Латунная песнь

      Вечером лордаса, на исходе месяца Последнего Зерна, на небольшой шахтерский городок Гнисис внезапно обрушивается сильная буря. Ветер протяжно завывает и со всей яростью необузданной стихии бьется о просоленные морем скалы, точа их не хуже тяжелых темных волн.       Велотийская башня, возвышающаяся над городом и вросшая своими древними корнями в основание холма, кажется черным провалом благодаря напитавшейся влагой каменной кладке. Говорят, Арвс-Дрелен населяют призраки. В этот непогожий ночной час легко поверить в подобные истории. Стоит лишь приметить, как яркие языки пламени, лижущие стенки старого камина, подрагивают под аккомпанемент разыгравшейся бури. Это место полнится молчаливыми тенями, пляшущими на покрытых трещинами каменных стенах и растворяющимися в спасительной полутьме высокого сводчатого потолка.       Как это часто случается в последнее время, хозяин башни мирно дремлет за столом, распластав медные кудри на толстом, потрепанном временем двемерском фолианте, который, судя по туго натянутому хрустящему корешку, явно не в восторге от происходящего. Кусочек рукописного текста, уже отпечатавшийся на другой щеке, лишь подтверждает эту теорию. Ревус не слышит бури, как не слышит и внезапно раздавшийся настойчивый стук. Не замечает, как в башню входит еще кто-то. Тени обеспокоенно мечутся под потолком, то спускаясь к незваному гостю, как будто осматривая его, то вновь разбегаясь.       Даже будучи магом Телванни, Ревус не особенно утруждает себя охранными заклинаниями. Ему достаточно верных Теней.       Впрочем, мягкая поступь гостя не вызывает у них должного подозрения. Высокая фигура в черном свободно пересекает залу, оставляя на каменном полу длинную цепочку влажных следов. Стягивает на ходу промокший плащ из помятой шкуры нетча и оставляет на полу сушиться большой бесформенной кучей.       Изящная рука тянется к спящему Ревусу, но на мгновение замирает в нерешительности, словно взвешивая все за и против такого действия. Целый сонм ярких бликов, отраженных волосами хозяина башни от пламени камина, собирается между доверчиво протянутыми длинными пальцами, играя огненными всполохами на серой коже. Они словно оплетают его руку, не давая возможности вырваться, передумать, уйти.       Замерев на несколько ударов сердца, гость принимает, наконец, какое-то решение и пускает ладонь в свободное плавание по рассыпавшимся медным вихрам, убрав между делом несколько непослушных прядей за ухо.       Ревус недовольно бурчит что-то и утыкается лицом в складки рукава мантии. Приходится слегка потрясти его за плечо, чтобы разбудить.       — Не стоит спать вот так, Демневанни, — раздается над ухом до боли знакомый голос. — Шея будет болеть.       Маг вскидывается, заметив нависшую над собой темную фигуру.       — Ты…       — Я, — смеется Манор Мобанер. — Хотя с таким же успехом мог бы быть и убийца, нанятый кем-то из твоих недругов. Тебе стоит быть бдительнее.       Ревус рассеянно смотрит на него, изо всех сил пытаясь продрать все еще слипающиеся глаза и сконцентрироваться. Кажется, Манор всё такой же - высокий, статный мер с идеальной осанкой и хитрым прищуром, который первое время довольно сложно трактовать... В целом не изменился. Разве что немного осунулся и побледнел. Этот эффект усиливается благодаря темной дорожной одежде, а от непривычно спутанных волос явственно пахнет дождем. Только вернулся?..       Мысли в голове Ревуса разбегаются прежде, чем он успевает их ухватить. От внезапно нахлынувшей радости становится больно дышать. Наконец-то, вернулся! Столько всего хочется рассказать, о стольком спросить, но вместо этого с губ срывается совсем другое, почти обиженное:       — Тебя не было несколько месяцев! — голос заметно дрожит, а алые глаза смотрят с укором. Впрочем, Ревус быстро одергивает себя, смущенно отворачиваясь и закусывая губу. Привычка, помогающая успокоиться. Надо бы поосторожнее с этим, итак все губы искусал. — Я был в Альд’руне. Искал тебя. Думал… Может…       Улыбка Манора становится болезненной.       — Прости. Правда, прости. Я оставался в Альд’руне около полутора недель, но мое присутствие срочно потребовалось в Морнхолде. Я передал весточку, но… видимо гонец оказался бесполезным куском скрибятины, раз ты её так и не получил! Мне жаль.       — Ты не виноват, — Ревус постепенно берет себя в руки. Не стоило реагировать так бурно. Просто долгожданная встреча оказалась слишком внезапной. — Вижу, ты только с дороги. Располагайся, выпей со мной чаю. У меня есть сухофрукты и мясной рулет, он довольно неплох…       Манор следует за магом и устраивается в одном из уютных кресел возле камина, которое по обилию покрывал и всевозможных тряпок больше походит на гнездо. Довольно удобно, если подумать. Очень хочется скинуть сапоги и растянуться в свое удовольствие, но не стоит переходить границы. Медная шевелюра мелькает то здесь, то там, её обладатель стаскивает к небольшому импровизированному столику, представляющему из себя кучу книг с водруженным на них латунным двемерским подносом, едва ли не всю имеющуюся в башне провизию. Висящий над огнем котелок постепенно закипает, наполняя пространство дурманящим ароматом трав, и заставляя растекаться в кресле и без того уставшего за время пути Манора. Последние месяцы и правда дались ему нелегко…       Закончив приготовления, Ревус устраивается рядом, начиная разливать чай по довольно невзрачным на первый взгляд глиняным чашкам. Можно заметить, как отполированы бесконечными прикосновениями их некогда грубые и шершавые бока. Они значат для хозяина нечто большее, чем видится на первый взгляд. Или одно лишь это делает их такими особенными?       — Подумать только, меня и правда не было в Гнисисе столько времени, — задумчиво выговаривает Манор, принимая свою чашку. Пить пока рано — слишком горячо. Но можно с удовольствием погреть руки. Погодка снаружи отнюдь не приветлива, но здесь, в тепле и уюте, об этом довольно быстро забываешь.       Ревус рассеянно кивает. Прошло два месяца и шестнадцать дней, если быть точным, но этого он Манору не скажет.       — Рад, что ты вернулся. Я… беспокоился. Немного.       — Надеюсь, ты не давал бригадиру скучать? — расплывается в улыбке редоранец. — А то он, чего доброго, мог и расслабиться без меня. Кто-то должен держать его в тонусе, создавая необходимый уровень гневливости. Хотя… если судить по твоей новой прическе, беспокоится об этом не стоило.       Ревус хмыкает, зачесывая заметно подпаленные с одного края волосы.       — Я делал, что мог. Что же ты? Морнхолдский филиал Дома Редоран не остался без пристального внимания и дотошной ревизии? Или ты решил приберечь её для меня?       — Если считать таковой учет расплодившихся в Дешаане умертвий, — смеется Манор. — Свирепствующая на континенте чума не оставляет без дела никого из Дома Редоран. Не могу назвать эту поездку приятной… Но — да, я выполнил все, что от меня требовалось. И с чистой совестью поспешил домой, соскучившись по приятной компании.       Ревус встречает его немного лукавый, но прямой взгляд и на этот раз не хочет бежать. Даже когда губы Манора растягиваются в широкой, обезоруживающей улыбке.       Да, он тоже скучал по этому редоранцу.       — Расскажи о Морнхолде, - просит вдруг маг, подавшись вперед. - Какой он? Ты видел Айем? А там есть двемерские развалины неподалеку? Говорят, там огромный рынок с множеством любопытных артефактов… А что с местной флорой? Я читал, что она представляет из себя нечто совершенно особенное. В Дешаане есть башни-грибы? Хотя нет, это было бы странно...       Манор смеется, искренне радуясь граду всевозможных вопросов, и тут же старается удовлетворить мажье любопытство, начиная свой длинный, увлекательный рассказ. В том, о чем он повествует, нет абсолютно ничего удивительного для того, кто хоть раз бывал на континенте. А вот Ревус слушает очень внимательно, поражаясь огромному количеству упомянутых деталей и старанию, с которым Манор описывает все увиденное. Морнхолд окутан божественным сиянием, но это совсем иной свет, чем тот, что дарит жителям Вварденфелла лорд Вивек. Иные берега, омываемые совсем иным морем... Город хранит свои многочисленные тайны, открывая их лишь тем, кто умеет внимательно смотреть и слушать.       Чайник постепенно пустеет и остывает, но Манор все равно продолжает крутить в руках чашку, почти любовно оглаживая ее пухленькие бока. Взгляд его блуждает где-то в недрах памяти, и редоранец не сразу замечает, что маг уже вовсю клюет носом, хотя продолжает упорно сопротивляться.       — Думаю, на сегодня хватит, — улыбается Манор, выпуская чашку из рук и водружая на поднос.       — Прости, я что-то… Задумался, — Ревус потирает глаза и вдруг смотрит почти испуганно. — Не уходи. Расскажи еще что-нибудь. Пожалуйста. Вскакивает вслед за Манором, но тот ловит его за запястья и ласково, но настойчиво усаживает на кровать.       — Ложись спать, Ревус. Завтра продолжим. Я никуда не денусь, обещаю, — алые глаза почти смеются, хотя говорит он серьезно и даже немного устало. — Вот увидишь, утром я все так же буду орать на Латдара, чтобы он в кои-то веки поднял свою ленивую нордскую задницу и сделал все как надо, а не через дырку в портках.       Маг смеется, оставляя попытки к сопротивлению. Тревожное ожидание, наконец, позади, и теперь можно расслабиться. Ему и правда не помешает хорошенько выспаться… Да и Манору тоже.       Ревус только и успевает проводить взглядом его темную фигуру, скользнувшую в непогоду за дверью, как почти сразу проваливается в глубокий, спокойный сон. Быть может, стоит спать каждую ночь? В этом есть смысл. Определенно.