Перемены, тревожащие сердце и разум

В последующие ночи кошмары возвращались, но Шигео не хотелось беспокоить брата и просить его спать рядом — и так из-за него Рицу впервые пропустил собрание. И, чтобы успокоиться, Шигео не раз приходилось возвращаться в мыслях к тому тёплому моменту — воспоминания о страданиях продолжали его терзать как ночью, так и днём. Иррациональный страх сковывал тело, и Шигео закрывал глаза, пытаясь представлять перед собой улыбающегося Рицу, который вытирал ему слёзы, но это сентиментальное изображение смешивалась с лицом ухмыляющейся Минори. Как будто картинки накладывались одна на другую, и плохие мысли всегда перекрывали хорошие, не давая Шигео успокоиться. Был поздний вечер, Шигео сидел у себя в комнате на разложенном футоне и читал учебник по истории. Скоро нужно было ложиться спать, но он знал, что уснуть сразу опять не получится. Лучше уж это время потратить на учёбу — он сильно отстал от программы, потому что никак не мог сосредоточиться на уроках. Страх усиливался в классе, в школе, среди людей Шигео нервничал, ему до сих пор не верилось, что всё в порядке. В дверь постучали, и Шигео вздрогнул от неожиданности, хоть и настраивал себя в течение последних нескольких дней, что ему ничего не угрожает. — Братец, привет! — в комнату зашёл Рицу, держа в руках толстую книжку. — Извини, я помешал? Всё равно ничего в голове не откладывалось, и Шигео помотал головой, отложив учебник. Рицу опустился рядом с братом на футон, обвёл взглядом комнату и сказал: — Я решил немного почитать про то, как помочь тебе избавиться от кошмаров, — Рицу повернул книгу обложкой к Шигео, чтобы он смог прочитать название «Клиническая психиатрия». Первой мыслью Шигео было, что это достаточно странный выбор литературы даже для его эрудированного брата, и лишь только второй — что Рицу продолжал беспокоиться о нём. Настолько, что решил докопаться до самой глубины сознания брата, которого он, получается, считал не совсем психически здоровым. — А ты уверен, что это не перебор? — с опаской спросил Шигео. — Не так уж всё и плохо, чтобы ты так углублялся… — Ты только что убедил меня в том, что это именно то, что надо, — Рицу поднял палец вверх. — Это так называемая стадия отрицания. Шигео вздохнул, ведь когда его брат чем-то увлекался — он уходил в это с головой и не успокаивался, пока не разбирался во всём. Рицу пристально глядел брату в глаза, и Шигео было немного некомфортно, когда на него смотрели в упор, хотя Рицу выглядел максимально дружелюбно, хоть и чересчур сосредоточенно. — Итак, ты считаешь произошедшее нереальным? — будто следуя какому-то списку вопросов, начал Рицу. Рицу надел на себя маску супер-серьёзного человека, наверное, именно с таким лицом он сидел на собраниях студсовета, и если бы у них была кушетка, он наверняка бы уложил на неё Шигео, чтобы это больше походило на сеансы у психотерапевта, которые показывали в голливудских фильмах. — Да, — Шигео решил не спорить, всё-таки, его брат хотел помочь. — Вот! — Рицу воодушевился, но тут же вновь стал серьёзнее. — Видимо, твой мозг тем самым пытается защитить тебя от этих воспоминаний, представляя эту ситуацию вымышленной. Ну, мне так кажется. Рицу начал листать справочник, что-то выискивая на страницах. Неужели он решил поискать что-то похожее в книгах? Шигео очень сомневался, что произошедшее с ним могло быть у кого-то ещё — ведь даже для него, живущего с самого рождения с осознанием существования двух миров, живого и мёртвого, создание параллельной реальности казалось чем-то фантастическим. — Но оно и так было нереальным… — тихо произнёс Шигео. — Потому что произошло в придуманном мире. Рицу перестал водить пальцем по строчкам и с недоумением посмотрел на брата. Вот именно, такого ни в одной книге не отыщешь. Другие миры — это скорее из области фантастики и могут встретиться в литературе разве что в фэнтезийном романе. — Мда, загвоздка… — Рицу в задумчивости почесал щёку. — Тогда перейдём сразу к стадии принятия. Расскажи, пожалуйста, что произошло в этой другой реальности. Что за стадии, Шигео не совсем понимал, но, прежде чем он успел напомнить, что уже всё рассказал, Рицу спокойно добавил: — Ещё раз, прошу. В подробностях. Шигео захлопнул рот, не успев ничего сказать, затем снова глубоко вдохнул и… Опять промолчал. Рицу его не торопил, выжидал, внимательно смотря на брата. — Я не помню… — наконец, тихо сказал Шигео. Рицу заморгал и снова начал листать книгу, уже более нервно и хаотично. Шигео прокручивал у себя в голове всё произошедшее — почему-то он мог вспомнить, что было в особняке, какие другие экстрасенсы там собрались, что говорил учитель и как Экубо рассказывал о Могами. Эти воспоминания были отрывочными, но достаточно детализированными — в голове звучали знакомые голоса, и Шигео даже вспомнил, как он удивился страху Экубо. Но то, что было именно в другом мире, казалось блёклым, мутным — голоса смешивались в кучу, превращаясь в непонятный поток криков, от которого Шигео хотелось плакать. Воспоминания оттуда будто покрылись туманом, который не хотелось ворошить. — Вот что я тебе рассказал — это всё, что я помню, — добавил Шигео, сам не на шутку испугавшись. — Так и запишем — амнезия, — Рицу откуда-то достал листок и ручку. Шигео начало казаться, что произошедшее действительно было плодом больного воображения, но только вот не разума Могами, а самого Шигео. Он не мог вспомнить ни одной чёткой детали, ни одного конкретного дня из той, другой реальности, всё казалось сном, таким же кошмаром, которые мучили его каждую ночь. Жизнь в том мире и так была нереальной, но действительно ли Шигео проживал её? Сейчас эти шесть месяцев чувствовались как одно мгновение, хотя тогда они, казалось, тянулись бесконечно. — Рицу… — осторожно начал Шигео. — А что если этого действительно не было, и что это я всё придумал? В тишине Рицу вертел в руках ручку, не зная, что ответить. Паника Шигео потихоньку нарастала — вдруг он больше не может доверять даже самому себе? Это Могами заставил его так поверить или Шигео сделал всё сам? Был ли вообще Могами? А вдруг тот мир был настоящим, а этот нет?! Вопросы роились в голове один безумнее другого, но Рицу вовремя прервал его поток мыслей: — Братец, я не могу, конечно, ничего доказать, но я тебе верю, что всё это было, — спокойно ответил Рицу и, задумчиво погрызя ручку, добавил: — А что с этой девочкой, Асагири-сан? Пауза, тишина. В мыслях — только плачущая извиняющаяся Минори в пижаме, которая, очнувшись, первым делом обратилась к Шигео. — Когда Асагири-сан очнулась, она помнила меня… — Тогда это было по-настоящему, потому что не могут быть одинаковые фальшивые воспоминания у двоих людей. Вот так просто Рицу взял и навёл порядок — как обычно, идеально. Его слова успокоили Шигео и он потёр лоб, постаравшись отвлечься от мысленных метаний, и сосредоточился на брате, который задумчиво что-то черкал на листе. Рицу, такой настоящий, такой родной, сидел рядом с ним, пытаясь разобраться в его проблеме. Зацепившись за эту мысль, Шигео спросил: — Рицу, ты решил стать врачом? — Пока не знаю точно, но я просто решил сделать всё, чтобы тебе помочь, — пожал плечами Рицу. Так тепло в груди. Шигео смотрел в серьёзные глаза брата, но ему хотелось улыбаться — мало того, что Рицу не был бесчувственной копией, так ещё к тому же Шигео не думалось, что многие люди могли похвастаться такими хорошими отношениями с родственниками. Всё же, Шигео очень повезло, не только с друзьями, но и с семьёй. — Ты так стараешься… Но не беспокойся, всё не так плохо, я сам виноват. Слова вырвались сами собой и Шигео, вместо того, чтобы успокоить брата, наоборот, напугал его. — Виноват? В чём?! — у Рицу плохо получалось сдерживаться и не повышать голос. Шигео задумался, пытаясь в точности вспомнить своё решение помочь Минори — ведь по его восприятию времени, они с учителем приехали на вызов Асагири-сана более полугода назад, хотя на самом деле прошло чуть больше недели. Кажется… — Это всё же была моя идея выйти из тела, а не учителя. Значит, именно я ответственен за всё. Рицу тяжело вздохнул, и Шигео не нравилось видеть брата в таком растерянном состоянии. Внутри у Шигео плескались эмоции, он старался заглушить их, но помимо уже привычных чувств страха и нервозности добавилось что-то новое — ему было стыдно. Он заставил Рицу и учителя так беспокоиться, а ещё из-за него Минори… Как и Шигео, провела полгода (а может и больше) в придуманном мире, потому что он не смог спасти ее раньше. — Хорошо, ладно, — потёр виски Рицу и отложил книгу с листком бумаги на ней в сторону. — Всё-таки постарайся вспомнить как можно больше. И говори, не стесняйся, — он присел к брату поближе. — Дай волю чувствам. Только не это. Мысли в голове только ещё больше запутались, когда перед глазами застыла картинка лежащего в луже крови Рицу. Дремавший в глубине сознания страх добавился к остальным неприятным чувствам, и Шигео поёжился, думая о том, к чему обычно приводили выбросы его эмоций. Не хотелось бы, чтобы Рицу пострадал. Снова… Но брат сидел рядом с ним, готовясь ловить каждое слово Шигео, ведь он хотел помочь и всё, что требовалось от Шигео — чуть-чуть открыться. А кому можно спокойно рассказать о своих чувствах как не родному человеку? — Ну… — неуверенно начал Шигео. — Я не могу вспомнить всё в точности, но помню, как мне было плохо. Я боялся всего, ведь я не мог себя никак защитить — эсперские способности Могами-сан забрал — и мне хотелось плакать каждый день от того, как было страшно вокруг тех людей. Из-за этого мне сейчас в школе неуютно — в голове крутится, как надо мной смеялись и издевались, кажется, что настоящие, реальные люди тоже ко мне так относятся. — Но это ведь не так? — Угу, — кивнул Шигео и, задумавшись, добавил спустя пару секунд: — Мне снятся кошмары, что я снова туда вернулся, и когда я просыпаюсь, мне кажется, что я всё ещё там. Поэтому приходится убеждаться в том, что этот мир реален — ведь тут есть моя семья и друзья. — И твои способности, — добавил Рицу. Шигео чуть-чуть хихикнул, впервые за долгое время почувствовав забавную щекотку в горле, когда ему хотелось смеяться. Рицу не был бы Рицу, если бы не заострял своё внимание на эсперской силе, считая её самым важным в жизни. Только вот Шигео отдал бы всё, чтобы в том мире у него появились близкие люди. — Главное, что у меня снова есть вы. Услышав это, Рицу улыбнулся и мягко обнял брата. Шигео подумалось, что они с братом стали чаще обниматься — и это было просто замечательно. Прикосновения он считал приемлемыми только для достаточно близких отношений, поэтому не мог позволить себе касаться других людей, но тепло тела брата согревало не только кожу, но и душу. Пусть даже притом, что руки Рицу были холодными. — Братец, ты молодец, что концентрируешь своё внимание на этом, — проговорил Рицу куда-то в плечо Шигео. — То, что произошло — оно в прошлом, его больше нет. Надо оставить это позади, заменить эти мысли в голове чем-то более приятным. Если так подумать, в жизни Шигео приятного хоть отбавляй — вот, прямо здесь сидело такое очень и очень приятное, которое так хорошо обнимать… Вообще, от одной мысли о том, насколько о нём заботился Рицу, у Шигео становилось тепло на душе. Он вспомнил, что именно таким образом пытался успокоиться, когда было страшно в школе, и поспешил поделиться этим с братом: — На самом деле я и вчера, и сегодня думал о тебе, вспоминал наш разговор, и меня это успокаивало. Шигео немного огорчило, что брат от него отстранился, чтобы восстановить зрительный контакт, но его очень обрадовала реакция Рицу — тот повеселел: — Вот видишь, отвлечение на хорошее воспоминание работает! И ты сам до этого додумался, без моей помощи. Возможно, Рицу не понимал, насколько сильно он помогал — Шигео было так легко и спокойно рядом с ним, страхи уходили, и оставалось только огромное чувство благодарности. Да, точно, он ведь так и не сказал ему «спасибо»… — Однако я тебе не говорю забывать этого, — прервал его размышления Рицу. — Не пытайся спрятать эти воспоминания, эти страхи где-то глубоко внутри, иначе они так и останутся отравлять твою жизнь. Рассказывай, не держи в себе, чтобы ты перестал невольно всё это прокручивать в голове. Про то, что стоит быть более открытым, Шигео понял, но про воспоминания о произошедшем — не очень. Рицу хотел, чтобы он оставил это в прошлом или наоборот, чтобы постоянно возвращался при рассказах? Рицу, видя, что Шигео немного запутался в его советах, взял брата за руку, смекнув, что так ему становилось легче: — Я к тому, что, тебе нужно осознать, какие воспоминания тебя тревожат и постараться заменить их чем-нибудь другим. Но не забывать, а как бы восстановить контроль над собственными мыслями. Поэтому не бойся делиться своими чувствами с людьми. Знаю, ты не очень любишь с ними разговаривать, я такой же, но с друзьями-то можно? Например, твои товарищи по клубу или тот парень с дурацкой причёской, с которым вы шли меня спасать! — Она больше не дурацкая… — Ещё лучше! Можно, наконец, нормально с ним разговаривать, смотря в глаза. Шигео проглотил смешок, но Рицу вдруг снова посерьёзнел: — Братец. Конечно, рассказывать или нет — это дело твоё, я ни в коем случае не заставляю. Но я могу попросить тебя хотя бы попытаться делиться своими чувствами с другими? Шигео подумалось, что он только с братом разговаривал так свободно, не прячась, не утаивая. После возвращения ему казалось, что если он постарается забыть произошедшее — то оно само уйдёт, но, судя по серьёзному настрою Рицу, чтобы страхи перестали терзать Шигео, нужно было постараться. — Я правда хочу помочь, — Рицу начинал нервничать. — Хочу вместе с тобой решить эту проблему. Нельзя, чтобы его старания пошли напрасно. Люди могут измениться под влиянием других, это Шигео понял после всего произошедшего, но сейчас Рицу намеренно просил брата быть более открытым, чем он есть на самом деле. И Шигео хотелось верить, что так будет правильно, так будет лучше. — Я знаю, Рицу. Обещаю, что постараюсь. Вздох облегчения вырвался у Рицу, и он повалился на плечо брата, обнимая. Пусть они всего лишь в начале пути и не знали, что конкретно нужно делать, чтобы избавить Шигео от страхов и кошмаров, но Рицу понял, что не зря штудировал учебник по психотерапии, потому что для него ментальное здоровье его брата всегда было превыше всего. Но сейчас он хотел помочь Шигео обрести гармонию в себе не потому что боялся срыва, а потому что желал только хорошего для брата. Самое важное для них сейчас — преодолеть этот кризис. Шигео, заметив, что Рицу задремал у него на плече, потрепал его по волосам и отправил спать — поздно уже. Сам он тоже решил ложиться и выключил свет — красная точка смотрела на него сверху, но Шигео больше не боялся темноты. Самая чёрная тьма находилась у него внутри, но Рицу сумел её рассеять — он как будто забрался в голову Шигео и навёл там порядок, принеся с собой спокойствие и умиротворение. Может, больше не будет никаких страхов и навязчивых воспоминаний. Незадолго до рассвета Шигео подскочил на кровати, пижама липла к холодной спине — его снова разорвали на части духи Могами. Дрожащими пальцами Шигео выпустил немного ауры и поднял телекинезом забытый Рицу медицинский справочник. Голубой дрожащий свет успокаивал, но не так, как могли утешить объятия и улыбка Рицу.