Почему бы и не ПУФФЕНДУЙ!
Если вчерашний день Невилла был плохим, то сегодня будет наверняка хуже. Так он думал не потому, что был пессимистом, а потому, что предчувствовал беду. С Лонгботтомом всегда что-то происходило и непременно что-то плохое. Урок Травологии вчера прошёл лучше всего. Его никто не кусал, как на Защите от Тёмных Искусств (Квиррелл до сих пор в недоумении, откуда в кабинете появилась пикси); никто не поджигал конец палочки, как это было на Заклинании; никто не «намагнитил» тело Невилла так, чтобы все спички в классе Трансфигурации намертво приклеились к нему. А ведь с ними тогда были когтевранцы, некоторым из них удалось частично преобразовать дерево в тонкий металл… В общем, вопил тогда Невилл громко, а затем упал в обморок. Зато в оранжерее худшее, что с ним случилось — на ногу упал цветочный горшок. Поэтому неудивительно, что Травология стала самым любимым предметом юного пуффендуйца. Сегодня в расписании стояли полёты на мётлах, которых Лонгботтом ждал с содроганием. Потому что урок несомненно не мог пройти гладко, и непременно что-то должно было случиться. Вдруг метла сойдёт с ума, как только он к ней прикоснётся? Вдруг она утянет его в небо, а Невилл не сможет удержаться и рухнет вниз? Только от одной мысли об этом у него коленки дрожали, а о последствиях он думать и вовсе не хотел. Его успокаивало присутствие рядом Макмиллана и Флетчли, который говорил о таинственной «физкультуре» в магловских школах. К ним присоединился Малькольм Прис. Но магам, хоть и юным, были неведомы понятия магловского спорта, а потому они сразу заговорили о своём, любимом. А когда в одном месте собирались начинающие волшебники, да ещё и перед уроком полёта на метле, волей неволей все разговоры между ними сводились к одному — квиддичу. Этот вид спорта вызывал у Невилла самые неприятные воспоминания о падениях с большой высоты. Ведь срывался вниз он не только в тот день, когда проявились его магические способности. Каждый из его друзей, кроме самого Невилла, с восторгом воспринимал предстоящее веселье. Позже на поле вокруг школы пришли и другие первокурсники. Гриффиндорцы тут же начали спорить со слизеринцами: Рон Уизли принялся яростно отстаивать права «львиной» команды. Малфой жаловался, что им нельзя участвовать в турнирах по квиддичу, и бахвалился умением управляться с метлой. Его крупного телосложения дружки весело гоготали и подыгрывали. А Поттер… Невилл даже воодушевился, когда увидел побледневшее лицо Гарри. Герои тоже могут бояться, чем другие хуже? Мальчик-Который-Выжил тихо признался, что ни разу не держал в руках метлу, а «спорт под глупым названием квиддич» вовсе считал пустой тратой времени и сил. — Сами посудите, — говорил он. — Механика игры сложна, а процесс травмоопасен. Конечно, так лучше всего можно привыкнуть к полётам на метле. Но когда придёт время боя? В квиддиче нельзя пользоваться палочками. Когда придёт время сражаться, вы не сможете нормально прицелиться и умрёте, — твёрдо сказал Гарри. Невиллу показалось, что тот оправдывался, но слишком уж складно он говорил. Посеял маленькое зёрнышко сомнения в умах первокурсников. Но кто-то в толпе выкрикнул: «Война уже кончилась, тебе ли не знать?» — и остальные, рассмеявшись, снова вернулись к хвастовству и мечтам о карьере ловца, охотника или загонщика, став беззаботными детьми. Кроме, разве что, пары человек. Но только Поттер был интересен Невиллу. Он был распределён на Слизерин, но отчего-то заметно выделялся среди них. И дело было не в статусе народного героя, разница ощущалась в отношении к окружающим. Гарри порой говорил страшные вещи, но никогда не распускал руки и не оскорблял других. Или Гарри Поттер — невообразимый лицемер и хитрец, или его определили не на тот факультет. Потому что даже гриффиндорцы, за редким исключением, не насмехались над ним из-за принадлежности к «злым слизням». А ещё у Невилла было чувство, что Гарри и сам был не рад такому распределению. Наблюдая за Мальчиком-Который-Выжил, Лонгботтом увидел, как его украдкой позвала семикурсница. «Просто Тонкс» — представилась она, когда спасла до смерти напуганного и заплаканного Невилла от четырёх хулиганов. Он тогда с силой зажмурил глаза и не видел, как храбрая девушка расправилась со злобными слизеринцами одной газетой. Поэтому было удивительным узнать, что Тонкс из Пуффендуя. Невиллу даже показалось, что и он когда-то сможет стать настолько сильным, чтобы не побояться выступить против плохих парней. Но эта мысль была настолько мимолётной, что сразу затерялась среди обширных страхов и комплексов Лонгботтома. Яркая и улыбающаяся Тонкс мгновенно отпечаталась в памяти Невилла. Вспоминая своё спасение перед сном, он невольно возвращался к идее, а не влюбился ли он? Но это было абсурдно. Ему же всего одиннадцать! А сейчас он наблюдал, как Поттер о чём-то тихо переговаривался с ней. Кое-что Невилл с того раза отбросил, как немыслимое и невероятное: ему показалось, что Гарри вчера был за углом в тот момент. Теперь это утверждение становилось не таким уж и диким. Лонгботтом, не отрывая взгляда, наблюдал за парочкой. Они явно были знакомы. Тонкс что-то быстро передала Поттеру, а тот это что-то сразу спрятал, и Невилл даже не успел ничего разглядеть. Общий гул первокурсников, который Невилл слышал фоном, прервал властный голос мадам Хуч. Краем глаза Лонгботтом заметил, как Гарри невозмутимо возвращается на лужайку ко всем. Тренер начала урок с зарядки: дети размяли суставы, пробежали пару кругов по полю. Невилл никогда не был силён физически и быстро устал, запыхавшись. Самыми выносливыми оказались двое друзей Малфоя и, выпятив вперёд грудь, даже не постеснялись указать на это вслух. Но самое страшное было впереди — им наконец раздали мётлы. Сначала были упражнения на земле. Нужно было призвать метлу в руку, а затем попытаться на неё сесть. Всё вышло из-под контроля, когда Невилл почувствовал, что метла ему противится. Сначала это было всего лишь маленьким звоночком в голове, предчувствием опасности, но когда оно переросло в уверенность и страх — было уже поздно. Метла резкими движениями вверх пыталась сбросить с себя наездника, словно ретивый жеребец, который вдруг научился парить в воздухе. Снизу раздавались крики, кажется, кто-то даже звал его по имени, но мир перед глазами менялся с невообразимой быстротой, а в ушах ветер свистел от отрывистых скачков метлы. Невилл с силой вцепился руками в древко и сжал колени. Его болтало из стороны в сторону, но он держался, не в силах отпустить метлу или попытаться управлять ею. В конце концов, он достиг предела, устав держаться за жизнь. Лонгботтом чувствовал, как лишившиеся сил руки скользят по гладкому дереву, а сам он начинает падать. Метла, наверняка внутренне ликуя, проделала последний финт и сбросила ненавистную ношу, а она, с диким воплем, упала на землю. Невилл кричал, моля магию или профессора его защитить. Похоже что-то из этого сработало, потому как очнулся он в уже знакомой палате в школьном отделении Святого Мунго. Для ругательств он был хорошо воспитан, так что лишь обречённо простонал, глядя в потолок. Пока он был без сознания, ему вылечили переломы, намазали пахучей мазью ссадины, поэтому Невилл себя чувствовал здоровым и даже пару минут не верил своим воспоминаниям о падении. Сомнения рассеял Финч-Флетчли, с обеспокоенным выражением лица заглянувший в палаты больных. — Сколько времени прошло? — с пересохшим горлом сразу спросил Невилл. — Часов шесть, — ответил тот. — Не поверишь, но как только мадам Хуч ушла с тобой в больничное крыло, началось такое…***
Как только тренер ушла, среди мальчишек прокатилась волна смешков. Многие слизеринцы откровенно издевались над «глупой рожей», а некоторые первокурсники сочувственно качали головами. Поттеру было всё равно. Он не жалел Невилла, но и не насмехался над ним. Не участвовал Гарри и в обсуждении «стремительного взлёта и безумного падения» однокурсника. А вот Малфой был не прочь от души посмеяться над неудачниками, напомнить им, кто здесь хозяин. Поэтому он живо, с присущим ему остроумием, влился в разговоры о «глупой роже» Лонгботтома. Грегори в этот момент заметил в траве что-то блестящее, подошёл и поднял. Это была Напоминалка Невилла, которую он получил сегодня вместе с почтой за завтраком. — Давайте спрячем её куда-нибудь повыше, чтобы этот олух потом мучался доставать, — предложил Гойл и громко рассмеялся своей блестящей идее. Остальные слизеринцы, как ни странно, его поддержали. Все, кроме Гарри, Драко и Блейза, который всегда на всё смотрел со стороны. Тогда-то Гарри и взорвался. Он смог промолчать, когда его, как он считал, друзья и коллеги по факультету принижали достоинства Слизерина, а значит и самого Поттера, так как он тоже учился там. Но терпение лопнуло. Неудивительно, что Слизерин не любили. Старшекурсники стремились показать свое превосходство перед слабыми, загоняя их в угол и мучая, а первокурсники, наблюдая за этим, подражали более опытным студентам. Или это всё исходило от навязчивой и глупой идеи господства чистокровных волшебников над маглорожденными (да и вообще над всеми остальными)? Может, настало время вводить ускоренный курс мировой истории маглов, а в частности третьего рейха? Его «религия» превосходства арийской расы над человечеством хоть и нашла свою популярность, однако кончилось всё весьма плачевно. — Идиот, — тихо произнёс Малфой и прикрыл рукой глаза, касаясь лба, когда Грегори схватился за метлу. Но останавливать друга детства было уже поздно. — Прямо сейчас? — удивился Крэбб. — Нам же запретили летать. — Доступно объяснили, что будет, — хихикнул Забини, но никто не обратил на него внимание. — Да кого это волнует? — махнул рукой Гойл. — Я не трус! Драко обречённо вздохнул и умоляюще посмотрел на Гарри. «Если его отчислят, это будет позором для дома Малфоев! — посылал он мысленные сигналы Поттеру. — Но если я что-то сделаю сейчас, это уже скажется на моей репутации. Этот идиот втянул меня в свои детские забавы. Дам отмашку — заклеймят трусом». Гарри стоял, сжав кулаки, пытаясь придумать какой-то выход из сложившейся ситуации. С одной стороны Грегори показывал бесстрашие перед учителем, а с другой — свои недальновидность и глупость, что никак не должно ассоциироваться со Слизерином. Поттер знал, что Драко это понимает и хочет если не предотвратить, то «сохранить лицо». Но у Малфоя связаны руки, он не мог приказать остановиться, не мог и заступиться за пуффендуйца, так как уже вовсеуслышанье презрительно о нём отзывался. Гарри чувствовал, что сейчас должен быть его выход, но понятия не имел, что делать. Убить однокурсника нельзя, покалечить тоже — не перед столькими свидетелями. Зато Поттер мог сделать вид, что заступается за беднягу-Невилла. Это даже, наоборот, пойдёт его планам на пользу. «Возьми это, пригодится. Только потом верни», — сказала Тонкс перед началом урока, передав ему какой-то шарик и… Гарри внезапно осенило. До него наконец дошло, каким козырем он располагал! — Эй, Гойл! — крикнул Гарри, бесцеремонно отпихнув Рона, который выступил вперёд, чтобы тоже отобрать Напоминалку. Все с любопытством, а некоторые даже со страхом, уставились на Мальчика-Который-Говорит. — Отныне Невилл — под моей защитой, — уверенно произнёс Поттер, убедившись, что Грегори всё ещё принадлежал твёрдой земле. — Если кто-то его обидит, то будет иметь дело со мной, — сказав это, он повернулся к однокурсникам: — Так всем и передайте! Тот, кто расстроит Невилла Лонгботтома — будет иметь дело со мной! Поверьте, угроза отчисления покажется обидчику идеальным побегом от меня! — Гарри продемонстрировал всем «оскал злодея», который как-то давно репетировал перед зеркалом, чтобы отпугивать хулиганов, педофилов и прочую нечисть. Кто-то в толпе громко икнул, первокурсники удивлённо таращились на Поттера, который снова повернулся к Гойлу. — Уверен, что хочешь этого? — медленно вытаскивая палочку, спросил Гарри. — Пойдёшь против меня ради какого-то шарика? — он пытался придать убедительности голосу и не выдать при этом волнения, ведь Грегори был выносливее, здоровее и сильнее Поттера. И наверняка не побоялся бы эти преимущества использовать. Эффект оказался неожиданным для всех. Грегори струхнул не на шутку и не придумал ничего умнее, кроме как стремительно взлететь на метле, сжимая в руке Напоминалку. Гарри выругался и кинулся к другой метле, чтобы погнаться за ним. Но когда закинул ногу и собрался подпрыгнуть, ему перекрыл дорогу Малфой. — Тебе нельзя за ним гнаться! — взволнованно шепнул он Поттеру. — Я не переживу, если и тебя отчислят. — С дороги! — раздражённо процедил сквозь зубы Гарри. — Я догоню его и спалю метлу прямо под ним! — Но он же мой друг! — Малфой был озадачен настроением Мальчика-Который-Выжил и старался его успокоить, чтобы не пришлось краснеть ещё и из-за него. — Я его предупреждал, — отозвался Гарри с непроницаемым лицом. — Он пошёл против меня. — Успокойся, Мерлин тебя дери! — Драко решил попробовать ещё раз достучаться до друга. У этого хотя бы мозгов больше, чем у Гойла. — Какой во всём смысл, если тебя отчислят? Подумай, наверняка есть выход без использования метлы! — умоляюще попросил он. Гарри остановился и всё-таки подумал. У него в кармане всё ещё был припрятан козырь. — Прячь Напоминалку хорошо! — крикнул Поттер вслед Грегори. — Твоя жизнь станет куда интересней, если я её найду! — сказав это, он расхохотался. По спинам первокурсников волной пробежались мурашки, а Гарри, замолчав, с улыбкой стал ждать возвращения бунтаря. Когда тот победоносно вернулся, Поттер задал ему единственный вопрос: — Хорошо спрятал Напоминалку? Гойл бросил на траву метлу и с подозрением посмотрел на Гарри. Не придумав ничего умнее, он гордо кивнул. — Плохо спрятал, — на выдохе сказал Поттер и театрально покачал головой: — Потому что даже не сдвинувшись с места я её нашёл! — с этими словами он поднял руку, держа в ней шарик, который передала Тонкс. Толпа ахнула, а Грег попятился. Но внезапно в игру вступил Забини, заявив: — А откуда мы знаем, что это именно Напоминалка Невилла? Может это твоя Напоминалка и её просто достали в нужный момент? «На чьей он стороне?» — чертыхнулся Гарри, но продолжил спектакль. — Она не моя, — громко объявил Поттер. — Думаю, несложно будет выяснить, что это та самая Напоминалка, принадлежащая Невиллу Лонгботтому. Гарри не был уверен. Гарри врал. Гарри вспоминал вчерашнюю газету в руках Тонкс и… кто знает? Он учится в магической школе, так что всё может быть. Та газета могла принадлежать ему, а эта Напоминалка может вдруг оказаться вещью Невилла. Гарри надеялся на это. Но не обязательно кому-то было об этом знать. Нужно излучать уверенность и непоколебимость, что Поттер успешно и делал. А ведь подействовало. Мальчик-Который-Выжил всего навсего сделал ещё одну невероятную вещь, помимо эпизода десятилетней давности, когда он выжил от очень смертельного проклятия, от которого ничем нельзя защититься. Люди поверили, что Гарри Поттер снова смог совершить невозможное. К Герою осторожно подошёл Джастин Финч-Флечтли и робко обратился: — Гарри, э-э… сэр? М-м… не важно. В общем, я мог бы передать Невиллу Напоминалку, всё равно собирался его потом навестить, — он неуверенно улыбнулся, пытаясь скрыть нетерпение. Джастин намеревался быть первым, кто расскажет Лонгботтому новость дня, когда тот очнётся! Тут план Поттера начал трещать. Он попытался убедить пуффендуйца, что отдаст шарик лично, но Флетчли был непреклонен. Мысленно обозвав Джастина самыми обидными местоимениями, Гарри сдался. На него смотрело множество глаз и настаивать на своём было бы сейчас подозрительно. Он неохотно передал Напоминалку в руки Джастина. Шарик преподнесла ему Тонкс, давая понять, чтобы тот непременно был возвращён. А теперь возвращать было нечего! И Гарри вспомнил ещё одну вещь, которую дала ему девушка… Метла! Она украдкой вручила ему свою метлу! Тогда он не понимал, зачем, и принял вещь без лишних вопросов. Но… откуда она могла знать?***
— Ты был прав, я не поверю, — произнёс Невилл, откидываясь на спинку кровати: он резко сел, как только услышал что сказал Поттер всему Хогвартсу. — Всё это звучит, как плохо продуманная пьеса, — устало добавил он. — Да ты только послушай! — не унимался Джастин. — Гарри Поттер отомстил Гойлу! Он его предупреждал! А затем… Финч-Флетчли выждал паузу и продолжил рассказ. Тогда он стоял совсем близко к Поттеру, поэтому мог отчетливо видеть и слышать всё. Никто не заметил приближения мадам Хуч, все были увлечены «паршивой пьесой». Все, кроме Гарри. Даже Джастин, находившийся в первом ряду, не сразу сообразил, что Мальчик-Который-Выжил с исключительной хладнокровностью всё просчитал. — Он поджёг метлу Гойла! — с придыханием воскликнул Джастин. Ветхое и затасканое школьное имущество мгновенно вспыхнуло в обход наложенным производителем защитным чарам, которые, по всей видимости, уже не работали. В самый неожиданный момент вернулась мадам Хуч. Она ястребиным взором оглядела испуганные лица присутствующих и остановилась на Гойле, у которого под ногами горела метла. Её вопрос прозвучал, как гром: «Кто это сделал?» И прежде, чем Грегори открыл рот, за него ответил Гарри: — Грег хвастался навыками в чародействе и поджёг метлу. Не так ли, Грег? — последнее обращение было сказано с нажимом и широкой улыбкой. Гарри заставил признаться Гойла в том, чего он не совершал, чтобы прикрыть больший проступок. Никто из первокурсников не рискнул ему перечить. Гойл — потому, что тогда бы Гарри рассказал о запрещённом полёте, а остальные трепетали от одного лишь слова «отчисление». И хоть Грегори был тем ещё засранцем, никто не хотел для него столь ужасной участи. — Это ты так думаешь, — заметил Невилл. — Бьюсь об заклад, так подумали все пуффендуйцы, — он усмехнулся, а затем поморщился от кратковременной боли в ребре. — Тогда что же заставило всех молчать? Почему никто не сказал правду? — спросил Джастин, с неверием косясь на Лонгботтома. Невилл пожал плечами. — Наверное, всех устраивал итог. У Гойла и правда не было выбора, слизеринцы прикрывали своего, а остальные… Гойла же наказали? — Да, — подтвердил Джастин и нахмурился, вспоминая. — Кажется, мадам Хуч сказала ему, что не будет снимать баллы с факультета, потому что он дал ей ещё один повод пожаловаться на старый школьный инвентарь. Однако он всё равно будет наказан — за умышленный поджог и порчу имущества Хогвартса. — Так ему и надо, — кивнул Невилл. — Вечно они с Крэббом меня задирают. И не только они… Внезапно его осенило. — Гарри Поттер и правда так сказал? Про опеку и так далее? Джастин кивнул, а Невилл вздохнул. Поттер и правда это сказал! — И где он сейчас? — Не знаю, — развёл руками Флетчли. — На истории он куда-то тайком ускользнул, и я его больше не видел. Кстати, совсем забыл, — сказал он, вынимая из кармана мантии голубоватый шарик. — Это твоё. То есть, мы проверяли — Напоминалка действительно твоя. И он рассказал, как после Полётов к нему подошли Блейз Забини, близнецы Уизли и ещё двое слизеринцев и предложили проверить Напоминалку у профессора или старшекурсника из нейтрального факультета. — Видел бы ты их лица, — рассмеялся Джастин, — когда староста Когтеврана сказал, что эта вещь, — он ткнул пальцем в шарик, — принадлежит Н. Лонгботтому. «Зачем тебе это, Мальчик-Который-Выжил? — подумал Невилл, а следующей его мыслью было: — Надо будет его поблагодарить».***
Несколькими часами ранее Гарри Джеймс Поттер утопал в мягком, трансфигурированном из кирпича (оставленного кем-то из учеников?) кресле и плохом предчувствии. Его вызвала сюда сама Макгонагалл после того, как они встретились взглядами через окно: она внутри своего кабинета, он — снаружи, летящий на метле. В тот момент он пожалел, что решил пренебречь правилом и проучить Гойла. Неужели Мальчика-Который-Выжил отчислят так быстро? А ведь всё начиналось просто отлично! Гарри успешно сбежал с нудной Истории, где преподавал профессор-призрак, чтобы поискать спрятанную Напоминалку. У него это заняло битых два часа, и вот, победоносно удерживая в руке стеклянный шарик и медленно спускаясь вниз, он видел два строгих глаза, обращенных непосредственно на него. А потом раздался громогласный голос прямо у Поттера над ухом — Макгонагалл воспользовалась магией. А ведь всё так хорошо начиналось! Гарри простонал, вспоминая произошедшее. — Прежде, чем я выслушаю ваши оправдания, мистер Поттер, ответьте, пожалуйста, на один вопрос, — начала профессор, выждав достаточно времени, чтобы Гарри в полной мере осознал свою вину. Она долгое время делала вид, что занята, и перекладывала различные бумажки с одного угла стола на другой: тянула время, чтобы заставить студента нервничать ещё больше. — Откуда вы взяли метлу и где она сейчас? — Нашёл, — соврал он, изобразив смущённую улыбку. Чем меньше подробностей — тем выше шанс, что ему поверят. Где-то Гарри читал, что лгуны часто рассказывают больше, чем требует ситуация, тем самым выдавая себя. — Понимаю, как звучит, но она и правда стояла на улице, прислонённая к стене. — И где она сейчас? — повторила вопрос Макгонагалл. — Извините, профессор, если бы знал, то обязательно принёс бы её сюда! — воскликнул Поттер, продолжая играть. Времени на обдумывание было немного, но подставлять Тонкс ему не хотелось. Она всё-таки пыталась помочь. Гарри опустил голову и сбивчиво, как бы стыдясь, продолжил: — Я так перепугался, что бросил её там, и сразу направился к вам. Гарри поднял голову и слабо улыбнулся: — Честно говоря, была мысль побежать в совершенно другую сторону, — это было единственной правдой из сказанного. Метла покоилась в мешочке на поясе, он обещал вернуть её Нимфадоре Тонкс. Профессор нахмурилась и долго смотрела на Поттера. Он выдержал тяжёлый взгляд, и она сдалась. — Ладно, мистер Поттер. Допустим, что так всё и было. Но что заставило вас взять в руки эту метлу и полететь? Гарри потупил взор. Об этом он не подумал, поэтому сочинял на ходу. Сделав испуганное лицо, он ответил: — Я… я не знаю. Увидел метлу и, знаете, никогда раньше на ней не летал. На занятиях нам разрешили только сесть на неё, не взлетая, а мне хотелось большего… Казалось, что я смогу свернуть горы, как только оторвусь от земли, — последнее он сказал мечтательно и с улыбкой, но тут же её убрал, как бы вспоминая, что сделал кое-что плохое. Макгонагалл глубоко вздохнула и с грустью посмотрела на первокурсника. Наверное, сказывалось общение с юными гриффиндорцами, потому что её лицо показывало сочувствие и понимание. Гарри внутренне ликовал от того, что угадал с ответом. — Вы же понимаете, что первокурсникам запрещено иметь собственные мётлы и летать без присмотра мадам Хуч? — голос её помягчел, но не потерял уверенности. Поттер кивнул, излучая полную готовность последовать любому решению профессора. — Однако я глубоко поражена, мистер Поттер. Вы впервые сели на метлу, но летали так, словно были рождены для этого! Учись вы на моём факультете, я бы предложила играть за сборную Гриффиндора. — Не успел Гарри смущённо улыбнуться комплименту, как она сурово оборвала: — Но вы учитесь не у меня. Думаю, справедливо будет, если наказание выберет декан Слизерина. Этот Снейп? У Гарри мурашки шли по коже от его презрительно-изучающего взгляда. Нужно срочно что-то придумать! — Подождите, профессор! — взмолился Поттер. — Могу ли я просить вас об одолжении? Она приподняла брови и с интересом посмотрела на него. Апеллировать на близкое знакомство не было смысла — Гарри уже понял, что в день рождения к нему пришла не она. Хагрид говорил, что кто-то устроил ему ловушку, но это не могла быть Макгонагалл: часть лета она провела в Шотландии, а другую — готовилась к началу учебного года в Хогвартсе. Кто-то другой, замаскировавшись или выпив зелья, вышиб дверь дома Дурслей и рассказал Гарри о волшебниках. На какую струну тогда стоит надавить, чтобы получить желаемое? — Я хотел бы, — решился он, — чтобы всё осталось в тайне. Пожалуйста, не говорите Снейпу и другим ученикам, что застали меня за нарушением правил! Конечно, отзываться плохо о декане своего факультета у него за спиной — невежливо, но мне он не нравится, я боюсь его. Пожалуйста! Я согласен на любое наказание от вас. Я понимаю свою вину и последую любому вашему решению. Макгонагалл кашлянула и ещё раз внимательно оглядела напуганного и раскаивающегося первокурсника, каким пытался притворяться Поттер. Разумеется, со Снейпом он хотел иметь дел как можно меньше — уж больно странно он посматривал на Гарри, однако сейчас самым главным было избежать огласки. Если все узнают, что Мальчик-Который-Снова-Сделал-Невероятное рыскал по крышам в поисках Напоминалки — история перестанет быть сенсацией, и Гарри заклеймят лгуном и неудачником. Этого стоило избежать любыми средствами. «Бедный маленький Гарри Поттер! — подумал он голосом Макгонагалл. — Всего лишь хотел полетать!» — Ладно, — осторожно протянула профессор. — Я сама назначу для вас наказание, но не думайте, что оно не будет достаточно строгим! Взамен, мистер Поттер, не расскажите мне, что сказала Шляпа? Вы долго пробыли с ней на голове. — Распределяющая Шляпа? — переспросил он и пожал плечами: — Это не такой уж и секрет. Рассказала, что использует легилименцию в основе своих способностей. Потом жаловалась на Часы. Похоже, какая-то изобретённая волшебниками штука для управления временем. — Почему она это рассказывает первокурснику… — сокрушённо пробормотала профессор, хватаясь за голову. — А в конце она сказала, что не хочет повторять своих ошибок, и отправила меня на Слизерин, — не обращая внимания, продолжал Гарри. — Она… что?! — воскликнула профессор, случайно смахнув пишущее перо со стола. — Она признала свою ошибку?! — Э-э… да, — неуверенно подтвердил он и с подозрением уставился на удивлённого профессора Трансфигурации. — Наверно. Не знаю. — Хорошо, мистер Поттер… — как-то рассеянно сказала она. — Отлично. Вы можете идти, о наказании я сообщу позже. Гарри еле слез с кресла и вышел. Любопытство заставило его прислонить ухо к закрытой двери. — С моей-то работой, почему я до сих пор не завела себе винную заначку? — слышалось оттуда приглушённое бормотание. — Шляпа никогда не признавала ошибок по распределению! Даже если это было видно невооружённым глазом! — внезапно профессор расхохоталась. — Что происходит в моей школе?!