Сопротивление - не бесполезно

      Гермиона избегала Драко, по крайней мере, думала, что избегала, даже к Гарри они прибыли по отдельности.       План был завершён и одобрен авроратом. Гермиона раздала сикли, заколдованные Протеевыми Чарами, и навигаторы, переделанные Артуром Уизли в магические. Они отлично работали, и девушка наложила Защитные Чары, которые сама придумала. Работали они прекрасно.       Ни Рон, ни Джинни, находившиеся на обсуждении, не обнаружили данных приспособлений и не смогли снять чары. Драко был крайне деликатен и тих, что было удивительно, на него, каким он был в последнее время, непохоже. Рон же, напротив, возмущённо ворчал и презрительно поглядывал на Малфоя. Но тот невозмутимо продолжал обсуждать план с Гарри, иногда награждая Рона равнодушными взглядами. Гермиона была приятно удивлена, что он её послушал. Она безумно соскучилась по своему парню, но держала эмоции в узде. Джинни только взволнованно поглядывала то на Гарри, то на Рона.       Решили, что как только Лестрейндж свяжется с Драко, тот сразу же даст сигнал Гарри с помощью монеты и переместится на Гриммо. Оттуда они вместе направятся туда, куда укажет Лестрейндж.       Драко скептически заметил, что Лестрейндж может и сам заявится в Менор, например, но Гарри настаивал, что даже тогда он отправится с ним. Нужно было найти место дислокации Пожирателей. Спор, на удивление, длился недолго. Драко согласился в любом случае связаться с Поттером, и, выйдя на крыльцо, аппарировал.       Гермиона немного расстроилась, что он совершенно проигнорировал её. Но нужно было решить важный вопрос. Джинни и Гарри ушли на кухню, а Гермионе предстоял сложный разговор с Роном.       — Ты в порядке? — обняв её, спросил Рон. — Тяжело тебе приходится с этим хорьком?       В глазах Рона были лишь нежность и беспокойство за неё. Гермиона прижалась к его груди. Милый, добрый, хороший Рон. Она правда любила его, но уже понимала, что эта любовь была иной. Здесь преобладали родственные чувства, как к брату, которого всегда надо наставлять. Может, она так и не смогла простить ему того, что он бросил их с Гарри тогда, а может, сделай он сам, без её постоянных подсказок, другой выбор, в её пользу, то всё было бы иначе. Рональд сейчас нужен был семье, нужен был брату, и Гермиона, как всегда, отошла на второй план, испытав с Драко нечто другое, всепоглощающее и затягивающее, словно шторм. Девушка поняла, что не может больше давать надежду Рону, не хочет больше быть позади, хочет находиться в приоритете у своего партнера. А Рону самому нужна роль первого плана, это было ясно с самого начала их отношений.       — Рон, все в порядке, нам нужно поговорить.       — Я внимательно тебя слушаю, — ответил он, поглаживая её по голове.       — Давай присядем, — Гермиона отстранилась и села на диван. Рон присел рядом.       — Я думаю, нам лучше поставить точку.       Вот так сразу. Девушка никогда не любила рассусоливать, всегда говорила по делу.       Рон нахмурился.       — Я не понимаю тебя, Гермиона.       — Я больше не хочу откладывать наше гипотетически возможное воссоединение. Его не будет.       — Ты можешь проще, без твоих заумных фраз, а?! — начал злиться Рон.       — Я не вернусь к тебе, Рон.       Теперь, казалось, он был в шоке.       — Что значит, не вернёшься?! — вскричал Уизли. — Мы же все обсудили, ты сама хотела так сделать, я согласился, чтобы ты вернулась в Хогвартс, согласился временно расстаться, все кругом просили не давить на тебя, я сделал всё, что ты хотела, хотя нуждался в тебе и твоей поддержке, в чем теперь дело?! Черт, я знал, что так будет.       Рон покраснел и замолчал.       — Я не могла быть тебе поддержкой, мне самой она была нужна, — глядя мимо, вздохнула Гермиона. — Но теперь мне лучше, и я поняла, что ничего не выйдет. У нас с тобой ничего не получится.       — Сама поняла или, может, кто помог? — саркастично и зло уточнил Рон. Гермиона опустила глаза. — Так и знал, что эта, как там её, терапия с этим, мантикора его задери, хорьком, закончится плохо! Он заколдовал тебя, Гермиона! Ему надо за твой счёт восстановиться в глазах общества! Он, черт возьми, использует тебя, а ты ведёшься как наивная идиотка!       Рон был в бешенстве, он вскочил и начал метаться по комнате, отчаянно вцепляясь руками себе в волосы, а потом подлетел к Гермионе и, схватив её за плечи, в непонятной надежде, встряхнул. Но девушка вырвалась и ровно произнесла:       — Нет, Рон, он не заколдовал меня. Он моя пара.       Кажется, эти слова Рона добили, и он рухнул обратно на диван.       — Ты уверена?       —Да, я проверила заклинанием.       Гермиона действительно использовала заклинание Карпе Ретрактум, хотя его срабатывание её немного удивило, считалось, что заклинание должно указать на цель, но в голове у Гермионы после заклинания лишь билась мысль, чтобы Драко был счастлив. Это было странно. Ещё страннее было то, что ей явно указывала магия, что нужно сказать и сделать для этого. Магия, конечно, рассеялась, но то, что она ей показала, очень взволновало.       Рон, тем временем, кажется, просто застыл.       — Я все-таки потерял и тебя, Гермиона, — тихо и печально прошептал он. Сердце Гермионы сжалось.       — Нет, Рон, это не так, я всегда буду рядом с тобой! Просто не возлюбленной, а другом. Это никогда не изменится. Я люблю тебя, но это другая любовь, пойми. Как у брата и сестры.       После её речи в Роне что-то перевернулось, и он снова обнял её, а затем отчаянно прижался к губам девушки. Всё в Гермионе взбунтовалось, крича внутри, что не он её должен целовать, но Рон быстро отстранился и сказал:       — Если хорёк сделает хоть что-нибудь, что тебя расстроит или обидит, я убью его, так ему и передай!       Гермиона было улыбнулась, но тут раздался знакомый яростный голос:       — О, Уизли, спасибо, я это учту, а теперь убери от неё свои ручищи и не смей больше трогать, никогда!       Драко был в бешенстве, и, кажется, Гермиона заметила, что воздух вокруг него заискрился магией. Его белые волосы упали ему на глаза, которые сверкали злостью и горели серебряным пламенем.       Гермиона даже не могла пошевелиться, смотря на него с восхищением. Малфой как будто ослепил и заворожил её, поэтому она не сразу заметила, как Рон встал и двинулся к нему, и на удивление спокойно произнес:       — Она сама решит, где и как мне её трогать!       Рука Малфоя врезалась в челюсть Рона с громким хрустом. Он упал, но тут же поднялся и бросился на Драко. Тут они отлетели по разные стороны комнаты. Гермиона пришла в себя и разняла их магией, гневно глядя на обоих.       — Рон, прости, я напишу тебе, я правда очень надеюсь, что ты найдёшь человека, который тебе нужен.       Рон был весь пунцовый от злости, и, кажется, у него был сломан нос. Гермиона заученно бросила: Эпискеи!       Уизли застонал и приложил к носу руку, затем кивнул девушке и отвернулся.       Гермиона взяла Малфоя под руку, вытащила на крыльцо и аппарировала обоих в Хогсмид. Они оказались в переулке у «Кабаньей Головы». Драко тут же схватил её и прижал к стене паба.       — Я не хочу тебя никогда видеть рядом с ним, это сводит меня с ума. Его губы касались тебя, ты что, хочешь, чтобы я убил его? — исступленно шептал Драко. — О, Мерлин, как же ты пахнешь, я так скучал…       И он зарылся в её волосы лицом, прижимая девушку ещё крепче к себе, так, что Гермиона животом чувствовала его эрекцию. Драко был такой высокий и большой, что закрывал её собой полностью.       — Ты не должен был бить его, мы с тобой это обсуждали, — укорила девушка слизеринца. — Уизли не должен был целовать тебя и прикасаться к тебе.       Малфой отстранился и заглянул гриффиндорке в глаза. Гермиона удивлялась себе: она не злилась на Драко, хотя стоило. Но она так скучала в эти дни, что его близость заставила радость заполнить все клеточки её тела.       — Ты понимаешь это, Гермиона? Ты — моя!       Он поднял её и вжал в стену, накрывая губы своими. Кажется, прошла вечность с их последнего поцелуя, и, когда они всё же оторвались друг от друга, оба тяжело дышали. Драко прислонился ко лбу своей любимой, закрыл глаза и тяжело выдохнул.       — Ты сводишь меня с ума!       Девушка пропускала пряди его волос, отливающих серебром, сквозь свои пальчики и думала о том, как бешено колотится сердце.       Как быстро он завладел её разумом и душой; Гермиона не питала иллюзий, она поняла, что чувствует к Драко нечто неизведанное и глубокое. Но было страшно отдаться этому неистовому потоку. Малфой не отпускал её, сжимая так, будто боялся, что она исчезнет. Кажется, они оба так устали быть далеко друг от друга, сопротивляться притяжению, сдерживаться.       — Почему ты вернулся?       — Я почувствовал, что мне нужно было к тебе. И ещё, я должен сказать, что нашёл способ приглушить магию, которая нас связывает. Это не обрубит её, но сделает почти незаметной, и, если ты хочешь, мы можем попробовать…       — Что за вопрос? Конечно, хочу! Драко вздрогнул от такого прямого откровения. Его горечь передалась девушке.       — Это не потому, что я не хочу быть с тобой, — мягко объяснила Гермиона. — А потому, что я хочу знать, что чувствую без магии. Что могу чувствовать. Это не изменит ничего, Драко, я всё ещё хочу попытаться.       Кажется, он немного расслабился, но заговорил все же почти ледяным голосом:       —Хорошо, — он отстранился и отпустил её.       У Гермионы возникло ощущение потери, она как будто чувствовала, что Драко закрывается.       — Драко, я не бегу от связи с тобой, я просто хочу знать…       — Я все понял, Грейнджер. Пошли.       Малфой взял девушку за руку и вывел из переулка на дорогу к Хогвартсу.       Осень. Деревья менялись, и листья с них подхватывал ветер. Гермионе было холодно, и она зябко поежилась. На её плечи тут же лёг тёплый чёрный пиджак Драко, она укуталась в него и вдохнула такой уже дорогой сердцу запах мяты и его самого. Свежий запах. Так пахнет зима, наверное, подумалось девушке. Нет, я не дам ему закрыться от меня.       Гермиона сжала руку Драко и остановилась. Он посмотрел на неё вопросительно.       — В чем дело?       — Это я хочу у тебя спросить! Почему ты так ведёшь себя? О чем ты думаешь?       — О том, что я пытаюсь угнаться за тобой, а ты этого не хочешь. Что ты хочешь от меня, Гермиона? Я не понимаю. Я никогда не стану ни таким, как Поттер, ни таким, как Уизли. Я этого сам не хочу. Но я не собираюсь поступать правильно только потому, что этого хочешь ты. Я не отпущу тебя. Никогда.       Гермиона замерла.       — Меня и не надо отпускать, Драко. Я никуда не ухожу. С Роном закончено, он знает о нас.       И тут она связала всё, что Драко сегодня увидел, и то, что она сказала о приглушении Магии Сердца.       — О, Мерлин, Драко!       Она сама кинулась к нему в объятия, его руки обвили её, она всё ещё чувствовала холод.       — Я не буду с Роном, ты все неверно понял. Мы с ним расстались, и он просто попрощался, а приглушить я хочу магию, чтобы мы с тобой не так торопились. За всем этим ураганом чувств я теряю себя, каждый шаг на пути к тебе делает меня такой уязвимой, и я боюсь… Боюсь снова стать для тебя грязнокровкой.       Рука Драко легла ей на шею, и он прошептал:       — Всё это в прошлом, отпусти это. Я не сделаю тебе больно. Доверься мне, Гермиона.       Она всхлипнула, и он вжал её в себя, поцеловав волосы, так они и стояли на ветру, пока Драко не потянул её в замок.       Гермиона сама повела его в Выручай-Комнату, они просто говорили, как до их первого поцелуя, обо всем на свете, о своих страхах и боли войны, и эта близость почему-то отзывалась в сердце Гермионы сильнее, чем его интимные прикосновения.       — У тебя было много девушек? — вдруг спросила Гермиона.       — Ты единственная.       Гермиона засмеялась.       — Лжец! Все знают про твои похождения!       — Джентльмен никогда не станет рассказывать подобное своей даме, а леди уж точно не будет верить сплетням! — подмигнул ей Драко и ловко перевёл тему.       — Ну, мисс Грейнджер, позволите пригласить вас на выходных в кино?       Гермиона улыбнулась.       — Я подумаю, мистер Малфой, извините, реверанс в ваших объятиях мне не сделать!       — О, я и не прошу, меня вполне устраивает ваше положение в моих руках.       Драко развернул её и поцеловал.       Сейчас она ощущала его, а не своё удовольствие, сейчас она ощущала, как они вплетаются друг в друга душой, и чувствовала себя счастливой и живой. Гермиона даже не заметила, как уснула в его объятиях, под успокаивающие поцелуи в волосы.       Драко обнимал Гермиону и понимал, что она заполнила собой все его мысли, въелась под кожу. Она пахла как рай. Нечто сладкое, но не приторное, а нежное, едва уловимое, похоже было на малину. Мама в детстве всегда приносила ему малину к завтраку, пока не возродился Реддл. С того момента всё изменилось, с того момента он помнил только липкий страх.       Всё в его жизни напоминало сплошной кошмар с того момента, пока он не решился на тот разговор в поезде. Он не отпустит её никогда. Она слишком его. И сейчас ему кажется, что он наконец обрёл себя. Он выберется из этого пожирательского дерьма.       Нельзя позволять этому влиять на его жизнь, теперь нельзя. Сейчас, смотря на девушку, лежащую в его объятиях, он вдруг вспомнил её тогда, когда Беллатриса… Черт, она даже тогда была такой удивительно сильной, смелой, а он, чертов трус, стоял и ничего не делал.       Конечно, с Беллой спорить было бы самоубийством, он до сих пор помнил её уроки. Драко вздрогнул и вернулся в реальность. Он изменился, Гермиона меняет его. Драко прижал девушку крепче к себе и погрузился в сон.       Гермиона, потягиваясь, повернулась и встретилась с серебристым взглядом Драко, который внимательно наблюдал за ней.       — Что? — спросила она, краснея.       — Я хочу, чтобы после школы ты жила со мной в Мэноре.       Гермиона удивленно смотрела на него.       — Ты сумасшедший! Мы только начали встречаться! И недели не прошло!       — К чему тянуть, твои дружки знают, что ты моя. Я знаю, что ты моя. Ты знаешь, что моя.       — Ты можешь хотя бы говорить «моя девушка» или «моя пара», а то так я чувствую себя игрушкой, которой малыш Драко не хочет делиться!       Драко обжёг её взглядом.       — Ты смеёшься над мной? — в притворном ужасе, прижал он руку к сердцу. — Ты пожалеешь об этом! — Малфой принялся щекотать девушку.       Гермиона залилась смехом и попыталась от него сбежать, даже съехала с кровати, тут же принявшись перебирать ногами, он поймал её и закружил по комнате, а потом остановился и поцеловал Гермиону в нос. Она его смешно сморщила.       Драко прыснул.       — А как насчёт твоих родителей, Драко? Когда мы им скажем?       — Я бы сказал после третьего ребёнка!       — Драко! — возмутилась Гермиона, её щеки заалели, пышные волосы крупными завитушками разметались по плечам и постели, она была прекрасна.       Драко улыбнулся.       — Я напишу им сегодня, это не проблема.       — А твой отец?       — Думаю, он будет в восторге, героиня войны, подруга самого Гарри Поттера! — саркастично заметил Драко.       — Грязнокровка, — как бы между прочим, добавила Гермиона. Драко напрягся. — Драко, я всегда останусь ею для чистокровных семей. Но меня это уже не задевает, — улыбнулась ему Гермиона и продолжила:       — Нам пора на занятия.       — Ещё есть время. Поешь, — предложил ей парень, и Гермиона заметила стол с завтраком недалёко от камина. Они быстро перекусили и отправились на занятия. Все однокурсники уставились на них, как только они зашли в класс, держась за руки. Гермиона не хотела этого и пыталась освободить руку, шагая по коридору, но Драко не позволил.       — Не хочешь светиться с бывшим Пожирателем?       — Нет, просто все так смотрят.       — Пусть смотрят и пусть знают, что ты — моя девочка.       Гермиона покачала головой и спряталась за книгой.       Время летело быстро. Влюблённость и такой с трудом завоёванный мир сделали своё дело. Драко и Гермиона проводили всё свободное время вместе. Всё было так правильно, легко и чудесно, что о плохом думать не хотелось. Драко всё ждал, что Лестрейндж объявится, но было тихо.       А сфера так и сияла фиолетовым светом над магическим Лондоном, зелье для того, чтобы её расколдовать, должно было настаиваться несколько месяцев, и это многое усложняло, но новых происшествий не было, казалось, оставшиеся Пожиратели затаились, или это было затишье перед бурей. Но ни Драко, ни Гермиона об этом не думали. Они почти переехали в Выручай-Комнату, удивительно, что никто не замечал этого, но придраться было не к чему, дисциплину в школе они не нарушали, и оба были лучшими и способными учениками на курсе.       Они гуляли по Хогсмиду и болтали.       Был первый день ноября, и снег мягкими хлопьями падал с серебряного, как глаза Драко, неба. Гермионе было не холодно, всё её существо пело и горело рядом с Драко, он обнимал девушку, и его чёрное пальто пахло мятой. По настоянию девушки, они не так давно все же приняли зелье, приглушающее магию, пришлось долго ждать, так как ему нужно было настаиваться, но результата, к удивлению Грейнджер, не было, её ощущения и чувства не изменились, разве что желание слегка притупилось, но в остальном всё осталось, как и прежде.       Снейп с портрета в Мэноре сказал им, что ничего не поменялось, потому что они и без магии явно всегда были неравнодушны к друг другу. Это успокоило Гермиону окончательно, и она просто отдалась чувствам, хотя все ещё не решалась на интимную близость, но Малфой в своей манере не переставал испытывать её удовольствием и соблазнять, активно не настаивая.       — Может, сходим всё-таки в кино завтра? — спросила Гермиона.       — И что же ты хочешь посмотреть?       — Думаю, на месте разберёмся и, если хочешь, погуляем по маггловскому Лондону.       Драко скептически нахмурился, но всё же спросил:       — И что же такого интересного я могу увидеть там?       — Ты увидишь, как много там есть интересного, — улыбнулась Гермиона.       — Хорошо, исключительно для вас, мисс Грейнджер, я пойду на такой смертельно опасный шаг.       Гермиона попыталась шутливо его стукнуть, но он перехватил её руку и поцеловал ладошку.       — Холодные руки, — и тут же наложил на них согревающее.       Гермиона не переставала удивляться, какой он внимательный и заботливый. Чувство собственника и приступы ярости, конечно, никуда не делись, особенно когда она писала Гарри и Рону, но девушка всё равно была с ним счастлива.       — Знаешь, а я ведь мог бы показать тебе магический Лондон, уверен, что тоже смогу тебя удивить.       Теперь уже скептически на него смотрела Гермиона. Это в их отношениях она тоже любила, их шутливые споры, которые выливались чуть ли не в скандалы, но заканчивающиеся страстными объятиями и поцелуями.       Гермиона понимала, что таким способом Драко просто затыкал её, но возразить, когда он касался, не могла.       — Это вызов, Малфой? — приподняв бровь, спросила девушка.       — Нет, почти уверен, что ты прочитала все книги в мире и знаешь абсолютно обо всем, но знать и видеть это не одно и то же, — смеясь, сказал Драко.       — Ладно, — ворча, согласилась девушка. — Ты показываешь мне магический Лондон, а я тебе маггловский.       На этом и закончили.       — Как Нарцисса? — спросила Гермиона.       — Хорошо, ждёт не дождётся, когда мы её навестим.       Конечно, Драко, как и обещал, написал родителям о Гермионе и о том, что их связывает. Люциус, как и предрекал Драко, был в восторге, что всё же удивило Гермиону. Драко пояснил: его отец рассчитывает, что ему это зачтётся. Единственный сын, наследник чистокровного рода, встречается с магглорожденной — это реабилитирует и семью, и его.       Но Драко было плевать, он понимал, что амнистии со стороны магического сообщества после того, что они сделали, ждать в ближайшее время не стоит, поэтому ограничился лишь короткими, ничего не значившими письмами.       Нарцисса же, кажется, не была удивлена, и просто ждала сына и его возлюбленную в гости, но, когда это случится, никто не знал. Драко говорил, что Нарцисса всегда знала его лучше, чем он сам, и догадывалась о его симпатии к Гермионе давным-давно, ещё когда он приехал на рождественские каникулы на первом курсе, все время бурча о девчонке, которая постоянно опережает его в учебе.       Говоря о родителях Драко, Гермиона всегда вспоминала о своих, она ненавязчиво отслеживала их судьбу в Австралии и знала, что у них всё отлично, но всё равно безумно скучала, хотя и понимала, что пока все Пожиратели не будут пойманы — слишком опасно возвращать их в Англию.       Она удивленно обнаружила, что они уже дошли до Чёрного озера, которое покрылось толстым слоем льда. И неожиданно Гермионе пришла в голову идея.       — Драко, а давай покатаемся?       Все ребята из школы находились в Хогсмиде, и во дворе Хогвартса было совсем пусто, снег кружил белыми хлопьями и падал на Драко, почти сливаясь с его белоснежными волосами.       Гермиона взмахнула палочкой, и они оба были уже на коньках.       — Эй, Грейнджер, я не соглашался, — возмутился Драко.       — Ты что, боишься, Малфой? Не беспокойся, я буду тебя держать, — подмигнула ему Гермиона и спокойно двинулась по льду. Гриффиндорка хорошо каталась. Они с родителями часто выбирались на каток.       Драко возвёл глаза к небу.       — Ты сводишь меня с ума, женщина.       И он легко и грациозно доехал до неё, обхватив и закружив. Гермиона изумленно улыбалась, но стоило догадаться, слизеринец отлично играет в квиддич, и держать равновесие для него не проблема.       Всё же она сказала:       — Не думала, что ты умеешь кататься.       — У меня много талантов, о которых ты и не догадываешься, моя маленькая гриффиндорка, проверь — и ты удивишься! — подмигнул ей Драко.       — Ты неисправим, — засмеялась девушка.       — Ну, не только тебе же всегда блистать знаниями, — поворачиваясь к ней, ухмыльнулся Драко и получил снежком в грудь. Он зловеще посмотрел на неё, и Гермиона, визжа, удирала, стараясь ехать быстрее, но Малфой, конечно же, без труда догнал девушку, и они, смеясь, завалились в ближайший сугроб.       — Почему ты всегда убегаешь от меня? — Драко стряхивал снежинки с волос девушки, внимательно следя за ней взглядом.       — Потому что мне нравится, когда ты меня ловишь, — невозмутимо сказала девушка, чмокнув его в нос. Малфой фыркнул.       — Женщины, вы странные создания.       — Не сравнивай меня с другими.       — Я и не сравниваю, ты несравненная, — и он жёстко накрыл манящие губы своими.       Они были все в снегу. Драко воспользовался палочкой для очистки одежды, однако уже темнело и пора было идти в замок.       Драко свернул к Выручай-Комнате, держа руку Гермионы, но она остановилась и сказала, что, пожалуй, сегодня стоит разойтись, а завтра пусть ждёт у гостиной Гриффиндора в полдень.       Драко закапризничал, как маленький.       — Почему я должен спать без тебя, меня это не устраивает.       — Мне нужно подготовиться к завтрашней прогулке.       Он стоял, прислонившись к подоконнику, а Гермиона была в кольце его рук и в сотый раз ему объясняла.       — Так и знал, что эта затея заставит меня страдать, — драматично заявил он.       Гермиона засмеялась.       — Ничего, переживешь, проведи время с пользой, придумай, куда поведёшь меня.       — Проводить время с пользой — это проводить его с тобой, — он зарылся в её волосы и стал шептать. Рука Драко поползла вверх по телу девушки, коснулась её груди и легла на шею.       — Ласкать тебя, целовать тебя, вдыхать тебя, ласкать твои соски и влажные губки языком. Гермиона застонала, но вырвалась.       — Это нечестно! — возмутилась она.       — Я слизеринец, малыш! Я честно никогда не играю, — он коснулся её губ мягко, едва касаясь, ведя по ним, затем по скуле и шее.       — Ну что ж, — с усилием оторвалась от него Гермиона. Она опустила руку и провела ладонью по его возбуждению, он застонал. Девушка продолжила лёгкие ласки, притворно сдавшись, и тут развернулась, зашагав прочь, бросив напоследок Драко:       — Тогда сегодня ты поиграешь один.       — Эй! — он сорвался вслед за ней и пригвоздил к стене, поймав.       — О нет, ты не можешь…       Драко поднял её, девушка в привычном жесте обхватила его бёдра ногами, и он сделал движения бёдрами, вдавливая своё возбуждение, рукой сжав её ягодицу, вторая рука снова лежала на шее.       Он жёстко всосал её губы, и они вместе застонали.       — Я хочу тебя, — прошептал он. Рука переместилась с ягодицы, он взмахнул палочкой, наложив маскирующее. Это уже вошло в привычку, и его пальцы пробрались в колготки и трусики девушки, сразу начав поглаживать чувствительные складочки. Девушка всхлипнула.       — Драко…       — Скажи ещё.       — Драко…       Его движения ускорились, он прекрасно изучил её тело за эти недели и точно знал, какие точки ласкать, чтобы довести её до безумия.       Палец размазывал влагу по клитору и мягко массировал, затем осторожно проник в её тесную глубину, слегка надавливая и массируя особое чувствительное место. Гермиона вскрикнула, Малфой вытянул пальцы и облизал их. Отпустил Грейнджер и поцеловал в волосы.       — Вот теперь пойдём спать, моя умница.       Он мягко обхватил девушку, потому что ноги у неё слегка подрагивали, и доведя её до гостиной, он глубоко поцеловал Гермиону, попрощавшись. До завтра.       Драко шёл в свою гостиную, когда заметил девушку, сидящую на подоконнике. Он уже хотел пройти мимо, но услышал всхлип. Подошел ближе и узнал младшую сестрёнку Дафны Грингасс, Асторию.       — Эй, с тобой всё в порядке? — довольно грубо спросил Малфой.       Девушка подняла глаза и уставилась на Малфоя ранимым, насыщенно-синим взглядом.       — Чего ревешь? — снова задал вопрос он.       — Я…я… Мне…       — Ну что ты блеешь, как овца, говори дальше.       Девушка закрыла глаза руками, снова заливаясь слезами, кажется, это было совсем грубо.       Малфой возвёл глаза к потолку и попытался вновь.       — Прости. Тебя кто-то обидел?       Девушка замерла и снова подняла на него взгляд.       — Я…Я… — и икнула от слез.       — Пока не понимаю, дальше что?       — Я потеряла его.       — Кого его? — раздраженно спросил Драко.       — Кулон, который ты подарил мне на ужине, когда обсуждали нашу помолвку.       Вот чёрт, он и забыл про всё это. Его ведь и правда хотели женить на этой девчонке. Но Лорда победили, и всё разладилось, а Реддлу ведь почему-то надо было его на ней женить.       — Ну и в чем беда-то? Пустая безделушка, купишь другую.       — Он был от тебя, — всхлипнула она.       Малфой замер. Чёрт, об этом он как-то не думал, а сейчас заметил влюблённый взгляд, полный восхищения, и его передернуло.       Сразу расхотелось помогать девчонке.       — Знаешь, уже поздно, шла бы ты спать.       — А кулон? — её слёзы высохли, а брови в ожидании приподнялись.       — Попробуй Акцио, завтра.       И он, резко развернувшись, двинулся дальше.       Ему было неловко, и отчего-то жалко девчонку. Почему-то подумалось, что он сам, наверное, выглядит так же жалко, таскаясь за Гермионой, словно побитый пёс. Конечно, они были вместе, и она отвечала ему взаимностью, но всё равно продолжала его отталкивать, ему казалось, что почти каждую близость он вырывал у неё с боем. Кулак врезался в стену, вроде бы даже рассек кожу, это отрезвило его, и он, уже более спокойный, вошёл в гостиную.       — О, Малфой! — Забини, у них, видимо, была вечеринка.       Конечно, гулянки Слизерина всегда славились.       — Не думал, что ты вообще когда-нибудь теперь появишься тут, малышка Грейнджер здорово тебя привязала.       — Осторожнее, Блейз, — сказал Драко и, выхватив у него из рук Огневиски, сделал солидный глоток.       — Тише, Драко, я просто шучу.       Драко плюхнулся на диван, и Блейз приземлился рядом. Они с ним были, можно сказать, друзьями, не самыми близкими, всё-таки Блейз старался не лезть в Пожиратели, а Драко не мог выбирать, но столько лет не прошли даром, и частенько они просто беседовали ни о чем или играли в шахматы.       — Все так серьёзно? — спросил Блейз.       — Серьезней, чем ты думаешь.       — Хера себе.       Малфой поморщился.       — Как же эта заучка тебя так охомутала? Никогда тебя таким не видел.       — Не называй ее так.       — Ооо, как всё запущено. А чего же ты и сегодня не с ней, что, не пустила?       Драко зарычал.       — Ладно, я серьёзно. Проблемы?       — Нет.       — Я же вижу, ты взвинчен, я таким тебя только на шестом курсе видел.       — Она бегает от меня. Не понимаю, что я не так делаю. Блейз, я никогда так долго без секса не был.       Сдавшись, Драко выдохнул, кажется, виски дало в голову.       — Ты её что, до сих пор не трахнул? — потрясенно прошептал Блейз.       — Выбирай выражения, приятель, — процедил Малфой.       — Вы же почти два месяца зажимаетесь.       Да, это, наверное, ещё тот удар по малфоевскому самолюбию.       — Бля, хватит стебаться. Скажи мне, что я делаю не так. У меня вообще впервые такое. Она хотела отношений, я все делаю, что ей надо.       — Ну, что надо всем девчонкам…? — философски начал Блейз.       Малфой выжидающе на него уставился.       Блейз закатил глаза и выдал:       — Любви, Малфой, девушкам нравятся песни о любви.       Малфой нахмурился и задумался.       — И что это, черт возьми, значит?       С другой стороны приземлилась Панси и включилась в беседу.       — О чем треплетесь?       — Ни о чем, — буркнул Драко.       — Грейнджер ему не даёт, — шепнул Блейз, и Драко испепелил его взглядом. По поводу Панси он не переживал, она могила, но как-то не хотелось, чтобы они обсуждали, что его динамят уже второй месяц.       — Ну, так понятно, она же девочка.       — Ясно, что не мальчик, — иронично заметил Драко.       — Малфой, ты иногда такой тупой. Она ни с кем не спала, и девочка она правильная, всё по правилам, сначала любовь, потом секс и как-нибудь незабываемо, — сказала Панси. Блейз засмеялся.       — Покажи ей небо в алмазах, Драко, — продолжил он, смеясь.        — Заткнись, Блейз! — рявкнул Малфой. — Панс, объясни подробнее, о чем ты, — попросил блондин вежливо, удивив этим даже себя.       — Всё просто, Драко, ты её любишь?       Малфой задумался, он скептически относился к подобному определению, любовь — это что вообще такое? Мать любит своего ребёнка, это понятно, но мужчины думают иначе, желание, вот что движет ими. Любил ли он свою девочку? Хотел однозначно, яйца скоро посинеют, он определенно чувствовал к ней то, что не испытывал ни к кому, это и есть то, о чем говорит Панси? Эмоции и чувства, которые испытываешь рядом с человеком, которые не поддаются описанию?       Видимо, Панси что-то увидела в глазах Драко и кивнула.       — Скажи ей, Драко, она это оценит.       Драко уловил грусть в её глазах. Они с Панс встречались на четвёртом курсе, ничего серьезного не вышло, разумеется, но трахал он её долго. Он знал, что она любила, но сам не мог ей дать ничего подобного. Мысленно закатил глаза, сегодня что, день женщин, влюблённых в Драко Малфоя?       Чертово фамильное обаяние, нужно, чтоб только одна его желала, а вешаются все, кроме неё. Он никогда не испытывал недостатка в женском внимании с тех пор, как отец отвёл его в бордель.       Малфой никогда не отказывал себе в сексе, сначала это был просто спорт, потом ему стало интересно доводить их до экстаза, это давало странное ощущение, что ты бог, художник в постели.       Драко тряхнул головой. Хорошо, что они с Панс давно всё выяснили и остались друзьями, но этот томный взгляд, который она на него бросала, он его прекрасно знал, и это его уже не прельщало ни от одной девушки, кроме Грейнджер.       — Спасибо, Панси, — кивнул ей Драко и, махнув Забини рукой, удалился к себе в комнату.       Спустя пару минут раздался стук, Драко только вышел из душа, открыв дверь. Слизеринец никого не обнаружил, в комнате он был один. Пожав плечами, захлопнул дверь, и как только он это сделал, в комнате появилась Гермиона и тут же накинулась на него с поцелуями. Драко не отставал и целовал её так же яростно, как и она его. Что-то тут не так, подумал он.       Это было странно и не в духе Гермионы.       — Почему ты здесь? — оторвав её от себя, спросил Драко.       — Потому что хочу, — с придыханием ответила девушка.       — Ты же сказала, что не хочешь, — сомневался Драко.       — Я передумала.       Чем больше она говорила, тем больше Драко не верил ей.       — Куда мы идём завтра?       Гермиона замерла.       — В Хогсмид! — палочка мгновенно уперлась в горло лже-Гермионы.       — Кто ты? — прорычал Малфой.       — Это я! Что с тобой?! — визжала лгунья.       — Exemptus est extraneo! — ровно произнёс Драко. На девушке появилась рябь, а затем Драко увидел её истинное лицо. Отличное заклинание, Реддл научил.       — Ты что творишь, малявка? — возмущенно рыкнул Малфой.       — Драко, я…       — Слышали уже, говори, какого черта делаешь в моей спальне, ещё и в оборотке под Грейнджер?       Тут малявка изменилась, и синие глаза загорелись злостью.       — А что непонятного?! Я люблю тебя! Всегда любила! А ты якшаешься с грязнокровкой!       Милое личико исказила гримаса отвращения, и девушка стала похожа на пикси.       — Она не пара тебе. Я должна была выйти за тебя, Драко. Она даже не спит с тобой. А я буду, Драко! Я все сделаю, чтобы тебе было хорошо! Я сына тебе рожу, и он будет чистокровный!       И она начала стягивать с себя одежду. Малфой скривился, его начало тошнить. Девка совсем с ума сошла! В секунду одежда вернулась на место, а Астория была выставлена за дверь.       Малфой вздохнул и упал на кровать. Ебаный стыд, это как надо себя не уважать, чтобы такое вытворить. Грейнджер бы никогда такого не сделала.       Драко почему-то подумал о Уизли, а что, если для него бы она такое сделала.       Малфой зарычал. Что, если он реально выглядит перед Гермионой, как эта малявка перед ним. Почему другие на него вешаются, а его пара постоянно, постоянно отталкивает? Драко пытался уснуть, но подушка бесила, запаха Гермионы на ней не было, а он успел привыкнуть засыпать, зарываясь в её запах.       Усталость всё же взяла своё, и он вырубился. Последней мыслью было: «Женщины невероятно странные создания».