Тайное место

      Бей сделал глоток и поперхнулся гнилью.       — Что за чёрт! — выругался он, отплевываясь. — Это помои или вода?!       Стражник коротко хохотнул:        — А ты что хотел? Чтобы мы ради всякой швали каждый день свежую набирали? Может быть, ещё за пивом метнуться?       Из угла камеры послышался хриплый смех:        — Пойдёшь за пивом, рыбки для меня захвати, капитан.       — А мне круг колбасы, чтоб два раза не ходить, — подхватил высокий голос.        Подземелье заполнили хихиканье, смех и кашель, и стражник недовольно рявкнул:       — Тихо, уроды, в холодной давно никто не сидел?!        Всеобщее веселье мигом утихло, только кто-то слева продолжал заходиться в кашле.        — Так-то лучше, — резюмировал стражник. — Закрывай давай, — скомандовал он, обернувшись, и между ним и Беем со скрежетом и лязгом опустилась решётка. — Ну, бывайте, уроды, — бросил он на прощание и захлопнул тяжёлую, обитую железом дверь.        Камера погрузилась во тьму. Бей замер у входа, зажав в одной руке тощий соломенный тюфяк, а в другой — жестяную кружку. Под потолком была узкая, не больше полуфута шириной, щель, служившая одновременно отдушиной и единственным источником света. Довольно скудным, так что Бею не сразу удалось хоть что-то увидеть во мраке темницы, сначала показавшемся ему непроглядным. Но через несколько минут глаза привыкли к сумраку, и он начал различать серые силуэты своих собратьев по несчастью. Они по большей части сидели и лежали, расположившись прямо на полу, — мебели в камере не было. Бей, которому надоело переминаться с ноги на ногу, решительно двинулся вперёд, чтобы отыскать в переполненной темнице местечко для себя. Наконец он положил тюфяк на каменные плиты пола и уселся сверху.       — Зря ты, парень, капитана разозлил, — прогнусавил полулежавший по соседству узник. — В холодную всех не посадит, а «забыть» про обед очень даже может. И будем мы тут голодные сидеть, по милости вашей милости, — сосед со смаком почесал заросший подбородок.       — Если еда тут такая же вкусная, как вода, невелика потеря, — проворчал Бей вполголоса.       — Посидишь тут месяцок-другой и тому рад будешь.       — Я-то собираюсь отсюда выбраться, — произнёс Бей с вызовом и растянулся на тюфяке во весь рост. После проведённой на ногах бессонной ночи эта возможность наполняла несколько неуместной в сложившейся ситуации радостью.       — Ага, все так говорят, — произнёс ломкий голос. Это был тот же тип, что требовал от охранника колбасы. — Первые полгода.       На этот раз никто не рассмеялся шутке, а из дальнего угла послышался надсадный крик:       — Заткнись, евнух, пока не подавился!!!.. собственными кишками!!!..       Раздался удар металла о камень, подтверждающий серьёзность намерений говорившего, а затем в углу послышалась возня и уговоры:       — Тише, Фарамонд…       — Ну его, пусть болтает. Хоть какое-то развлечение…       — Он того не стоит…       — Затеешь драку, снова в холодную попадёшь.       — А, мо быть, я хочу в холодную, — огрызнулся буян, — Хоть рож ваших не видеть.       Бей перевернулся на живот и подпёр подбородок руками, чтобы лучше разглядеть разыгравшуюся в углу сцену.       — Смотри-смотри, — прогнусавил сосед. — Совсем крыша течёт у парня, сам на неприятности нарывается. Есть тут такие… Я не любитель…       — Тебе, Хэл, повсюду хорошо, — раздался хриплый шёпот прямо над ухом, и Бей вздрогнул от неожиданности и обернулся. Слева от него, сложив ноги по-турецки, сидел ещё один узник, такой же тощий, заросший и оборванный, как и остальные обитатели камеры. Его плечи были расслабленно опущены, крупные кисти рук покоились на коленях, а глубоко посаженные желтоватые, точно светящиеся в темноте, глаза пристально смотрели на Бея. — В чём-то Фарамонд прав, — продолжил он негромко. — Раньше холодная была наказанием. Теперь, когда нас набилось тут как сельдей в бочке, ею никого особо не напугаешь. Кто после нашей скученности откажется побыть в одиночестве, увидеть звёзды, глотнуть свежего воздуха?..       —… Заработать ревматизм, — продолжил Хел со скепсисом. — Не слушай его. Сидеть в колодце в воде по колено так себе удовольствие, тут не звёздами любоваться будешь, а зубами дробь отбивать.       — Лучше так, чем здесь чужие портки нюхать, — возразил его собеседник, развернулся к Бею и протянул руку для пожатия: — Лоренцо.       Бей привстал на тюфяке и немного помедлил, прежде чем вложить руку в широкую сухую ладонь. Пожатие было крепким и тёплым, и Бей невольно поморщился, представив, как эта крупная и сильная рука сжимается в кулак. С Лоренцо определённо лучше жить в мире.       — Бейлфайер.       — Вот и познакомились. А этот Хел — та ещё крыса, но человек хороший, — отрекомендовал новый знакомый гнусавого. — Так что не обижай его, если чем провинится.       — Ты тут за главного? — поинтересовался Бей, невольно вспоминая иерархию мальчишеской стаи Неверлэнда.       — Тут главных нет, — всё с той же немного отстранённой интонацией произнёс Лоренцо. — А те, кто в авторитете, у стены лежат. И тебе бы лучше к ним не соваться. Раньше тут иначе было. А как Её Величество Габриэлла Милостивая, да продлят боги её годы, отменила казни, и всех правых и неправых стали запирать по подвалам, совсем жизни не стало…       — Лоренцо у нас сторожил, — встрял Хэл и шмыгнул носом. — Двужильный считай, тут столько не живут.       — И сколько ты тут? — поинтересовался Бей.       — Да за месяц до указа меня и засадили. Два года прошло и… — клочковатые брови сошлись на переносице. — Скажи, какой день нынче? Тут они без счёту.       — Я не знаю, — пробормотал Бей смущённо.       Он и раньше бывал в этом квази-мире, но не задерживался надолго и поинтересоваться местным летоисчислением ему в голову не приходило. К тому же время тут шло вовсе не так как в Зачарованном Лесу.       — Странный ты парень, — медленно и тихо проговорил Лоренцо. — Поначалу я по повадке тебя за вора принял… Почему ты тут?       — Хотел бы я знать, — проворчал Бей. — Просто не в том месте оказался, по руслу Вьюшки шёл, на стражу напоролся, а подорожных не было.       — Ну даёте вы, — шмыгнул носом Хел. — Кто ж нынче к реке рискнёт без подорожной сунуться? И чего это вам на Вьюшке понадобилось? Там и воды нет давно.       — Не важно, — отрезал Бей разозлённо и обернулся к Лоренцо. — Не так важно, как я сюда попал, важнее, как отсюда выбраться.       — Никак, — мрачно ответил желтоглазый. — Разве что горячку подцепишь, и вперёд ногами унесут. Это тут быстро. А что до других способов… Из Южной башни ещё никто не убегал.       Бей недоверчиво хмыкнул и откинулся на свой тюфяк. Там, за стенами этого мрачного здания, разгорался день, но здесь время суток не имело значения, а спать хотелось неимоверно. У него была нелёгкая ночь… Бей подложил под затылок кулак, моргая посмотрел во тьму, закрыл глаза и снова открыл их, борясь с острым чувством дежавю: сколько раз он засыпал так, уставший, голодный, одинокий… Твердивший вместо молитвы лишь одно: «Папа, забери меня отсюда». И однажды папа действительно пришёл, чтобы забрать его. Только это уже не могло отменить всех тех одиноких ночей, когда он не приходил. Бей сглотнул вставший в горле ком. Теперь всё иначе… Он вырос. Может быть, не стал таким сильным, благородным и смелым, каким видел себя в детских мечтах. Но по крайней мере, он больше не потерявшийся мальчик, ему не нужно звать никого на помощь, он справится сам. Ещё не знает как, но справится. Не из таких переделок выбирались. И Эмму отыщет, где бы она сейчас ни находилась. С этими утешительными мыслями Бей провалился в сон. ***       Эмма спрятала зеркало в сумку, села на поросшие мохом корни раскидистого дерева, задумчиво потёрла лоб и… заплакала. Она зажимала себе рот ладонью, чтобы не проронить лишнего звука, запрокидывала назад голову, словно слёзы могли сменить своё направление и затечь обратно в глаза. А затем, смирившись, прикрыла лицо руками, чтобы если не остановить, так хоть спрятать от мира свою глупую слабость.       Отплакав, Эмма опустила руки на колени, подставила распухшее лицо солнцу и ветру, коротко вздохнула и принялась разрабатывать план дальнейших действий. В зеркале она увидела мало, одну лишь муть и тьму, но главное — то, что ей удалось услышать. Южная башня — вот где сейчас находится Бейлфайер. И смерть ему сейчас, по крайней мере, не грозит. Значит, ей нужно добраться до людей. По возможности избегая рек на пути. А после… Она уже знает, какой именно из артефактов Румпельштильцхена поможет ей вызволить Бейлфайера из беды.