Ты мое вдохновение

Аудитория постепенно наполнялась громкими голосами, смехом, музыкой. Кто-то барабанил по партам, кто-то энергично пересказывал подробности бурно проведенных выходных. Девушки шептались между собой, обсуждая последние модные тенденции, или же пафосно демонстрировали золотистый загар и фотографии с популярных морских курортов, на которых по большей мере запечатлевались голые коленки на фоне белого песчаного пляжа. Одни старательно выводили в новехоньких тетрадях свои инициалы, другие рисовали замысловатые узоры и каракули, а третьи просто спали на партах, вставив в уши наушники. Я чувствовала себя немного некомфортно, отвыкнув за столь долгое время, проведенное в одиночестве, от обилия звуков и эмоций. Голова начинала пульсировать болью, стоило прислушиваться к чьему-то разговору, поэтому я предпочла абстрагироваться и погрузиться в размышления. Лекция должна была начаться с минуты на минуту, летние каникулы закончились, и сегодня каждый преподаватель считал своим долгом поздравить нас с началом учебного года. Вводные недели направлены на то, чтобы студенты привыкли к новому распорядку, постепенно вошли в колею, поэтому можно спокойно слушать начитки материала, не заучивая тонны текста или готовя доклады. Я взъерошила волосы, подперла рукой подбородок и обвела взглядом амфитеатр. Людей настолько много, что появлялись сомнения, будет ли слышен голос преподавателя среди этого гвалта. Я часто выбирала места ближе к середине аудитории. Первые ряды всегда занимали отличники, любящие лишний раз попасться на глаза преподавателю, на галерке – лентяи и тунеядцы, отдающие предпочтения своим личным делам даже во время занятий, ну и, конечно же, те, кто не отличались пунктуальностью. Я не относила себя ни к первым, ни ко вторым. Посередине легче затеряться, не привлекать много внимания, и самостоятельно решить, хочешь ты сегодня активно участвовать в обсуждениях, или уделишь время спокойному ничегонеделанию. Прозвенел звонок, обозначающий начало пары, и в аудитории к большому моему удивлению стихли все разговоры. Такой дисциплинированности до появления преподавателя не наблюдалось даже в моем предыдущем университете. Дверь негромко стукнула, и в амфитеатр вошел лектор, неся с собой ноутбук, тонкий журнал и стопку материала для лекции. Я не успела разглядеть мужчину, отвлекшись на надоедливые уведомления в телефоне, а после и вовсе погрузилась в просмотр ненужных постов в социальных сетях. Водрузив на стол свою ношу, мужчина обернулся к студентам и облокотился об учительский стол. С минуту он оглядывал аудиторию, после задумчиво покосился на наручные часы и произнес: - Что вы, что вы! Не вставайте! Я просто посижу с вами пару часов. По рядам прошли негромкие смешки, и студенты запоздало поднялись со своих мест. Приветливо улыбнувшись, мужчина кивнул, разрешая садиться. - Меня зовут месье Заиди. С этого дня, хотите вы этого или нет, но я буду вести у вас пары по современному искусству. Услышав это я нечаянно выронила телефон, с грохотом приземлившийся на пол. Мужчина поднял глаза и без труда выхватил меня глазами среди общей массы людей. Я сделала вид, что ничего не произошло, и вообще первый раз вижу этот телефон, упорно игнорируя попытки сидящего рядом парня вернуть мой гаджет. Месье вытащил руки из карманов и встал со столешницы. Моя конспирация была загублена еще до начала лекции, о чем я уже успела пожалеть. - С кем-то из вас мы встречаемся из года в год, а с кем-то еще не знакомы. Хотелось бы напомнить, в каком формате проходят мои занятия. – мужчина снова улыбнулся, чем вызвал восторженные вздохи девушек, и продолжил. –Запретить делать важные пометки никто вам не сможет, но подробного конспектирования я не приветствую. На моих парах в приоритете живое общение, бурный дискурс и возможность продемонстрировать свои ораторские способности. Конечно, контрольные работы, эссе и тестовые задания будут присутствовать, но наиважнейшей задачей передо мной стоит желание научить вас не списывать текст и марать бумагу, а грамотно и понятно излагать свои мысли, обмениваться мнениями и взглядами, не стесняться спорить и доказывать свою точку зрения. Итак, начнем… Лекция началась с самых азов. Мужчина бурно рассуждал на тему того, что же такое искусство в своем первоисточнике, активно вовлекая в обсуждения присутствующих. Говорил он достаточно увлекательно, чтобы молодые люди с интересом относились как к его предмету, так и к самому преподавателю. Это не могло не импонировать. Месье Заиди привлекал окружающих не только лишь своей выдающейся внешностью, но и глубокими знаниями, подкрепленными невероятной увлеченностью своим делом. Тем не менее, это не мешало мне настороженно относиться к нему, и сидеть как на иголках, ввиду недавних событий. Не имея привычки осведомляться о преподавательском составе на каждый семестр, я была неприятно удивлена, по распределению попав к нему в группу. И теперь чувствовала себя не в своей тарелке, ловя на себе его редкие взгляды, и опасаясь вступать в дискуссию. - Мы уже обсудили, что такое искусство, но… Без чего искусство не может существовать? Со всех сторон послышались различные варианты, от самых абсурдных, до вполне дельных. Кто-то утверждал, что важнее всего мольберт и краски, как физическое проявление искусства, кто-то считал, что это сама идея, кто-то зацепился за идею, что искусством всецело руководит любовь. С чем-то мужчина соглашался, что-то отметал, но продолжал искать среди предложенного то, что его удовлетворит. - Безусловно, желание, любовь и многое другое, перечисленное вами, движут искусством и самим процессом творения, но… прежде всего не стоит забывать о вдохновении. – месье прохаживался перед первыми рядами, ловко жестикулируя руками и, попеременно обращаясь к студентам. – Что может послужить источником вдохновения? Нет, нет. Отвечать не нужно. Потому что у каждого он свой. Все, буквально все может вдохновить творческого человека. Цвет, вкус… запах. Девушки повытягивали головы, принюхиваясь к шлейфу парфюма, оставляемому преподавателем, и мечтательно расплылись в улыбках. - Формы, текстуры, звуки. Струящаяся музыка, дуновение ветра, небрежно брошенная фраза, спавший на лицо локон… - мужчина осекся, заметив влюбленный взгляд из толпы, но тут же отвернулся, оставив девушку без внимания. – Если не вдаваться в романтизм, то все, что способно вызвать в человеке эмоцию, может послужить источником вдохновения. Аскетичная простота и вычурная роскошь, порядок и хаос, возвышенное и приземленное, даже сам человек зачастую становится чьей-то музой. К чему я веду? Сегодня мне хотелось бы обсудить с вами личностей, заставлявших мастеров творить, и обсудить кинокартину Жака Риветта, которая, несмотря на свою продолжительность, завоевала гран-при на Каннском кинофестивале. Месье Заиди включил ноутбук и опустил белый экран для просмотра фильма. - Айсидора Дункан и Сергей Есенин, Ренуар и Лиза Трео, Сальвадор Дали и Гала. Так и просится фраза: «За каждым великим мужчиной стоит великая женщина»… Наблюдая за манипуляциями преподавателя и вслушиваясь в обрывки фраз, я испытывала легкое беспокойство. Практически все, о чем он говорил, и что появлялось на экране, будоражило во мне воспоминания недавних событий. Все эти женщины, мелькавшие с завидной частотой, портреты и абстрактные композиции, в которых только угадывались черты… Когда же месье Заиди включил фрагмент фильма, мне захотелось медленно скатиться под стол и закрыть лицо руками. - Картина повествует о жизни и творчестве некогда известного художника, испытывающего творческий кризис. Исчерпав себя и утратив тягу к живописи, он живет уединенно во французской деревеньке, изредка принимая гостей в своей семейной обители. Случайная встреча… - пожилой мужчина на экране озадаченно поправляет позу обнаженной девушки перед мольбертом, удостаиваясь гневного взгляда. - … пробуждает в живописце желание творить. На протяжении всего фильма мы можем наблюдать сложный характер взаимоотношений между моделью и мастером. Я поймала на себе взгляд ярких зеленых глаз преподавателя. «Он что, издевается?» - всколыхнулась во мне волна негодования. – «Очень сомневаюсь, что он выбрал эту тему для лекции случайно!». Мои щеки горели, дыхание перехватило где-то в горле, а невысказанная обида тисками сдавила грудь. Почему я так остро реагирую на вполне естественную тему для обсуждения в творческих кругах? - Когда дело касается искусства, стыд и стеснение уходят на второй план. – он снова скользнул по мне взглядом. – Юная натурщица раскрывается перед творцом, становясь частью чего-то большего, выходящего за рамки человеческих предрассудков. Красота женского тела не вызывает осуждения, представая перед нами в самых откровенных ее проявлениях. Неспешность и магическая вальяжность происходящего заставляет проникнуться эмоциями и довериться собственным ощущениям и чувствам. Муза и мастер неразделимы. Единое целое, сплетающееся на полотне посредством красок и линий. Моя челюсть звучно скрипнула, когда месье Заиди обратился ко мне, не скрывая удовольствия от вида моей растерянности: - Вы согласны со мной, мадмуазель? – губы мужчины изогнулись в усмешке, провоцируя меня и заставляя лихорадочно подбирать слова. - Смею не согласиться с Вами, месье. – я с трудом удержалась, чтобы не сказать какую-нибудь колкость. Меня обдало горячей волной, когда бровь мужчины поползла вверх. - Вот как? - Да, месье. Сказанное Вами отражает лишь Вашу точку зрения, а она, увы, не совпадает с моей. Мужчина сделал жест рукой, приглашая меня высказаться. - Если отбросить философские рассуждения и посмотреть на картину с точки зрения сюжета, то на протяжении четырех часов на экране по большей мере ничего не происходит. Да, строптивость натурщицы… - я помедлила. – сменяется покорностью и готовностью позировать, но довольно сложно лицезреть застывшее действо, демонстрирующее лишь процесс написания картины и смен поз обнаженной девушки. С точки зрения эстетики, тут спорить не о чем. Тишина, редкие разговоры, статичные планы, напряженность и драматизм сопутствуют видеоряду. Да, многие назовут это гениальным произведением, сосредоточенном на внутренних переживаниях и поиске идеала, но эта неторопливость, несмотря на всю глубину посыла, это бездействие, сконцентрированное на передаче эстетической составляющей, съедает сюжет, сводя его к минимуму. Здесь нет событий, сопутствующих их непрерывному самокопанию, душевным терзаниям, отчего причины столь преувеличенной драмы не всегда ясны. - Вы хотите сказать, что картине не хватает энергии и движения? Этот фильм изначально не был создан для увеселения, да, он немного затянут, но в этом и есть его прелесть. Он предназначен для созерцания и размышлений. Если Вас это не устраивает, может, посоветуете нам что-то более… подвижное и легкое? По залу пронеслась волна хихиканья. Я стоически выдержала обращенные ко мне взгляды, припоминая просмотренные мною фильмы, хоть немного соответствующие тематике. - Не скажу, что эта кинолента меня зацепила, но она прекрасно подойдет для поднятой Вами темы. Фильм достаточно новый, отражающий современные взгляды на искусство и взаимоотношения. В частности, между художником и музой. Думаю, Вам знаком кинофильм «Жизнь Адель». Месье кивнул и с вызовом посмотрел на меня: - У Вас своеобразный вкус. Учитывая, что центром сюжета являются отношения между двумя… девушками, и он больше сконцентрирован на сексуальном аспекте, а не искусстве. - Вы можете акцентировать свое внимание на чем угодно, месье, но я, прежде всего вижу экспрессию человеческих чувств и драму, к которой приводит нарушение границ между творцом и музой. Той тонкой грани, которая может быть пересечена, и неоднократно пересекается. Что же касается эротичности и откровенности, то довольно сложно найти французский фильм, не сдобренный порцией эротики. Чего только стоят картины Франсуа Озона, будь то «Двуличный любовник», о тайных отношениях с близнецами, или же «Молода и прекрасна», иллюстрирующая легкость нравов современной молодежи через образ юной проститутки. Или же мелодрама «Любовь на четверых», в которой название говорит само за себя. Буквально каждый второй фильм наполнен эротическим символизмом, и представляет человеческую сексуальность как особую философию. - Мне кажется, Вы преувеличиваете. – мужчина развел руками. – Во французском кинематографе достаточно кинокартин, открыто и откровенно демонстрирующих тему секса, но есть и множество других. Может быть, дело в Вас, и Вам просто нравятся подобные фильмы? В амфитеатре повисла тишина, дебаты переходили в другое, более личное направление. Парни и девушки переглядывались, переводили взгляд то на меня, то на месье Заиди. Я повела бровью и выдохнула: - Или французы излишне преувеличивают свою сексуальность, делая себе саморекламу, которая на поверку оказывается пустышкой. – желваки на щеках преподавателя заходили ходором, а губы сжались. Мы явно перешли границу, но я не могла справиться с кипящей внутри меня злобой. - Может быть, Вы и правы, месье. И, как я погляжу, наши вкусы совпадают, раз уж Вы так хорошо осведомлены. И только не надо прикрываться искусством. Звонок конца пары раздался неожиданно и громогласно. Мы прожигали друг друга взглядами, очень слабо напоминая спорящих студентку и преподавателя. Его лицо, рассерженное и сосредоточенное немного расслабилось, а в глазах появились озорные огоньки. Он громко оповестил об окончании занятия, забрал свой ноутбук и направился к дверям. Пропуская в числе последних студенток, покидающих аудиторию, он одарил меня очаровательной улыбкой и, наклонившись, негромко произнес: - Хорошая попытка, но спешу заметить, мадмуазель, я не француз.

***

Райан закрыл дверцу автомобиля и направился к дверям подъезда. Ноги затекли от неудобного водительского сиденья старого Рено Дастер. Давно пора было поменять его на что-то поновее. Но вряд ли авто представительского класса, на которое он давно облизывается, останется незамеченным у простого преподавателя. На среднестатистическую зарплату нельзя позволить себе такую дорогостоящую покупку. Но это совсем не значит, что у него нет денег. Мужчина неторопливо поднимался по лестнице, вертя в руках ключи. Сегодня он приехал домой довольно поздно. Солнце практически скрылось за горизонтом. В квартире тишина, пахнет чистотой и его собственным парфюмом. Райан снял пиджак и скинул осточертевшие ботинки. Оставшись в рубашке, он сладко потянулся и прошел босиком на кухню. Достав из шкафчика бокал и найдя штопор, он откупорил бутылку каберне совиньон и с наслаждением вдохнул аромат. Первый глоток разлился во рту, опьяняя терпким вкусом с нотками ежевики. Из холодильника на барную стойку перекочевала сырная тарелка, и багет. Отпив еще немного вина и схватив с тарелки ломтик контэ, мужчина поплелся в ванную, попутно расстегивая рубашку. Он любил роскошь, а роскошь любила его, но им не суждено было быть вместе. Преподаватель не может пить вина стоимостью в пятьсот евро за бутылку, носить костюмы от Brioni и снимать квартиру в самом дорогом районе Дижона неподалеку от парка Colombiere. Только лишь в том случае, если до этого ограбил крупный национальный банк. Но, тем не менее… Райан никогда не считал деньги, обожал вкусную еду и дорогие шмотки. Наверняка, многие задались бы вопросом, откуда такие возможности, но навряд ли зададутся. Мужчина всегда соблюдал осторожность, о его респектабельной квартирке никто не знал, ибо ни гостей, ни женщин он не водил. Да и в университетских документах он был прописан по совершенно другому адресу. Машину после переезда приобрел самую неприметную, часто мелькающую на улицах каждого французского города. А что касается одежды, то любую фирменную вещь можно выдать за очень качественную подделку. Райан вышел из ванной, обернув бедра полотенцем. Крепкое тренированное тело, широкие плечи, смуглая кожа. Несколько неприметных шрамов на груди и спине, служащие неприятными напоминаниями о бурном прошлом. Капельки скатывались по мускулистому торсу, создавая ощущение прохлады. Вытирая влажные волосы, Райан вернулся на кухню за своим бокалом и скромным ужином, после чего вышел в просторную гостиную и растянулся на одном из диванов. Вино не успело нагреться за время его отсутствия, поэтому мужчина смаковал каждый глоток, перекатывая вкус на кончике языка. Приятная нега в теле навевала дремоту, но он не собирался спать. Взяв пульт от телевизора, Райан лениво прошелся по каналам, не ища ничего особенного. Вышел в интернет и открыл онлайн кинотеатр. Отыскав среди афиш несколько стоящих комедий, он помедлил. «Что ты там говорила про схожесть вкусов?» - мысленно протянул Райан, вспоминая, с каким злорадством девушка произносила эту фразу, покраснев от злости и неловкости. Как подпрыгивали ее локоны в такт жестикуляции, как яростно горели голубые глаза. Она приняла тему его лекции за личное оскорбление, хотя в мокром платье щеголяла перед ним без капли стыда. По правде говоря, ему польстила ее реакция, ее эмоциональный всплеск. Девочка не любит, когда не считаются с ее мнением. А сколько огня скрывается за маской невозмутимости и неприступности. Мужчина ухмыльнулся. Давно в нем не просыпался забытый азарт. Решив, что стоит присмотреться к новенькой получше, Райан остановил свой выбор на одном из перечисленных ею фильмов и снова наполнил вином опустевший бокал.