Стеклянная лошадь

«Ты не потребуешь денег у Морлэйса?» «Шутишь, Мо. Сколько там было людей? Как я уже сказала Клэр, в лучшем случае это будут гроши». «Очень верно.» Я заставила Данте идти так медленно, как это возможно. Мо, должно быть, ушел от Лавинии минут через пятнадцать после меня, а я все еще не вернулась домой до его прихода. Изабелл устроилась поудобнее в ванне, полной горячей воды, и подумала о разговоре с Мо, который состоялся чуть раньше. «Домой…» Это слово всплыло у нее в голове. Забавно, что она думала, что здесь ее дом. Она прожила на Таити больше года и не приобрела хорошей мебели, а вместо этого купила новую чистую ванну. Она сделала это почти сразу же, как переехала в свое новое жилье. Ее единственная расточительность в Матаваи. Изабелл вспомнила спокойный профиль могучего полинезийца, когда ждала горячую воду, чтобы наполнить ванну. За исключением того, что хотел сказать ей Маурири, они почти не разговаривали, пока он приносил воду большим деревянным ведром или огромным медным чайником, а за ним следовала худой Пайку с маленькой кастрюлей. Вид большого Маурири и маленького Пайку приходящих и уходящих вместе между ее небольшой кухней и ванной был комичный. Молодая стройная женщина сидела на высоком табурете, болтая ногами, и наблюдала за происходящим в хорошем настроении, несмотря на свое опустошенное состояние. Когда она возвращалась домой из таверны, она шла, держа вожжи; не желая чувствовать толчки, и когда она больше не могла идти от усталости, наконец, она забралась на спину своей любимой лошади и заставила Данте идти. По дороге домой она уже поняла, что у нее не хватит сил самостоятельно приготовить ванну, и с сожалением осознала, что не сможет принять горячую ванну сегодня. Затем высокая тень догнала ее. На мгновение ей показалось, что Дэвид последовал за ней. - Ты недалеко продвинулась. - Мо! - Изабелл, я подумал, что должен тебе помочь. Пайку не остается в конюшне так долго. Кроме того, я хочу тебя кое о чем спросить. - Я ценю твою помощь, Мо. Изабелл улыбнулась высокому мужчине и пожалела об этом, почувствовав острую боль в губах. Она не знала, о чем Маурири хотел спросить ее, но была рада найти способ принять ванну. К ее удивлению Пайку все еще был здесь, когда они подошли ко входу в конюшню. Парень прислонился к столбу у входа. - Пайку! Я думала, ты уже ушел! Смуглый юноша пожал плечами. Изабелл привела обоих полинезийцев в свою маленькую кухню и показала им огромный чайник. - Что это? Это самый большой чайник, который я когда-либо видел! - Этот уродливый чайник был здесь еще до моего переезда. Не могу найти ему другого применения, кроме как нагревать воду для ванны. Я даже не могу донести до ванны эту дурацкую вещь, когда он полный. Маурири не говорил, зачем пришел, пока носил горячую воду в ванну. Изабелл с удовольствием наблюдала, как он легко нес огромный чайник, а ее конюх деловито ходил взад и вперед с маленькой кастрюлей, наполняя ванну горячей водой. Краем глаза Маурири следил за Изабелл. Еще до того, как ванна была наполнена, она встала со стула, села на край ванны и намочила босые ноги. Ее стройные ноги тоже были в синяках. «Поверить не могу! Как она могла прийти к Лавинии в таком состоянии? Почему она не осталась дома? Неужели она так сильно волнуется за Дэвида?» - Что? Что-то не так? – спросила Изабелл. Маурири сам не понял, что прекратил свою работу. Вместо того чтобы задать ей вопрос, который вертелся у него в голове, он перешел к исходной точке. - Это предложение еще в силе? Изабелл потребовалось какое-то время, чтобы понять, какое предложение Маурири имеет в виду. Потом она перестала болтать длинными ногами. - Ты сказал, что хочешь вернуться на «Раттлер», не так ли? - Ну, да, если ты все еще этого хочешь. Она глубоко вздохнула и закрыла глаза. - Наконец-то, - сказала она. Она спросила, что заставило его передумать. Маурири просто передернул широкими плечами. - Кроме того, Дэвид нескоро сможет отплыть. Меня не было рядом, когда Лавиния осматривала его запястье. Но оно может быть сломано. - Не думаю, что Дэвид сможет управлять судном со сломанным запястьем. Тебе все еще нужно многому меня научить. - Договорились, - улыбнулся Маурири. Его улыбка была не очень яркой, почему-то она не была похожа на его улыбку. - Мо, что-нибудь еще? Улыбка Маурири погасла. Изабелл нахмурилась, ожидая чего-то нехорошего. Маурири посмотрел ей в глаза. - Я хочу извиниться. - За что? – беспокойство Изабелл усилилось. - Я должен был сказать это гораздо раньше. Насчет губернаторского контракта, мне очень жаль. Ее глаза расширились. Добрых три секунды она молчала. - Мне очень жаль, Изабелл. Я предал тебя и я... Изабелл вспыхнула и быстро прикоснулась к губам, чтобы унять боль. - Ой! Ты! Ты сейчас говоришь о контракте! Мо! Смешной ты! Как давно это было? Мне не стоило волноваться, что ты скажешь. Ты действительно напугал меня. - Я хочу извиниться, Изабелл! – настаивал Маурири. - Окей, Окей! Я прощаю тебя, доволен? - Да. - Хорошо. Изабелл покачала головой, ужаснувшись от последнего признания друга. - Смешной ты. Но Мо было все равно, и он только улыбнулся своей улыбкой, которую Изабелл приняла за истинную улыбку Мо. Он наполнил ее ванну и ушел. Она слышала, как он насвистывал старую песню, проходя через ее ворота. Потом Изабелл поняла, что Пайку тоже уже ушел. Она подумала, что, несмотря на то, что она чувствовала себя так, словно ее сбросили с лошади и растоптали, это была очень хорошая ночь. Однако долгая горячая ванна оказалась не так хороша, как она себе представляла. Она часто благодарила себя за то, что, по крайней мере, приняла ванну в своем слишком скромном жилище после тяжелой работы или одного из своих опасных приключений. Но сегодня ее ладони были поцарапаны - она упала, когда сбежавший заключенный схватил ее. На ее коленях были большие темные синяки и царапины. Ее левая нога была вся в синяках разных оттенков: синего, фиолетового, темно-зеленого, желтого и черного. На правой голени была длинная царапина. Ее ладони горели в горячей воде. И она чуть не зашипела, когда колено коснулось края ванны. Когда от горячей ванны у нее снова разболелась голова, она решила, что эта ванна - плохая идея. «Моя удобная маленькая кровать - единственная хорошая вещь, которая мне доступна сегодня. - Конечно, за исключением того, что сегодня вечером два партнера наконец-то все уладили!» Даже лежать самостоятельно в кровати было трудно. Изабелл не могла поверить, что несколько часов назад смогла справиться с ситуацией в таверне. Она медленно и осторожно опустила свое тело, но избежать столкновения с ушибленными местами было невозможно, их было так много. И большая шишка на затылке не позволила ей лечь лицом к потолку. Левый глаз по-прежнему оставался опухшим. Как и ее правая щека. Распухшая щека не позволяла рассмотреть предметы вблизи. Поэтому она расстроилась, когда подошла посмотреть на зеленое стекло и подняла его перед лицом, лежа на кровати. Изабелл поднесла зеленое стекло к левому глазу, потому что он видел лучше, чем правый. Трудно было сосредоточиться на маленьком кусочке стекла. Больно было везде. Ее тело было, как тряпка. Но Изабелл знала, что завтра ей станет лучше. Теперь зеленое стекло и вправду выглядело как лошадиная голова с одним глазом. И Дэвид думал о ней, когда нашел его. И оно спасло ей жизнь сегодня. Это стекло она оставит себе. Когда женщина улыбнулась, заживающий было порез на верхней губе снова открылся. Изабелл положила лошадь на шаткий стул, служивший ей ночным столиком, и проспала до рассвета. Последнее, о чем она подумала перед тем, как заснуть, было: «я могу приготовить омлет на этой помятой сковороде. И еще я могу выпить горячего кофе». Она усмехнулась во сне и скривилась от боли.