Мяукнешь для меня?

Жмурясь от раскатов грома, Мин Юнги старается как можно быстрее ретироваться из кухни. Он судорожно заливает большие парные кружки кипятком, задёргивает шторы и, взяв в руки два горячих напитка, направляется в гостиную. В их общую с Чонгуком гостиную. И кухня у них общая, и ванная, и спальня — вообще, вся квартира. Было бы странно, если бы было иначе. Они повстречались всего пару месяцев, когда альфа предложил жить вместе. Найти подходящую съёмную квартиру и подработку, признаться, было нелегко, но не сложнее, чем уговаривать Юнги. Пожалуй, с этого и надо было начинать, а не удивлять упёртого, вечно неготового ко всему бойфренда сюрпризами. Поломавшись немного, тщательно взвешивая все «за» и «против», посоветовавшись с родителями, Юнги согласился. В итоге у них теперь новый уровень отношений, совместный быт, сон, планы, готовка и уборка, поцелуи на ночь, совместные ужины, если успеется — завтраки. На удивление Юнги, жизнь в квартире внезапно оказывается комфортнее, чем в общежитии. Оказывается, здесь не бывает длинных очередей, порой раздражающего шума, комендантского часа. А ещё — шок — Чонгук, оказывается, ещё и хозяйственный, в то время как Юнги только всему учится. Единственное, на что жалуется омега — Чонгук заставляет его делать зарядку и растягивать мышцы. За компанию. Вот это, пожалуй, самое неприятное, а в целом, Юнги не жалуется. Сейчас почти девять вечера, они недавно проводили гостей — родители Юнги приезжали официально познакомиться с альфой своего сына, что довольно глупо, ибо они знакомы ещё с Пусана. Папа Юнги теперь в восторге от Чонгука; отец не особо обрадовался метке на шее любимого сыночка, но альфой всё же остался доволен. Наболтавшись с сыночком, заценив их обитель и «незаметно» оставив деньги, старшие уехали до начала ливня. Кстати, об этом. Пока Юнги мыл за старшими посуду, к ливню присоединилась ещё и гроза. А сейчас, когда он, неся кофе, входит в гостиную, вдобавок ко всему отключается свет. — Блять, — непривычно тонким голосом тянет Мин, пугаясь. Он осторожно на ощупь опускает кружки на столик перед диваном, как его резко и внезапно перехватывают за талию и прижимают сзади к горячему телу. Теперь Юнги пугается по-настоящему, — Ой! Ч-Чонгуки, эт-то ты?.. — над ушком раздаётся до боли знакомый смешок. — Да ты спятил! А если бы я пролил это? Омега сбрасывает с себя чужие руки, поворачивается лицом к альфе и сердито зыркает. Гука, правда, это не сильно устрашает, он в ответ щёлкает омегу по носу. — Не пролил бы. Я следил за этим. Комнату озаряет яркая вспышка молнии. — Т-так, где у нас свечи? — Сиди уж, — Чонгук толкает старшего на диван, заставляя сесть и успокоиться. — Я сам схожу. Спустя несколько минут парни сидят, укутавшись в большой плед и попивая кофе. Чонгук сосредоточенно и придирчиво выбирает фильм на ночь, пока Юнги, наконец-то, после долгого и утомительного дня расслабляется под боком альфы. Он наблюдает за пламенем горящих свечек, вслушивается в звуки дождя, и, кажется, его начинает клонить в сон. — Устал, малыш? — спрашивает Чон, заметив, как старший сладко зевает. — Очень устал, Чонгуки. — М-да, твой папа немного… утомляет, знаешь ли, — говорит альфа, заставляя омегу засмеяться. — Ничего, завтра выходной, выспишься до обеда. — Высплюсь, — мечтательно улыбается Юнги. — Тогда зачем ты пьёшь кофе? Хоть у кого-то в этом доме с логикой порядок. Мин вздыхает, откладывая кружку в сторону, и прижимается к альфе. Чонгук добрый, милый и тёплый. А ещё он сегодня был таким обходительным с его родителями. И вежливым. Сам Юнги вначале растерялся, не зная, как заново представить им Чонгука, но альфа взял всё в свои руки. Сам предложил взрослым поужинать вместе, охотно поддерживал с ними беседу, пока Юнги сидел красиво и улыбался. Мин мурлычет от осознания того, какого альфу себе отхватил. Отхватил, — громко сказано, однако. Скорее, он сам попался в сети альфы. Прямо сейчас Юнги отчаянно борется со сном, наблюдая за тем, как парень щёлкает по клавиатуре, бормоча что-то себе под нос, как свечи бросают красивые блики на его лицо. Чонгук ну просто жесть какой красивый. С этими чёрными волосами, разделёнными пробором, тёмным взглядом и покусанными (угадайте кем) яркими губами. У Мина глаза слипаются, а Чонгук сегодня вдобавок какой-то АСМР-ный. — Посмотрели, называется, фильм… — недовольно хмурится Чон, когда ноутбук оповещает о низком уровне заряда. — Кажется, мой ноут был заряжен, — вспоминает он и уже порывается встать, но Юнги его не отпускает. — Что такое? Чонгук смотрит на свою руку, которая сейчас находится в плену у Юнги. А сам он, кажется, заснул. Гук прислушивается к его размеренному дыханию и улыбается. — Понятно. Фильм придётся отменить. Правда ведь, зачем нужен фильм, когда можно смотреть на спящего Юнги? Долго смотреть не приходится, Чонгук решает уложить его нормально, чтобы утром тело не ломило от неудобной позы. Чонгук аккуратно забирает себе свою руку, чувствуя себя при этом чудовищем, когда Юнги тянется к ней, и в одно движение поднимает старшего на руки, с целью унести в спальню. Позже он снова заходит в гостиную за свечой и одеялом, выключает ноутбук и уже с концами возвращается к Юнги в постель. Чонгук без какой-то задней мысли стягивает со старшего штаны, убирает чёлку со лба и любуется. Юнги спит как младенец. Сердце Чонгука тает от такой картины, он какое-то время ненавязчиво играет с волосами старшего, а после, забывшись, чмокает его в носик. — Гуки?.. — резко просыпается омега, но альфа своим голосом его убаюкивает. — Шшш. Спи, малыш, — наконец, ложится рядом и укрывает обоих одеялом. Ночь проходит спокойной, тихой, совсем не такой, как они привыкли. Безусловно, Чонгук обожает громкие миновы стоны, их долгие ночные разговоры. Но вот его тихое сопение в ушко занимает особое место в его сердце. Спасибо этой грозе.