Сопротивление - не бесполезно

      До Рождества оставалась неделя. Рождественский Бал должен был стать крайне серьезным и ярким событием. Пригласили всех учеников, кто участвовал в битве за Хогвартс. Гермионе было тяжело осознавать, что все те, кто был рядом на Битве, все те, у кого навсегда останется пустота в душе от потери, придут снова в это место, в Большой Зал.       Предчувствие чего-то не давало ей покоя, и, чем ближе было Рождество, тем больше Гермиона волновалась. Она всё списывала на волнение из-за их с Драко близости, но это было плохим оправданием, они и так были слишком близки последнее время, и то, что они зайдут дальше не пугало её, а скорее будоражило. Девушка безумно его желала, и теперь, когда она была готова, то останавливался Драко, а не Гермиона. Теперь ей было без разницы, когда это произойдёт. Она желала его, но Драко утвердился в назначенной ею дате, и не переступал черту.       А ещё Гермиона стала замечать взгляды. Все взгляды, которые девушки бросали на Драко и на неё, как бы спрашивая, почему она?       Да, он был красив, но после войны репутация Пожирателя Смерти многих отталкивала от него, а сейчас, когда рядом была Гермиона, кажется, они отбросили свои убеждения и смотрели на него, как охотницы на добычу.       Поймав однажды такой взгляд от Астории Гринграсс, Гермиона страшно разозлилась, бешенство и ревность сжигали её. Да, ещё после той истории в комнате Драко, Гермиона с трудом сдерживала себя, чтоб не проклясть девчонку.       Драко же смеялся, и говорил, что ни на кого, кроме неё, он внимание не обращает, губами и языком заставляя любимую стонать и извиваться.       Гермиона забывала с ним обо всем, и, засыпая в его объятиях, чувствовала себя абсолютно счастливой. Неважно, что будет дальше, что бы ни случилось, она справится пока Он рядом.       Платье принесли на следующий же день после заказа, в красивой, кремового цвета, коробке, с красной лентой и такой же, поменьше, с туфлями, а также красную бархатную коробочку, там были сережки и браслет, с невероятной красоты изумрудами.       Девушка тотчас же захотела их вернуть, но к драгоценностям была записка: «Я поимею тебя этими камнями, и ты все равно их наденешь, так что даже не пытайся вернуть. Д.М." и она придумала кое-что другое.       Платье было идеально.       Нежный, атласный шёлк мягко струился по телу, облегая и обволакивая каждый миллиметр её кожи. Спина была слегка открыта, ткань красиво ниспадала волнами, остальное же тело было полностью скрыто шелковой атласной тканью. Оно было невесомо и восхитительно, превращая фигуру девушки в истинный соблазн. Гермиона и не знала, что может быть такой!       Грейнджер смотрела на себя в зеркало, и в мыслях пробежал образ того, как Драко будет снимать это платье с её тела.       Румянец залил щеки, она быстро выбралась из платья и убрала его в чехол. Хорошо, что на нем стоит магическая защита, одеяние не мнётся и не пачкается. О, Мерлин, сколько же оно стоит!       Драко летал на поле для квиддича. В команде он уже не состоял, но летать ему всегда нравилось, да и тело держалось в форме. Гермиона осталась в замке, заниматься, готовиться к экзаменам, ведь осталось совсем мало времени, она должна заниматься больше!       Ох, Грейнджер - такая Грейнджер, усмехнулся Драко. На Рождество у него были большие планы. Теперь, когда он уверен ,что его чувства - это действительно любовь, ему хотелось подарить ей самые лучшие мгновения. Мерлин, Малфой, мечтаешь как девчонка!       Тогда, когда она лежала перед ним, абсолютно раскрытая, влажная, тяжёло дышавшая после оргазма, и просила его взять её, он понял, что любит. Любит так, что его это поглощает, любит до одержимости, и он хотел, чтоб ей запомнилось, чтобы все было особенным. Каждой клеточкой своего тела он желал её, но желал всю, и душу, и тело. Он должен убедиться.       Драко сходил по ней с ума, по её упругим кудрям, мягким и пушистым, по её огромным шоколадным глазам, по отзывчивому и такому прекрасному телу. Он выучил все её родинки, все её шрамы, столько раз сцеловывал её удовольствие, грезы, боль, слезы, что уже не понимал где он, а где Гермиона.       Казалось, невозможно настолько слиться с человеком, но он это чувствовал, и за довольно долгое время с ней был действительно счастлив.       Драко бросил взгляд на замок, но его взгляд притянула женская фигура на трибунах. Опять она. Когда Астория отвяжется от него, он же ясно дал понять, что она ему неинтересна. Драко стремительно спикировал вниз, пусть трется сколько хочет, внимания не дождётся. И он уверенно пошёл в раздевалку. Там Драко быстро принял душ, и, подходя к шкафчику, услышал шорох. Повернулся и застонал.       — Мелкая, оставь меня в покое, пойми, я с тобой не буду!       Девушка смотрела на него со слезами, он мысленно закатил глаза.       — Драко, я люблю тебя, ты же даже не знаешь, вдруг со мной тебе будет лучше, я буду такой, как ты хочешь, я все сделаю.       Драко скривился.       — О Мерлин, да есть у тебя хоть капля гордости и достоинства?! Ты мне даже не нравишься! Оставь меня в покое!       Он снова повернулся к шкафчику, ясно дав понять, что разговор окончен. Но, видимо, Астория так просто сдаваться не собиралась. Она стремительно прижалась к его спине голой грудью, Драко в ярости повернулся, но она накинулась на него с поцелуем, её рука легла на его член.       Малфой нетерпеливо и раздражённо отцепил эту липучку от себя, взял палочку и наложил заклятие Оцепенения на Гринграсс.       Девушка замерла, но её взгляд метал молнии.       — Ты все равно будешь моим, Драко! Я найду способ.       — Ага, уже боюсь. Мечтай, мелкая. А лучше найди другой объект для одержимости.       Он быстро оделся и, выходя, разморозил девушку. Драко думал, что с Асторией надо что-то делать, нельзя недооценивать отвергнутую девушку. Не любил он что-то недооценивать, наученный горьким опытом. Всё нужно просчитывать, иначе это может стоить жизни. Это мучило Драко последние дни. Ему казалось, что им ловко манипулируют , что всё разыграно специально, с ним ловко играют, и правил Драко не знал, а он этого не любил. Что-то он упускал, и это было важно.       Как будто судьба их ведёт в нужную ситуацию, но зачем, какие мотивы? Драко взлохматил волосы и засунул руки в карманы, нащупав бархат. Драко расслабился. Магия так действовала.       В маленькой бархатной коробочке лежало кольцо, артефакт, на котором лежала могущественная Магия рода, но не его рода, оно не было обручальным. Одна из фамильных драгоценностей Снейпа, что он оставил Драко, но Малфой хотел, чтобы оно было у Гермионы.       Чистый изумруд в огранке из белого золота и бриллиантов, обладающее исключительными магическими свойствами, окружает магической защитой того, кому с клятвой всегда любить и помнить, преподносит кольцо хранитель. Драко подарит ей его на Рождество.       Гермиона улыбалась, хотя в нос и рот забивалась рыжая копна Джинни.       — Ты меня задушишь, — рассмеялась девушка, даже не думая выбираться из крепких объятий.       — Ты сама виновата, Грейнджер, не отлипаешь от своего белобрысого. Совсем к нам не заходишь, — ухмыльнулась Джинни.       — Не буду спорить, это было очень скверно с моей стороны.       Гермиона почувствовала укол совести, она и правда, со своей влюбленностью, совсем забыла хоть изредка навещать и подругу, а не только Гарри.       Все приглашённые на Рождественский Бал прибыли заблаговременно, Гермиона как раз собиралась, тут её и поймала Джинни.       — Вот уж точно. Я смотрю, ты и вещи потихоньку переносишь, что секси-хорёк тебя совсем из кровати не выпускает?       — Джинни! — Гермиона покраснела.       — Что? Рассказывай давай. А что ты прятала? — девушка бесцеремонно достала платье Гермионы.       — Вау, какая красота! Что, неужели слизеринский принц разорился?       — Джинни, он не хорёк, и да, платье от него, — садясь на кровать, сказала Гермиона.       — Всё так серьезно? — вздохнула Джинни.       — Серьезней, чем ты думаешь, — прошептала Гермиона. Джинни села рядом и выдала:       — Я всегда знала, что ты уйдешь от Рона, он был слишком прост для тебя. Надо признать, что Малфой всегда смотрел на тебя как-то, плотоядно, что ли.       — Как Рон?       — Рон с Луной. У них все очень мило. Никогда бы не подумала, но кажется, она даёт ему нечто очень важное, что мы все не смогли ему дать. Он ожил, Гермиона. Ты знаешь, после смерти Фреда, мы впали в отчаяние, каждому из нас было кому помочь, кроме Джорджа, у меня был Гарри, и Рон решил, что он нужен ему, но вот сам, кажется, не понимал, что нужно ему. А сейчас как будто обрёл это и успокоился.       Джинни и Гермиона плакали. Слезы сами омывали их воспоминания о потерянном. Джинни утёрла слезы и вдруг встрепенулась.       — Ну так, и как мне переплюнуть твой шикарный наряд? Гермиона улыбнулась.       — Тебе это не нужно, ты всегда прекрасна.       — А Малфой действительно так хорош в постели, как о нем трепались? — не унималась Джинни.       — Джинни Уизли, как тебе не стыдно!       — Что? Об этом даже на Гриффиндоре слухи ходили. А ты даже не рассказываешь ничего.       — Мы ещё не... — Гермиона замолчала.       — Да ладно? Ты до сих пор не объездила этого красавчика? — Джинни изумилась.       Гермиона закрыла лицо руками и застонала.       — Как это вообще возможно? Сколько вы уже вместе? И хоть я очень люблю Гарри, даже я понимаю насколько Малфой хорош собой, засранец, всегда был таким, черт его дери.       — Спасибо, Уизли, за такую красочную характеристику. Обязательно сообщу Поттеру о твоих грезах относительно меня. И, если он хорошо меня попросит, так уж и быть, сделаю тебя президентом моего фан-клуба.       — Мечтай, хорёк. Что ты вообще делаешь в комнате девочек? — попыталась перевести тему Уизли.       — Пришёл за своей девочкой.       — Но как ты прошёл через портрет? — отмерла потрясенная Гермиона.       — Видимо, и Полная Дама тоже считает меня очаровательным засранцем, — ухмыльнулся Драко.       — Ой, всё. Пойду- ка я, найду Гарри.       — Правильно. Да, и держи свои грязные фантазии при себе, а то Поттер ещё обидится и проклянет, а у меня прошлые шрамы-то так до конца и не зажили, — сказал Драко, обнимая Гермиону.       Уизли закатила глаза, и, бросив Гермионе краткое: "Увидимся!", оставила их наедине.       — Пожалуй, ты должна наложить на меня отворот, а то до меня домогаются все, кому не лень! — возмутился Драко.       — Ничего, ты и сам в состоянии отбиться, — улыбнулась девушка, прижимаясь к нему.       — Тебе помочь? — уточнил Драко, глядя на вещи, разбросанные по кровати.       — Нет, всё в порядке.       — Как занятия? Я хочу похитить тебя у учебников на всю ночь, — лаская бархатным языком её шею, страстно шептал Драко.       — Я всё сделала, но завтра же Бал.       — И что? Разойдёмся утром. Не хочу спать без тебя, — сказал Драко, дразня сосок груди девушки.       — Ммм, ладно, — простонала Гермиона, — только после ужина, я хотела ещё поговорить с Гарри...Ох...       — Об увлечённости его девушки фантазиями с участием твоего парня? — усмехнулся Драко.       — Нет. О том, что именно, и где он ищет.       — Не стоит. Всё, что он знает, ничего конкретного не даёт. Снейп и Дамблдор рассказали ему всё, что знают о Дарах и это ничего не меняет. Мы сдвинемся с мертвой точки только тогда, когда Лестрейндж даст о себе знать.       — Снейп говорил с ним? Но как?       — Я попросил.       Гермиона удивленно на него посмотрела.       — Это мило, — заметила девушка. Малфой цокнул.       — Нет, я просто боялся, что голова Поттера лопнет до того, как он прикроет мою спину и снимет запрет на выезд, а это мне не на руку.       Гермиона закатила глаза.       — Ну, конечно.       — Что? Я серьезно. Ты просто не видела, как его глаза были готовы выдавить стекла его собственных очков, от напряжения с которыми крутились его извилины.Так мы можем не ходить на ужин, после того, что я рассказал.       — Нет, мы пойдём. Я безумно соскучилась по всем.       — А по мне? — протянул Драко, вжимаясь в девушку эрекцией.       — А по тебе скучает МакГонагалл, которая просила тебя зайти.       Гермиона вырвалась из его объятий и пошла на выход.       — И ты бросишь меня одного, тут, в обители красных демонов? — съерничал Драко.       — Нет, пошли. Нечего тебе делать в моей комнате, — показала ему язык Гермиона.       — Что ж, ладно, ты меня заинтриговала, остаюсь.       И плюхнулся на кровать.       — Драко, ну идём же.       Он перекатился по кровати, и встал, идя к комоду.       — Сейчас, только прихвачу твои трусики.       — Нет!       Девушка схватила его за руку, и принялась тащить к выходу. Но, когда повернулась, увидела, что Малфой даже не миллиметр не сдвинулся. Конечно, она гораздо меньше его. Он, лишь усмехаясь, взирал на её усилия.       Тогда она взялась за палочку, и тут сам Малфой закинул её на плечо, и вышел из комнаты.       — То-то же! — довольно пробурчала на его плече Гермиона.       — Я не самоубийца, такую фурию с палочкой злить опасно! - и, шлепнув её по попе, понёс прочь.