Научи Меня Музыке

Мигель закусил губу и привстал на носочки. Он действовал исключительно по наитию, потому что в двенадцать лет было рановато ещё целоваться. Почему-то Мигель думал, что его первый поцелуй будет запланирован и продуман до последней мелочи. Он твёрдо решил, что приготовится заранее, и у него не должно быть тогда никаких проблем. Но только вот целоваться хотелось уже сейчас, а Мигель понятия не имел, что ему делать и как не опозориться перед Гектором. Но в итоге он решил, что просто сделает, как ему кажется правильно, а потом даст Гектору возможность сделать всё, как надо. Мигель вдохнул, выдохнул и посмотрел на Гектора. Тот удивлённо на него уставился, как будто не понимал, что же Мигель собирается делать дальше. А Мигель запихал подальше неуверенность и дал волю тому, что так рвалось наружу. Он обхватил плечо Гектора свободной рукой и, подняв голову, неумело ткнулся своими губами в его. Гектор замер, не двигаясь. Одна его рука всё ещё лежала на плече Мигеля, а вторая, вероятно, просто безвольно висела. Нет, ну, Мигель, конечно, понимал, что это было неожиданно, но его щёки уже горели, и он успел передумать все варианты: Гектор не хочет, Гектору противно, Гектору не нравится Мигель… Последнее было самым страшным. Да, Мигель знал, что симпатичен Гектору, но так ли он ему нравится, как когда-то нравилась его бывшая жена? Или это просто дружеские чувства? Ответ на этот вопрос Мигель получил, когда вторая рука Гектора обняла его за пояс, а сам Гектор ответил на поцелуй. Он нежно, осторожно целовал мальчика, а Мигель сначала просто стоял. Он растерялся; Гектор явно знал, что делает. Но потом он плюнул и стал неумело, как мог, отвечать. Целоваться оказалось очень приятно, а ещё волнующе и до дрожи в ногах страшно. У Мигеля чувства выливались через край, он такого ещё никогда не испытывал, объятия Гектора ни в какое сравнение не шли с его поцелуями. И пусть они были, вероятно, далеко не всем, на что Гектор был способен, Мигелю было плевать. А ещё ему было всё равно, что они оба парни, что Гектор — это Граций, а Мигель — бедный деревенский мальчишка. Теперь он понимал, что всё к этому и шло. Наконец, воздуха стало не хватать, и Мигель отстранился, наконец вставая нормально на ноги и шумно выдыхая. — Мигелито, — услышал он и почти тут же почувствовал, как его берут за подбородок и заставляют посмотреть в глаза. Что Мигелю понравилось, так это то, что Гектор был тоже запыхавшийся и его голос был хриплым. — Нам надо поговорить. — Я слушаю, — выдавил из себя Мигель. Ему не хотелось представляться слабым, поэтому он стойко держался, смотря прямо Гектору в глаза. Мигель понимал, что если будет себя сейчас вести, как ребёнок, то ничего хорошего он не услышит. — Ты же умный, Мигелито, понимаешь многое, — начал Гектор. — Так что я могу быть уверен, что ты подумал, прежде чем меня целовать? А то как же. У Мигеля чуть инфаркт не случился прямо там. — Подумал, — ответил он, всё ещё держа зрительный контакт. — Уже хорошо, одной проблемой меньше, — Гектор вздохнул и слабо улыбнулся. — Мигель, ты можешь даже не сомневаться в том, что я всё вижу. Ну, я же не слепой. И эти объятия тоже, да и песня. — Так почему ты мне ничего не сказал? — Мигель аж задохнулся от возмущения. — Я тут с ума сходил от догадок, что тебе, может, противно или вообще я тебе не нравлюсь… — А я тебе, значит, нравлюсь? — напрямую спросил Гектор, а Мигель, который увиливать от ответа не любил, решил сказать, как есть. Хуже уже всё равно не будет. — Да, нравишься. И что с того? — Ох, Мигелито, нас с тобой что-то не туда занесло, — Гектор не был бы Гектором, наверное, если бы не оставался оптимистом. — А вообще, какая кому разница? В таком мире, я думаю, всем уже давно плевать. Мигель облегчённо выдохнул. Такая фраза, видимо, значила, что он всё-таки нравится Гектору. — А что будет с моей семьёй? — решился задать вопрос Мигель. — Они же всё равно рано или поздно узнают. — Они твоя семья, Мигелито, — Гектор расплылся в улыбке. — Они примут. Не зря же семья… — Мама с папой да, скорее всего, бабуля Коко тоже, — Мигель улыбнулся в ответ. — Ну, вот видишь, — Гектор задорно подмигнул ему. — А там, глядишь, и остальных убедите! — Да, наверное, — Мигель вдруг отвёл взгляд. — Кроме бабушки Имельды… — Что? — Гектор вдруг резко похолодел и опустил руки, а Мигель уставился на него в непонятках. — Как ты сказал, бабушка Имельда? — Ну да, — Мигель пожал плечами. — Это моя прапрабабушка. Её зовут Имельда Гонзалес, а тебе это о чём-то говорит? — Не знаю, я уже ни в чём не уверен, — Гектор вздохнул и вдруг взял Мигеля за руку, ведя его к кровати и усаживая на неё. Сам же Гектор сел перед ним на колени. — Но я, кажется, понял. — Расскажи, — попросил Мигель. — Ты просто меня напугал. — Твою прапрабабушку зовут Имельда Гонзалес, — Гектор осторожно взял руку Мигеля в свои. — Но когда-то её звали Имельда Ривера. И если бы я не ушёл тогда от своей жены, то и ты был бы Ривера. Как и вся твоя семья. — Так, погоди, — Мигель раскрыл глаза от шока. — Это значит… — Да, когда-то давно я был женат на Имельде. Я догадывался, что она может быть от меня беременна, когда я оставил её, но почему-то был уверен, что она избавится от ребёнка. А она оставила, вот как получилось… А у неё сын или дочь? — Дочь, — Мигель слабо улыбнулся. — Её зовут Коко. Получается, она и твоя дочь тоже… — Как я хочу увидеть их всех, — Гектор мечтательно улыбнулся. — И бывшую жену свою, и дочку, и всех остальных. Твоих маму с папой, моих правнуков. Я сразу понял, что ты не простой деревенский мальчишка, но о таком даже и не думал. Мы, получается… — Родственники, — закончил за Гектора Мигель. Ну, вот и всё. Их отношения закончились, даже не начавшись. Разумеется, чувства никуда не делись, но Мигель хотя бы успел урвать свой первый поцелуй. — Гектор, я… — Я понимаю, — Гектор вдруг опять улыбнулся этой своей заразной улыбкой, а Мигель внезапно оказался в воздухе — он и не думал, что Гектор способен его поднять. — Но не такие уж и близкие, хоть я и твой прямой предок. Да и вообще, ты же не девочка, — Гектор отчего-то засмеялся. — Ну и причём тут это? — Мигель нахмурился, хотя внутри всё пело. — Не забеременеешь. Да и вообще, рановато тебе об этом думать, — Гектор снова подмигнул ему, и Мигель обхватил его шею руками, пытаясь устроиться поудобнее. В кои-то веки ему повезло. Гектор повернулся на сто восемьдесят градусов и сел на кровать, утягивая Мигеля за собой и сажая его к себе на колени. Мальчик не растерялся и скрестил ноги за спиной Гектора, а руки за шеей. — Завтра, — Гектор перешёл на шёпот, такой, что по телу Мигеля побежали мурашки. — У Эрнесто будет званый вечер. Его будут транслировать на весь мир. Ты обязан там быть и разрушить всё то, что он построил. Завтра ты будешь со всем миром, — Гектор сцепил руки у Мигеля на спине. Мигель вообще плохо соображал, что ему говорят. Вечер… Да, он будет там в своей новой красной толстовке и синих джинсах и сыграет на весь мир. Но это завтра… — А сегодня ты будешь со мной. Мигелито. Мигель шумно выдохнул и прижался лбом ко лбу Гектора. Знает же, как на него действует это прозвище! И этот шёпот, тихий, низкий — Мигель был готов уже на всё. И Гектор, похоже, тоже ждать не особо хотел. Он просто положил ладонь Мигелю на шею и поцеловал его. Вот так просто, а внутри Мигеля фейерверк взрывается. Он прижался теснее, пытаясь заполучить больше прикосновений. — Мигель, не провоцируй, — Гектор отстранился, шепча ему прямо в губы. — Не забывай, что я тебя всё же старше, а тебе всего двенадцать… Весь следующий день Мигель шатался по дому Гектора без дела, иногда играя на гитаре или разговаривая с Гектором. Они не решались как-то касаться друг друга: Мигеля просто почти тошнило от страха и волнения, да и Гектора, кажется, тоже. Мальчик топал ногой, хлопал, чесал за ухом, закусывал губу и бил пальцами по деке гитары. Ему казалось, что так он будет меньше волноваться. Гектор ничего такого не делал. Он просто ходил взад-вперёд, иногда предлагая Мигелю поесть. Но он отказывался — есть не хотелось. Вчерашний день они провели в объятиях друг друга до самой ночи. Они целовались, иногда разговаривали, иногда просто молчали. Мигелю ещё никогда так хорошо не было. Заснули они вместе, а когда проснулись, Мигеля накрыло осознанием, что именно сегодня решится судьба всего мира. Гектор увидел состояние мальчика и хотел спросить, что не так, но Мигель всем своим видом показывал, что у него всё не так, и Гектор просто обнял его, молчаливо поддерживая. Вот так они и провели весь день где-то до четырёх дня, если Мигель не ошибался. Потом Гектор просто подошёл к нему и тихо сказал: — Пора.