Распределяющая шляпа
Мало кто знал, что Гермиона Грейнджер изо всех сил старалась быть хорошей девочкой. Только вот про границу между излишней назидательностью и благим намерением ей, похоже, никто не объяснил. Гермиона всегда придёт на помощь. Только этот способ знакомства ей был известен и, с таким подходом, у девочки должно быть много друзей. Но их нет. Она этого не понимала: столько стараться и всё впустую! Почему-то все одноклассники обзывали Грейнджер «зубрилой», «занудой» и, что чаще, «зайчихой». Последнее прозвище прикрепилось из-за неестественно больших передних зубов. А она же хотела всего лишь им помочь! Грейнджер не унывала, не раскисала и не отчаивалась. Находила утешение в книгах. Пока не случилось нечто невероятное. Она, как сегодня, помнила тот день, когда к ним заявился маленький человечек, представился профессором Хогвартса, а затем заставил всю утварь в доме петь и плясать! — Магия — чудесна, — сказал он писклявым голосом. — И у вас, мисс Грейнджер, есть возможность стать её частью. Как бы подозрительно это ни звучало, Гермиона поверила ему и с восторгом восприняла поездку в Косой Переулок. А потом всё оставшееся лето просидела дома за новыми учебниками, прочитав их от корки до корки. «История магии» — сильная книга, где описывались кровавые, трагические и воистину волшебные события. Учебник оказался для Гермионы намного интересней, чем можно было представить: в последней главе рассказывалась печальная, но преисполненная надежды, история о Мальчике-Который-Выжил. Он представлялся девочке как красивый статный юноша на белоснежном пегасе и в сверкающей мантии. Тот факт, что младенцу, победившего Тёмного Лорда, только-только исполнился годик, её ничуть не смутил: на то они и мечты. Гарри Поттер был Героем, с большой буквы «Г», а герои (тем более — Герои) обязаны сиять и восседать на белом коне. Помимо нездоровой тяги к знаниям, Грейнджер всё-таки была маленьким ребёнком, со своими мечтами о прекрасном Принце и спасением его из башни. Да-да, именно так. Гермиона была как раз из той категории людей, которые были готовы полностью взять ситуацию в свои руки. Она не боялась ответственности, и с радостью бы переписала на свой лад некоторые сказки, где короли в полночь трансформируются в тыкву, Пиноккио превращается в девочку, а в рыцари берут только женщин. Так, грезя о счастливой жизни в Хогвартсе, учёбе и Принце, Гермиона прожила лето и оказалась первого сентября на вокзале перед малиновым поездом. Она купила газету на платформе «Девять и три четверти», попрощалась с родителями и села в последний вагон. Для девочки её возраста оказаться так далеко от родителей — серьёзное испытание. С тяжёлым сердцем она покинула родных, чтобы устремиться в новый мир, где правит Магия. Гермиона всего лишь закончила младшую школу, но уже знала, что знания — это Свет. Они творили чудеса, помогали расставить всё по своим местам, а также позволяли быть тем, кто смог бы всем помочь. Поэтому Грейнджер стремилась изучить всё. Чтобы в ней кто-то нуждался, чтобы помочь, в первую очередь, самой себе — избавиться от поглощающего одиночества. На газете под незатейливым названием «Ежедневный пророк» стояла сегодняшняя дата, и Гермиона принялась её читать, чтобы скоротать время в дороге. Первое, что она заметила — заголовок на передовице: «Гарри Поттер будет учиться в Хогвартсе!» и большое живое изображение слегка растерянного мальчика, который пожимал восторженному фанату руку. — Так это он… победил Тёмного Лорда? Мальчик-Который-Выжил, — протянула Гермиона, разглядывая фотографию. Там стоял ребёнок её возраста в старой мешковатой одежде, в очках и со шрамом на лбу. Он смотрел куда-то в сторону от объектива камеры и беспомощно улыбался. Ещё Грейнджер подумала о том, что ей очень повезло оказаться в одной параллели с Героем. Каков он? Гермиона очень хотела это узнать и подружиться с ним. Её привлёк шум снаружи: дверь соседнего купе открылась и кто-то принялся кричать: — Тревор, ты где? Тревор! Заинтригованная Гермиона отложила газету на сидение и выглянула: по вагону встревоженно бродил мальчик и кого-то искал. — Извини, эй! — окликнула она его. — Потерял что-то? Мальчик шумно втянул носом воздух и попытался сфокусировать взгляд на чём угодно, но не на заговорившей с ним девочке. Он нервно теребил нижний край идеально выглаженной и пока ещё чистой рубашки, не решаясь что-либо ответить. — Кого ты ищешь? — мягко переспросила Грейнджер, всем своим видом показывая, что она никого не укусит. — Как тебя зовут? Я Гермиона. Прежде всего нужно было расположить к себе собеседника. Например, представиться. И улыбаться! К сожалению, улыбаться, не показывая зубов — та ещё задачка. — Н-невилл, — ответил он, опустив глаза. Как мило. — Так кого ты искал? Кто такой Тревор? — Моя жаба, — Невилл посмотрел на неё. — Мне его подарили. — И он потерялся? — настойчиво спросила Гермиона, мысленно сокрушаясь: из этого мальчика даже силой информацию было не вытянуть! — Д-да, — он повернулся в сторону своего купе, готовый вот-вот расплакаться. — На секунду отвлёкся, а он уже сбежал. Невилл выглядел расстроенным и обеспокоенным судьбой домашнего питомца, и Гермиона его пожалела. Мальчик нуждался в помощи, а Грейнджер оказалась в нужном месте в нужное время. — Он мог уже сбежать в другой вагон, — сказала Гермиона, захлопывая купе из которого вышла, и подошла к Невиллу. — Я слышала, как недавно лязгнула дверь между вагонами. Мальчик издал какой-то звук, схожий с поскуливанием больного пса, и Гермиона поспешила его успокоить: — Мы его обязательно найдём, я тебе помогу! — она положила руку ему на плечо и заглянула в глаза. — Походим по вагонам и поспрашиваем других. Вдруг кто видел твою жабу, Невилл.***
Родственники даже не верили, что он имеет какие-либо способности к магии. Двоюродный дедушка Невилла — Элджи Лонгботтом — однажды в желании пробудить способности внука свесил того из окна вверх тормашками и, по воле случая, выпустил из рук. Радовалась вся семья, когда Невилл отскочил от земли, как мячик. И рады были не только потому, что он не разбился насмерть, но и потому, что он спасся при помощи магии. Бабушка Августа воспитывала Невилла, постоянно сравнивая его со своим сыном — отцом Невилла, — что не прибавляло ему уверенности в себе. Его неловкость и рассеянность ещё больше усугубляли положение. А ещё он до чёртиков боялся ехать в школу, жить там целый год, не считая каникулы, а мысли о Слизерине еще на этапе зарождения вызывали у него несварение желудка и ноющую боль в кишечнике. Страшнейшим его кошмаром, после Волдеморта, было оказаться на Слизерине. Вот он отправился в Хогвартс. И стоило только поезду отправится в путь, как его ручная жаба куда-то делась. Тревор — бесхитростное создание — пропал по вине самого Невилла, который открыл аквариум с земноводным и отвлекся на диалог с соседом. Несмотря на предшествующие подарку события, Невилл очень любил Тревора и его побег стал для него ударом. Чувствуя волнение и ответственность за проступок, Лонгботтом спешил вернуть питомца в аквариум. — Я тебе помогу, — сказала девочка с копной пышных каштановых волос, и Невилл был этому несказанно рад. Они вдвоём отправились блуждать по вагонам и искать Тревора. Точнее, это она — Гермиона — его искала, а Лонгботтом просто шёл следом и молчал всю дорогу. Пока они не наткнулись на него. В купе их оказалось всего двое: блондин с платиновыми волосами и шатен с нелепой чёлкой, еле-еле прикрывавшей лоб. Вместо того, чтобы помотать головой или ответить короткое «нет», как все остальные, один из них сказал кое-что странное. Надо было найти старосту! И почему Невилл поплёлся за Гермионой расспрашивать каждое купе? Это же так смущало. Позже Лонгботтом узнал, что тем мальчиком, который дал отпор энергичной Гермионе, был знаменитый Гарри Поттер…***
Со вторым мальчиком Грейнджер была не знакома, зато Поттера узнала сразу. Шрам в форме молнии теперь скрывали волосы, но это всё тот же Гарри с фотографии, разве что одет иначе: подобную одежду она видела в «Твилфитт и Таттинг». Там продавалась качественная одежда из мира маглов, сшитая волшебниками. Конечно, мантии там тоже имелись, правда, безумно дорогие. Гермионе очень хотелось познакомиться с Гарри Поттером, но первая встреча пошла наперекосяк. Гордость девочки была задета: как же она не подумала о возможности попросить помощи старост, которые в колдовстве знали намного больше первокурсников! Гермиона внутри корила себя за глупость, и уж тем более не желала показаться ограниченной. Она хотела понравиться герою магической Британии, но… вышло наоборот — она это чувствовала. Поттер даже не скрывал издевательского тона, а его дружок противно хихикал. Ничего! Гарри ещё не знает, на что способна Гермиона Грейнджер! Эта мысль подталкивала её идти дальше — искать старосту или жабу — а не забиться в тёмный угол и не расплакаться. Гарри Поттер ещё узнает всю силу знаний! Кто-то подсказал им с Невиллом, что у старост есть отдельный вагон и, если повезёт, они найдут кого-то из них. И им повезло! Староста Когтеврана — нашивку на груди ни с чем не перепутать — оказался в купе и согласился помочь Невиллу. Он сначала придирчиво оглядел уже успевшую смяться после бесчисленных спотыканий рубашку её спутника, затем взгляд остановился на Гермионе. Он её долго рассматривал, слишком долго, как подумала Грейнджер, смущённо опуская глаза. — Я помогу, — коротко ответил староста, достал палочку и направил её на Невилла. Что-то пробормотав, человек с нашивкой Когтеврана — факультета для умных и начитанных — взмахнул волшебной палочкой. — Я… я его вижу! — неожиданно воскликнул Невилл. — Я знаю, где он! Лонгботтом ринулся с места, ведомый заклинанием. Гермиона хотела было отправиться следом, но вовремя остановилась. — Спасибо, — она улыбнулась старосте, восхищаясь его находчивостью и умениям. — Не за что, — ответил тот и добавил с таинственной улыбкой: — Обращайся. Тревора Невилл нашёл в лабиринте багажного вагона, который был просто огромен! — Тут не обошлось без магии, — сделала вывод Гермиона и цокнула языком. Жаль, что ей ещё не хватало знаний для определения, что именно сделали с вагоном, чтобы он так увеличился в размерах только изнутри. — Спасибо, что помогала мне всё это время, — искренне поблагодарил Невилл Гермиону, держа в обеих руках жабу, чтобы та снова не сбежала. — Была рада помочь, — улыбнулась девочка. — И была рада познакомиться с тобой, Невилл. Он чуть не выронил Тревора из рук. — Мне т-тоже п-приятно, — неожиданно даже для себя принялся заикаться Невилл и покраснел. — Я, п-пожалуй, вернусь в в-вагон. Гермиона кивнула и проводила взглядом Невилла до двери багажного отделения. Весь её разум занимал факультет Когтевран. Прочитав историю Хогвартса, Грейнджер настолько вдохновилась идеями Годрика Гриффиндора, что забыла обо всех остальных основателях. Ровена Равенкло выбрала символом своего факультета ворона не зря. Вороны — гордые птицы, отличающиеся хорошей памятью. Встретившись лицом к лицу со старостой Когтеврана, Гермиона оказалась очарована знаниями, которые могла бы получить когда-нибудь и сама. Теперь она не была так уверена в выборе факультета. Может, Гриффиндор не так и хорош, как она думала? Но в мысли нагло влез Гарри Поттер и его дежурная улыбочка. Да как он посмел! Грейнджер осеклась. А что он такого сделал? Гермиона задумалась, продолжая так и стоять посреди чемоданов. Он всего лишь указал на возможность, которую упустила сама Гермиона. Но то, КАК он это сделал… Грейнджер стала задыхаться от возмущения и обиды на себя. Она тогда очень хотела помочь Невиллу и не заметила перед носом столь очевидное решение. Если бы не хорошее воспитание, она бы сейчас выругалась или заорала в голос, чтобы снять возрастающее напряжение. «А что ещё я могла упустить?» Гермиона не помнила, как оказалась в купе, потому что всё время перебирала в уме различные ситуации прошлого и настоящего, вспоминала книги, которые прочла. И думала, думала, думала. Не узнав ничего нового, она услышала сигнал прибытия — за самокопанием незаметно прошла уйма времени. Дети повалили из вагонов, крича и радуясь новому учебному году в волшебной школе. Первокурсникам же преградил дорогу большой человек, он был размером с гору. Мохнатую и — добродушную? — гору. Гермиона не была уверена в этих ощущениях, но опасности от Хагрида, хранителя садов и ключей (он сам так представился и Грейнджер смутно подозревала, что его должность в школе называлась несколько иначе), не ощущалось и она расслабилась. Здесь, помимо неё, было ещё очень много детей, что могло пойти не так? — Первокурсники! Ко мне! — громыхал Хагрид, его голос разносился по всей платформе, что не услышать было попросту невозможно. — Все собрались? Первокурсники, за мной! Они петляли по темной тропинке, где невозможно было разглядеть хоть что-то, кроме фонаря впереди, который держал Хранитель садов и ключей перед собой и освещал путь. Было сложно идти и не отдавить при этом кому-то ноги, но Гермиона старалась шагать осторожно. Правда, она готова была поклясться, что кто-то сзади пару раз наступил ей на одну и ту же пятку. Наконец они вышли к огромному черному озеру. Водная гладь казалась спокойной, в ней отражался серп луны и бесчисленные звезды, коими было усеяно ночное небо. Но замок вдали — вот что по-настоящему завораживало, вызывало восторженные вздохи и возгласы восхищения у всех первокурсников, без исключения. Хогвартс высился над озером большой тенью, его выдавали высокие башенки с острыми крышами и сотни огоньков маленьких окошек. Те, казалось, были живыми и игриво подмигивали, встречая юных волшебников. — Я читала, что все первокурсники переплывают озеро в начале учебного года, — назидательно сказала Гермиона. — Чтобы чары вокруг Хогвартса приняли нас и запомнили. Удивительно, магия есть даже в воде! Но никто её не слушал: все, как обезумевшие вертели головами, рассматривая небо, замок и озеро, а также спорили кто с кем в какой лодке поплывёт. Грейнджер, ничуть не расстроившись, подсела в лодку к Невиллу, который уже переселил Тревора в небольшой аквариум и, не спуская глаз, наблюдал за жабой. С дюжину маленьких лодочек тронулись с места по воле волшебства и устремились на противоположный берег, ближе к замку. Они плыли в окутывающей их тишине, которая была настолько абсолютной, что никто не решался её нарушить. Все, затаив дыхание, наблюдали за ночным небом, отражавшимся в воде озера. Наваждение пропало, как только Гермиона спрыгнула с деревянной лодочки на твёрдую землю. И, кажется, остальные ощущали то же самое. Проплывая по чёрной глади, их словно околдовали или загипнотизировали: невозможно было сказать ни слова, а отражение звёзд в воде притягивало взгляд, заставляя смотреть на безмолвно проплывавшую под ними картину снова и снова. — Первокурсники! За мной! — повторил Хагрид, подходя к большим воротам замка. Он гулко постучал в них. Через мгновение Грейнджер заметила край остроконечной шляпы, а затем женщину. Вид у неё был строгий, так что никто не посмел сказать ни слова, кроме Хранителя садов и ключей. — Гарри, — услышала Гермиона, проходя мимо Хагрида. Не то, чтобы она специально подслушала разговор, просто лесничий говорил слишком громко. — Прости, что не смог прийти на твой день рождения. Какой-то умник устроил западню на острове… Дальше Грейнджер уже не слушала, так как вошла внутрь замка. Какими-то окольными путями всех первокурсников, включая Гарри Поттера, провели в небольшую комнатку, а затем женщина остановилась и повернулась лицом к будущим ученикам. — Приветствую вас, первокурсники, в школе Чародейства и Волшебства Хогвартс! Я профессор Минерва Макгонагалл. Скоро начнётся банкет по случаю начала учебного года, но сначала первокурсников разделят на факультеты. Сейчас мы пройдём в Большой Зал, где вас будет ожидать испытание, — она критично всех оглядела. — Пожалуй, дам вам время привести мысли и внешний вид в порядок. Церемония проводится перед всей школой. Она вышла за дверь, предупредив о соблюдении тишины, а окружающие Гермиону дети начали суетиться, руками приглаживать непослушные волосы, смахивать со школьной мантии несуществующие пылинки. Даже сама Грейнджер подхватила всеобщее настроение и ещё раз осмотрела свою и так безукоризненно сидящую мантию. Ни пятнышка, ни волоска, ни выбивающейся из ткани ниточки — прекрасно. Довольная собой, она вдруг вспомнила о том, что Макгонагалл упомянула некий «отбор», и прислушалась к разговорам других. — А как будет проходить разделение на факультеты? — сбивчиво спросил Невилл и поёжился под пристальным вниманием окружающих. — Наверное, заставят нас пройти через подземелье. Фред говорил, что будет очень больно, — тихо ответил ему рыжеволосый мальчик. — Но он наверняка опять пошутил. «Что это за человек такой, если в арсенале у него подобные шуточки?» — подумала Гермиона и заметила в самом углу бледную девочку. — Привет, — Грейнджер осторожно подошла к ней и шёпотом поздоровалась, чтобы узнать, не нужна ли ей помощь. — Все так напуганы грядущими испытаниями на зачислении. Я выучила наизусть учебник по «Заклинаниям», попробовала кое-что. Возможно, они очень пригодятся на отборе. Как думаешь, сколько нужно всего знать ещё до начала учебного года, чтобы попасть в Когтевран? Но девочка уставилась на Гермиону невидящими глазами и промолчала. Кое-как удалось узнать имя — Салли-Энн. Её лицо ничего не выражало, а кожа была такой бледной, будто прозрачной, что казалась призрачной. Но приведений же не существует! Тут Грейнджер ударила себя по лбу: она же сама читала про обитающих в Хогвартсе призраков. У каждого из факультетов есть свой, даже один из преподавателей — приведение. Если она правильно помнит — а она всегда всё правильно помнит — один из учителей не заметил, как умер, и как ни в чем не бывало бестелесным духом пришёл на свой урок. Зато школа сэкономила на жаловании. Им же не нужны еда и жильё, ведь так? Во всяком случае, хоть Салли-Энн и была чрезвычайно бледна, выглядела вполне живой и относительно здоровой. Всеобщую панику по поводу таинственного распределения прервала Макгонагалл и увела за собой учеников. Гермиона невольно искала глазами Поттера и нашла. Он сохранял невозмутимый вид, словно был уверен в своей непогрешимости и безусловном успехе. Он посмотрел на Грейнджер, и она рефлекторно быстро отвела взгляд, боясь встретиться глазами с Мальчиком-Который-Выжил. Это ей показалось странным: в обычной ситуации она бы спокойно выдержала пристальное внимание к своей персоне. Может, всё дело в стыде, что она испытала в поезде? Перед профессором Макгонагалл открылась высокая двустворчатая дверь, и все первокурсники ввалились в Большой Зал. — Я читала в «Истории Хогвартса», что потолок специально заколдован и отражает состояние настоящего неба, — проходя вдоль массивных длинных столов, сказала Гермиона, обращаясь к Салли-Энн. Похоже, ей было интересно слушать Грейнджер. Что было примечательно, она забыла про бледную девочку, как только пришла Макгонагалл, даже имя, но тут же вспомнила, когда проследила за своими мыслями: «А с кем я разговаривала в маленькой комнате?» Послышался приглушенный стук: перед выстроившимися в шеренгу первокурсниками поставили простенький деревянный стульчик и положили на сидение остроконечную шляпу. Студенты позади затаили дыхание, словно в ожидании чего-то. И это нечто не заставило себя ждать: шляпа запела! У неё не была рта и горла, но из складок доносилась мелодичная песня, немного грустная, может быть, но невероятно волшебная. Шляпа в легкой форме развеяла все страхи перед распределением. Никаких фокусов, никакого вытаскивания кроликов — просто надеваешь головной убор. Простите, говорящий головной убор. Гермиона закусила нижнюю губу, неотрывно смотря на шляпу, и в нетерпении раскачивалась с пятки на носок. Конечно, она знала, куда хочет попасть. Гриффиндор, само собой, может ей помочь в начинаниях, но Когтевран — вот где раскроется её истинный потенциал. И если она вдруг станет когда-нибудь старостой, то обязательно поможет новенькому первокурснику найти его жабу. Всё-таки Грейнджер не удержалась и глянула в сторону Поттера. Он стоял чуть поодаль с прежним невозмутимым выражением лица. Гермиона со злорадной — к своему ужасу — улыбкой подумала, что тот скорей всего только изображает спокойствие и на самом деле жутко боится неизвестности, сопровождаемой распределением. Но ей-то нечего бояться, так? Она окажется на том факультете, который её заслуживает. Ни больше, ни меньше. Странное, холодящее ощущение пробежало в районе живота. Но Гермиона решила, что оно не имеет значение: в Хогвартсе уже пятьдесят лет не было смертей, чего ей бояться? — Грейнджер, Гермиона! — Она сорвалась с места, плюхнулась на стул и нахлобучила на голову шляпу, пожалуй, слишком резко. Но это перестало иметь значение, как только по залу разнеслось громкое «КОГТЕВРАН». На этот раз она медленно встала, аккуратно положила шляпу и извинилась перед профессором за бестактность. Под аплодисменты четырёх факультетов Гермиона села за второй слева стол. Староста Когтеврана сразу же завёл с ней разговор. — Я говорил: если что, обращайся, — сказал тот и снова улыбнулся. Настоящий джентльмен, не то, что некоторые, с позволения сказать, Герои. Он представился, как Роберт Хиллиард, и долго и терпеливо отвечал на вопросы Гермионы. Так она узнала, что их декан — Филиус Флитвик — тот самый человек, что приходил к ней летом и сопровождал в Косой Переулок. Профессор Заклинаний. Профессор Снейп (сидел у самого края стола) — декан Слизерина, будет преподавать у них Зельеварение и его лучше не злить. Минерва Макгонагалл — декан Гриффиндора и её лучше не злить вдвойне. А ещё она заместитель директора и профессор Трансфигурации. Про Помону Спраут отозвались тепло, но без неприкрытого благоговения, как о Флитвике. Учит ботанике или — на языке волшебников — Травологии. А вот Альбус Дамблдор для всех был тёмной лошадкой. Загадкой. С виду его поступки не имели никакого смысла, но каждый когтевранец знал: директор Хогвартса умён, хитёр и могущественен. И нельзя поддаваться напускному слабоумию. Всё не такое, каким кажется. — Поттер, Гарри! — Гермиона затаила дыхание. Как и большая часть зала.