***
«Гарм, согласно скандинавской мифологии, являет собой гигантского хтонического монстра в образе пса-волка. Одним своим видом чудовище обращает врагов в бегство, вселяя ужас и благоговейный страх.» Я оторвалась от чтения и подняла глаза, устремляя взгляд на аккуратно подстриженный газон перед домом. Густой туман молочной дымкой заполнил все видимое пространство, не давая рассмотреть даже собственные кисти рук. Холодно. Я растираю озябшие ладони и выпускаю маленькое облачко пара, стараясь их согреть. Веранда все еще влажная после ночного дождя, а воздух звенит от тишины раннего утра. «Этот демонический пес один из своры адских гончих, сопровождающих Дикую Охоту. Жнец, рыщущий среди теней в поисках душ. Гарм – это прирученный брат-близнец скандинавского бога ужаса – Фенрира. Прикованный к скале цепью он, словно верный пес, призван вечно сторожить вход в Хельхейм – царство мертвых. А глас его, что трижды раскатистым воем раздастся, возвестит о конце Времен.» Я положила книгу на колени и снова осмотрела двор с веранды, стараясь за блеклой пеленой разглядеть хоть что-то. Темная крупная тень промелькнула совсем рядом со мной и вновь растворилась в неподвижной туманной дымке. Я невольно дернулась и замерла, ощущая под пальцами шероховатость тонких страниц и колючую нервозность, ползущую по позвоночнику. Тихо. Даже птиц не слышно. Как будто само время застыло, проглоченное молчаливой белесой поволокой. Шаги. Отчетливые, отдающиеся шелестом приминаемой травы. Напротив меня, неторопливо выплывая из тусклого занавеса, материализовался пес. Мощные, поджарые бока лоснились от мелких капелек осевшей росы, острые уши взволнованно стояли на макушке. Карие глаза внимательно смотрели на меня. Он стоял, подобно каменному изваянию, вытянув вперед заостренную морду. Слишком много символизма. «Должно быть, твоя хозяйка была невероятной женщиной, Гарм…» - улыбнулась я, до конца не понимая эмоцию, сопутствовавшую этим словам, и облегченно выдохнула. - Ты погулял? – в ответ на мой вопрос доберман фыркнул и радостно заворчал. Я закрыла книгу о мифах и легендах Скандинавии, позаимствованную из личной библиотеки хозяйки отведенной мне спальни. Судя по потертому корешку и многочисленным заметкам на страницах, она была из числа самых любимых. Я поднялась с веранды, забирая с деревянного настила подушку для садовой мебели, и замерла. Я чувствовала, как спокойные зеленые глаза наблюдали за мной все утро. Райан не выпускал меня из виду ни на минуту пока пил кофе, стоя на кухне перед раздвижной стеклянной дверью. Я знала, что, стоит мне обернуться, я встречусь с ним взглядом. Он изучает меня, провоцирует, дразнит. Даже сейчас, в такой расслабленной и непринужденной позе столько вызова. Роль привратника Ада этому мужчине подойдет даже больше, чем его псу. Отряхнув теплый домашний костюм от холодных росинок, я подозвала Гарма и направилась по ступенькам в дом. «Абонент временно недоступен…» - меланхолично повторяет электронный женский голос в ответ на мои попытки дозвониться. Я нажала отбой и безэмоционально уставилась на почти сразу погасший дисплей. Телефон Зоэль отключен. Поборов внутреннее волнение, я открыла телефонную книгу и прошлась по записанным номерам. Очередной вызов… «Номер не зарегистрирован в сети…». Уже десятый контакт оказывается фальшивым, включая всех моих родных. Я нервно закусила губу и потерла переносицу ледяными трясущимися пальцами. Нет связи. Доступ к интернету отключен. Эта маленькая коробочка абсолютно бесполезна. Желудок как нельзя вовремя свело судорогой, отчего я глубоко вдохнула и резко выдохнула, борясь с приступом паники. Кинув мобильный на кровать, несколько раз прошлась по комнате, угнетаемая навязчивой тишиной. Мне уготована роль узницы. Но кто сказал, что я буду с ней мириться? - Ты сейчас серьезно? – Райан наколол на вилку маленький кусочек семги. Я смотрела на него исподлобья, сидя напротив за обеденным столом, скрестив руки на груди. Внимательно осмотрев мое лицо и убедившись, что в моих словах не было и намека на шутку, мужчина тяжело вздохнул. Райан положил столовые приборы в тарелку и, поставив локти на стол, сцепил пальцы в замок. - Позволь уточнить. – начал он, смотря на меня поверх ладоней. – Ты отказываешься есть, пока я не отвечу на все твои вопросы? Это очень взвешенное и, я бы даже сказал, взрослое решение. Я приподняла бровь и едва заметно кивнула, сверля его испытующим взглядом. Мужчина озадаченно хмыкнул и пожал плечами. - Что ж, я могу поужинать и в тишине. – Райан подхватил бокал с белым вином и сделал небольшой глоток. Я скривила губы и нарочито медленно отодвинула от себя тарелку с остывающим стейком из семги и запеченными овощами. Мужчина скептически проводил мои движения взглядом и поставил бокал на стол. - Если думаешь, что мне не все равно, то ты ошибаешься. – улыбнулся мой собеседник томной улыбкой и снова взял столовые приборы. - Раз уж я здесь. - сухо произнесла я, стараясь не прерывать зрительного контакта. – То тебе не все равно. Райан прищурился, с удовольствием поглощая ароматное мясо. - Хорошо. Что ты хочешь знать? Сначала я не поверила своим ушам, готовясь идти в наступление. Но быстро оживилась, боясь, что оппонент передумает так же неожиданно, как и согласился поддержать разговор. - Сколько нам предстоит здесь находиться? - Увы, мне это неизвестно. – безразлично отозвался Райан. - То есть как? – я оторопела, и чуть наклонила голову. - Количество дней зависит от множества факторов. И мое решение – всего лишь один из них. - Почему я не могу никому дозвониться? – я решила спросить что-то менее глобальное, раз уж мой оппонент предпочитает уклоняться от прямых ответов. – Здесь нет связи? Райан утвердительно кивнул. Я не ждала, что он продолжит, но мужчина заговорил вновь. - Все время пребывания здесь у тебя не будет возможности связаться с кем-то из внешнего мира. Расценивай это как маленький отпуск. Тишина, горный воздух и никаких людей на километры вокруг. Такая перспектива меня совершенно не устраивала. Особенно если учитывать тот факт, что он находится в непосредственной близости. - А как же Зоэль? Я разговаривала с ней в аэропорту… - Ты всерьез думаешь, что разговаривала с ней? – Райан изогнул бровь и прикоснулся губами к краю бокала. – Сейчас есть множество программ, позволяющих изменить информацию, внешность, голос. Несколько раз повторять не пришлось, я все поняла без дополнительных разъяснений. - Фотографии и видео тоже, я полагаю? Ответом мне была плутоватая улыбка на губах мужчины. - Ты не глупа, хоть иногда и пытаешься доказать обратное. – заметил он, неторопливо разделяя спаржу на кусочки. – И я не идиот, чтобы оставлять тебе возможность сбежать отсюда. - Мне нужно предупредить родных. – процедила я, сдерживая желание метнуть в наглеца что-то тяжелое. - Зачем? Ты уже взрослая девочка и не обязана отчитываться за каждый свой шаг перед родителями. - Нельзя просто так взять и исчезнуть! – я невольно повысила голос, наблюдая за Райаном. – Если твоя жизнь никого не волнует, это еще не значит, что моя никому не нужна! Руки мужчины замерли, а пальцы крепче сжали вилку и нож. Чуть скрипнув зубами, он плотно стиснул челюсти и поднял на меня глаза. - И что ты им скажешь? – голос безликий, металлический. – То же, что и сотрудникам аэропорта? Или может быть то, что ты убила человека, и я пытаюсь тебя спасти? - Ты лжешь… - слова с трудом проходят через сузившееся горло, кровь пульсирует в висках. Его слова не могут быть правдой. - Можешь это проверить. – глаза напротив пульсируют тихой яростью. – Давай. Вернись домой. Уверен, местные жандармы ждут этого с нетерпением. Мужчина осушил свой бокал почти залпом. Следуя его примеру я деревянными пальцами ухватила свой и сделала большой глоток, мгновенно прокатившийся в желудок обжигающим комком. - Я ответил на твои вопросы. – небрежно бросил Райан. - Я не голодна. – с трудом вымолвила я, стараясь не дать слабину. Мужчина бросил столовые приборы, звучно ударившиеся об тарелку, и поднялся со своего стула. Когда он оказался возле меня, я отпрянула, но Райана интересовал только мой остывший ужин. Он подхватил тарелку и присвистнул, подзывая пса, все это время терпеливо ожидавшего на своей лежанке. - Следует научить тебя держать слово. – холодно заметил Райан, безжалостно опрокидывая содержимое тарелки в собачью миску. Гарм нетерпеливо переминался с лапы на лапу, наблюдая за действиями хозяина. Мужчина загрузил посуду в посудомоечную машину, убрал начатую бутылку вина и набрал короткую команду на сенсорном дисплее холодильника. - Раз ты такая принципиальная, то я тоже пойду на принцип. Если ты не хочешь есть в моей компании, ты не будешь есть вообще. Посмотрим, насколько тебя хватит. Я изумленно уставилась на Райана, опершегося на спинку обеденного стула руками. Волосы взъерошены, гнев в глазах сменился дерзким азартом. Растянув губы в довольной улыбке, больше похожей на оскал, мужчина повернулся к жалобно скулящему доберману. - Можно. Пес подскочил, радостно завиляв купированным хвостом и с жадностью накинулся на еду. Я растеряно наблюдала за животным, глубоко в душе понимая, что Райан задался целью превратить меня в такое же безвольное и покорное существо, безропотно ожидающее команды хозяина. Первый звук тихой, переливчатой мелодии мягко проникает в сознание. Я делаю глубокий вдох, сливаясь с расслабляющей музыкой и распрямляю плечи. Мысли, назойливо роящиеся в голове, растворяются в монотонных, вибрирующих потоках. Я превращаюсь в пустой сосуд, который жаждет наполниться энергией. Тело плавно взмывает вверх, движимое звуковой волной, и находит опору на носочках пальцев ног и локтях. Спина прогибается дугой, а грудная клетка тянется вверх. Выдох. Спокойствие разливается внутри. Сердцебиение ровное. Тревогу и напряжение захлестывает звуками морского бриза. Я опустошена, лишь только музыка находит во мне свое отражение. Я… - Твою мать… - рычу я, когда маленький беспроводной наушник выпадает из уха, нарушая так долго восстанавливаемый мною баланс. Проследив за тем, как крошечный овальный девайс стукнулся о паркет и закатился под козетку, я шумно выдохнула и повалилась на пол. Спокойствие как ветром сдуло. Я перевернулась на живот и встала на четвереньки, пододвинувшись чуть ближе к козетке. Ладонь прошлась по прохладной древесине пола, тщетно пытаясь нащупать злополучный наушник. Вероятно, он закатился гораздо дальше, чем мне могло показаться. Прогнувшись чуть сильнее, я по локоть запустила руку под приземистый диванчик. - Что-то потеряла? – раздался довольный баритон за моей спиной. – Или просто активно демонстрируешь свою жизненную позицию? Я презрительно поджала губы и закатила глаза. От одного звука этого голоса меня бил нервный озноб. Сделав вид, что не расслышала адресованную мне колкость, я вытащила наушник из-под козетки, но пока не вернула его в ухо, вновь спеша погрузиться в волнительный мир музыки. - Ты по делу? Или просто решил блеснуть остроумием? – я села на пол и чуть повернула голову в сторону вошедшего мужчины. Райан хмыкнул и опустился на край кровати. Я кожей чувствовала, как он рассматривает мое тело, облаченное только в тесный костюм для йоги. Знала, на каких его частях оценивающий взгляд задерживается особенно долго. - Я должен буду уехать сегодня. – Райан нарушил тишину. – Не думаю, что это займет много времени, но, скорее всего, на весь день тебе придется остаться одной. Надев на себя маску равнодушия, я небрежно повела плечом: - Это все? – ответа не последовало, и я позволила себе продолжить. – В таком случае, выйди из моей спальни. На секунду повисла тишина. Вероятно, мужчина не готов был к такой наглости и пока не понял, как следует отреагировать. После короткой заминки Райан негромко хохотнул и грациозно встал с постели. - Твоей? – он стал позади меня, всколыхнув движением прохладный воздух в комнате, отчего моя кожа покрылась мурашками. – Позволь тебе напомнить, что этот дом принадлежит мне. А значит, и все, что в нем находится, тоже… мое. Я неторопливо встала с коврика для йоги, стараясь не терять самообладания, размяла обнаженные плечи и повернулась к мужчине лицом, как нельзя артистично изображая удивление от его присутствия. - Вон! – проворковала я, выталкивая возмущенного и обескураженного моей дерзостью Райана за дверь. Створка с отчетливым стуком захлопнулась за широкой спиной мужчины, оставив его одного посреди коридора. Мгновение спустя она отворилась вновь. - И ты тоже! – жестко скомандовала я, выпроваживая из спальни понуро опустившего голову добермана. Когда автомобиль покинул двор, а ворота закрылись, я подскочила с дивана, как ошпаренная. Первым делом мне пришло в голову проверить входную дверь и раздвижную дверь на кухне. Похоже, для Райана слово ключ давно стало пережитком прошлого. На обеих дверях красовались современные биометрические замки, приведшие меня в состояние ступора. Стоило мне приблизиться к двери, дисплей замка засветился слабым зеленым светом, предлагая ввести код доступа. Какова вероятность того, что в случае введения неправильного пароля сработает сигнализация? Примерно стопроцентная. А в том, что я понятия не имею, какой пароль правильный, сомнений не оставалось. Я легко коснулась выступающей дверной ручки, после чего потянулась к сенсорной панели, но пальцы замерли в нескольких миллиметрах от манящих, светящихся цифр. Сердце бешено колотилось в груди, стремительно подбираясь к горлу. Глубоко вздохнув, я схватилась за верхнюю часть вмонтированного замка, отказавшись от бредовой идеи. Пальцы скользнули по металлической крышке, расположенной над дисплеем. Замок отозвался тихой трелью, и дверь с негромким щелчком открылась. Я стояла перед открытым проемом, не веря своей удаче. С улицы потянуло дыханием поздней осени и насыщенным ароматом хвои. Я выбежала за дверь и понеслась по подъездной дороге к воротам. Если учесть, какие меры предосторожности Райан соблюдал в доме, было бы глупо надеяться на простую охранную систему снаружи. Снова биометрика. Но на этот раз без дисплея и необходимости ввода пароля. Я остановилась, не зная, правильно ли я поступаю. Прислонив большой палец к экрану, я задрала голову вверх и прислушалась. Пару секунд ничего не происходило. Потом замок моргнул красным светом, а на дисплее высветилась надпись: «В доступе отказано». В принципе, этого стоило ожидать. Я отошла от ворот и еще раз оглядела систему охраны, забор и плотно закрытые створки. Не припомню, чтобы Райан выходил из машины, чтобы открыть выезд. Значит, у него есть пульт управления. И очень может быть, что не в единственном экземпляре. Просияв от этой мысли, я ринулась обратно в дом. Где, вероятнее всего, стоит искать пульт? Правильно. Нужно проверить его спальню. Я не удивилась, увидев на двери в комнату Райана точно такой же биометрический замок. Прикоснувшись к сенсору я не сразу поняла, почему дверь не поддается. Сенсор светился красным, сколько бы я ни пыталась пройти сканирование. Ну конечно! Он не внес мои данные в систему, а это значит, что мне нет доступа в эту комнату. - Так вот значит как. – злорадно заметила я, отходя от двери. – Мне в твою спальню нельзя, а ко мне ты можешь приходить, когда пожелаешь. Решив проверить, какие части дома все еще в моем распоряжении, я поднялась на второй этаж. Около семи запертых комнат. Но мое внимание привлекла одна… Та, которую помимо электронного замка можно было открыть механическим ключом. Я крутилась возле двери достаточно долго, ощупывая и осматривая дисплей и замочную скважину. Слишком долго… Гул, заполонивший дом, был настолько оглушающим и неожиданным, что я подпрыгнула на месте и ринулась в свою спальню. Скорее всего сработал датчик движения. Сирена отключилась через пять минут, и я была уверена, что сигнал о попытке проникновения уже поступил на мобильный Райана. Йога позволяет тренировать физическую выносливость. Учит черпать энергию извне. Влияет на сознание и гибкость разума. Воспитывает силу воли, помогает раскрыть потенциал человеческого тела и… Господи, как же хочется жрать. Именно поэтому я крадусь по дому в два часа ночи, стараясь не создавать шума. Сегодня начался четвертый день моей голодовки. С каждым часом, проведенным без еды, я все отчетливей понимала, что запахи и вкусы начинают преследовать меня уже не только во снах. Утром предыдущего дня, чуть не упав от головокружения с кровати, я убедилась, что веду себя крайне глупо. Но упрямая гордость не позволяла идти на компромисс. Райан не стеснялся завтракать, обедать или ужинать в моем присутствии. Он провоцировал меня, заставлял пойти у него на поводу и отказаться от своих убеждений и принципов. Тупых, чертовых принципов… Оказавшись на кухне, я включила несколько светодиодных светильников, чтобы хоть немного видеть в темноте, и, словно воришка, принялась шарить по кухонным тумбам и шкафчикам. Посуда, столовые приборы, специи. Ничего, чем можно было бы перекусить. Найдя шкафчик с итальянской пастой и крупами, несколько секунд пялилась на каннелони и тальятелле, после чего скептически закрыла дверцы. Оливковое масло, соевый соус. Ага! Я победно вытянула с дальней части полки пачку печенья. Рот наполнился слюной, стоило мне усесться за барную стойку и открыть упаковку. Сдобное, пахнущее ванилью и шоколадом лакомство дразнит мои рецепторы, заставляя забыть о бдительности. Не успела я доесть первое печенье, как на кухне зажегся верхний свет, и меня поймали с поличным. - Помнится, у нас был уговор. – повел бровью Райан, убирая пальцы с выключателя и подходя к барной стойке в футболке и пижамных штанах. – Что-то я не вижу себя за обеденным столом вместе с тобой. Я облизала сладкие пальцы и состроила гримасу: - Ты всегда в моем сердце, любовь моя! Райан опешил, после чего пригладил растрепанные после сна волосы и покачал головой, с трудом сдерживая улыбку: - Не прокатит. - Я так и думала. – причмокнув губами, я отряхнула руки от крошек. – Поэтому основательно подготовилась! С этими словами я повернула пачку с печеньем, открывая взору экран мобильного телефона с фотографией моего любимого мужа. Райан несколько секунд смотрел на свое улыбающееся лицо в моем мобильном, потом перевел взгляд на меня и прыснул от смеха. - Выходит, высказывание о том, что голодная женщина глупеет – выдумка? – растянул губы в улыбке мужчина. - Как видишь. – я заправила выбившийся локон за ухо и откусила кусочек очередного печенья. Райан обогнул барную стойку, оказавшись возле меня. Потянувшись к шкафчику с посудой, он достал высокий стакан и водрузил его на столешницу рядом со мной. Я непонимающе повернулась к нему, наблюдая, как мужчина, введя код, открыл дверцу холодильника, и выудил бутылку молока. Наполнив стакан до самых краев, он отставил бутылку в сторону, плотно закрутив крышку. В ответ на мой вопросительный взгляд Райан пояснил: - Находчивость нужно поощрять. Чуть погодя он придвинулся ко мне, одной рукой оперся о стойку, а вторую положил на узкое плечо, запуская пальцы в мои волосы. Я напряглась, ощутив его дыхание у своего уха и перестала двигаться. Мужчина изогнул губы в самодовольной улыбке и произнес, добавив в и без того обезоруживающий голос нотку меда: - Не обольщайся. – пальцы сжимаются на ключице довольно ощутимо. – Еще раз попытаешься сбежать, я запру тебя в спальне, куда ты так рвалась, и не выпущу, пока ты и в самом деле не забудешь свое имя. Я с трудом справляюсь с волной страха, прокатившейся по телу, и колко парирую не слушающимся языком: - Это будет не трудно. – мои губы почти встречаются с его, а глаза ловят плотоядный, насмешливый взгляд. – У меня ведь амнезия. Помнишь? - Я сказал, вернись в дом! – Райан выскочил на веранду вслед за мной. Не слыша его криков я бежала вперед по скользкой траве, не разбирая дороги. Гроза бушевала с такой силой, что, казалось, в доме повыбивает окна. Платье, обильно смоченное дождем, облепило тело, отчего бежать было трудно. Я чувствовала, как капли жгли кожу, безжалостно впиваясь в мое лицо, плечи, руки. Обнаженные стопы горели, но я продолжала бежать. - Идиотка. – процедил мужчина сквозь зубы, спуская по ступенькам и выходя под ливень. Каждый день был похож на предыдущий. Бесконечно долгий, длинный, изматывающий. Если поначалу я храбрилась, скалила зубы и старалась укусить своего обидчика, то сейчас у меня все чаще сдавали нервы. Я часто плакала. Бессонница буквально пожирала мой уставший мозг, не давая спать по ночам, а днем ее место занимал Райан, доводя меня до тихого бешенства. Я остановилась посреди гравийной дороги, не в силах больше терпеть боль от впивающихся в обнаженные стопы камней. Я не могу больше сдерживать слезы, сжимающие горло жесткой хваткой, они катятся по щекам, смешиваясь с дождевыми каплями. Я кричу, позволяя эмоциям выйти, но крик заглушает шум воды и ветер, воющий раненым зверем. Мышцы болят от холода, но я не хочу обратно в дом. Только не сейчас. - Пусти меня! – я вырываюсь, ощущая, как цепкие пальцы хватают мои запястья и талию. - Успокойся! – рявкает Райан, удерживая мои предплечья. Вода льется с его волос, стремительно пропитывает строгую рубашку. Я дергаюсь, несмотря на то, что крепкие мужские ладони мертвой хваткой вцепились в мое тело. Он пытается докричаться до меня, но собственные рыдания не дают голосу разума пробиться сквозь пелену бушующей истерики. Я отталкиваю мужчину, со всей дури ударяя кулаками в тренированную грудь. Заледеневшие мышцы откликаются болезненной судорогой. Райан прижимает меня к себе, делясь жаром собственного тела, не обращая внимания на упорные попытки отстраниться от него. В ушах шумит, перед глазами только его лицо, вызывающее непреодолимое желание вцепиться в очерченные скулы, или искусать полные, пылкие губы. - Пожалуйста, хватит… - шепчу я, прекращая сопротивляться. Я тихо всхлипываю, оказываясь заключенной в объятия мужчины, и утыкаюсь носом в выступающие ключицы. – Прошу тебя, Райан. Он гладит меня ладонями по окоченевшим плечам, спине, животу. Я вздрагиваю, сотрясаемая рыданиями, и ощущаю, что с каждой секундой, проведенной под нескончаемым ливнем, мои кости все сильнее пробирает озноб. - Идем. – Райан практически силой затаскивает меня в кухню, большую часть пути пронеся на руках. – Тебе нужно согреться. В камине трещат поленья, охваченные языками разгорающегося пламени. Всполохи пляшут, рвутся вверх, соревнуясь друг с другом. Согревающее тепло распространяется по стылой гостиной, даря ни с чем не сравнимое ощущение уюта. Буря за окном и не думает утихать, тщетно разбиваясь о панорамные окна ледяными каплями. Оттого жар, исходящий от зажженного камина, становится еще ценнее. - В доме скоро закончатся одеяла. – Райан возникает в гостиной, неся очередное в руках. Ворох из нагроможденных на ковре одеял и подушек зашевелился, я сильнее укуталась в один из мягких шерстяных пледов и оглушительно чихнула. Несмотря на принятую горячую ванну, меня колотило как в лихорадке. Пальцы превратились в бледные ледышки, тело ломило, а челюсти сводило от все еще сковывающего меня холода. Накинув мне на плечи еще одно принесенное одеяло, Райан недовольно оглядел вздрагивающую девичью фигуру. Я игнорировала испытующий взгляд мужчины, друг о друга потирая замерзшие стопы и следя за танцующим огнем. Не говоря ни слова, Райан удалился на кухню, оставляя меня наедине со своими обидами и мыслями. Я закрыла глаза, чувствуя, как холод пульсирует в груди. Но разум, в отличие от тела продолжал гореть. Он искрил, вспыхивал и гас, когда воспоминания всплывали из глубин память. Слова, бившие в самое сердце, или же не прозвучавшие в нужный момент, действия, ставшие роковыми. Все то, из-за чего я оказалась здесь. Я закусила губу, понимая, что непрошенные слезы вновь застилают глаза, и удивленно дернулась, когда мокрый собачий нос ткнулся в лежащую на коленях ладонь. Гарм участливо заскулил, тоскливо гладя мне в лицо. Я невольно улыбнулась, проводя пальцами по гладкой, шелковистой морде пса. Он снова ворчит, довольно виляя хвостом и перебирая лапами. «Удивительно, как же ты похож на своего хозяина.» - внезапно промелькнуло у меня в голове. – «Скалишься и рычишь, но глубоко в душе жаждешь ласки.». - Держи. – Райан протягивает мне стеклянный бокал «Айриш кофе» с ароматным, горячим глинтвейном и усаживается рядом на ковер. Я самодовольно морщу нос и отворачиваюсь, обхватывая колени руками. - Синусит. – он продолжает удерживать бокал с напитком, благоухающим корицей, имбирем и терпким запахом апельсина. - Что? – непонимающе поднимаю брови я. - Думаю, это будет синусит. – повторяет мужчина. – За последний час ты чихнула раз шесть. Я шумно потянула носом воздух, желая, чтобы Райан побыстрее отстал от меня. Холодная волна прошлась по горлу, буквально заморозив его, чем вызвала легкий приступ кашля. - Хотя, это может быть бронхит. – заметил Райан, подождав, когда я перестану вздрагивать от сдерживаемых спазмов. Я страдальчески скривилась, схватившись за голову после внезапной вспышки нестерпимой боли. В глазах потемнело, и я на секунду потеряла ориентацию. - Лихорадка, сильные головные боли. Беру свои слова назад. Менингит. - По… шел… - я не смогла договорить, с трудом разжав стиснутые челюсти, но, тем не менее, забрала из рук мужчины принесенный бокал. Первый глоток обжег горло. Второй и третий помогли распробовать вкус пряностей и специй. Последующие постепенно разливались по телу будоражащим жаром, ломающим дискомфортное ощущение холода в грудной клетке. Я блаженно улыбнулась, наконец-то ощутив расслабление в мышцах. Сонливость приятной тяжестью опустилась на веки, путая мысли. Райан забрал у меня плед, укутывая свои плечи, и облокотился спиной о сиденье дивана позади себя. - Обними меня, это поможет быстрее. – он откинул одну полу приглашающим жестом. Вино ли стало причиной, или мое подавляемое влечение к мужчине, но я сама потянулась к нему, укладывая голову на вздымающуюся грудь, и обхватывая рукой мускулистый живот. - Это только чтобы согреться… - многозначительно замечаю я, переставая сопротивляться накатывающей дремоте. - Ну конечно. - Сволочь. - Ага… - Скотина. - Вне всяких сомнений. - Подонок! - Не буду спорить. - Кретин! - Позволь заметить, у меня два высших образования. – бесстрастно отзывается Райан, перелистывая страницу. Я расхаживаю взад-вперед перед камином, облаченная в кружевной топ и шелковые пижамные брюки. Волосы растрепаны, черный халатик из шелка распахнулся и теперь взмывал при каждом моем движении. Ворс ковра смялся под моими стопами, а вино в бокале так и норовило расплескаться в разные стороны. Я остановилась и сделала большой глоток, в запале не ощущая вкуса. - Бесчувственный мерзавец! – в сторону вальяжно расположившегося на диване мужчины летит гневный взгляд. Райан поднимает на меня глаза, издает тяжелый вздох и учтиво осведомляется: - Ты ведь понимаешь, что мне плевать? Я сделала очередной глоток и выпалила: - Хватит меня ограничивать! Я устала сидеть в четырех стенах! Выпусти меня отсюда! - Чтобы ты опять бегала под дождем в легком платье? Нет уж. - Ты сам меня вынудил! – рявкнула я, возобновляя хождения перед диваном. - Послушать тебя, так я всегда во всем виноват. – ухмыльнулся мужчина, покосившись на стремительно пустеющий бокал. Я скрестила руки на груди, нервно притопывая ногой. В мастерстве выводить меня из себя ему не было равных. - Аника. – начал Райан, переворачивая новый лист. – Ты просила оставить тебя в покое. Я перестал тебя затрагивать по любым поводам. Никаких ссор, скандалов. А теперь ты возмущена тем, что я не уделяю тебе внимания? Ты сама хоть понимаешь, чего хочешь? - Больше, чем когда-либо! – процедила я, одаривая своего оппонента ненавидящим взором. – Я жду не дождусь, когда смогу уехать отсюда и больше никогда не видеть твоего лица! - Все сказала? - изогнул бровь Райан. Я поправила растрепавшиеся волосы и вернула на аккуратное плечо спавшую лямку кружевного топа. - Какой по счету? – спросил мужчина, указывая на бокал в моей руке. - Третий. – чуть повременив отозвалась я. - А бутылка? – лукаво прищурился Райан, испытующе глядя мне в глаза. - Как же ты меня бесишь… - апатично заявила я, смотря в игривые глаза напротив. - И это спустя всего две недели семейной жизни. – Райан подначивает, наблюдая за моей реакцией с неподдельным интересом. – Знаешь, тебе стоит больше времени уделить себе, любовь моя. В доме столько интересных книг, а тебя больше интересует вино. Такими темпами наш брак пойдет ко дну. Я сверкнула глазами, представляя, с каким удовольствием влеплю наглецу пощечину, оставляя на загорелой коже отчетливый след. - Му… «Гав!» - Гарм подскочил с лежанки и звонко завершил то, что я хотела сказать. - Правильно, Гарм. – прошипела я неуклюже ставя бокал на журнальный столик и быстрым шагом выходя из гостиной. - А вот от тебя я такого не ожидал. – покачал головой Райан, обращаясь к собаке. Пес склонил голову на бок, стараясь различить интонацию голоса хозяина и радостно гавкнул снова. Райан расхохотался и выпил остаток своего любимого белого сухого, про себя решая ограничить доступ девчонки в винную комнату, пока она не осушила все его запасы алкоголя. - Что ты здесь делаешь? – холодно и немного удивленно спрашивает Райан, появляясь в дверях. Я молча смотрю на полотно на мольберте, непроизвольно сжимая кулаки и полностью игнорирую обращенные мне слова. Внутри медленно закипает гнев, смешивается с горечью досады и распаляет кровь. - Я спрашиваю, что ты здесь делаешь? – Райан повышает голос, вперив в меня пронизывающий взгляд и делает несколько шагов навстречу. - Не подходи. – отрешенно шепчу я, даже не повернувшись в его сторону. Он не слушает, сокращая разделяющее нас расстояние. - Не смей приближаться! – рявкнула я, вскидывая руку и указывая на него тонким указательным пальцем. Мой взгляд вернулся к полотну, как только мужчина остановился посреди полупустого зала. Мы находились в самом сердце дома. Пустом, обескровленном, переставшем биться долгие годы назад. Картины, покинувшие свои места на стенах, медленно и неумолимо покрывались пылью, закутанные в полупрозрачные одежды из полиэтилена. Одинокие, выцветшие, тающие от сковывающей пространство тоски. Тюбики с масляными красками, мастихины будто бы забытые на передвижных этажерках. Несколько больших банок с остатками хромокейной черной краски после покраски циклорамы для небольшой домашней фотостудии. И единственное, что еще хранило в себе жизнь… Портрет женщины, оставленный на мольберте после написания. Я обводила взглядом каждую линию, сохраненную на холсте, как память. Гладкая кожа, тонкие черты, хрупкие острые плечи… Копна густых вьющихся волос, белыми кудрями спадающих на ключицы и спину. Маленькая, очаровательная родинка над верхней губой. Несколько крупных локонов, спадающих на лицо, и вызывающих милую улыбку. Такая сонная и уставшая, но не менее счастливая. Задержавшись взором на чуть прищуренных глазах молодой девушки, я облизала пересохшие губы. - Так вот настоящая причина… - процедила я, борясь со слезами, ненароком выступающими на ресницах. - Ана, я… - Не смей, слышишь! – огрызнулась я. – Не смей меня так называть! - Позволь мне объяснить. – Райан осторожно делает шаг. - Не стоит. – я вскидываю подбородок, шумно сглатывая сдавивший горло спазм. Я озадаченно провожу пальцами по металлической крышке банки с засохшими каплевидными потеками и поддеваю ноготками, открывая емкость. - Ты самый настоящий ублюдок. – мои слова ледяными шипами срываются с губ. Мужчина удостаивается затуманенного бешенством и слезами взгляда. – Я здесь только потому, что похожа на нее. - Что? – непонимающе вскидывает брови мужчина, обеспокоенно следя за моими движениями и эмоциями, отражающимися на побледневшем лице. - Мой портрет… Какое поразительное сходство. Картины тебе показалось мало, и ты решил украсть человека? Райан сделал еще несколько шагов, оказываясь почти рядом со мной. - Не подходи… - рычу я, когда запах его парфюма щекочет мои ноздри. – Или я добавлю в портрет несколько штрихов. С этими словами я обмакнула пальцы в густую черную краску и угрожающе покосилась на холст. - Не смей. – голос мужчины становится ниже, тщетно стараясь перенять мое внимание. - Она так дорога тебе? – злорадно шиплю я, наблюдая, как мускулы на лице Райана сковывает судорога страха и плохо контролируемой ярости. За мгновение до того, как я прикоснусь к шершавой поверхности картины, мужчина хватает меня за талию, оттаскивая от покачнувшегося мольберта. Я извиваюсь, стараясь дотянуться до прекрасного лица и обезобразить его, но крепкие мужские руки, до боли сдавливающие мое тело, не дают мне этого сделать. Исхитрившись, я смогла вывернуться. Мои ладони беспорядочно наносят удары, оставляя на белоснежной рубашке Райана черные следы. Я плачу, не осознавая этого. Ругательства градом сыплются с губ. Я пытаюсь найти его глаза и убедиться, что мои догадки ложные. Я не хочу. Не хочу верить, что единственное, что он видит во мне и видел до этого – всего лишь бледное подобие его погибшей жены! Мужчина перехватывает мои запястья. Он ждет, пока отчаяние, плещущееся во мне не утихнет. Пока минутное помешательство не сменится беспомощностью и опустошенностью. - Ты не похожа на нее. – шепчет Райан, пытаясь успокаивающе коснуться моей щеки. – Мимолетное сходство не превращает тебя в ее копию. Будь моя воля, я никогда бы не привез тебя сюда, если бы весь смысл заключался в том, чтобы оживить воспоминания! Видя, что слова не возымели должного эффекта, и я все еще не вижу его перед собой, поглощенная съедающей меня обидой, Райан отпускает мои обмякшие руки и хватает пальцами аккуратный подбородок. - Приди в себя, Аника! – твердо произносит мужчина, а зеленые глаза ищут встречи с моими. – Этот портрет – единственное напоминание о женщине, которую я любил. Пелена, заложившая уши пульсирующей тишиной, отдающейся лишь бешеным сердцебиением, начала расступаться, впуская фразы мужчины в затуманенное сознание. - Уничтожая то, что мне дорого, ты не займешь его место. Пощечина. Резкая, неожиданная, оглушающе громко раздавшаяся в полупустой мастерской. Слишком унизительно… Слишком самовлюблено… Слова, обретшие форму и звук, болью отозвались в душе. Почему? Почему сердце так сжимается при виде него? Почему этот чертов портрет поднял во мне такую бурю? Мужчина замолчал, чуть скривив губы от боли. Загорелая щека горела, равно как и моя ладонь. - Я тебя ненавижу… - жестко чеканю слова бесцветным голосом, смотря прямо в зеленые глаза, наполняющиеся молчаливым гневом. Райан придвигается чуть ближе, обездвиживая меня одним взглядом и произносит: - Прекрасно. - баритон вибрирует от возбуждения. – Большего от тебя и не требуется. Он целует меня, до боли впиваясь в губы. Ненасытно, опьяняюще долго. Он притягивает меня. Нечеловеческим, животным магнетизмом. Райан слишком близко, отчего я чувствую легкое головокружение, которое каждый раз вызывает аромат терпкого парфюма, так подходящего этому несносному мерзавцу. Он отстраняется и закрывает глаза, поражаясь своей несдержанности. Жилка на шее пульсирует, выдавая взбудораженное состояние. Я запускаю прохладные пальцы под ткань расстегнутого ворота рубашки, изумляясь тому, как быстро реагирует его воспламененная кожа, покрывшаяся мурашками. Когда мои губы добровольно возобновляют прерванный поцелуй, мужчина облегченно выдыхает и позволяет себе расслабиться. Его язык играет с моим, безжалостно подавляет желание взять верх. Райан нежен, невероятно нежен, когда перемещает губы с моего рта на скулы, зардевшиеся щеки, чувствительное женское ушко. Широкие ладони ласково касаются моего лица, шеи, плеч, бережно и невесомо поглаживая бледную кожу. Он зарывается носом в мягкие волосы, собранные в аккуратную прическу, и вдыхает волнующий аромат, пропитавший локоны. Мои губы изучают его тело, трепетно касаясь смуглой кожи на мощной шее, целуя ложбинку между ключицами. Язык мягко скользит по кадыку вверх, ощущая горечь и насыщенность эфирных парфюмерных масел. Руки Райана помогают мне расстегивать пуговицы на его выглаженной рубашке. Я вздрагиваю каждый раз, когда он задевает горячими губами, кончиком носа или подрагивающим языком обнаженные участки моего тела. Нетерпеливо льну к нему, когда ловкие пальцы слегка поддевают тонкую лямку, вальяжно спуская ее с точеного плеча, а после его обдает согревающим дыханием мужчины. Я выправляю полы рубашки из брюк, обнажая мускулистую грудь и открывая твердые кубики пресса на подтянутом животе. Стягиваю белоснежную хлопковую ткань с крутых плеч, подставляя их остывшему воздуху мастерской. Райан отрывает меня от пола, придерживая талию рукой и позволяет моему лицу оказаться на уровне своего. Я целую его подбородок, щеки, чувствуя легкое покалывание густой щетины. Мои ладони жадно гладят его шею, хрупкими пальцами перебирают вьющиеся, жесткие волосы на макушке. Когда стопы вновь касаются холодного пола, я тянусь к ремню на брюках мужчины. Райан безмолвно улыбается, видя, как желание захлестывает меня, волнительной дымкой затуманивая взор. Он неторопливо тянет шелковое платье вниз, пока ненужный предмет одежды не соскальзывает с узких плеч. Тончайшее кружево выреза чуть задерживается на острых затвердевших сосках, заставляя закусить губу, невольно краснея от томительной истомы, разлившейся между ног. Платье опадает на пол, нежными шелковыми волнами укутывая стопы. Я растворяюсь в жарких прикосновениях, тону в пульсирующей зелени гипнотических глаз. Когда мы оказываемся на полу, я почти не чувствую холода обнаженной спиной. Становлюсь абсолютно беззащитной, стоит мужчине избавиться от полупрозрачных кружевных трусиков на моих ягодицах. Райан оказывается между разведенных бедер, нависая надо мной на вытянутых руках. Он неторопливо ласкает мое податливое тело, склоняясь к пылающей коже. Я содрогаюсь всякий раз, когда влажные, жаждущие губы оставляют на груди любовные ожоги. Мужчина молчаливо наблюдает за мной из-под полуопущенных ресниц, скрывающих похотливые искры в малахитовых глазах. Подхватывая меня под поясницу одной рукой, Райан приподнимает бедра, притягивая к себе. Он переворачивает меня, игнорируя протестующие стоны, и укладывает на живот. Требовательные ладони очерчивают распрямляющиеся под ласками плечи, спускаются дальше, щекоча подушечками пальцев чуть проступающие ребра, ненадолго задерживаются на талии и перемещаются вниз, поглаживая упругие ягодицы. Я выгибаю спину, повинуясь его рукам, в исступлении кусаю губы и откровенно покачиваю бедрами, когда ладони поднимают мою попку вверх. Райан покрывает поцелуями мою спину, переходя с заострившихся лопаток на выступающий позвоночник. Скользит кончиком языка по покрывающейся мурашками коже, вдыхает усиливающийся аромат женского тела. Ровные, острые зубы смыкаются на моем плече, стоит мужчине податься вперед и упереться во внутреннюю часть бедер. Он медлителен, ленив, размерен в своих движениях. Шумный вздох, смешивающийся с моим сдавленным стоном, и блудливая улыбка, сопроводившая тугое, чувственное проникновение. Я теряюсь в течение времени. Его движения, размашистые и волнообразные, заставляют меня извиваться под ним, изнывать от переполняющего низ живота вожделения. Но только ли мое тело хочет Райана? Его имя мечется в перевозбужденном сознании, греховной молитвой застывая на губах. Он возбуждает мой разум, рождая желание чувствовать его, видеть, слышать того его. Пора бы признаться себе, что наши перепалки действуют на мою нервную систему как мощный афродизиак. Я боюсь своих ощущений. Боюсь того, что он становится вредной привычкой, вызывает зависимость. Его сильные руки полностью владеют мной. Пальцы одной обхватывают мою шею, неторопливо поглаживая подушечками покрывшуюся мелкими капельками пота кожу. Колючая щетина царапает шелковистые щеки, когда Райан негромко дразнит меня нескромными фразами. Вторая ладонь скользит по животу вниз, стремясь к горячей влаге между ног. Он изнуряет меня долгими, развратными ласками, словно багряные цветы срывая переливчатые крики наслаждения. Райан не отпустит меня, пока не заставит стонами создать бесстыдную любовную мелодию. Он переворачивает меня на спину, ненадолго разрывая контакт, и отрывает от холодного пола, усаживая на свои бедра. Я обнимаю его, беспорядочно водя руками по литым плечам, напряженной спине, взмокшим волосам. Мне кажется, переполняющие грудь чувства, вот-вот уничтожат меня, сожгут, разрушат изнутри. Райан ловит мои руки, самозабвенно целуя узкие ладони и тонкие, дрожащие пальцы. Губы скользят по предплечьям, обжигают твердую ключицу, а мокрый язык легким, порхающим движением задевает чувствительный сосок. Внимательные изумрудные глаза будоражат, заставляя краснеть от собственных желаний. Он ловит мой взгляд и продолжает удерживать его, когда его руки ложатся на округлые бедра, помогая поймать ритм. Капельки пота, щекоча кожу, скатываются по спине. Я запрокидываю голову, чувствуя, как немеет поясница, а мышцы начинает сводить судорогой. Райан не позволяет сбавить темп. Он чуть откидывается назад, втягивая меня на себя, и начинает глубокие, резкие толчки бедрами. Дыхание сбивается, тело перестает слушаться, а удовольствие жгучей волной поднимается вверх, когда я слышу отрывистые стоны мужчины. Райан зажмуривается, пальцами впиваясь с мою спину, и беспомощно пытается прикусить изящную шею, сдерживая подступающий оргазм. Мужчина стискивает зубы, практически ничего не видя перед собой и опрокидывает меня на спину, забирая инициативу. Очередной толчок доводит меня до пика. Я несдержанно кричу, напрягаясь всем телом и сотрясаюсь мелкой дрожью. Ноги крепко обвивают бедра мужчины, позволяя вобрать окаменевший член максимально глубоко. Райан не останавливается, ритмично и уверенно лишая меня самообладания. Меня подкидывает на полу, руки не могут найти опоры, беспощадно царапая мускулистые бока любовника. Райан рычит, грубо отводя мои руки в стороны и прижимая их к покрывшемуся конденсатом паркету. Нечаянно задетая этажерка кренится, я стоящая на краю банка с краской опрокидывается вниз. Черная эмульсия густым потоком заполняет трещинки в темной древесине пола, стремительно настигая сплетенные, разгоряченные тела. Холодное, вязкое вещество охлаждает мокрую кожу, отрезвляя расслабленное сознание. Я пытаюсь отодвинуться, но Райан прижимает меня своим телом, не давая пошевелиться. Блуждающие по моим бедрам ладони оставляют от страстных прикосновений черные, скользкие отметины. Бледная кожа, контрастирующая со смуглостью Райана, в эбонитовых узорах кажется безупречно молочной. Любовник сплетает свои пальцы с моими и до боли сдавливает, когда уже нет сил сдерживаться. Оргазм спазмом заставляет выносливое тело напрячься. Райан сколь угодно может лгать, уходить от ответа и надевать маску безразличия. Но его тело… Оно не умеет врать. Я наслаждаюсь низким утробным рыком, рвущемся на выдохе из груди мужчины. Осознание того, что я - причина его наслаждения доставляет мне несказанное удовольствие. Он мой. Пусть и ненадолго, пока тело не насытится изнуряющей игрой, но он мой. Он принадлежит мне. Здесь и сейчас! Я улыбаюсь, когда Райан опускается на пол рядом со мной, не обращая внимания на разлившиеся черные потеки. Он тщетно пытается восстановить дыхание, все еще сплетая наши пальцы. Не знаю, сколько мы так пролежали вдвоем, нарушая тишину лишь редкими словами, звенящими в пустоте мастерской, и собственным успокаивающимся дыханием. Только когда жар тел спал, и липкая остывшая краска заставила задрожать от холода, мужчина поднялся с пола и подхватил хохочущую меня на руки. Я ласково обвиваю его крепкую шею и целую смуглую, ароматную кожу, маскируя серебристым смехом лихорадочную работу мысли. Впереди еще ждет долгий, опустошающий разговор и целый град вопросов… Но у меня все еще есть время, чтобы подготовиться… Я любовно поглаживаю плечо Райана, выносящего меня из комнаты, и бесстрастно провожаю взглядом маленький ключ, практически растворившийся в чернеющей луже. - Райан? – голос звучит слишком громко в просторных комнатах дома. Я появляюсь в гостиной, босыми ногами ступая по холодному полу и кутаясь в мягкий, вязаный кардиган. Снова нет ответа. Я обошла почти весь особняк… Мужчины нигде не было. Ни перед камином, где он любил читать по вечерам под расслабляющую музыку, растянувшись на широком диване, ни за ноутбуком в спальне, которая за редким случаем оказывалась открыта. Я часто заставала его на кухне, с бокалом вина, производящего какие-то расчеты в блокнотах, или на веранде, разговаривающего по телефону. Сейчас же дом погрузился в гнетущую, неподвижную тишину ночи. Мои шаги гулким эхом отдавались в пустых, темных коридорах. Райан часто уезжал из особняка, никогда не ставя меня в известность. Машина покидала двор ранним утром и почти всегда возвращалась не позднее полудня. Он никогда не оставлял меня ночью одну. Оттого неприятное, давящее чувство зашевелилось в груди, навязчиво пробуждая непрошенную панику. Я прошла через мнимую границу между гостиной и кухней, устремляясь к раздвижной двери, ведущей на веранду. Отсюда хорошо виднелась подъездная дорога к дому, на которой о недавнем присутствии автомобиля напоминали только вдавленные следы от шин. Я не слышала, как он покинул мою постель. Не почувствовала легкого, почти невинного поцелуя на губах. Не проснулась я и когда чуткие пальцы убрали вьющийся локон, упавший на мое лицо. «Я сделаю то, чего ты так хочешь.» - прошептал мужчина, неохотно отстраняясь от меня и бесшумно выходя из спальни. Вернувшись в свою комнату, еще не остывшую после неистового занятия любовью, я забралась в кровать и еще долго не могла уснуть, молчаливо сжимая в ладонях смятую подушку Райана. Уже тогда, глубоко в душе, еще не зная истинных причин, я понимала, что есть веский повод для беспокойства. Он не вернулся поутру. Все время до полудня я тщетно старалась делать безразличный вид, невнимательно читая первую попавшуюся книгу. Периодически я ловила себя на том, что частенько посматриваю на часы, подгоняя медлительные стрелки. Вечером, когда время подошло ближе к семи, я нервно искусала губы, расхаживая по гостиной мимо тоскливо следящего за мной пса. Я пыталась найти оправдание тому, что происходит. Я волновалась, в голову лезли совершенно безрадостные, тревожные мысли. Но давайте будем честными… Переживала я больше за себя, а не за мужчину. Навязчивая мысль о том, что Райан бросил меня здесь одну, ноющей болью засела в голове. Хотя как одну? Единственное, что не позволяло тихой истерике овладеть мной – тот факт, что пес все еще находился в доме. Это оставляло блеклую, но все же надежду на возвращение Райана. Ночь я провела без сна на диване в гостиной. Вздрагивая от каждого шороха и пытливо вслушиваясь в звенящую тишину в надежде услышать звук открывающейся двери. Отчаяние медленно овладевало мной по мере того как отсчет времени перешел на дни. Вторые сутки прошли как в тумане. За последние пару лет привыкнув к одиночеству я и представить не могла, что вновь возвращаться к нему будет так болезненно. Дом опустел без Райана. Без его голоса, текучего, бархатного, заставлявшего внимать каждому сказанному слову. Без острого языка, парирующего любое высказывание с невероятной легкостью. Без его запаха… Боже, как же быстро испаряется аромат человека, сменяясь запахом мебели и смолистой древесины. Мне все больше кажется, что я постепенно превращаюсь в безликий предмет интерьера. Я бесцельно брожу по комнатам, напоминая бестелесную тень. Серую, мрачную, сливающуюся с холодным, графитовым оттенком стен. Нахожу убежище в своей постели, сворачиваясь клубочком на прохладном покрывале и позволяя жгучим слезам течь по щекам. Тоска, неумолимо сдавливающая сердце, делает из меня безвольное, слабое существо. Наверно так ощущает себя собака, ждущая хозяина… От одной этой мысли все холодеет внутри. А после меня бросает в жар. Я подскакиваю на кровати, понимая, что именно этого Райан и добивался. Он планомерно подавлял меня, ограничивая свободу, но при этом заботливо подкармливая с руки. Метод кнута и пряника в действии. Дрессура… Только и всего. От бессилия с злости невольно сжимаются кулаки. Ну уж нет! Сломать меня не получится, как бы ты ни старался. - Ты голоден, малыш? – спрашиваю я, щедрой рукой откладывая в собачью миску мясного фарша. Гарм довольно ворчит, самозабвенно поглощая свой ужин, а я возвращаюсь к приготовлению блюда. Что там у нас? Я увеличиваю нагрев плиты и раздавливаю пару зубков чеснока, отправляя его к веточке розмарина в разогревающееся масло на сковороде. Позднее туда же отправляется тертая морковь и мелко нашинкованные лук и сельдерей. Пока овощи обжариваются, раскрывая свои ароматы, я очищаю от кожицы бланшированные томаты и мелко нарезаю кубиком. Из динамиков стереосистемы доносится низкий бас итальянца, и раздаются первые аккорды мелодии. Я мурчу себе под нос, повторяя слова песни, и помешиваю соус для спагетти. Кухня постепенно наполняется ароматами базилика, орегано, чуть горчащего розмарина и спелых томатов. Ласково потрепав пса за ухом, я отталкиваю его любопытную морду от кухонной тумбы и выкладываю в другую сковороду специи и мясо. Сегодня ко мне наконец-то вернулся аппетит, поэтому в голову пришла идея приготовить что-нибудь вкусное. Благо, пароль с холодильника был снят, да и покидать дом снова стало возможным. Иначе выгуливание Гарма было бы большой проблемой. Райан позаботился об этом перед тем, как бросать меня здесь. Уже вечер четвертого дня его отсутствия. Утомительная хандра сменилась невероятным приливом сил. Я привела в порядок стремительно покрывающуюся пылью гостиную, надела одно из очаровательных платьев моего обновленного гардероба и приступила к готовке. Кажется, уже давно пора было сменить тактику поведения и просто плыть по течению. Он хочет видеть покорность и подобострастие в моих глазах? Он их получит. Я откидываю отваренные спагетти на дуршлаг, пробуя степень готовности. Идеально. Самое время соединить болоньезе и бешамель вместе, дав немного настояться. Я убираю остатки продуктов и загружаю посудомоечную машину, удовлетворенно глядя на результат своих стараний. Мелодия пляшет в воздухе, пропитанная солнцем Италии, я кружусь вместе с ней, довольно напевая в так музыки. Когда голос из динамиков замолкает, а я останавливаюсь посреди кухни, звонко смеясь от легкого головокружения, раздается щелчок входного замка.***
Автомобиль неторопливо движется по дороге, пересекая лесной массив. Ночь выдалась тихая, зачастившие дожди перестали поливать землю ледяной водой, а северные ветры ломать стволы деревьев. Фары освещают идеальное асфальтовое полотно, убегающее далеко вперед, нависающие над дорогой деревья и вспыхивающие в темноте волчьи глаза, с любопытством следящие за металлическим зверем из чащи. Мужские руки в тесных, кожаных перчатках крепко сжимают рулевое колесо, периодически постукивая по нему пальцами. Райан апатично следит за дорогой, погрузившись в свои мысли, и раздраженно поигрывает желваками. Экран брошенного на соседнее сиденье мобильного загорается ярким светом, и раздается первый за этот вечер звонок. Мужчина недовольно косится на вибрирующий телефон, заведомо предсказывая неприятный разговор, и нехотя берет его в руку. - Да. - Как все прошло? – Рэй не любит тянуть резину, переходя сразу к делу. - Все было слишком просто с самого начала. – отчужденно протянул Райан, поворачивая руль. – Никаких проблем, никаких препятствий. Несколько охранников, которых пришлось устранить. Все как на ладони. - Понятно. Западня. – холодно заключил Рэй. - Именно. – горькая усмешка. – Меня ждали. Картину выставили в галерее наверху особняка, как сыр в мышеловке. Скорее всего на ней был маячок, чтобы отслеживать передвижение. Они хотели поймать меня на горячем. Как дурачка, ослепленного удачей. На самом деле полотно охраняют как королевскую особу. Когда люди Ксавьера раскусили, что я не заглотил наживку и собираюсь уходить, сработала тревога. Вилла нашпигована наемниками. Потребовалось гораздо больше времени, чтобы покинуть ее без серьезных проблем. - Тебя ранили? Молчание. Говорящее само за себя. Райан тяжело выдохнул, ощущая пульсацию под наскоро наложенной повязкой на животе. Боли он почти не чувствовал из-за выброса адреналина в кровь. - Пустяки. Какие у тебя новости? - Есть кое-что интересное. – озабоченно начал друг, как будто бы взвешивая все за и против перед тем как сказать. – Есть подозрения, что твоя подопечная не так проста, как кажется. Райан чуть повел бровью, перестав выбивать дробь на руле подушечками пальцев. Одна ладонь скользнула во внутренний карман пальто, доставая миниатюрный ключ с остатками краски. Пару секунд он смотрел на поблескивающий в отсвете фар кусок металла. - Будь с ней повнимательней. Рэй отключается, а Райан твердо решает вытянуть из девушки все, что потребуется. Он стоит в прихожей, наполнившейся ароматом трав и горячей пищи. Такое непривычное, забытое в этих стенах ощущение… дома. Райан и сам не знал, когда стал ощущать себя всего лишь гостем в собственном доме. После смерти Хлои или задолго до этого? Он обескуражен, парализован одолевающими его воспоминаниями. Аника появляется в коридоре, встревоженная и растерянная. Мягкое домашнее платье из гардероба его жены сидит на ней как влитое, подчеркивая каждый изгиб точеной фигурки. Райан молча осматривает девушку, стоящую босиком на темном, холодном паркете. Она никогда не носит обуви в доме, отчего у нее мерзнут ноги. Хлоя тоже презирала даже носки, предпочитая ходить босой, а позже отогревая заледеневшие стопы в его горячих ладонях. Райан невольно улыбнулся своим воспоминаниям. Девушка осторожно делает шаг ему навстречу. Затем еще один. Узкие ладошки ложатся на полы пальто, скользят вниз к матовым костяным пуговицам. От Райана пахнет морозом и… кровью. Тонкие девичьи пальчики порхают над его одеждой, помогая раздеться. - Ужин на столе. – шепчет девушка, испуганно всматриваясь в блуждающую на губах мужчины улыбку. Райан притягивает ее к себе, не давая стянуть пальто и увидеть багровое пятно от крови, пропитавшей рубашку. Его руки трепетно сжимают узкую талию, а губы любовно касаются мягких волн волос. Пусть смятение, бьющееся в душе, отсрочит неизбежный разговор, а сейчас ему так хочется забыться и хоть ненадолго вернуться в прошлое.