевшись на место, за которым мы в прошлый раз ужинали и завтракали с Яцу, я приступила к обеду. Внезапно, я вздрогнула от резкого звука и быстрого движения слева. Я повернула голову, и мои глаза упёрлись в большое пластиковое ведро красного цвета, которое поставила на стол небольшая группка парней и девушек. Они стояли в нескольких метрах от моего столика и громко рассмеялись, когда я с недоумением посмотрела на ведро. — Эй, новенькая, ты кое-что забыла! — заржал рыжеволосый парень. — Мы собрали твой завтрак и выбрали ведро побольше для твоего обеда! — издевательски крикнул другой. — Судя по количеству тарелок, она видимо после каждого приёма пищи сблёвывает в туалете! — рассмеялась девушка, лицо которой было усыпано веснушками. Я задрожала всем телом, глядя пустыми глазами на ведро, которое издавало резкий, острый запах рвотных масс. Можно было рассмеяться или наорать на них, но я словно приросла к стулу и сидела с видом побитого тюленя, производя ещё более жалкое зрелище, чем с утра. От моей уверенности не осталось и следа. Я могла спокойно пройти мимо шушукающейся толпы, но столкнувшись с откровенным издевательством, которое наблюдал весь колледж, мне хотелось буквально провалиться сквозь землю. Всеобщее веселье давило на меня бетонной плитой, ядовитые взгляды и желчные улыбки впивались в моё тело, подобно острым шипам, разрывая мою защитную оболочку. ЕГО липкий взгляд я почувствовала буквально кожей. Я вздрогнула и повернула голову в сторону Алхимиков. Тэо Ли, удивительно прекрасный и совершенный, сидел, чуть отодвинувшись от своего стола в небрежной позе, скрестив руки на груди. Его огромные, лиловые, чуть раскосые глаза светились, как у хищника загнавшего лань, а губы были растянуты в сардонической ухмылке. Он слизывал мою внутреннюю истерику, словно мороженное. Он пил мою дрожь и всасывал подступающие к горлу рыдания. «Это он! Это он всё подстроил!» — мелькнула ослепительной вспышкой внезапная мысль в голове. Тэо расплылся в скалящей улыбке, поймав мой взгляд. Несомненно он понял, что я догадалась о его причастности к этой проделке! Но он как будто ждал этого! — Это что ещё такое?! — послышался громогласный окрик Яцу. Она стояла рядом со столом, уперев руки в бока, и грозно переводила взгляд с ведра на группу молодых людей, смеявшихся неподалёку. Её праведный гнев подействовал на толпу, словно неожиданный раскат грома с молниями, и насмешки моментально стихли. — Чья работа?! — заорала она, оглядывая присмиревшую толпу. — Тебе-то какое дело, Кино? — с вызовом ответил рыжеволосый молодой человек, ступивший вперёд. Глаза Яцу сузились и превратились в щёлочки, в которых клокотали и плескались электрические разряды невероятной силы. — Твоя значит? — прошипела она, и мне показалось, что окружающее пространство потемнело, словно нагоняя грозовую бурю. — Ну, а если и моя, что с того? — ухмыльнулся он, скрестив руки на груди. Яцу развернулась, резким движением схватила пластиковое ведро и со всей силы запустила в рыжего. Ведро угодило точно в его торс, отчего он пошатнулся и упал, скорее от неожиданности, чем от силы удара. Молодой человек с удивлением уставился сначала на Яцу, потом на свой свитер, который был испачкан в рвоте. — Ты охренела?! — завопил он, с брезгливостью осматривая отвратительное пятно на груди. — Заткнись! Скажи спасибо, что отделался малой кровью. Подобные шутки не понравятся мисс Мейсон, стоит ей только узнать о твоей милой проделке. Так что забирай ведро и проваливай! Молодой человек поднялся с пола, тихо бурча ругательства, взял ведро и поплёлся к выходу. — И что мы все стоим здесь? Цирк кончился! Или кто-то желает повторить опыт этого мудака? — крикнула Яцу, оглядывая гневным взглядом сборище любопытных зевак. Толпа, словно по щелчку пальцев, рассосалась и разбрелась по своим делам, будто ничего не было. — Спасибо… — прошептала я, когда Яцу плюхнулась на своё место напротив меня. — Да не за что! Что это на них всех нашло? Совсем уже рехнулись! — задумчиво проговорила Яцу. Я посмотрела на столик Алхимиков. Тэо сидел в неизменной позе и по-прежнему улыбался. «Думаешь, это всё, маленькая сучка?» — казалось, говорил его насмешливый взгляд. И глядя в лиловые глаза, по моей коже пробежался ледяной, пронизывающий до костей холод.