Операция по захвату её сердца

      Весь день я провела с Дианой и Захаррой. Я их познакомила, и, кажется, мы уже стали друзьями. Мы ходили по магазинам, выбирали наряды для них. Кстати, Захарра, оказывается, тоже приглашена. По её словам, подруга подруги её подруги прислала ей приглашение. И как ни странно, Захарре нестрёмно приходить на вечеринку к её однофамильцу, она наоборот жаждет познакомиться с парнем, у которого её фамилия. Говорит, проверим, достоин ли он носить фамилию Драгоций или нет. В общем, нам с Дианой не терпится посмотреть, как девушка подойдёт к Фэшу и скажет: — Привет, я тоже Драгоций. В нашей семье все очень ценят эту фамилию, поэтому я бы хотела убедиться, имеешь ли ты право называться им или нет.       Я издаю смешок. Мне так повезло, что я нашла таких потрясающих подруг. Я зеваю. Так хочется спать. Время уже двенадцать, а я только делаю домашнее задание. Закончив с уроками, я заваливаюсь спать, переставив будильник на десять минут позже. Вдруг поможет?       На следующий день я еле хожу на ногах. Зеваю на каждом углу и чуть не засыпаю на каждом шагу. В общем, после школы я прихожу домой, делаю по-быстрому домашнее задание и снова заваливаюсь спать. Хочу выглядеть более менее бодрой.       Просыпаюсь я, когда слышу разрывающийся от звонков телефон. Еле открываю глаза и беру трубку, пытаясь говорить бодро, словно и глаз не сомкнула. — Василиса, ну ты где? — возмущённо спрашивает Захарра, — мы тебя уже полчаса ждём, стоим у твоего подъезда и не можем до тебя дозвониться!       Я хмурюсь. В смысле у подъезда? А сколько сейчас вообще время? Уже без десяти восемь?! Вот чёрт! Мы договорились встретиться в половину восьмого, потому что приглашение на восемь, а до него ещё доехать надо! — Простите! — умоляю я, вскакиваю с кровати и раскрываю шкаф. — Я уже почти готова, сейчас спущусь, — а сама хватаю первое, что попадает под руку. Лёгкая белая рубашка с короткими рукавами и синие свободные брюки с атласным широким поясом. Отлично! На школьную одежду не тянет, а значит, можно надеть на вечеринку. — Давай быстрее, я вызываю такси.       Быстро согласившись, сбрасываю трубку, натягиваю вещи, хватаю белые каблуки и бегу в прихожую. На волосы времени нет, поэтому просто распускаю их. Пока я спала, они были слишком туго стянуты резинкой, так что сейчас побежала лёгкая волна.       Я выбегаю на улицу и вижу подруг. Мы садимся в такси и едем. Фух, я перевожу дыхание и пытаюсь успокоить сердце. Захарра рассказывает про свою первую тренировку на гимнастике, Диана смеётся над ней, а затем уже подключаюсь я.       Кстати, мы вчера оббегали столько магазинов, пока, наконец, нашли для Дианы идеальный образ. Как она сама выразилась: не пошлый, но вызывающий. На ней кремовая майка со стразами и тонкими лямками, и чёрные лосины.       Зато Захарра выглядит так ярко, что сияет за нас троих сразу. Она в облегающем солнечном платье и в таких же ослепительно-жёлтых туфлях на высоких массивных каблуках.       Доезжаем мы с опозданием в полчаса. Не так уж смертельно, на мой взгляд, но Диана с Захаррой только грозно фыркают. Нас высадили возле большого двухэтажного дома в шоколадных и молочных тонах. Красивенький, в общем, дом. К нему от тёмно-коричневых ворот тянется дорожка из белой брусчатки. На вид никаких признаков жизни нет: музыки не слышно, окна занавешены, а возле дома ни одной припарковавшейся машины.       Я многозначительно смотрю на Диану с Захаррой, те только плечами пожимают. Мы решаемся войти, а когда, наконец, оказываемся внутри, то просто шокированы. Музыка орёт так, что невозможно услышать подругу, даже когда та орёт тебе в ухо. Я мотаю головой и показываю руками крест. Диана махнула рукой, показывая, что уже всё равно. Я пожимаю плечами и двигаюсь по направлению к бару. Неподалёку возле ди-джея замечаю Фэша, тот счастливо улыбается мне, торопливо что-то говорит парню за аппаратурой и идёт в мою сторону. На нём сегодня синие джинсы, белая футболка с надписью, а сверху горчичный пиджак.       Пока я его жду, сердце успело пропустить удар, радостно застучать, а потом больно сжаться. Я вспоминаю вечер на пирсе. Теперь я уже не так сильно хочу встретиться с ним. И вообще, зачем я сюда припёрлась?! Гневно фыркнув, смотрю по сторонам, нахожу Диану с Захаррой и быстренько сбегаю. Надеюсь, среди стольких людей он меня не найдёт.       Я присоединяюсь к подругам, те так весело танцуют под зажигательную музыку, что заражают и меня. Забыв о каком-то Фэше, я двигаюсь как никогда раньше. Подруги словно были рождены на танцополе, впрочем, как и я. Пока здесь так темно и людно, можно расслабиться и хорошенько отдохнуть.       Неожиданно музыка прекращается. Какая-то девушка говорит в микрофон, нетрудно догадаться, что это Мариша. — Всем привет! Фэш, милый, в этот день мы с девчонками из группы поддержки, — радостно говорит она. Я только удивляюсь: разве у нас есть группа поддержки? — приготовили тебе танец. Расступитесь, пожалуйста.       В центре огромной комнаты образовывается пустой квадрат, туда выходят Мариша, Лика, Дейла и ещё пару девушек. Все в чёрных лосинах и золотистой маечке, а Мариша одна в чёрной тунике и золотистых шортах. Я слышу, как возле меня раздражённо фыркает Захарра. Диана слева от меня только закатывает глаза. Включается быстрая зажигательная музыка, и они начинают танцевать. Все с открытыми ртами смотрят на то, как искусно Мариша выполняет гимнастические движение. Теперь моя очередь закатывать глаза. Я умею и не такое!       Под конец их выступления, я уже скрежещу зубами. Наконец, они кланяются, Фэш выходит вперёд громко аплодирует, как и все остальные, и улыбается им. Мариша с улыбкой до ушей подбегает к нему и смачно так целует. Не понимаю только куда: в щёку или губы. Они стоят спиной ко мне.       Я просто в бешенстве! Хочу уже уйти подальше отсюда, как вдруг Мариша проходит мимо меня. Ну, как проходит, скорее, только доходит до меня. — Привет. Не ожидала, что ты тоже придёшь, — мило говорит мне она. Возможно, даже с заботой. Но я-то знаю, что это всего лишь маска. Поэтому улыбаюсь ей так же мило. Папа уважительно относится к ней, и я должна вести себя так же. — Ты, наверное, просто не услышала, что за обедом я отпрашивалась у папы.       Она с прищуром смотрит на меня, будто не верит в мои слова. Потом снова мило улыбается: — Прости, я была занята выбором наряда. Кстати, как тебе наш танец? Я решила, что на день рождения Фэшу это самый лучший подарок, — горделиво говорит она и задирает голову. Я опешила. — В смысле на день рождения? — недоумённо спрашиваю я. Мариша злорадно ухмыляется и как ни в чём не бывало, отвечает мне. — Как? Ты разве не знала, что ему сегодня семнадцать? И подарок не приготовила? — удивлённо спрашивает она и грациозно поднимает свои идеально накрашенные брови. Я молчу и виновато поджимаю губы. — Кошмар-р!       Я спешу оставить её одну. Могу поспорить, что она сейчас стоит и нагло ухмыляется, вот же зараза.       Чёрт, что теперь делать с подарком? Я ничего не принесла. Ладно бы, я вообще не пришла сюда, можно было бы сказать, что я не знала. Но прийти на праздник и ничего не подарить — это просто варварство. И какая муха меня укусила, что я попёрлась на эту дурацкую вечеринку. Может, просто сказать ему, что я не знала и пообещать подарить ему что-нибудь в школе? Проклиная всех на белом свете, я оказалась снова у грани квадрата, только с другой стороны. Теперь в середине стоял Фэш. Точнее, сидел. С гитарой в руках.       Все посторонние мысли тут же улетучились. Я поймала его взгляд. Его глаза ярко блеснули и вновь устремились к гитаре. Повисла такая тишина, что, прислушавшись, я слышала своё часто бьющееся сердце. Это завораживало.       Наконец, откашлявшись, заговорил Фэш. Я сглотнула в ожидании чуда: — Большое спасибо всем, что пришли. Я очень ценю, что вы смогли уделить своё время и повеселиться со мной. Я недавно сочинил новую песню и посвящаю её всем любителям Шекспира.       Моё сердце радостно ёкнуло и устремилось в новый забег. По телу проходит сладкая дрожь и грозит мне падением: ноги совсем не держат. Хочется восторженно кричать, но я только порой задерживаю дыхание. Сама не понимая того, я глупо улыбаюсь и не могу отвести от него взгляда. — Не оценивайте строго, — весело говорит он своё последнее пожелание перед тем, как запеть. — Думай не долго У тебя мало времени На то, чтобы тонуть И нельзя никак захлёбываться Мы — это море Мы — солёная вода Льды — это истории Льются вниз по волосам Плыви, вылезай Шагай, шагай, шагай, убегай Плыви, вылезай. Обмани звёзды Отпусти меня туда Пока не поздно Разбуди во мне меня Небо в иголках Колет голод мне живот Дождь очень колко Льётся вверх наоборот Плыви, вылезай Шагай, шагай, шагай, убегай Плыви, вылезай. Думай о море На нём жарится закат Дым — это истории Заменяют облака Думай о море На нём жарится закат Дым — это истории Заменяют облака Плыви, вылезай Шагай, шагай, шагай, убегай Плыви, вылезай…       Я неотрывно смотрю на него. Господи, как он поёт! Это просто невозможно! Все восторженно аплодируют, а я до сих пор не могу нормально начать дышать. Всё это время где-то на втором плане крутилась мысль «это песня посвящена мне». А на переднем плане звучал его голос, такой красивый, ласковый, солнечный. — О. Боже. Мой. — выделяя каждое слово, восторженно сказала Диана, — Он пел тебе!       Да. Он пел мне. Он пел мне на своём же дне рождения. Душа чудовищно болезненно закипает. Он сделал мне подарок на своём же дне рождения, а я не смогла ему ничего подарить. Вот чёрт! Что теперь делать? Я только сейчас замечаю, что беспокойно тереблю свой синий атласный пояс. И внезапно меня осеняет: у меня есть пояс! Я развязываю его и прикидываю его длину. Не то, на что я рассчитывала, но всё же сойдёт. Хорошо, что я сегодня в брюках и заправленной рубашке. Туфли, разумеется, придётся снять. Я оценивающе смотрю на пол, вожу желваками и выношу вердикт: паркет, удобно, но всё же, надо будет быть аккуратнее.       Так, а что с музыкой? Надо к ди-джею, срочно! Я пробираюсь сквозь толпу. Захарра и Диана кричат что-то вслед, но я не слышу. Мои мысли уже там, в квадрате, на сцене.       Я подхожу к парню за аппаратурой и удивлённо кричу ему: — Ник? — Привет, Василис. Как тебе песня? Восторг, да? — я усердно киваю несколько раз подряд и тут же перехожу к делу. Ник улыбается мне и говорит, что это отличная идея поздравить Фэша. Осталось подобрать музыку. Я листаю плейлист и с удивлением отмечаю, что здесь в основном все песни мне знакомы. Но я должна выбрать ту, которая более менее подойдёт к моей программе и которую я хорошо знаю, чтобы не растеряться в ответственный момент. Ага, вот эта подойдёт. Придётся только поменять пару движений местами. А так всё будет волшебно! — Включи эту, когда я подниму руку вверх, и выключи, когда уже застыну на месте.       Ник кивает мне, и я возвращаюсь к квадрату. По дороге я нахожу вазу с высокими искуственными цветами. Надеясь, что мне простят, я достаю одну ветку и ломаю так, чтобы с ней было удобно. Затем хорошенько привязываю свой пояс.       Ну, всё, я готова. Я подхожу к краю квадрата и… не могу сделать шаг. А вдруг я не смогу? Вдруг провалюсь? Упаду в самый неподходящий момент? Я никогда ещё не выступала без репетиции. А тут ещё музыка другая, хоть и хорошо мне известная. Тогда все начнут смеяться. А Фэш… Фэш никогда на меня не взглянет. Я грустно вздыхаю, не решаясь сделать шаг вперёд.       Но неожиданно я представила, что сделала всё на высшем уровне. Толпа ревёт. Ник и Маар улыбаются, гордясь мной. Диана и Захарра восторженно хлопают мне. Мариша с поджатыми губами смотрит на меня. А Фэш… Фэш целует меня так нежно и горячо, что я чувствую всю его пылающую любовь.       Мурашки последний раз пробежали по моей спине и пропали. Я глубоко вздохнула, выпрямилась, крепче сжала палочку с намотанной на локоть лентой и сделала шаг. Все тут же обратили на меня внимание и начали подбадривать аплодисментами. Я не спеша снимаю туфли и выхожу в середину.       «Эти зрители — просто игрушки, — решительно говорю себе я, чтобы расслабиться. Я всегда так настраивалась. — Я буду выступать перед своими любимыми, старыми игрушками».       Я подняла руку и заиграла музыка. Затем взмахнула палочкой, и лента змейкой метнулась в сторону, оставляя за собой серебристо-синий зигзаг. Повинуясь ритму музыки, я упала на колено и сделала переворот — лента послушно прокрутилась вслед.       Волнение привычно отступило, я окунулась в знакомую стихию, где каждое движение дарило мне радость правильно исполненного элемента. Я люблю гимнастику больше всего на свете, люблю свою программу, люблю танцевать с лентой, просто люблю танцевать.       Я носилась по квадрату, исполняя пируэт за пируэтом, прогибаясь в мостик, вращаясь на одной ноге и совершая сложные прыжки. Лента охотно подчинялась моей уверенной руке, скручиваясь во всевозможные зигзаги, восьмерки и спирали.       Вот я с силой подкинула палку, при этом больше всего боялась, что она врежется в потолок, сделала переворот на одной ноге и тут же поймала снаряд на лету, пустив ленту широким зигзагом. Зрители восторженно взревели и захлопали в ладоши. А Фэш поддерживал меня больше всех.       И вот — коронный элемент номера. Я высоко подняла руку со стеблем и, пустив ленту по кругу, быстро-быстро завращалась на одной ноге, вторую идеально выпрямив вверх. Это был самый сложный элемент моего выступления и потому, требовал полного сосредоточения.       Лента вновь заплясала вокруг меня, извилась и запрыгала — то бросалась в сторону сверкающей молнией, то шла вокруг плавной линией, то сворачивалась мелкими кольцами.       И вот последний элемент. Я закрутила ленту в кольцо, прыгнула в него же и подкинула стебель. Пока лента описывала плавную дугу в воздухе, я сделала пару изящных кувырка. Па-бам! Осталось лишь поймать палочку и тут же замереть с улыбкой на губах, сильно прогнувшись в мостик.       Я застываю на месте лицом к Фэшу и читаю на нём не скрытое удивление. Он не знал, что я занимаюсь гимнастикой? Не знал, что я так умею? Не знал, что решусь выступить? Но парень тут же берёт себя в руки, восторженно аплодирует и широко улыбается мне.       Я, наверное, вся испачкалась, но мне абсолютно всё равно. Я сделала это. Я смогла. Я поистине горжусь собой. Диана и Захарра чуть ли не душат меня, когда обнимают. Они гордятся мной!       После выступления я до сих пор не могу отдышаться. Я так рада, что просто не могу стоять на месте. Я подхожу к бару и спрашиваю воды, сока или лимонада. Мне говорят, что ничего такого нет, всё выпили. Серьёзно?! Я умираю от жажды, а мне говорят, что выпить — ничего нет. Я говорю подругам, что хочу пить и отправляюсь на поиски кухни. Те отпускают меня, желая, чтобы я побыстрее вернулась.       Я прошла вглубь дома, свернула и, действительно, нашла кухню. Выпив виноградного сока, пошла обратно, но свернула не туда. Я попала в библиотеку. Такую огромную, что дух замирает. Надо бы возвращаться, но… не хочется. Ну, вот что я там буду делать? Просто прыгать под музыку? А здесь я смогу посмотреть что-нибудь интересное.       Я провожу пальцем по корешкам. Всегда любила так делать. И нахожу интересную книгу: «Голос монстра» Патрика Несса. Такое прекрасное и ужасающее название одновременно. А обложка просто завораживает. Я снимаю книгу с полки, открываю её и пробегаю глазами по описанию.       Неожиданно со стороны входа я слышу щелчок замка и скрип двери. Кто-то идёт. В страхе быть пойманной, я захлопываю книгу и прячу за спиной. Кажется, моё сердце остановилось. Но потом часто-часто забилось от радости, заполняемого меня изнутри целиком и полностью. Я сейчас взлечу на крыльях счастья.       Это Фэш. — Почему ты ушла? Тебе не нравится музыка, которая играет там? — взволнованно спрашивает он. Я искренне удивляюсь, ведь ещё не слышала от него такого. — Просто… — Начинаю я и осекаюсь. Не говорить же, что он прав и я, действительно, не люблю шумные компании. — Давай потанцуем, — неожиданно говорит он, так же неожиданно, как и в прошлый раз. — Как? Без музыки? — я усмехаюсь над его мыслью. Я не понимаю, он серьёзно или шутит? — Я могу спеть, — находит он выход из положения. Я понимаю: он не шутит. Улыбка сползает с моего лица. — Нет, я не хочу.       …снова надеяться непонятно на что. Вдыхать твой запах, чувствовать под руками биение твоего сердца, стоять на носочках и ждать, когда ты поцелуешь меня. А потом вытирать слёзы и тешить себя отговорками.       Я отворачиваюсь и снова раскрываю книгу. Стою и буквально кожей чувствую его сверлящий взгляд, но принципиально не поднимаю глаза: боюсь утонуть в них. — Можно, я познакомлю тебя со своим другом детства?       Я поднимаю взгляд с интересом в глазах и улыбаюсь ему. Он тянет меня за собой, я иду следом, не в силах отказаться от его приглашения.       Он ведёт меня в ту же комнату, где гремит зажигательная музыка. Я ожидаю, что мне на глаза попадётся какой-нибудь парень, ну или девушка. Однако Фэш ведёт меня дальше, на улицу. Мы проходим по брусчатой дорожке сквозь поле ландышей. Их так много, будто я иду среди сугробов. Таких тёплых, нежных, ароматных.       Мы идём дальше, проходим сквозь занавес из берёз и ахаю от восхищения. Я вижу колесо, подвешенное на большом старом дубе. Оно такое огромное, что можно запросто лечь внутрь него. Там, кстати, лежит одеяло. Но и сидя тоже будет удобно.       Я неуверенно приближаюсь к нему и оглядываюсь на Фэша, словно спрашивая разрешения без слов. Он кивает мне в ответ. Тогда я сажусь и крепко хватаюсь за края, пытаюсь чуть-чуть раскачаться. — Сколько я себя помню, родители часто были в разъездах. Меня оставляли на попечение нянек. А это моё тайное место, где никто не мог меня найти, — С улыбкой говорит Фэш и мягко, трепетно, с любовью поглаживает край колеса. Я сейчас расплачусь от зависти и ревности. Я тоже хочу такую заботу. — Я проводил здесь дни и ночи. Когда был маленьким, приходилось даже таскать табуретки, чтобы залезть внутрь.       Он усмехается и я тоже. Отчасти, представляя маленького мальчика со стулом в руках. Отчасти, что Фэш рассказывает мне о своём детстве, открывается мне, доверяет мне, как однажды на пирсе я поверила ему.       Я молча встаю с колеса, уступая место Фэшу. Тот садится внутрь, прислоняя голову к краю колеса. Мы молчим какое-то время. А потом он встаёт. Его глаза горят. Задумчиво прикусив губу, он смотрит на меня. Я чувствую, как от его взгляда во мне разгорается пламя — жгучее желание. Я вся горю изнутри, а губы словно чешутся. Я напрочь забываю о тревожных мыслях и благоразумии, которое твердит мне, что завтра я снова буду убиваться горем. Это завтра, говорю себе я, а сегодня, я хочу именно этого. — Можно попросить тебя об одолжении? — хрипло говорит он. Я согласно киваю, добросовестно пропуская слова мимо ушей. — Ты обещаешь, не обижаться на меня? — шепчет он, по моей спине пробегает сладкая дрожь. Я снова киваю, даже не пытаясь открыть рот. Заранее знаю, что не смогу.       Мы настороженно смотрим друг на друга, пытаясь прочесть мысли. А в следующий миг одной рукой он скользит по моей талии, второй нежно держит моё лицо. А его губы примыкают к моим губам. Он целует меня. Я горю. Растворяюсь в нём. Он пожирает меня всю. Мы словно кружимся в диком танце. Он ведёт, а я поддаюсь, не смея возразить. Мои руки обхватывают его шею. Я встаю на носочки, чтобы быть к нему ещё ближе. Чувствовать его, как себя саму.       Он подхватывает меня руками, а сам пятится назад, пока не садится в колесо. Я усаживаюсь на него коленями вперёд. Теперь я сверху. Я главная, потому продолжаю страстно целовать его. В лёгких кончается воздух, но я тяну его к себе ещё сильнее. Параллельно, я кожей чувствую его аромат: запах ландышей. И мне кажется, я пробую их на его губах. Они мнут мои губы, наши языки сплетаются вновь и вновь. Внутри меня давно порхают бабочки. По моему телу словно пустили ток. Не могу от него оторваться. Солнце моё, не отпускай меня: мне холодно, мне темно. Я умру без тебя. Я делаю последний рывок, всё ещё надеясь утонуть в нём, соединиться, растаять. Но отстраняюсь.       Всё ещё тяжело дыша, я кладу свой подбородок на его плечо. Он обнимает меня, а я его. — Не отпускай меня, — шепчу я. — Не сегодня…