Операция по захвату её сердца

      Родители приезжают только через две недели. А сегодня… Я вдыхаю полной грудью, а на лице сама по себе проявляется ухмылка. Я в предвкушение важного события, действия, шага, называйте как хотите. Сегодня — день, когда я, наконец, начну действовать. Мой план просто великолепный. Я продумал его до мелочи, и сегодня как раз тот день, когда пора начать приводить его в действие. Его главная черта, как я полагаю, заключается в том, что первый и последний шаг должен буду сделать я. Ну, а всё остальное зависит только от неё. Ну, или почти всё. Коварство блещет в моих глазах.       Я стою возле шкафа и тщательно подбираю одежду. По уставу школы, низ должен быть обязательно чёрный, а верх — классический, неброский, однотонный. Остальное на твоё усмотрение. Девушки обычно носят белый. Во-первых, он хорошо сочетается с чёрным, а во-вторых, выгодно подчёркивает цвет кожи, освежает его. Я же с моими тёмными волосами предпочитаю что-нибудь не такое чистое и яркое. Например, сегодня с чёрными джинсами надену рубашку светло-голубого цвета, почти серого. Так глаза будут казаться ещё темнее.       Итак, шаг первый: стать ближе.       Формально мы сейчас всего лишь прохожие и мне просто необходимо сместить наши отношения хотя бы до уровня «знакомые». Как это сделать? Очень просто! Надо всего лишь заставить её испытывать ко мне какие-нибудь чувства. Не обязательно сразу любовь или симпатия. Это просто невозможно! Будет достаточно любого другого, например, ненависти. Говорят же, что от ненависти до любви всего шаг. Добиться того, чтобы тебя ненавидели можно за считанные секунды. Но мне это невыгодно. Я пока не знаю её настолько хорошо, чтобы утверждать, что Огнева не испугается или отступит. Или вообще превратится в серого мышонка, который избегает встречи со мной. По её внешности и поведению, конечно, можно заявить, что ей всё же хватит смелости отомстить, но не будем пренебрегать даже процентом вероятности выше сказанного.       В этот раз я решаю воспользоваться другим чувством: чувством вины. Да, да, самым банальным чувством вины. И в этом мне поможет такой же банальный урок физкультуры.       Вот я уже в кабинете. Сижу один, так как на место своего друга никого не пускаю. За три минуты до звонка вдруг появляется наша классная руководительница. — Здравствуйте, Ирина Владимировна! — кричу я, приветствуя её. Следом здороваются остальные. Учительница гневно смотрит на меня, а я улыбаюсь шире. Искренне. — Татьяна Николаевна, можно мне этого красавчика буквально на две минутки? — обращается она к математичке. — Да хоть на все десять! — со скрытой мольбой отвечает та. Да, меня все любят! Учителя с сарказмом. Ученики с восхищением.       Я выхожу из класса и в коридоре оказываюсь пойманным цепкой ладонью Ирины Владимировны. М-м, маникюрчик ничего так! Даже Маришка нечасто делает такой насыщенный и скомплектованный! — И тебе доброе утро, Драгоций, — она пытается говорить строго и серьёзно. Похоже опять от меня им что-то нужно. — Директор лично просит тебя сыграть что-нибудь на гитаре и спеть на выпускной, а ещё на Новый год.       Я строю кислую мину, и Ирина Владимировна теряет самообладание, а вместе с тем и строгость. — Фэшик, ну скажи мне, ну почему я должна тебя упрашивать? Ну, сыграй, а? Ну, пожалуйста! Ты хочешь, чтобы тебя вся школа умоляла что ли? Тебе что, Левченко Ирины Владимировны не хватает?! — классная проницательно смотрит на меня и не выпускает из стальной хватки. Мы с ней примерно одинакового роста, разумеется, благодаря её высоким каблукам.       Я уже хочу отказаться, но вдруг меня осеняет: «Вот оно! Последнее звено для выполнения сегодняшней задачи». — Хорошо, я согласен! — торжественно объявляю я. — Ты моё золото! — по-детски сюсюкаясь, говорит Ирина Владимировна. — А теперь марш на урок!       После урока я иду к директору. Вежливо стучусь в дверь и после басистого «Войдите», открываю дверь и вразвалочку вхожу внутрь. Директор взволнованно смотрит на меня, но как только понимает, кто перед ним, тут же теряет интерес. Он снова возвращается к монитору компьютера и начинает стучать большими пальцами по клавиатуре. — Здрасте, Сергей Палыч! — жизнерадостно говорю я. — Это ты, Драгоций. — как-то печально говорит директор. На вид он маленький, немного толстенький, без бородки и с лысиной на голове. Невероятно приятный человек. — А вы ожидали кого-то другого? — ехидно спрашиваю я. А потом на полном серьёзе продолжаю дальше — Только не врите мне! — строго говорю я, — я все равно не поверю, если скажете, что ждали любовницу. — Драгоций! — взрывается директор. На лбу залегает большая складка, не предвещающая ничего хорошего. — Вы опять пришли мою кровь пить? Что вам надо? — Мне? — невинно спрашиваю я — Мне ничего не надо! Вообще-то я пришёл сюда, потому что это вы нуждаетесь во мне! — Я?! Да не дай Бог! — он боязливо отводит взгляд. Как же я люблю нашего директора! — Шантажировать меня вздумал? Не выйдет! Я больше не верю тебе! — о, как быстро он перешел на «ты». — О каком шантаже вы говорите? — искренне играю я свою роль: недоумеваю, — Ирина Владимировна сама сказала, что вы хотите, чтобы я сыграл на гитаре. Или она соврала? — Ты согласен? — тут же оживляется Сергей Палыч. — Разумеется, я с радостью выступлю и на Новый год, и на выпускной. Но! При одном условии! — жёстко говорю я и чуть откидываюсь на спинку стула. Директор как-то уж слишком враждебно смотрит на меня. Бр-р, даже мурашки по коже. — Что ты за человек такой, Драгоций?! Почему нельзя просто так сделать что-то? Обязательно надо шантажировать меня? Причём я на все двести процентов уверен, что с учителями вы разговариваете нормально! И выполняете всё, что вам велят! — Сергей Палыч! Вообще-то, это называется взаимовыгодная сделка! — я грозно поднимаю указательный палец вверх. — Давай, говори уже, что тебе, изверг, от меня надо? — Всего лишь объединённый урок физкультуры «А» и «Б» классов. Сегодня. — Как ты себе это представляешь? Я, конечно, могу сказать, что в одном из спортивных залов технические неполадки, — директор всерьёз размышляет об этом. Из чего я могу заключить, что именно так он и скажет, — ну, или ещё что-нибудь… Но что вы прикажете делать пятидесяти ученикам в одном зале? — В волейбол играть! — воодушевлённо заявляю я, — так и передайте физруку!  — В волейбол играть. Тоже мне — игрок нашёлся! — зло фыркает директор. — Ладно, ладно, я согласен! Всё! Свободен! С глаз долой, из сердца вон!

***

      Я, Маар и Ник сидим в столовой. Следующим уроком физкультура. Так что, за следующие пятнадцать минут мне надо успеть рассказать друзьям часть моего плана на сегодня. — Маар, Ник просветил тебя в деле, насчёт рыженькой? — спрашиваю я, тот кивает. — Отлично, сегодня просто потрясающий день для начала нашей операции. Вот наша задача на сегодня: надо сделать так, чтобы Огнева была виновата передо мной, а потом мы должны остаться наедине. — И как это сделать? — спрашивает Маар. Кажется, он уже сомневается в моих способностях. Ничего, Ник тоже сомневался, а в итоге сидит сейчас и внимательно слушает, боясь пропустить хоть слово. — А вот как. На физкультуре мы будем играть в волейбол. Вы должны быть в другой команде так, чтобы когда я играл, вы сидели на скамейке. Когда буду играть я против команды Огневой, вы должны находиться в конце зала со стороны, на которой будет играть рыженькая. В нужный момент, во время подачи Огневой, тебе, Маар, надо привлечь внимание. Чтобы все, абсолютно все повернулись к вам. Особенно Огнева. Только проследи, чтобы она сначала выпустила мяч, а потом повернулась к вам. Таким образом, я притворюсь, что отвлёкся, и мяч попал в меня. Я даже по возможности упаду на пол. Огнева, разумеется, будет беспокоиться и поведёт меня в медпункт, а по дороге мы с ней познакомимся. Как вам? — Эм-м, три вопроса — отвечает Маар, он пытается поймать взгляд Ника, чтобы посоветоваться. Но Ник не отрывается от моего лица. Я вижу, что Броннер до сих пор колеблется. — Первый, почему ты так уверен, что Огнева будет играть в волейбол?       Я усмехаюсь и делаю пару глотков чёрного чая, горло пересохло. — Посмотри на неё внимательно. Да она просто богиня олимпийских игр. Уж точно занимается спортом, а если ты умеешь играть и довольно хорошо, то почему бы не помочь своему классу?       Я коварно ухмыляюсь, не могу сдержаться, предвкушая самый лучший урок физкультуры в жизни. — Хорошо, следующий вопрос, с чего ты взял, что она обязательно поможет тебе дойти до медпункта? — О, тут ещё проще. Во-первых, она не такая вспыльчивая, как Маришка… ну, или Ник, например, — я насмешливо смотрю на друга. Маар вовсю хохочет, а тот хмуро запивает компотом картофельное пюре. Потом бурчит что-то вроде: «Я всего один раз случайно накричал на Диану». — Во-вторых, мы как-то уже столкнулись, и я извинился перед ней. Несмотря на такую мелочь, она всё равно в глубине души желает вернуть должок. — да, хитрости мне не занимать, а коварства — тем более. — Ну, и в-третьих, я притворюсь, что не видел, потому что отвлёкся. Меня не в чем будет упрекнуть. — расслабленно заявляю я и откидываюсь на спинку стула, подтверждая тем самым, что я абсолютно спокоен, ни капельки не взволнован и у меня всё под контролем. — Ну ты даёшь, братан! — искренне восхищается Ник, — готов ради какой-то девушки получить сотрясение мозга! — Во-первых, — укоризненно говорю я, — она не какая-то, а во-вторых, кто сказал, что мне надо получить сотрясение мозга? Я всего лишь притворюсь, что она попала в меня. — Жесть! — потрясённо оценивает Маар мой план. — Ну, ок. Последний вопрос: почему мы вдруг будем с твоим классом, да ещё и в волейбол играть?       Я усмехаюсь, показывая, как глуп этот вопрос. Мол, всё элементарно, Ватсон! Я поднимаю палец вверх. И как раз в эту секунду раздаётся шипение, а затем бас директора школы: — Учащиеся одиннадцатых «А» и «Б» классов, из-за технических неполадок один из спортивных залов закрыт. Сегодня у вас будет совместный урок… — директор откашливается. — Спасибо за внимание. — Охренеть, — только и может выговорить Ник. — Да ты сумасшедший! — восклицает Маар. — Сумасшедший? — честно переспрашиваю я. Затем ухмыляюсь, — или гений? — А ты не боишься, что Мариша помешает? Слухи быстро распространяются — каверзно спрашивает Маар. — Всё просто! — заявляю я, ни на секунду не меняясь в выражении лица, — Елена Мортинова, приёмная мать Маришки, взяла её и Лику с собой, и уехала встречать Нортона Огнева и его детей. — Ну, ладно, мы поняли, что тебе от нас надо. Только скажи, почему это Маар должен привлечь внимание, а не я? — рассерженно спрашивает Ник. — Ты не доверяешь мне? Я, конечно, понимаю, что раньше не горел желанием, но сейчас стало так весело, что я просто не могу сидеть в сторонке и наблюдать.       Я закатываю глаза и принимаюсь разъяснять ему эту важную мелочь. — Твою репутацию нельзя портить! Как только они поймут, что это была лишь шутка, они будут считать тебя полным кретином. А реабилитироваться ты будешь долго, поверь мне. Девушки крайне устойчивы в своём мнении. И если так уж получится и тебя всё-таки назовут придурком последней степени, то ты останешься им, пока, например, не пожертвуешь ради них своей жизнью, — легкомысленно говорю я, как будто сделать это, как два пальца об асфальт. — Потому, бро, ты обязан быть осторожным. Кстати, после выходки Маара тебе желательно как-нибудь показать девушкам, что ты не одобряешь его поступок. — Да, я уже придумал, как. — коварно ухмыляется тот и бросает злорадный взгляд на Маара. — Маар, ты согласен участвовать? Броннер задумчиво водит желваками, сравнивая все плюсы и минусы. Неужели я его не убедил? — Бро, ты помог мне и познакомил со своей сестрой. Я безмерно счастлив и считаю, что должен сделать всё, чтобы ты испытал то же чувство.

***

      Урок физкультуры. Наконец, я играю против Огневой. Пацаны сидят в противоположном конце поля. Огнева готовится подавать.       Я могу только предположить, что Маар сейчас собирается сделать: он сел рядом с Таней. А та очень сильно боится насекомых. Подозреваю, что тот скажет что-то типа того: «Таня, у тебя, на волосах пчела сидит». Та завизжит, как резаная. Отличный способ отвлечь внимания. Я горжусь своими друзьями.       Итак, момент истины. Я чувствую какое-то лёгкое волнение. Желудок как будто бы делает сальто. Она подаёт… Чуть только мяч срывается и летит в нашу сторону. Раздаётся такой визг, что хочется закрыть уши. Как я и предполагал, все взгляды тут же устремились на Таньку. Я незаметно подхожу ближе, чтобы мяч пролетел близко от меня и тоже смотрю на Таню. Маар громко смеётся. А Ник матерится, а затем злобно кричит: — Маар, ты совсем охренел?! Более идиотскую шутку не успел придумать что-ли? Если ты ещё хоть раз попробуешь поиздеваться так над кем-нибудь, я тебя лично в асфальт закатаю!       Я приглушённо вскрикиваю и падаю на пол, как раз в тот момент, когда мяч ударяется об пол и летит дальше.       Дальше вскрикивает Огнева. — Чёрт! Тебе сильно больно? — взволнованно спрашивает она и пытается поднять меня. Я чуть-чуть пошатываюсь, словно перед глазами всё раздваивается, а я вот-вот потеряю сознание. — Встать сможешь? — я продолжаю делать вид, что не слышу её. — Чёрт, чёрт, чёрт.       Огнева начинает паниковать. Она что-то быстро объясняет физруку и возвращается ко мне. Рыженькая кладёт мою руку себе на шею и обхватывает меня за пояс. Я встаю и послушно иду с ней в медпункт. — Прости меня, пожалуйста! — Ты не виновата, — медленно отвечаю я заплетающимся языком. — Я просто отвлёкся и не увидел, что мяч летит на меня. — Я грустно опускаю глаза в пол. Невероятно, как искренне всё получается, я сам начинаю верить в свою ложь. — Как тебя зовут? — Василиса, — без промедлений отвечает она. — Василиса. — повторяю я, вкладывая в это имя всю доброту, нежность и ласку, на которую способен. Девушки очень хорошо улавливают все чувства через слова и твой голос. Особенно тщательно они стараются разобраться, когда ты в первый раз произносишь их имя. Им должно показаться, что из твоих губ имя звучит певучи, словно мелодия.       Огнева поднимает на меня глаза, и я удерживаю её взгляд так долго, насколько получается это сделать, тем самым делаю его интимным, личным, глубоким. — А я Фэш. — дружелюбно отвечаю я. Девушка улыбается, и я дарю ей улыбку в ответ.