Стиляга, сутенёр, легенда

«Когда неприятель делает ошибку, не следует ему мешать. Это невежливо.» — Наполеон Бонапарт 25 сентября 1993 года США, штат Либертад, Город-округ Лас-Либертад, район Локэш, здание эскорт-услуг «Стиль и блеск» Частный детектив Миклош "Майкл" Стрелковски являлся мастером своего дела. Да, он алкоголик. Да, он может действовать настолько грубо, что преступает закон. Он может даже, если слухи не врут, прострелить колено подозреваемому, чтобы тот раскололся. Но чёрт возьми, он брал меньше всех. Если крупные сыскные конторы, например как «Контрактное Сыскное Агентство», берут чертовски много, почти сто долларов за час работы, то предприятие Стрелковски, где помимо него трудится лишь бывшая сотрудница ЦРУ да девятнадцатилетний мексиканский отморозок — берут вдвое меньше. Несмотря на злоупотребление бухлом, этот рыжий мигрант из Словании был в неплохой физической форме. Не качок, но и не жиртрест. Из-за того, что сейчас на дворе дождливая осень, детектив был одет в серый тренч, и такую же серую федору с черной лентой. Едва он пришёл, я сразу же предложил ему выпить, но тот решил отказаться, аргументируя тем, что бухает только по выходным, а на работе ему нужна трезвая башка. Однако от безалкогольного питья он не отказался, взяв из моего бара бутылочку «пепси». Откупорив склянку, он сделал глоток, почесал недельную щетину и поинтересовался, сев на диван: — Что на этот раз, Стайлиш? — Майк, у меня для тебя дело охуенной важности, dog, — я прикурил самосадный табак в пафосной трубке, — Слышал про Альберта Кингза? — А кто про него не знает, — мрачно ухмыльнулся тот, — Политик, лидер и борец за старые традиции. Кандидат в губернаторы от партии консерваторов-республиканцев. Женат, трое детей. — За ним надо устроить слежку, и обязательно хоть что-то — но накопать. Я уверен, что этот мазафака в чём то замешан. Следить надо круглые сутки, плачу как обычно, ясно? — Окей, «босс», — второе слово он произнёс настолько саркастичным тоном, что мне хотелось его пристрелить. Но сейчас мне этот европеишка нужен. После чего я достал из ящика стола, где у меня хранилось некоторое количество нала, восемьсот с лишним баксов, чтобы заплатить на сутки вперёд. Тот убрал толстую пачку в карман, поправил шляпу, и пошёл, наверное, работать. *** Стивенсон, к моему счастью, успел зарегистрироваться как кандидат чуть ли не в последний момент. Он, как и многие сотрудники администрации Лас-Либертада, являлся членом партии, что как раз было мне по душе. Либерал-демократы, топящие за свободу. Мой бизнес тоже можно назвать её оплотом. Как иначе величать свободную любовь в стиле хиппи? У меня были разные мысли на счёт того, как повысить его популярность, и я не нашёл ничего лучше, чем организовать благотворительность от имени Элвина. Для этого на мои деньги были распечатаны плакаты, в которых говорилось, что по определённым адресам люди Стивенсона раздают бесплатную еду и одежду. Да, это стоило мне кругленькой суммы, но два мои борделя, один из которых я приобрёл совсем недавно, приносят невообразимую прибыль, и я мог как тот селезень из мультика купаться в целой горе купюр и монет. Мне пришлось привлечь немало «волонтёров», которые за скромную сумму готовы стоять у передвижной кухни и раздавать хавку. Чёрт возьми, бесплатную еду предоставляли по двадцати адресам, почти во всех районах. Изображения Стивенсона висели на каждом шагу. Однако и Кингз, как и Роберто Скалетта, бывший мэр, не отставали. «Дядюшка Альберт», как его звали в СМИ, скупил чуть ли не половину билбордов, где изображал свою семейную фотографию с надписью «Семья — это всё». Мне же удалось урвать лишь по паре табло в Хобокене, Аптауне и Вудкресте. Если учесть, что Хобокен и Аптаун самые неблагополучные, как и гетто, районы, а наша программа состоит в том, что мы топим за улучшение жизни бедняков — то это может сработатать. Скалетта тоже купил несколько рекламных мест, но больше всего агитировал по радио, где его главным лозунгом было «Хватит терпеть криминал!». Чтобы не палиться, сам я, само собой, не раздавал хавку, а большую часть времени проводил либо у себя в офисе, отдавая через телефон указания своим людям, либо как сейчас — в «Ленин-Партии-Борще», где обсуждал дела с русскими. — Этот европеец уже следит за Кингзом целые двое суток, — начал я, съев кусок барбекю, которое русские зовут «шашлык», — И судя по всему он любит проводить время в заведении «Жиллиман Плейс». Кенни, который поедал стейк, прожевал кусок, и удивил меня своими словами: — Владелец этого ресторана — наш должник, — усмехнулся он. — А то, у нас много должников, — Карлов был бодр как никогда, и на этот раз, в отличие от нашей первой встречи, промакивал лоб салфеткой не так часто, за весь разговор это произошло лишь один раз, — У этого Жиллимана, лягушатника чёртового, в задней комнате ресторана сигарный бар есть. И угадай, кто помог ему в контрабанде элитного кубинского табака? — Ебать, товарищи, что бы я без вас делал, чёрт возьми, — я лишь поблагодарил я иванов, — Но как именно это может нам помочь? — Помните, мистер Джефферсон… — Называйте меня «мистер Стайлиш», я не люблю свою фамилию. — Хорошо, мистер Стайлиш, — поправился Кенни, на секунду скривившись, — Вы нам рассказывали, что хотели опоить этого Кингза смесью химии? — Ага. Ядрёный коктейль из опиатов, афродизиаков и кокаина. — Так вот Жиллиман поможет это воплотить. Как вам? Он подсыпет это в порцию, которую подадут Кингзу, и вуаля. — Хм… А если он будет с семьёй? — А что сказал ваш ручной европеец? — Кенни отхлебнул вина, и побултыхал его в бокале. — Ну, как сказать… Вроде как он был один. Но что если он прибудет с семьёй? — Кхем… Надеюсь, удача будет на нашей стороне. Да и ресторан Жиллимана часто используют политики и бизнесмены для деловых встреч. Там фейс-контроль, и абы кого не пускают. — Решено, значит. Вы созвонитесь с лягушатником? — Конечно, надеюсь он не забыл о нашей помощи… *** Дело с опаиванием Кингза я решил отложить. Куда торопиться? До самих выборов много времени, предвыборная кампания будет длиться целые три недели, у нас ещё восемнадцать дней впереди. Так что, пока что можно провернуть ещё кое что… Публичное выступление на площади перед мэрией — лучшее средство. Мэрия выглядела по-своему монструозно. Три этажа, белый цвет, купола как у Капитолия, что размещался в Трэханос, столице нашего штата Либертад. Ещё, я думаю, что-то в этом великолепном здании было и от Капитолия в Вашингтоне, Округ Колумбия, пусть его я и видел только по телевизору, и то два раза, во время доклада старика Рейгана по ТВ в восьмидесятые. На трибуне, которая была предназначена для публичных выступлений, стоял гордый Элвин Стивенсон, и трое ребят разных рас: негр, мексиканец и белый. Подойдя к микрофону, он стал задвигать пафосную донельзя речь: — Дамы и господа! Граждане, и нелегальные мигранты из Мексики! Что такое для вас Соединённые Штаты Америки? Это то место, куда стремятся люди в поисках лучшей доли. Но что они тут видят? — он сделал паузу, глотнул воды из стакана, стоявшего на кафедре, и продолжил, — В таких городах как Лас-Либертад они видят лишь засилье криминала, бедноту, отчаяние, пока богачи из Спарклтона жируют. Посмотрите на этих ребят, — он указал ладонью на подростков, — Недавно эти ребята были, что говорится, «на дне». Гарри Сендберг, житель Локэша, буквально неделю назад продавал на улицах крэк. Хулио Хуареза ловили за попытку кражи магнитолы… Ну, а Дерек Саммерс не торговал наркотиками… Он сам был наркоманом, одним из многих маргиналов Хобокена. Ну, а что теперь, господа? — он опять сделал паузу, — Теперь эти души спасены! Они поступят в колледж. Гарри выучится на кондитера, после чего может попытать себя в одной из пекарен или кондитерских, которыми славится Донат-Стрит. Хулио поступит на инженера-механика. Ну, а Дерек, как и мечтал, попробует себя в экономике, вдруг он станет настоящей акулой бизнеса? Так вот… К чему я всё это? Помимо того, что мои люди занимаются благотворительностью сейчас, я, Элвин Стивенсон, я продолжу улучшать жизнь в штате и дальше! Я сделаю так, что высшее и среднее образование, а также приличная работа, станут доступнее, чем крэк и уличные банды! Тогда обездоленные подростки, живущие в неблагоприятных районах, смогут чего-то добиться в этой жизни! Голосуйте за меня, если хотите лучшего будущего для нашего штата, и этого города в частности! Я же стоял в толпе, которая собралась перед мэрией, одевшись неприметнее чем обычно (а то сутенёр в бордовом пиджаке — как белая ворона) и улыбался. Не знаю, что скажет Кингз, но вряд ли он переплюнет толстяка. В красноречии Стивенсону нет равных. Тем более речь он, как ни странно, написал сам. Некоторые политики нанимают для этого специальных людей. Я уверен, что после выступления, которое снимало как минимум три телекамеры, многие бедняки, из тех, кто могут позволить себе хоть какой-то телек, точно проголосуют за него. *** После того, как мой ручной политик толкнул речь, я решил сыграть ещё кое на чём… Сам я никогда не был набожным и в церковь не ходил с детства, когда меня заставила сходить на баптистскую проповедь мама. Но вот христиан самых разных конфессий, будь то католики, англиканцы или методисты среди голосующих — навалом. Начать я решил, что не удивительно, с католического собора Сан-Фернанда, чьё имя также носила одна из больниц нашего города. Сейчас же я сидел в этаком «кабинете», латинское церковное название которого я не выговорю даже в мыслях. Кабинет был обставлен с одной стороны скромно, с другой — более-менее уютно. На стене за спиной падрэ, как и полагается церковному помещению — распятие, напротив противоположной стены массивный шкаф, наверху которого стоят две статуи женщин. Одна из них, очевидно — Дева Мария. Насчёт второй не знаю. А может это было ни то и ни то, а вообще какие-то другие святые, которых было несколько десятков, если не сотен в католической церкви, особенно если учесть святых покровителей разных стран и даже городов. В углу, справа от рабочего стола за которым сидел святоша — тумбочка с небольшим телевизором, где шёл показ записи концерта какой-то христианской рок-группы, как сказал мне священник. Христианский рок — странное явление. А есть ли, интересно, христианский гангста-рэп? Настоятелем был худощавый, вопреки стереотипам, священник в очках с овальным окуляром. Чёрт, никогда бы не подумал, что приду именно сюда ради этого. Но что поделать? Этот собор крупнейший в городе, в него ходят даже не сотни, а скорее тысячи прихожан со всех окрестностей. Баптистов у нас не так много. Разве что две церквушки: одна у нас в Локэше, другая в Крэблвуде. И прихожан там не то чтобы много… Настоятеля звали Грегори, и он смотрел на меня испытующим взглядом, будто хотел заглянуть мне в мою душу. Было ощущение, что он какой-то фрик по типу тех шарлатанов, что гадают по руке. — Дитя моё, — начал он, — Если бы ты хотел исповедаться, ты бы пошёл в отведённую для этого кабинку… Что тебе нужно? — У меня к вам дело, святой отец, — я старался подключить всю свою вежливость, — Понимаете ли, один из моих людей… — … Убийца, и ты хочешь молиться за прощение его души? — прервал меня святоша. — Нет… Вы же знаете о выборах? — решил я навести его на мысль. — Церковь вне политики США, и чтобы вы не предложили, но… — Я могу, кхем, «пожертвовать» крупную сумму. Как вы на это смотрите, падрэ? Пятнадцать тысяч долларов, и вы приказываете всем проповедникам этого города, которые в вашей власти, агитировать за Элвина Стивенсона… — Это низко… — он подпёр подбородок кулаком, — Да, после прошлогодних беспорядков у нас ещё остались повреждения, но как бы сказать… — Двадцать тысяч баксов, — решил я поднять цену, — И последствия того пожара почините, и… — У нас есть деньги, — отнекивался он, — Я не могу… — Тридцать тысяч баксов! — если он и на это не согласится, то придётся давать пятьдесят, что являлось максимумом, что я мог позволить на эту «операцию», но я не намерен останавливаться. — Тут тебе не аукцион, молодой человек, хотя, последнее время пожертвований идёт так мало… — Ну же, падрэ, вы же слышали речь Стивенсона по ТВ, наверняка. Разве вы не хотите сделать нашему городу лучше? — Зато Кингз за крепкую традиционную семью, — возразил он, — Я бы проголосовал за него… А этот Стивенсон вообще холост. — Не холост, а вдовец-однолюб, — озвучил я легенду, которую мы решили умело фальсицировать. Исходя из этого, Элвин был не холостяком, а всё же был женат, но его жену убил грабитель на улице. Да даже по документам, которые мне удалось подделать благодаря одному жиду по имени Лео Коэн, выходило что он вдовец. Прямо магия. — Ну, я слышал об этом, но… — Падрэ, я обещаю вам, что Стивенсон выделит деньги из городского бюджета на полное восстановление той заброшенной сгоревшей церкви в Хобокене, не говоря о двух часовнях в округе Флэт-Хиллз… Он обхватил голову руками: — А разве Кингз этого не сделает? — он посмотрел на меня с сомнением. — Этот консерватор? Его больше волнует борьба против ЛГБТ, чем церкви, верьте мне. — Ладно, во имя Господа, я согласен, — сказал он, после чего я послал через пейджер сообщение одному из своих ребят, чтобы он принёс деньги… Ещё одна маленькая победа… А если провернуть последнее дело — то кресло губернатора у нас в кармане.