Стиляга, сутенёр, легенда

Чуваки стоят вокруг, просто отдыхают, Немного дурью торгуют, немного стреляют © N.W.A. — Gangsta Gangsta (гангста-рэп, 1988 год) США, штат Либертад, город-округ Лас-Либертад, район Локэш 21 июня 1992 года Проснулся я внезапно. Меня будто вырвали из сладкой дрёмы, заставляя возвращаться в этот унылый мир. И проснулся я, как ни странно, от дверного звонка, который издавал всем известный электронный звук, который отдавал характерным «хрипением», будто динамик неисправен. Встав, я даже не стал заправлять кровать, а лишь накинул штаны да майку, и пошёл в сторону выхода, потирая сонные глаза. Через дверной глазок я увидел своего друга детства — Трипл Ти, который так же как и вчера одет в пиджак, а в зубах он мусолил средней толщины сигару. Тёмные очки он на этот раз решил снять. Открыв корешу дверь, я заметил такую деталь: он держал в руках коробок с эмблемой местной пончичной «Глазированное удовольствие». Помимо пончиков в коробке лежало два пластиковых стакана кофе. Молодец он, принёс мне может и охуеть вредный, но донельзя вкусный завтрак. — Привет братан, как видишь я с перекусом. Хотел взять сэндвичи в «Сабвэе», но там какая-то авария, типа утечки газа… — Погнали на кухню, посидим за столом, как нормальные люди. Пройдя на небольшую, но уютную кухонку, мы сели, разложили хавку, и начали перекусывать, одновременно с этим переговариваясь. — Вообще, странно, что Эл-Трей переехал из Локэша в Гамильтон, — сказал я, куснув пончик, — Типа, чем ему у нас не нравится? — Хрен его знает, бро. Вообще, логика в его поступке есть. Переехал подальше от опасностей гетто. В Гамильтоне меньше шансов схлопотать пулю, или быть ограбленным. Драйв-баи опять же в Гамильтоне редко бывают, только если кто-то наймёт отморозков специально для этого. — Dog, вообще странно всё это… Хотя это его дело. Захотел заниматься наркотой — пусть так. А давно он съехал с района? — Два года назад. Купил двухэтажный коттедж, и оттуда управляет своим бизнесом. Говорят, что он сбагривал наркоту даже в Хобокене, несмотря на конкуренцию. Ходит слух, что он нанял каких-то киллеров, которые убили хобокенских наркобарыг, и поставил туда своих людей. — Своих людей? Кого-то из Локэша? — Наверное, точно я не знаю. Это всё слухи. В конце концов, чего только не говорят, и всему верить нельзя. — Ну что, поедем в Гамильтон? Навестим кореша? Пивка может выпьем, девах позовём, потусим по нормальному. — А для чего я приехал то, dog? — усмехнулся Трипл Ти, залпом допивая остывший кофе, — Тачка у входа. Встав со стола, я выключил свет, прошёл ко входу в квартиру, закрыл её, и мы пошли вниз, ко входу. Когда мы спустились на второй этаж, то я встретил всё того же бомжа, но как-то неестественно он лежал. Приглядевшись внимательнее, я заметил колотые раны и кровь. — Чёрт, кто его так? — сказал я, глянув на бомжа. — Видать детвора балуется. Поколение маньяков растёт. — Может копов вызвать? — Вызовут и без нас, другие жильцы, погнали. Пройдя дальше по пыльному подъезду, мы оказались у входа, и что сразу бросилось в глаза, так то, что на капоте биммера Трипл-Ти сидело двое пацанов, пивших пиво. Ти это взбесило, поэтому он прикрикнул: — Эй, шкеты, а ну съебались! — Ой-ой-ой, чего сделаешь нам, а? — нагло улыбнулся пацан-мулат одетый почти как я, — Да и вообще, чем докажешь, что это твоя тачка? После таких наглых заявлений мой друган окончательно вскипел, и достал из наплечной кобуры Кольт «девятнадцать-одиннадцать», и наставил на них. Пацаны, увидев ствол, будто замерли: — Если не съебётесь, нашпигую ваши задницы свинцом на счёт три! Раз… Поняв, что дело запахло жареным, ребята тут же дали дёру, скрывшись в ближайшем переулке. — Наглые шкеты. Лет пятнадцать, не больше, а уже бухают пиво, и дерзят старшим… Ладно, погнали. Сев в тачку, Ти врубил радио, где на волне «Олд-Рок-н-Роллерс» играла песня «Птица — это слово». Эта песня была с бессмысленным текстом, но довольно задорная и весёлая, заразительная, ибо ей хотелось подпевать, хотелось слушать ещё и ещё. Заведя биммер, Ти переключил скорость, вдавил педаль газа, и мы покатили в сторону Гамильтона. *** Гамильтон — район двухэтажных частных домов, где жили семьи выше среднего класса. Сотрудники банков и отелей, мелкие бизнесмены, пенсионеры… И, как выяснилось, один богатый наркодилер. Все жилища как одно: с аккуратными оградками, зелёными газонами, у некоторых во дворе росли деревья типа яблонь, можно заметить садовых гномов, статуэтки фламинго, и декоративные клумбы с цветами. Одним словом — идиллия. Домик Эл-Трея ничем не отличался от остальных, такой же ладный и аккуратный, однако одна деталь, которая сразу бросилась мне в глаза, не давала покоя… Возле его хаты стояло пять байков-чопперов. Эти стальные лошадки были крупные, с монструозными пропорциями, у одного из них присобачена коляска. Все мотоциклы были разукрашены под языки пламени, диски блестели хромом, а выхлопные трубы выглядели как сопла ракет… — Какого хуя… — выматерился Трипл Ти, — Ебучие «Черепа» наехали на Эл-Трея! — Выручим братана? — сказал я, — Если да, то… Нет ли у тебя ещё одного ствола? — Да, в бардачке Микро-Узи, хватай… Когда я взял в руки скорострельную машину смерти из бардачка, то Ти вынул из кобуры свой верный Кольт. Выйдя из тачки, Ти пригнулся, и пошёл в сторону полутораметрового забора, на ходу говоря полушёпотом: — Будем действовать тихо, на нашей стороне внезапность, — выдал неожиданно мудрую мысль мой друган. — Когда ты стал таким осторожным, нигга? — Не хочу ловить пули и попадать в тюрьму, — усмехнулся он. Сердце бешено колотилось, и я чувствовал себя почти так же как при посвящении в банду. Руки, конечно не тряслись, но всё равно было немного стрёмно. Байкеров, по моей прикидке, шестеро, а нас двое. Прислонившись к забору, мы шли на полусогнутых, стараясь не дышать, чувствовалось адовое напряжение, и мне в любой момент казалось, что нас могут заметить. Сердце отдавалось стуком в ушах, а ладони и ягодицы вспотели, я весь как сжатая пружина, которая может в любую секунду выстрелить, я был чертовски взволнован. Вдруг в перестрелке пострадает Трей? Этого я допустить не мог. Он мой друган, мы дружили с детства, я этого не переживу… Пробравшись вдоль забора до заднего двора, мы решили перелезть, и поскольку забор был всего полтора метра в высоту, труда это не составило, и спустя пару секунд мы оказались на заднем дворе дома моего другана. Но вот что напрягло меня, так это то что на заднем дворе, за садовым столиком сидел байкер со складным Калашом* на коленях. Байкером являлся, как ни странно, мулат примерно двадцати пяти лет, с эспаньолкой, в кожаной жилетке поверх серой рубашки, джинсах и высоких сапогах. Благо, что сидел он к нам на три четверти оборота в сторону дома, и нас не видел. Да и вообще, он выглядел расслабленным, и было заметно что он курит, и скорее всего это явно не табак, а Мэри, старая добрая ганджа. У меня сердце ушло в пятки, когда я увидел этого байкера, но Ти выглядел как никогда собранным. Поэтому он спокойно, медленными и тихими шагами, подкрался за спину бандиту, и ударил его в висок рукоятью пистолета. Тот этого явно не ожидал, и обмяк, развалившись на стуле, будто уснул. Решив идти с западной стороны дома, мы дошли до окна, которое по идее должно вести либо в гостинную, либо в одну из спален. Оттуда мы услышали приглушённые голоса. Ти остановился, и мы прислушались, о чем байкеры говорят. — … Так ты думаешь, он скрысил долю с Саут-Хобокена? — говорил прокуренный не знакомый мне голос, — Он скорее мамку свою грохнет, чем деньги скрысит, он предан своему делу, будь уверен. Да и вообще… Все тебя уважают, понимаешь? Ты нам часто помогал, мужик. Вот что задело меня до глубины души, так это то, что ответил им Эл-Трей. — Всё равно денег стало поступать меньше. Может кто-то из его окружения крысит? — он говорил спокойно, деловым тоном, будто это был не наезд, — Это же Хобокен, там торчков как собак нерезаных, и притонов чуть ли не больше, чем жилых домов. Заглянув в окно, буквально одним глазком, я увидел, что они сидели в гостинной… И спокойно пили пиво. Ти это тоже увидел. — Может это Биг Бонк? — сказал другой байкер, — Этот ублюдок охуеть жадный. Может, его пресануть? — Действительно, он всегда казался мне подозрительным. Надо его подловить на выходе из офиса, и охуенно прессануть, — сказал Трей, отхлебнув из бутылки, — Пусть это сделает кто-то из шестёрок, сами не светитесь. Только шестёрки нужны надёжные, смекаешь? — Да, завтра займёмся, братан… Отойдя от окна, мы ругались. — Вот мразь… — прошептал Тайрон, — Надо его угандошить. — Тихо, нельзя его убивать просто так, надо у Гасто спросить. — Чёрт, ну и ублюдок Трей… Так это из-за него на нас тогда налетели байкеры? Ну, три года назад, на сделке… — Ладно, сматываемся… *** Чёрт, ну как Трей мог сговориться с этими уёбками-байкерами? Вот как вообще? Он правильный ниггер, всегда был «своим в доску», я любил его как брата, чёрт возьми! Однажды, когда нам было двенадцать лет, после смерти ещё одного нашего друга — Джея мы поклялись на крови, что будем всегда верны друг-другу, что будем всегда вместе, как настоящие друзья, как семья! Он выбросил нашу с Трипл Ти дружбу на помойку, вытер об нас ноги, будто мы ему никто! До сих пор мне не верилось, что он мог нас подставить. Эти байкеры, тогда, на сделке, могли подстрелить нас, блять! Неужели он был готов подставить нас под пули байкеров? Ублюдок… «Состоялось очередное судебеное заседание по делу о превышению служебных полномочий группой полицейских. На этот раз в качестве свидетеля предстал Рональд Галлахэр. В прошлом — сотрудник небезызвестного отдела CRASH, а ныне заместитель начальника полиции округа. Он предоставил характеристику на обвиняемых, и уверял всех — что сотрудники действовали по протоколу, и «страйкбольная четвёрка» была сама виновата. Эти заявления вызвали большой резонанс, и по всему городу собираются пикеты и митинги. Окончательное решение суда будет объявлено, предположительно, через десять дней… “ — раздавалось в радио, пока Трипл Ти вёл биммер в сторону Грейп-Стрит, где в элитном двухэтажном особняке жил Гасто. — Мазафака, чтоб он горел в аду, — ругался Трипл-Ти на Эл-Трея, — Помнишь нашу клятву, когда Джея грохнули? — Всегда быть верным… — начал я. — Всегда подставить плечо другу, если ему тяжко, — продолжил Ти. — Делиться последними грошами со своим друганом. — Не ссориться из-за пустяков, типа баб. — На веки вечные. Быть братанами, во имя уличной лояльности. До конца дней. — До конца дней… — повторил последнюю фразу Трипл Ти, тормозя на тупиковой локэшской улице Грейп, напротив особняка Гасто. Особняк как всегда был величествен и по своему красив. Серого цвета, отделанный под натуральный камень, с красной, подобно крови наших врагов, черепицей, с решётками на обширных, в два ярда шириной, окнах. Дверь выглядела так, будто её не взять даже «тараном», которым штурмовали притоны. Когда я в прошлый раз заглядывал сюда, осенью восемьдесят седьмого года, то кусты и деревья были мёртвые, без листвы, но теперь тут всё это появилось, а именно: пять малиновых кустов, с которых Гасто иногда угощал пришедших в гости друзей свежей ягодой, и две яблони, на которых висели среднего размера зелёные фрукты. У входа дежурили двое ребят из «личной гвардии» Гасто, которые являлись его телохранителями. Не удивительно, что у Гасто в итоге появились охранники. Он важная шишка в криминальном мире Лас-Либертада, и одних только ОуДжи, живущих по соседству, недостаточно для полной безопасности старика. Пройдя ко входу, мы столкнулись с охранниками, которые остановили нас. — Вы кто такие, ребята? — спросил огромный, под два ярда ростом, одетый в кожанку и джинсы негр лет тридцати, достав из наплечной кобуры Микро-Узи. Тем временем второй что-то пробубнил в гарнитуру. — Ну это, типа, я ОуДжи Трипл Ти, а вот это, — он показал на меня, — ОуДжи Лэрион. После наших слов охранники расступились, и пропустили нас внутрь. Обставлен особняк Гасто был со вкусом. Белый меховой ковёр на полу, на стенах стильные виниловые обои с фигурными узорами, тут и там висели картины: как репродукции, так и, судя по всему, оригиналы. Пройдя по коридору, мы оказались сначала в гостинной, где смотрела телевизор Миссис Райес, милая старушка с кудрявой причёской на голове, и в простеньком домашнем халате. Она лишь нежным старушечьим голосом поприветствовала нас, после чего сказала, что её муж на кухне, и у него ланч. Пройдя на кухню, мы застали его. Старика Гасто, который сидел за столом из красного дерева, и ел из хрустальной посуды серебрянной вилкой макароны с сыром. Увидев нас, он сдержанно улыбнулся, отложил вилку в сторону, и посмотрел каждому из нас в глаза так, будто видит нашу душу насквозь. Одет старик был в серую рубашку без галстука, с цепочкой на шее, домашними тапочками на босу ногу, и домашние треники. Выглядел он солидно, даже несмотря на такую одежду. Хотя наверное это только нам так казалось, потому что мы знали кто он такой, и он по определению должен именно на членов Грейп-Стрит оказывать такое впечатление… — Привет… Лэрион? — сказал по обыкновению добрым голосом Гасто, — Молодец, что не заложил никого в суде, мальчик. Ты правильный ниггер. — Мистер Гасто, — начал необыкновенно вежливо, для своей воинственной натуры, Трипл Ти, — У нас есть одна мысль насчёт одного из ОуДжи… — Дайте угадаю… Эл-Трей? — его взгляд посерьёзнел. — Как вы?.. — удивился я, но Гасто прервал меня. — Да только конченный идиот не поймёт, что он прогнулся под байкеров. Он уже три года барыжит тяжёлой наркотой, и три года его замечали рядом с шишками из «Черепов». Вы олухи, что не поняли этого сразу! Ваша братская любовь к этому выблядку затуманивала вам мысли, вы не хотели замечать предательства этого мудилы… Надо было сразу ехать ко мне, пацаны, и я бы сразу вам всё рассказал бы про эту долбанную подстилку, про вашего любимого Эл-Трея. — Чёрт возьми, мистер Гасто… — смущённо проговорил Ти, — Я думал, вы не знаете… — Ха, какой я был бы лидер, если бы не знал всё про своих подчинённых? — сказал старик, после чего достал из нагрудного кармана сигариллу, и закурил, — Короче, если вы хотели спросить у меня добро на то, чтобы грохнуть эту крысу, то добро получено, избавляйтесь от ублюдка любым способом, ясно? А теперь идите по своим делам, у меня макароны стынут… *** Так мы и узнали, что нам придётся убить того, кого мы считали своим настоящим другом, того, кто был нам настоящей семьёй, тот кому мы верили как самому себе. Неужели Гасто прав, и мы были ослеплены своей дружбой с Треем, что не заметили его предательства? Чёрт, ну как так то? Наверное Гасто всё же прав, чтоб он провалился, и нам придётся грохнуть своего кореша… Вот так. Полжизни дружили, с самого детства, и теперь вот так всё разрушилось, чёрт побери. За что ты так с нами, Эл-Трей?